Вашингтон намерен и дальше настаивать на продлении введенного против Тегерана оружейного эмбарго. С таким утверждением выступил 27 июля в ходе пресс-конференции в Кувейте спецпредставитель Соединенных Штатов по Ирану Брайан Хук. «Мы продолжим оказывать давление с целью продления действия оружейного эмбарго в отношении Тегерана», — заявил Хук, слова которого цитирует телеканал «Аль-Хадас». Он также обвинил Иран в том, что тот провоцирует нестабильность на Ближнем Востоке, добавив, что «Иран разжигает конфликты в регионе, способствуя дестабилизации ситуации в Сирии, Ираке, Йемене и Ливане». 20 июля 2015 года СБ ООН единогласно принял резолюцию 2231 в поддержку Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) по урегулированию вокруг иранской ядерной программы, который ограничил атомные разработки Тегерана исключительно гражданскими целями. В частности, резолюцией предусмотрено пятилетнее сохранение оружейного эмбарго в отношении Ирана. 8 мая 2018 года США вышли из СВПД и восстановили против Тегерана экономические санкции, в том числе в сфере нефтяного экспорта. В связи с этой позицией администрации США представляет определенный интерес последний по времени анализ известного американского фонда RAND, в котором оценивается вероятность превращения тех же йеменских хоуситов (движение «Ансар Алла») в аналог ливанской «Хизбаллы». Как полагают американские эксперты, с 2015 года Иран резко увеличил свои инвестиции в движение хоуситов, что подняло в США целую волну спекуляций о том, что это движение превратится в еще одного регионального иранского союзника, который будет защищать и продвигать  интересы Ирана. Тегеран в своей региональной политики часто обращался к прокси-силам в различных странах для расширения своего влияния на Ближнем Востоке и противостояния своим противникам, при этом сводя к минимуму риск возникновения прямого конфликта. Хоуситы представляют собой именно такую прокси-силу по обоим этим пунктам: это предоставление Ирану доступа в Йемен и к побережью Красного моря плюс создание своего оплота в «мягком подбрюшье» Саудовской Аравии. Однако успех Тегерана в построении таких доверительных отношений на других региональных аренах носил очень условный характер, и, как выяснилось, иранские инвестиции совершенно не гарантируют того, что он сможет успешно культивировать такой характер отношений с местными группами. На сегодня хоуситы превратились в надежную проиранскую опосредованную группу, что определяется прежде всего конкретной внутриполитической повестки дня.

Движение «Ансар Алла» включает в себя различные фракции с конкурирующими повестками дня, что имеет важные последствия для гражданской войны в Йемене и в рамках определения потребности хоуситов в иранской поддержке. Большая часть существующей теории о спонсорско-доверительных отношениях сейчас использует принцип «агентской структуры», что подразумевает прямое управление какой-то страной своими прокси-силами. Касаясь йеменского досье надо отметить, что там это принцип работает условно. Слабый национальный контроль и надежные контрабандные маршруты создали оптимальные условия для того, чтобы Иран мог направить материальную поддержку в Йемен без высоких рисков для себя. При этом привлекательность йеменского театра военных действий также возросла, учитывая повышенную ирано-саудовскую напряженность. При этом вмешательство Саудовской Аравии в Йемен дало иранцам возможность увеличить уровень напряжения саудовских военных через опосредованный конфликт с низким риском прямого боестолкновения. Хотя основное внимание сейчас уделяется иранской поддержке хоуситов, но Иран также первоначально выбирал из несколько прокси-сил в Йемене. Это объясняется тем фактом, что существуют естественные препятствия для долгосрочного стратегического партнера между хоуситами и Ираном. Например, различия в форме шиизма, который они исповедуют. До 2014 года Иран изучал отношения с другими потенциальными партнерами, в том числе и с южнойеменскими сепаратистскими движениями, чтобы диверсифицировать свой портфель прокси-сил в Йемене. Однако хоуситы оказались единственным жизнеспособным опосредованным вариантом в Йемене с тех пор как началась гражданская война, а Иран перешел к заключительному этапу укрепления своего присутствия в стране: организации инвестиций в выбранную прокси-силу. Эта поддержка Ирана принимала различные формы, но наиболее важной, вероятно, является иранская помощь в рамках поставок специфического оружия, такого как баллистические и противокорабельные ракеты, которые предоставили о новые возможности. В частности, речь идет о ракетах, способных поразить Эр-Рияд. Стоимость и сопутствующие риски при этом низки для Ирана до тех пор, пока хоуситы могут поддерживать хорошие отношения с племенами и другими участвующими в контрабанде силами вдоль линии пополнения запасов через Оман. Эти отношения определяются прежде всего чисто экономическими интересами задействованных лиц и их контролем прибрежной линии. В этой связи рискнем отметить, что каналы контрабанды через Оман действуют уже несколько десятилетий и идут через Хадрамаут в Сааду. Нерешенный вопрос заключается в том, обеспечат ли хоуситы возврат уже вложенных иранских инвестиций. Хоуситы не зависят исключительно от иранской поддержки, имея собственные источники дохода путем обложения налогом поставок нефти и продовольствия через йеменский Ходейда, а также доходов от контрабанды. Эти независимые финансовые потоки  предоставляют хоуситам некоторую степень рычагов влияния или по крайней мере автономии в рамках принятия иранских предложений о поддержке. Что еще более важно, интересы и цели хоуситов и иранского руководства не обязательно совпадают по всем вопросам. Хотя они имеют общего врага (Саудовскую Аравию), хоуситы традиционно ориентировались прежде всего на свои внутренние интересы. По сравнению с другими доверенными лицами Ирана, хоуситы менее склонны экспортировать революционную идеологию, они остаются прагматичным и эгоистичным конфессиональным образованием. Это определяет тот факт, что их связь с иранцами в основном носит характер прагматический характер, а не идеологической идентичности. Однако условия, в которых действует «Ансар Алла», могут внезапно и резко измениться, и это может привести к тому, что отношения будут развиваться по различным траекториям в среднесрочной перспективе. Эти сценарии сосредоточены вокруг двух ключевых моментов: успех военной кампании хоуситов, а также уровень военного давления на них. Американские эксперты дают четыре варианта  развития отношений между хоуситами и Ираном.

Вариант 1. Текущий политический и военный тупик сохраняется—хоуситы удерживают территорию, но правительство А.М.Хади и его союзники по коалиции во главе с Саудовской Аравией продолжают отказываться от каких-либо компромиссов с ними. При этом сценарии американцы оценивают, что текущее прагматические отношения между хоуситами и Ираном остаются предпочтительными для обеих сторон. Хоуситы не хотят, чтобы их контролировали в полной мере, и они были бы обязаны всем своим иранским благодетелям. Эта действующая сейчас динамика также служит иранским интересам в этом варианте. Военная патовая ситуация в значительной степени согласуется с региональной стратегией Ирана и его ближайшими целями в отношении конфликта в рамках поддержания перманентной нестабильности вдоль границы Саудовской Аравии и обеспечение недорогостоящих средств воздействия на саудовских военных без особого риска прямой конфронтации и эскалации. При достижении этих стратегических целей Иран, вероятно, примет стратегию поддержания минимального контроля, который он будет осуществлять в рамках давления на хоуситов. Хотя такого рода отношения между хоуситами и Ираном стабильны в ближайшей перспективе, это очень хрупкое равновесие в долгосрочной перспективе, учитывая, что в конце концов, какой-то внутренний или внешний фактор сломает нынешний военный тупик.

Вариант 2. Хоуситы удерживают территорию, но международное сообщество оказывает давление на коалицию и правительство А.М.Хади в рамках их участия в новом переходном правительстве. Если бы этот сценарий осуществился, то в США ожидают, что хоуситы останутся влиятельной вооруженной военной группировкой, подобной ливанской «Хизбалле». При таком раскладе хоуситы были бы более привлекательным партнером для Ирана, и иранцы стали бы расширять свои инвестиции в движение «Ансар Алла» с целью превращения его в полномасштабную партнерскую организацию. Хоуситы нуждаются в значительном военном потенциале и финансовой поддержке для укрепления своего политического влияния, и использование этих потребностей для культивирования зависимости группы от иранской поддержки. Этот сценарий может оказаться наиболее опасным для региональной безопасности и США. Он не только потенциально приведет к усилению влияния Ирана в регионе, но и слабости других политических фракций Йемена, которые могут оставить более сильных хоуситов в позиции доминирующей силы в йеменской политике. От себя сразу скажем, что это невозможно просто в силу демографии и наличия мощной племенной структуры в стране.

Вариант 3. Он предусматривает Йемен, похожий на прежний статус-кво, где хоуситы ограничены провинцией своего традиционного проживания Саадой и дистанцированы от политической власти. Этот вариант также увеличит спрос на иранскую поддержку в той же мере, как и нынешний ее уровень в условиях гражданской войны и военного давления Саудовской Аравии, что определило нынешний альянс хоуситов с Ираном. Даже при таких стратегически ослабленных позициях, хоуситы могут быть ценным партнером для Ирана. Прежде всего в силу их потенциала по нанесению ракетных ударов вглубь саудовской территории. Ослабленная позиция хоуситов может даже сыграть на пользу Ирану, так как это может сделать их более сговорчивыми. Поддержка Ирана может стать более осмысленной в случае сосредоточения хоуситами своих военных усилий именно на целях в Саудовской Аравии. При этом риск и стоимость оказания такой военной поддержки хоуситам возрастет, и эти высокие издержки могут вынудить Тегеран рассмотреть других потенциальных партнеров.

Вариант 4. В этом варианте хоуситы теряют территорию, но международное сообщество оказывает большее давление на президента А.М.Хади и его союзников по коалиции, чтобы достичь политического соглашения, которое включало бы в себя, по крайней мере, некоторое представительство хоуситов в исполнительной власти. Этот вариант может вызвать раскол в движении хоуситов, причем умеренные выиграют от этой политической интеграции, но сторонники жесткой линии предпочитают вместо этого опираться на иранскую поддержку. Даже в ослабленном положении эти жесткие элементы хоуситов будут представлять собой привлекательного партнера для Тегерана, который будет заинтересован в продлении отношений с непримиримой фракцией  движения «Ансар Алла» в обмен на продолжение операции против Саудовской Аравии. Однако даже при стойких структурных условиях в Йемене (слабая государственная бюрократия и ограниченный военный контроль), которые исторически благоприятствовали развитию в стране опосредованных групп, Иран, вероятно, будет сталкиваться с возрастающими сложностями. В то время как йеменское правительство все еще ограничено в своем общем политическом охвате, возможное включение умеренных элементов хоуситов увеличило бы военную изоляцию Саады. В то же время кооптированные хоуситы, которые будут заинтересованы в сохранении своих новых политических должностей и связанных с ними выгод (например, покровительство и извлечение доходов), имели бы стимул помочь правительству заблокировать сторонников жесткой линии  в Сааде. Такие условия осложнили бы иранские действия  не только в Сааде, но и во всем Йемене. В конечном счете важно отметить, что расходы Ирана на поддержку хоуситов возрастут, в то время как его ожидаемые выгоды будут уменьшаться. Кооптируя часть движения хоуситов в исполнительную власть, правительство А.М.Хади может подорвать потенциал движения «Ансар Алла» и его потенциальную ценность для Ирана.

Есть два основных фактора, которые, будут индикатором реализации того или иного варианта. Это возрождение Всеобщего народного конгресса (ВНК, правящей партии при режиме экс-президента А.А.Салеха) и коалиционные междоусобицы. Два  варианта, в результате которых хоуситы теряют территории, с большей вероятностью произойдут, если политическая сеть А.А.Салеха может быть восстановлена правительством Йеменской Республики путем  инкорпорации прежде всего в военные структуры. Чтобы это произошло, кто-то должен быть заинтересован в реанимации клана Салеха, Республиканской гвардии и партийного аппарата. В том числе выдвижение на первые роли сына покойного А.А.Салеха Ахмеда Али и вице-президента Али Мохсена аль-Ахмара.

От себя отметим, что возрождение клана Салеха не обязательно приведет к миру с хоуситами, а скорее наоборот. По крайней мере, так было во времена правления самого А.А.Салеха. Но главное в данном случае, что это план ОАЭ, которые рассматривают в качестве главного кандидата для этого не сына Салеха, а его племянника Тарика. И они категорически не принимают кандидатуру Али Мохсена аль-Ахмара, как в силу его связей с местными «Братьями-Мусульманами, так и по причине финансирования его со стороны Катара.

Еще один критический фактор, который укажет, какой вариант с большей вероятностью будет реализовываться, это уровень вовлеченности и адекватности партнеров по коалиции. Эмиратские, но не саудовские войска сыграли решающую роль в военных усилиях, и выбор именно Абу-Даби сыграет главную роль в принятии решения о том, сколько и как быстро хоуситы теряют территории. Самый важный из этих вариантов касается давно обещанной кампании по возвращению портового города Ходейда, который имеет решающее значение для гуманитарного и материально-технического снабжения хоуситов.

От себя добавим, что этот планы ОАЭ по возвращению контроля над Ходейдой и Тарика Салеха на первые роли уже провалились, а сам вывод эмиратских войск из страны подтвердил снижение роли Абу-Даби в рамках его влияния именно на всеобъемлющей подход к йеменскому досье. На сегодня ни Саудовская Аравия, ни Объединенные Арабские Эмираты не готовы драматически обострять борьбу в Йемене, но эта позиция может внезапно измениться, если хоуситы нанесут ракетные удары по населенным пунктам в ОАЭ и КСА. На данный момент коалиция уже фактически перестала существовать, и в этой связи ожидать военной эскалации ее участия в Йемене не приходится.

Коалиционные междоусобицы представляют собой редкую возможность для хоуситов, которые имеют безусловные дивиденды с тех пор, как саудовская интервенция началась в 2015 году. У хоуситов есть все шансы использовать этот фактор для продолжения наступления или просто сохранения своего контроля над Саной. Если хоуситы перейдут к ответственному управлению страной, вместо того, чтобы просто править с помощью принуждения, они могли бы заслужить легитимность и поддержку, что могло бы обеспечить их долголетие на политическом ландшафте Йемена. Это также может обеспечить возвращение в страну прежнего уровня саудовского влияния с автоматическим понижением иранского. С точки зрения Тегерана, хоуситы предлагают привлекательную возможность для роста иранского влияния и, по крайней мере, обескровливания саудовских соперников в дорогостоящей военной трясине.

Напротив, долгосрочные интересы и цели самих хоуситов гораздо менее ясны. В разгар гражданской войны события на местах могут внезапно переосмыслить отношения и расстроить основные нынешние стратегические условия. Например, после более двух лет войны, хрупкий союз между хоуситами и Али Абдаллой Салехом пришел к драматическому концу, когда хоуситы убили бывшего президента. Пока хоуситы контролируют Сану и имеют доступ к основным линиям снабжения, они будут в значительной степени диктовать условия окончания  войны. Кроме их лидера Абдулы Малика аль-Хоуси, движение «Ансар Алла» включает в себя различные фракции с конкурирующими повестками дня. И в зависимости от того, какая фракция будет преобладать во внутренней борьбе за власть, возможны или переговоры, или эскалация насилия.

От себя отметим, что умеренная фракция сейчас фактически физически нейтрализована. Эти различные траектории имеют важные последствия в том числе и с точки зрения будущего характера отношений хоуситов с Ираном. Учитывая озабоченность США балансированием иранских интересов и поддержанием стабильности в Персидском заливе перспективы развития отношений между хоуситами и Ираном —  вопрос, который сегодня приобретает все большее значение для американских политиков. Развитие ситуации будет зависеть как от готовности Ирана, так и от его способности, оказывать поддержку (то есть предложение) и желания/потребности хоуситов в этой поддержке (то есть спрос). Учитывая нестабильную обстановку в Йемене сегодня ни одно из этих условий не является очевидным и не будет зависит от будущих политических и военных событий. Начнем с простого вопроса: при каких условиях Иран будет наращивать свою поддержку, и как может измениться потребность спрос хоуситов в ней? Американцы исходят из того, что и хоуситы, и Иран имеют четко определенные интересы и стратегический выбор для инструментального достижения своих целей. Но не все спонсорско-доверительные отношения развиваются одинаково, и в зависимости от начальных этапов Иран культивировал различные типы доверенных лиц. В некоторых случаях эти отношения принимают форму партнерства, напоминающего совместное предприятие (например, ливанская «Хизбалла»). В других случаях Иран может практиковать более последовательные краткосрочные транзакционные отношения (например, «Талибан» в Афганистане). Эти различные подходы имеют решающее значение для понимания (и прогнозирования) потенциальных траекторий развития отношений между хоуситами и Ираном. Иран как сильный субъект является стратегическим фактором. И хотя Иран амбициозен, этот фактор является ограниченным. Учитывая эти ограничения, поддержка Ираном прокси-групп представляет собой ключевой аспект его более широкой внешней политики. Решения о том, кто будет прокси-парнером и уровень его поддержки определяется более широким стратегическим контекстом и геополитическим положением Ирана на Ближнем Востоке. Эти стратегические интересы, в свою очередь, в значительной степени формируются двойственностью самоощущения Ирана, как революционного лидера среди исламских государств, так и  осознания себя объектом серьезной и постоянной угрозы со стороны внешних воюющих сторон. Эта двойственность берет свое начало в Исламской революции 1979 года и продолжает формировать внешнюю политику Ирана. Хотя со временем желание Ирана «экспортировать революцию» и противодействовать «Великому Сатане» (США) уступило место более консервативной и прагматичной политике, важно признать, что внутри иранского руководства все еще существует фракция, лояльная к этой истории своего идеологического происхождения. В дополнение к различным формам дипломатической и мягкой силы, Иран выделяет значительные ресурсы для развития асимметричного военного потенциала, который может обеспечить преимущество в будущих конфликтах и укрепление позиций режима в области национальной безопасности.