Успешные действия Турции в Ливии, Йемене и Сомали вызвали тревогу в ОАЭ и Саудовской Аравии

Турция на сегодня безусловно добилась стратегического успеха, прорвав годовую осаду ливийской столицы Триполи и отодвинула силы ЛНА фактически к их первоначальным позициям на апрель с.г. При этом ряд экспертов отмечают, что участие Анкары в ливийской кампании надо расценивать как реализацию концепции «голубой Родины», направленной на установление турецкой гегемонии в Восточном Средиземноморье путем эксплуатации исключительной экономической зоны (ИЭЗ), согласованной между Анкарой и Триполи. Недавний перелом в военной ситуации в Ливии, несомненно, является результатом того, что парламент Турции согласился в начале года направить турецких военных  в поддержку ПНС, несмотря на резкое сопротивление таким планам со стороны главной турецкой оппозиционной партии. При этом важным элементом оперативной обстановки является создание Анкарой инструмента воздействия на ситуацию путем симбиоза двух моментов: а) обеспечение превосходства в воздухе, что на конечном этапе было в значительной степени обеспечено поддержкой РЭБ со стороны США; б) созданием нейтральной к местным межплеменным противоречиям сухопутной силы из 10 000 сирийских наемников, доставленных из Идлиба. Большая часть внимания, которое привлекает военная интервенция Турции, как правило, сосредоточена на Ливии, Сирии и периодических воздушных ударах в Иракском Курдистане по объектам сторонников РПК. То, что осталось в значительной степени незамеченным, — это растущее участие Турции в Йемене, хотя очень спорным является утверждение ряда экспертов о том, что такое вмешательство реально существенно отвечает ее национальным интересам и может принести стратегические результаты в долгосрочной перспективе.
Что означает Йемен для Анкары в рамках ее внешней политики? Согласно сайту МИД Турции, страна имеет «глубоко укоренившиеся исторические и культурные связи с Йеменом», который когда-то был провинцией Османской Имерии, хотя именно там собственно и зародилось сильное оппозиционное движение местных арабских племен  за свою независимость задолго до упадка империи. В ходе нынешней пятилетней войны в Йемене Анкара официально поддерживала «законное» йеменское правительство, которое фактически находится в изгнании в Саудовской Аравии. Почти с самого начала конфликта президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган выразил открытую поддержку вмешательству возглавляемой Саудовской Аравией коалиции, хотя по мере того, как война затягивалась, стало ясно, что коалиция терпит неудачу с возросшими репутационными рисками по вопросу стимулирования своими действиями, по определению ООН, «худшим гуманитарным кризисом в мире». Эрдоган также обвинил Иран, который находится в союзе с возглавляемым хоуситами «повстанческим» правительством, в стремлении доминировать в регионе. В 2018 году, после убийства саудовского журналиста Джамаля Хашогги в консульстве Саудовской Аравии в Стамбуле, Эрдоган скорректировал свою позицию в свете меняющихся реалий и призвал к «инклюзивному политическому решению» как единственному пути к прочному миру в Йемене. На сегодня Анкара практически открыто признала свои геостратегические интересы в Красном море и Баб-эль-Мандебском проливе, а также роль Турции как ключевого игрока в будущем Йемене. В основном эмиратские СМИ в течение последних трех месяцев по нарастающей проводят информационную кампанию по обвинению Турции в наращивании своего присутствия в Йемене через активизацию поддержки связанной с «Братьями-мусульманами» местной исламистской партии «Аль-Ислах». Эти обвинения против Анкары включают в себя растущие опасения ОАЭ и Египта по поводу таких форм турецкого «вмешательства», как поставки гуманитарной помощи в три южные прибрежные провинции и совместного «катаро-турецкого заговора» по созданию лагеря вербовки ополченцев в провинции Шабва. Эксперты в этой связи практически единодушно приходят в выводу, что все эти утверждения содержат полуправду или преувеличения. По мнению доцента Лондонского Королевского колледжа доктора Андреаса Крига, они являются «дымовой завесой» для отвлечения внимания от подъема активности поддерживаемого ОАЭ сепаратистского Южного переходного совета (ЮПС) и возможного падения йеменского правительства президента Абдраббо Мансура Хади. От себя добавим, что особое беспокойство в ОАЭ вызывают на сегодня не перечисленные выше моменты, а прямые финансовые транши со стороны Катара ислаховцам в рамках их стимулирования к началу серьезного наступления на силы ЮПС на в Южном Йемене. Это своеобразная попытка оттянуть силы и ресурсы ОАЭ от ливийского досье, что встретило соответствующей ответ со стороны Каира и Абу-Даби. Сначала ОАЭ пытались, прямо говоря, подкупить президента Сирии Башара Асада с целью стимулировать его на новое наступление в Идлибе (а это затормозило бы ротацию сирийских наемников в той же Ливии), а затем прямо профинансировало сирийских урдов, которые резко активизировали свои антитурецкие операции на севере Сирии. На этом фоне йеменское правительство 20 июня заявило, что ополченцы ЮПС совершили «полноценный переворот в провинции Сокотра». Цитируя неназванного правительственного чиновника из йеменского официального информационного агентства, сообщившего: «Ополченцы так называемого Переходного совета в Сокотре осуществили полноценный государственный переворот, который подорвал государственные институты в провинции. Эти ополченцы начали атаку с использованием различных средних и тяжелых вооружений, нацеленных на государственные учреждения и имущество граждан, а также штурмовали правительственные лагеря и штаб-квартиры». Добавим также, что силы ЮПС уже захватили Директорат безопасности провинции и ряд правительственных зданий. Чиновник призвал возглавляемую Саудовской Аравией коалицию помочь «остановить беспорядок, хаос и агрессию, осуществляемые ополченцами, и выполнить положения Эр-Риядского соглашения». Уже 21 июня тот же представитель йеменского правительства предупредил, что поддерживаемые ОАЭ силы (ЮПС готовятся штурмовать столицу Сокотры, осудив вывод саудовских войск с контрольно-пропускных пунктов безопасности в этом районе. На этом фоне, по данным местных экспертов, поддерживаемые ОАЭ силы ЮПС размещают боевиков на острове Сокотра в районе Хайбака на западе острова в рамках подготовки к штурму города Хадибо, после того как они не достигли согласия во время последней встречи на прошлой неделе с правительственными и саудовскими спецслужбами. Мухтар аль-Рахби, советник министра информации Йемена, написал в Twitter: «после вывода саудовских войск с контрольно-пропускных пунктов на въездах в столицу предпринимаются интенсивные попытки штурма города Хадибо, столицы Сокотры, бандами ЮПС (силы проэмиратского «Пояса безопасности»)». Он раскритиковал позицию Саудовской Аравии, подтвердив, что «1000 саудовских солдат присутствуют в Сокотре, чтобы поддержать правительство и законность, но когда столица провинции оказалась под угрозой из-за банд ЮПС, эти силы покинули все контрольно-пропускные пункты, где они были размещены».  М.аль-Рахби также обвинил главу ЮПС на Сокотре Рафата Али Ибрагима в попытке втянуть провинцию в «спираль насилия и смерти». Эти события произошли на следующий день 18 июня после подписания соглашения между правительственными войсками и боевиками ЮПС под эгидой КСА о нормализации обстановки в плане безопасности на Сокотре после двухдневных возобновившихся столкновений. М.аль-Рахби открыто осудил саудовские силы за то, что они обращаются с законным государством и ЮПС на равных основаниях, добавив, что «Сокотра была свидетелем десятилетий безопасности и стабильности, пока ОАЭ не вошли в нее и не набрали вооруженные банды, чтобы сеять хаос и разрушения в этом районе. Сегодня эти банды готовятся штурмовать Хадибо». Таким образом, мы имеем налицо четкий сговор между ОАЭ и КСА в отношении раздела сфер влияния в Йемене, и, якобы вмешательство Турции в данном случае не при чем. Даже несмотря на все утверждения ОАЭ о том, что корабли турецких ВМФ появились рядом с Сокотрой.
Турция вполне может оказать ограниченную помощь партии «Аль-Ислах», но вряд ли эта партия поставит под угрозу свою поддержку со стороны КСА. Другой вопрос в том, что после пяти лет дорогостоящей войны и нынешнего экономического кризиса саудовцы могут оказаться неспособными в полной мере продолжать финансировать своих наемников в Йемене, которые до сих пор не смогли победить хоуситов на севере страны и в столице Сане. Собственно упомянутые нами выше катарские финансовые переводы руководству «Аль-Ислах» косвенно свидетельствует как раз об этом. Интересно, что некоторые сторонники этой партии недавно начали использовать онлайн-кампанию хэштегов с просьбой Турции вмешаться в Йемен. Ранее в этом году йеменское правительство было вынуждено опровергнуть утверждения о том, что оно подписало соглашение с Турцией об управлении своими портами и транспортной инфраструктурой. Тем не менее саудовцы, похоже, серьезно относятся к возможному участию Турции в йеменском досье. В сообщениях на прошлой неделе говорилось, что коалиция предотвратила посадку турецкого грузового самолета с гуманитарной помощью в южном портовом городе Аден.
ОАЭ уже давно обвиняют в попытке аннексировать йеменский остров Сокотра, чтобы обеспечить свои геополитические интересы в Красном море и Аденском заливе. У ОАЭ уже есть военные и военно-морские базы в Джибути, Эритрее и Сомалиленде. Турция имеет свою самую большую зарубежную военную базу, расположенную в столице Сомали Могадишо, а также свое самое большое посольство в Африке. Как полагают в ОАЭ и КСА, по этой причине и с точки зрения логистики вполне вероятно, что Турция может готовиться к аналогичной ливийской операции в Йемене против сил, поддерживаемых ОАЭ. Как стало очевидно на примере Ливии, Турция подняла беспилотную войну на другой уровень, как это сделали уже хоуситы в Йемене. Возможно, как предвестник будущих турецких операций, турецкий беспилотник Karayel был сбит хоуситами над провинцией Ходейда в декабре. Опыт, накопленный в Ливии и Сирии, может изменить правила игры для ОАЭ, что, несомненно, будет поддержано Эр-Риядом. Не согласимся с такими выводами. У Анкары нет ресурсов и желания воевать сразу на всех фронтах в активной степени: она будет всячески стимулировать подрыв эмиратского влияния в Йемене, но только в контексте общей свой стратегии конкуренции с ОАЭ в районе Африканского Рога. И это в первую очередь дипломатические усилия. Имея обширные деловые интересы в Сомали, Турция незаметно вовлекает себя в качестве дискуссии между лидерами Эфиопии, Джибути, Сомали и Сомалиленда. Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган поручил своему послу в Могадишо Олгану Бекару присоединиться к своему коллеге Салиму Левенту Сахинкая в Джибути 14 июня в качестве наблюдателя на двустороннем саммите президентов Сомали Мохаммеда Абдуллахи Мохаммеда «Фармаджо» и Сомалиленда Мусы Бихи Абди, который проходил под председательством лидеров Джибути Исмаила Омара Гулле и Эфиопии Абия Ахмеда Али. По просьбе Эрдогана в течение последних двух лет Бекар выступал посредником между двумя лидерами, поскольку Сомали продолжает оспаривать самопровозглашенную независимость Сомалиленда. Вместо того чтобы вернуться в свое посольство в Могадишо после саммита, Бекар после  полетел прямо в Анкару, чтобы доложить об результатах главе африканского департамента Министерства иностранных дел Турции Нуру Сагману. Затем оба дипломата встретились с послом Джибути в Турции Аденом Хусейном Абдиллахи. Как и посол Сомали в Анкаре Джама Абдуллахи Мохаммед, Аден Абдиллахи специально приехал в Джибути для участия в саммите. Дипломаты Эрдогана сейчас прилагают все усилия, чтобы воспользоваться этой редкой встречей между «Фармаджо» и Бихи, и внимательно следят за техническими комитетами, созданными двумя лидерами с целью урегулирования их разногласий. Эрдоган, чье имя уже выгравировано на фасаде турецкого госпиталя в Могадишо, который был отремонтирован турецким агентством сотрудничества ТIКА, таким образом старается позиционировать себя в качестве одного из влиятельных игроков в районе Африканского Рога. И прежде всего, в рамках дипломатии «мягкой силы». После начала пандемии коронавируса грузовые самолеты турецкой армии совершили уже несколько рейсов в рамках доставки медицинского оборудования в Сомали, Сомалиленд, Джибути и Эфиопию.
В то же время необходимо учитывать и сложные отношения Турции с союзным хоуситам Ираном. Иран недавно выразил поддержку поддерживаемому Турцией ливийскому правительству в Триполи, в то время как Анкара выразила свое несогласие с американскими санкциями в отношении Тегерана. Кроме того, между ними сейчас существует координация военных усилий в рамках проходящей сейчас турецкой операции против курдской РПК в Ираке, что уже было осуждено ОАЭ. Но несмотря на это, очень сомнительно, что Тегеран будет спокойно наблюдать за возможным военным усилением турок в Йемене. Война в Ливии отнюдь не закончена, и, учитывая спорный вопрос о военном вмешательстве за рубежом внутри политической элиты в самой Турции и серьезный риск военного перенапряжения, Анкара вряд ли пойдет на такой сценарий. Потенциальные конфликты с Грецией, Египтом и Израилем в Восточном Средиземноморье из-за энергетических ресурсов находятся в гораздо большем приоритете в Анкаре и вполне могут потребовать от нее концентрации практически всех своих финансовых и военных усилий.

62.86MB | MySQL:102 | 0,489sec