Ливийские племена могут предоставить около 1 млн человек, которые готовы сражаться с турецкими силами, находящимися на территории Ливии. Об этом, как сообщила 22 июля на сайте газеты «Аш-Шарк аль-Аусат», заявил представитель Высшего совета шейхов и племен Ливии Салех аль-Фанди. «У нас есть миллион человек, обученных военному делу и готовых к тому, чтобы выйти на поле боя [против турецких сил в Ливии]», — сказал он. С.аль-Фанди добавил, что «многие из представителей ливийских племен уже вовлечены в это противостояние и сражаются в рядах Ливийской [национальной] армии [ЛНА]». По убеждению аль-Фанди, наиболее впечатляющим ответом на действия Турции в Ливии «станет авангардная роль отрядов ливийских племен в продвижении египетской армии, если турецкие войска все же решатся войти на ливийскую территорию». От себя добавим, что, конечно, ни о каком миллионе речи не идет, в противном случае в Ливии уже была бы давно диктатура Халифы Хафтара. 14 июля Палата представителей (избранный постоянный парламент) Ливии, поддерживаемая ЛНА, заявила, что вооруженные силы Египта «в свете прямого вторжения со стороны Турции, а также нарушения суверенитета Ливии»  имеют право вмешаться, «если увидят неизбежную угрозу национальной безопасности двух стран». 20 июня президент АРЕ Абдель Фаттах ас-Сиси не исключил возможность военного вмешательства в Ливию, если, по его словам, «об этом попросят сами ливийцы!. Египетский президент также обещал при необходимости вооружать и обучать ливийские племена. В этой связи напомним, что 17 июля президент АРЕ Абдель Фаттах ас-Сиси принял делегацию из полудюжины старейшин ливийских племен, чтобы одобрить его заявление о том, что он направит египетские войска в Ливию, когда сочтет это необходимым. 20 июля египетский парламент одобрил отправку войск в Ливию, не называя ее по имени, для «защиты национальной безопасности Египта… от преступных вооруженных формирований и иностранных террористических элементов». На открытой встрече с ас-Сиси старейшины ливийских племен в целом положительно отозвались об этой возможности, подчеркнув, что Ливия и Египет-это одна страна, и их судьбы связаны между собой. Примечательно, что темой встречи была – «Египет и Ливия… один народ, одна судьба». Тщательно организованное мероприятие закончилось тем, что египетские официальные лица, включая президента, получили некий «народный мандат» ливийских племен для возможного военного вмешательства Каира. Египетские СМИ по итогам встречи даже утверждали, что внук Омара Мухтара был среди прибывшей делегации, что было еще одним способом придать легитимность потенциальному вмешательству. Однако у легендарного ливийского лидера антиитальянской борьбы 1920-х годов не было детей. Даже его приемный сын Мухаммед умер бездетным в 2018 году. Использование имени великого человека в этом контексте было явно дешевой попыткой Каира продать программу ас-Сиси в Ливии как широко принятую ливийским народом.

В этой связи закономерен вопрос: насколько представительными были эти племенные шейхи, и какие реальные силы на самом деле имеют племена в Ливии сегодня? Племена являются одной из основных единиц ливийского общества и их политическая активность складывается в зависимости от сложившейся ситуации и руководства страны. Например, во время итальянской оккупации Ливии, с 1911 года и до конца Второй мировой войны, племена играли решающую роль в сопротивлении. Их местные лидеры организовывали бойцов и отправляли их на передовую линию, что объясняет, почему большинство крупных сражений против итальянских колонизаторов были репрезентативными и успешными. После обретения независимости в 1951 году политическая роль племен стала существенно важной для поддержания социальной стабильности, помогая национальным властям создавать государственные институты. Король Идрис удержался тогда у власти только благодаря племенным компромиссам ради единства Ливии, а не по причине своей личной популярности. Когда Муаммар Каддафи пришел к власти в 1969 году, он с самого начала очень умело и эффективно разыграл племенную карту. Его глубокое знание племенного строя Ливии было продемонстрировано в структуре Совета революционного командования, которую он создал, чтобы управлять страной. Совет, как ни странно, представлял почти все основные племена. Это гарантировало ему немедленную общественную поддержку по всей Ливии. Придя к власти, Каддафи поддерживал активные племенные контакты, посещая разные племена в разное время, встречаясь с их лидерами и внимательно выслушивая их мнения. Он никогда не отворачивался от престарелых вождей и знал детально племенную структуру страны; он знал, как и когда использовать племенную карту. В 2011 году, столкнувшись с военной интервенцией НАТО, племена, особенно в Западной Ливии, защищали Каддафи до последней минуты. И собственно, если бы не иностранная поддержка, никаких шансов на победу восставших просто не было бы. После смерти Каддафи политическая роль племен в рамках поддержания внутренней стабильности централизованной Ливии уменьшилась и раздробилась в силу различных факторов, и прежде всего иностранного вмешательства. Такие страны, как Катар, использовали племенную тактику и дипломатию для разобщения ливийских племен с помощью денег и оружия во время гражданской войны. Вместо того чтобы вернуться к старой племенной системе, Катар стимулировал процесс воспитания и укрепления новых племенных лидеров, зачастую даже несмотря на отсутствие у них поддержки со стороны значительной части племенной верхушки. То есть происходила финансово простимулированная Дохой операция по искусственному омоложению племенной элиты. То же самое примерно, но с несколько иным содержанием пыталась сделать Италия год назад, инициировав подписание т.н. «Римского пакта» в рамках создания некого устойчивого племенного консенсуса (ауляд сулейман, тубу, туареги) в Феццане. В результате племена от Рима стали требовать все больше денег на регулярной основе, а когда итальянская кубышка иссякла, ей на смену пришла эмиратская, которая на первом этапе и обеспечила «победоносное! наступление сил ЛНА в апреле сего года. Но наступила пандемия коронавируса и экономический кризис, финансовые средства ОАЭ подисчерпались и взять Триполи с помощью такого нехитрого и традиционного для Востока инструмента приобретения лояльности уже не вышло. Более того, пришлось отступать в Киренаику. В этой связи племенные клятвы в верности той или иной силе, надо трактовать прежде всего как пропаганду или, в лучшем случае, как сиюминутные альянсы, исходя из интересов того или иного племенного шейха.

То, что произошло в Египте 17 июля, должно быть истолковано в этом контексте. Вожди племен, которые встречались с президентом А.Ф.ас-Сиси, не являются ни представителями ливийских племен, ни достаточно влиятельными, чтобы считаться таковыми. На нем не было ни каддафистов, ни представителей племен Зинтана, которые собственно месяц назад спокойно сдали под власть ПНС все западное побережье, что и вызвало эвакуацию ЛНА из-под Триполи. Один из присутствующих на встрече, например, должен был представлять крупнейшее ливийское племя варфалла, но на самом деле он был изгнан из Бани-Валида, родного города племени, в 2014 году. Это отсутствие легитимности было подчеркнуто социальным Советом племени варфалла, который 19 июля отверг любое иностранное вмешательство, включая египетское военное присутствие на ливийской земле. Кроме того, на следующий день Совет провел более крупное совещание для большинства племен в Западной Ливии, на котором были отвергнуты все формы иностранного вмешательства, особенно военного, и подчеркнута необходимость решения проблем страны ливийским путем. Многие из тех, кто встречался с египетским президентом, были там из-за давления со стороны сил Хафтара в Восточной Ливии или из-за страха перед растущей военной ролью Турции в конфликте. Реальный же потенциал для расширения египетского военного присутствия в Ливии также маловероятен, поскольку широкая племенная поддержка такого шага слаба. И этот факт четко осознают в том же Каире, поскольку все предыдущие неоднократные попытки Каира создать под эгидой Х.Хафтара централизованную армию из племен востока и юга Ливии однозначно проваливались. Такой сценарий в Ливии вообще невозможен, и собственно Каддафи в рамках своего отказа от создания централизованной ливийской армии, помимо угрозы возникновения очередной группы «молодых офицеров», учитывал и этот фактор. Ситуация чем-то напоминает ситуацию с крестьянами во время Гражданской войны в России, когда они успешно воевали за тот или иной «флаг» в масштабах своего уезда или волости, и категорически отказывались делать это в размере всей России. Этот фактор привязки к земле в Ливии во много раз мощнее, чем в тогдашней России, а мобильность населения определяется в основном границами традиционного племенного проживания. Отсюда и нынешний алгоритм действий противоборствующих сторон: активное использование наемников, как не привязанной к земле силе, с гораздо более мощным потенциалом мобильности, чем у местных племен. Но у этой схемы есть нюанс: для ее реализации постоянно нужны очень приличные финансовые вливания, что как правило и приводит через какой-то период времени к ее пробуксовыванию.