Эксперты Итальянского международного института политических исследований, ISPI, Аннализа Пертегелла и Камилло Касола (Annalisa Perteghella, Camillo Casola) в своих недавних исследованиях обратились к проблематике продовольственного обеспечения населения регионов Ближнего Востока и Северной Африки, приходя к выводу о близком масштабном ухудшении обстановки.
По мнению итальянских экспертов, с учетом многочисленных динамических факторов, определяющих сценарии кризисов в Западной Африке и в Сахеле, отсутствие продовольственной безопасности добавляет слабости и без того хрупкой гуманитарной среде. По оценкам сотрудников Всемирной продовольственной программы, ВПП (WFP), 12,3 млн человек оказались в кризисных или чрезвычайных ситуациях во время пика с обеспечением продуктами, в 2019 году, с июня по август, что указывает на ухудшение ситуации с 2018 года, когда нуждались в продовольственной помощи 11,2 млн человек.
Если говорить о зоне Сахеля, то помимо разрушительных последствий новой пандемии коронавируса, широко распространенная бедность, экстремальные погодные явления и экологические потрясения, несомненно, оказали значительное влияние на этот регион: кризисы, вызванные засухой, способствовали сокращению сельскохозяйственного производства и ограничению площадей для выпаса скота, что повлияло на его миграционные маршруты; и все более частые наводнения наносят ущерб сельскохозяйственным культурам, подрывая способность местных общин удовлетворять потребности в средствах к существованию. Кроме того, выступая в качестве основной причины гуманитарных бедствий, перманентные конфликты, затрагивающие центральную часть Сахеля, и особенно приграничную зону между Мали, Нигером и Буркина-Фасо, в настоящее время, усугубляют проблему отсутствия продовольственной безопасности в западноафриканском регионе.
В Сахеле общая нестабильность постепенно распространяется от северных территорий Мали к центральному региону страны и к граничащим территориям Нигера и Буркина-Фасо, где в течение 2019 года, ухудшающаяся ситуация в области безопасности привела к значительному увеличению числа вооруженных нападений: согласно данным ACLED, в 2019 году было 4 779 жертв насильственных нападений, что на 86% больше по сравнению с 2018 годом, причем самый значительный рост зафиксирован в Буркина-Фасо (+ 600%), ставшей новым эпицентром регионального кризиса. Динамика конфликта противопоставляет государственные власти повстанческим группам салафитов-джихадистов, связанным с запрещенными в России «Аль-Каидой» («Джамаат Нусрат аль Ислам ва аль Муслимин», JNIM, или с «Группой поддержки ислама и мусульман» GSIM, возглавляемая бывшим лидером повстанцев туарегов, Иядом аг Гали) или с «Исламским государством» («Исламское государство в Большой Сахаре», ISGS). Эти конфликты усугубляются конфронтацией между самими конкурирующими вооруженными группами, апологетами джихада, которая резко возросла в 2020 году, разрастаясь в своих масштабах насилия, и положила конец прежнему мирному сосуществованию организаций и групп, связанных с «Аль-Каидой» и «Исламским государством» в Сахеле.
На фоне этих тенденций, а также общей растущей активности боевиков-джихадистов межэтническая напряженность и ранее существовавшие конфликты, связанные с жизнеобеспечением оседлых фермеров и полукочевых скотоводов, формируют порочный круг насилия, который ставит под угрозу безопасность гражданских лиц в регионе. Неспособность органов государственной власти сдерживать вооруженное насилие со стороны негосударственных экстремистских групп подтолкнула местные общины к созданию вооруженных групп самообороны на этнической основе, зачастую с согласия и молчаливой поддержки со стороны государственных властей, что привело к этнической поляризации динамики конфликта. Ополченцы самообороны нападают на деревни народности фулани. Этнические общины фулани, в основном, состоящие из полукочевых скотоводов, подвергаются «стратегии соблазнения» со стороны вооруженных джихадистских группировок, используя их социальную и экономическую маргинализацию в отношении доступа к природным ресурсам (вода источники и пастбища). Этнические группы бамбара, догонов и мосси, в свою очередь, становятся жертвами насильственных нападений и репрессий со стороны джихадистов. В 2019 году ополченцы из Догона, Дан-на-Амбассагу, базирующиеся в центральной части Мали, были ответственны за серьезную бойню в Огоссагу, где было убито 160 скотоводов фулани, обвиняемых в оказании поддержки сторонникам «Аль-Каиды». В июне того же года в результате нападения джихадистов на деревню догонов в Собанеда, которое многие считали прямым следствием событий в Огоссагу, погибли 35 мирных жителей. В Буркина-Фасо ополченцы самообороны Коглвеого были привлечены к ответственности за нападения на деревни фулани. Беспорядочные репрессии со стороны национальных вооруженных сил, обвиняемых в широко распространенных злоупотреблениях и внесудебных убийствах мирных жителей, способствуют эскалации конфликта: военное насилие является основной движущей силой вербовки групп джихада среди членов деревенских общин, которых те призывают отомстить за своих близких и восстать против государства.
Конфликты и рост насилия в Сахеле создают условия для ухудшения продовольственной безопасности и оказывают непосредственное влияние на перевозку товаров и коммерческий обмен, которые обеспечивают наличие продовольствия в регионе, гарантируя при этом поставки продовольствия пограничным общинам, которые зависят от трансграничной торговли и зачастую не имеют других средств обеспечения основных потребностей. Это также влияет на сельскохозяйственные культуры, вынуждая фермерские общины бежать, покидать свою землю, что также ставит под угрозу их средства к существованию, а также на животноводческую деятельность, что имеет прямые последствия для продовольственной безопасности тех же полукочевых скотоводов, вынужденных пересматривать маршруты перегонки скота из-за нехватки ресурсов.
Что касается Ближнего Востока, то в этом регионе, Йемен, Сирия и Ирак определены Мировой продовольственной программой как места одного из основных продовольственных кризисов 2019 года, а ситуация в Йемене и Сирии входят в число 10 худших продовольственных кризисов в 2019 году по числу пострадавших людей. Эти страны также наиболее подвержены последствиям пандемии коронавируса.
Приблизительно 15,9 млн человек (53% от общей численности населения этих стран) находятся в кризисной ситуации или хуже (фаза 3 МПК или выше, в соответствии с интегрированной классификацией фаз продовольственной безопасности МПП). Йемен является страной с наибольшим продовольственным и худшим гуманитарным кризисом в регионе. Продовольствие стало оружием войны: периоды осады и фактической блокады, такой как блокада, наложенная Саудовской Аравией в ноябре 2017 года после того, как на Эр-Рияд упала, первая, выпущенная из Йемена, ракета, оказала огромное давление на доступность продовольствия. Это особенно верно для районов портов Ходейда и Салиф, через которые проходит 80% всего импорта Йемена. Для страны, которая еще до кризиса импортировала около 90% своих продуктов питания, блокадные и инспекционные механизмы и пробки в портах вызывают серьезные нарушения в продовольственном обеспечении. Ограничения, введенные коалицией под руководством Саудовской Аравии, приводят к задержкам на несколько недель, прежде чем товары могут быть выгружены. Точно так же, хоуситы обвиняются в расхищении части ежемесячной продовольственной помощи ВПП для финансирования конфликта. На продовольственную нестабильность населения влияет также экономический шок, вызванный конфликтом и осложненный снижением денежных переводов из стран Персидского залива. Сокращение государственных доходов, ведущее к прекращению выплаты зарплат государственному сектору, и нехватка иностранной валюты сделали невозможным для многих йеменцев покупку основных количеств продуктов питания. Что еще хуже, погодные и климатические условия усугубляют кризис: стаи саранчи в начале 2020 года и масштабное наводнение в апреле серьезно повредили скоту и сельскохозяйственным культурам, а многие йеменцы остались без жилья.
В Сирии, по оценке экспертов ISPI пандемия коронавируса также усугубляет отсутствие продовольственной безопасности, возникшее из-за конфликта, экономических потрясений и экстремальных погодных явлений как основных факторов острой нехватки продовольствия для более трети населения (9,3 млн при общей численности населения 18,3 млн человек). Активные зоны конфликта, такие как северо-запад, северо-восток и юг, в частности провинция Дераа, являются наиболее не обеспеченными продовольствием, в том числе из-за значительных перемещений населения, вызванных недавней эскалацией военных действий. Острый экономический кризис, вызванный кумулятивным эффектом санкций США и ЕС, крахом бизнес-империи Рами Махлюфа и распространением экономического кризиса в Ливане, привели к падению стоимости сирийского фунта, что обусловило рост цен на продовольствие. По данным ВПП, в апреле, цена на среднюю по стране эталонную продовольственную корзину выросла на 111% в год. Предполагаемое закрытие двух пограничных переходов «Баб-эль-Хава» и «Баб-эс-Саламе», через которые гуманитарная помощь ООН доставляется из Турции в удерживаемую оппозицией Северо-Западную Сирию, неизбежно усугубит и без того тяжелую гуманитарную ситуацию. Беспрецедентное наводнение после сильных дождей в марте в Хасеке или, до этого, сильные пожары, особенно, в районах вокруг Идлиба, привели к серьезным потерям урожая.
Наконец, в Ираке хроническая нестабильность в течение многих лет препятствовала обеспечению продовольственной безопасности. Поскольку страна все еще восстанавливается после повторяющихся конфликтов, не в последнюю очередь от разрушений, причиненных «Исламским государством», хрупкость государственных институтов — в стране, где население сильно зависит от вмешательства государства в удовлетворении своих потребностей в продовольствии — представляет собой главную причину для беспокойства. Несмотря на то, что число людей, нуждающихся в срочной продовольственной помощи, сократилось за последний год, положение беженцев и перемещенных лиц остается нестабильным, в то время как экономические последствия пандемии коронавируса добавляют еще риск. Разрушение глобальных цепочек поставок создает серьезную нагрузку на импорт продовольствия в стране, поскольку Ирак обычно импортирует около 50% своих потребностей в продовольствии. Кроме того, обвал цен на нефть нанес серьезный урон государственному бюджету, так как он зависит от нефтяных доходов на 90% своего наполнения.
По оценке итальянских экспертов, ресурсов ВПП может не хватать уже в этом году. А в ближайшем будущем, потребность в срочной продовольственной помощи для Ближнего Востока и Северной Африки может удвоится. На этом фоне, характерным является отсутствие у РФ механизмов оказания такой помощи в виде, аналогичном той же US Aid. Разовые акции по линии МО и МЧС больше являются отработкой собственных логистических и мобилизационных протоколов, количество выделяемого продовольствия, мизерным, тогда как организация такой помощи под эгидой государства, а не отдельного ведомства, могла бы стать существенный подспорьем и реальным наполнением российской внешнеполитической линии, характеризующейся в настоящий момент исключительно силовой составляющей по многим эпизодам международных отношений.