Ливия: становление ливийского общества, племенная и религиозная составляющие. Часть 8

Классификация карагла и их взаимоотношения с другими «турками» 

Как и другие этно-племенные группы ливийского общества, карагла не были чем-то монолитным по своему составу, с точки зрения происхождения и связанных с этим, нюансов. А они, безусловно, имелись и влияли и на профессиональную деятельность, и на место проживания, и на круг общения, и, в конечном счете, на место в общественно-социальной иерархии. В этом смысле, арабские этносы могут поспорить с точки зрения стратификации общества с той же Индией, хотя, системно, это оформлено у них без видимого участия религиозного фактора. Карагла в Ливии можно было встретить, участвующими, или представленными, в следующих социальных группах:

  1. «Турки» — те, кто были турецкого происхождения по отцовской линии. Другими словами, они этнически, практически, турки и не были тюркизированы. Иногда это распространялось на тех, чьи матери могли быть ливийками и не обязательно турчанками, но отец – обязательно был турком, даже если он родился в Ливии.
  2. «Тюркизированные» — они натурализовались как турки. По своим корням они не были этническими турками, а тюркизировались в процессе, называвшемся «Девширме». Это была практика набора воинов и слуг из иноплемённых и покоренных племён и народов и в истории человечества известна с незапамятных времён. «Девширме» практиковалась в государствах Великой степи, в том числе в Тюркском каганате и в Монгольской Империи XIII-XV вв.

Османы не были исключением из правила. Уже на ранних этапах истории Османского бейлика, а потом султаната в составе его армии служили представители самых разных народов, многие из которых принимали господствующее вероисповедание — ислам. Оформление этой системы в контексте государственной и правовой системы Османской Империи и породило явление рекрутирования иноверцев и их обращения в свою веру и культуру.

Основной причиной возникновения «Девширме», как принято считать, было недоверие османских султанов к собственной тюркской элите.  Среди ливийских карагла были многие, кто считали, что они являлись греками эллинского происхождения, которые жили на греческом архипелаге и в Румелии, или даже на западе Малой Азии (Турции). Также, были албанцы, которых иногда называли амахутами или арнаутами, прочие выходцы с Балкан, а также черкесы и другие османизированные подданные.

  1. «Караглийцы» — они были продуктом процесса караглизации, который, в основном, был конечным результатом вовлечения многих людей и семей, тяготевших к карагла или соседствовавших с ними. Те, кто недавно был караглизирован, имели, главным образом, берберо-арабское происхождение, и до сих пор они сохраняют свои племенные имена и особенности, которые указывают на их ливийские корни. Хорошим примером этого являются племена Синийнат в Хомсе и Зийяна в Злитине, которые, как считается, имеют арабское происхождение, но стали карагла.

Эта конкретная группа карагла разрослась в числе из-за притока местных жителей, которые жаждали привилегий и прерогатив, которые обеспечивали бы им хорошую жизнь, и избавляли их от налогов и репрессий правительства, на всякий случай, как указывалось ранее.

Преобладающее среди ливийцев, на сегодня, мнение относительно карагла заключается в предположении, что все карагла были либо турками по отцовской линии, либо тюркизированными европейцами, а их матери были ливийками

По мнению Ф.Наджма, исследовавшего этот феномен, это предположение не выдерживает критики, особенно после тщательного исследования окружающих обстоятельств. После тщательного изучения большей части литературы и получения информации от заинтересованных лиц (самих карагла и вождей других племен) относительно вышеуказанного предположения он пришел к следующим предположениям:

1) У большинства ливийцев, ранее, не было той любознательности, которая есть у нас сегодня, когда мы пытаемся исследовать свои корни. Возможно, это было связано с невзгодами и крайней нищетой, в которой они жили, всего два или три поколения тому назад, что не давало им возможности узнать, кто они и откуда пришли?

2) Незнание собственных корней было прямым результатом, назовем это халатным, отношения ливийцев к этому вопросу, с самого начала, а впоследствии, и следствием отсутствия документации. Это можно объяснить неграмотностью, потерей архивов или их географической разбросанностью, отсутствием точных статистических данных, собиравшихся в судах, завиях и при мечетях.

В этой связи возникает следующий вопрос в отношении того, что мы обсуждали ранее:

Большинство карагла имеют ливийское (берберо-арабское) происхождение. Кроме того факта, что они ливийцы по происхождению и воспитаны с ливийскими культурными особенностями, есть множество фактов, которые ставят под сомнение принадлежность карагла к чему-то другому, кроме ливийского происхождения. А если быть более точным, эти фактические показатели подтверждают ливийские реалии и категорически отвергают предположение о тюркском или тюркизированном происхождении значительной части карагла. Эти индикаторы, указывающие на то, что большинство карагла имеют арабизированное ливийское происхождение, и они таковы:

1) Есть многочисленные свидетельства того, что «Девширме» проводился среди местных, а не среди пришлых. Следовательно, они уже были мусульманами и говорили по-арабски и, что более важно, очень хорошо знали ливийские обычаи и традиции. Скорее всего, это были местные наемники, которые стеснялись открыто говорить, кто они такие или даже к каким племенам принадлежат. Возможно, это произошло из-за страха перед возмездием, поскольку их постыдные дела включали грабеж и убийство местных, «аль-ахали». Это помимо того факта, что они были частью репрессивной машины центрального правительства Триполи.

2) Если внимательно изучить историю карагла и их первого появления на политической арене, можно заметить, что это был относительно недавний феномен, который установился, политически, незадолго до прихода к власти династии Караманлы. Если быть еще точнее, их феномен стал известен с воцарением в Триполи Аль-Хаджа Раджиба в конце первого периода Османской Империи, в 1711 г. (1123) Это дало возможность для карагла, чтобы заложить фундамент своего полуавтономного государства, представленного династией Караманлы, которая управляла почти всей Ливией, и географически, и политически. Это был первый раз, когда ливийцы правили Ливией во время господства Османской Империи.

3) В отличие от других неарабских меньшинств в арабском мире, таких как чеченцы и черкесы в Иордании, курды, туркмены и армяне в Ираке, которые все еще сохраняют свои традиции, костюмы, акцент и другие этнические характеристики, у ливийских карагла, нет ничего подобного. Наоборот, в культурном отношении, карагла, во всех смыслах этого слова, не отличаются от остальных ливийцев.

4) Карагла — в значительной степени арабизованные берберы, что касается вышеперечисленных этнических характеристик. В основном, это были жители Триполи, Мисураты, Злитена и Бенгази. Некоторые до сих пор сохраняют свои берберские племенные имена и другую номенклатуру, такие рода ​​как Зири, Барбар, Адхам. Они придерживаются племенного кодекса и демонстрируют приверженность ливийской арабской культуре под эгидой исламской маликитской магрибинской школы.

Несмотря на то, что книге историка Самиха, «Аль-Атрак аль-Кутманийюн фи Шималь Ифрикийя», говорится, что карагла – это, в основном, арабские рода Махамад и Риккат, там же далее упоминается, что «Карагла были сыновьями тех храбрых турок». Палестинский историк Ахмад Даджани, который близко знал Абдель-Салама Адхама, полемизировавшего с Самихой и имевшего опыт перевода этой книги и других османских документов, которые Даджани позже собрал и опубликовал, отдает предпочтение взглядам и суждениям Адхама больше, чем Самихи. В частности, он приводит такой факт, что шейх Ахмад ибн Рикра, вождь племени Риккат, помогал Мухаммеду ас-Сагизли вербовать ливийских арабов в его войско, что со временем ослабило янычар и поддержало роль и численность карагла.  Исмаил Камали, 1882-1936 гг., выдающийся ливийский историк, писал: «Выражение «кулоглу» (или карагла) использовалось для описания всех, кто идет на военную службу, будь то триполитанские карагла, продукт от смешивания янычар с арабизированными берберами в браках». Во время второго периода османского владычества в Ливии (1835-1911 гг.) это выражение было распространено на некоторые арабские племенные семьи, включенные в «Девширме». Эти племена включали Аль-Джавари (Риккат, Калауна, Хутна) и племя Вершифанна в 1866 году. Проект включал также Махамад, Ауляд Сакр, Ибн Шула, Ас-Сабака, Ауляд Шибл, Хавамид, Ауляд Султан, Аш-Шабала в Киренаике.

Сам И.Камали был ливийцем албанского происхождения, много писал о триполитанских племенах и их истории, а также о династии Караманлы. Он владел итальянским, турецким, а также арабским языками, которые использовал в своей исследовательской деятельности.

Мухаммад Базама, еще один ливийский историк, так писал о карагла: «Тогда как племена Магарха и Сун были вовлечены в этот процесс только в 1887 г, они составляют большинство племен в Мисурате. С годами они приобрели все необходимое, что сделало их частью племенного общества, в результате брака и соседства. Теперь они часть местной племенной системы».

6) Феномен карагла по времени не превышал двухсот лет до итальянской оккупации Ливии в 1911 году. Оккупационная администрация начала официально документировать историю, а также генеалогию ливийцев, прежде чем они были прочно установлены. Этот промежуток времени короток и достаточно хорош, чтобы коллективная память сообщила им об их иностранном происхождении. Это если бы они были таковыми. У племен, возможно, не было системы записи, но у них всегда был эффективный способ сделать это — фольклорная поэзия. Это был один из наиболее четко сформулированных способов записывать их устную историю, запоминая как можно больше и передавая другим через следующие поколения. В ней хранятся сведения о том, что происходило во время войн, особенно той войны 1807 г. (1227) между арабскими племенами востока и запада, более известной в Ливии как Харб аль-Шафф (Война сторон). Война велась между племенами киренаикской стороны (Шафф аль-Шарк) против триполитанской стороны (Шафф аль-Гарб) и в ее описаниях нет сведений об участии некой третьей силы.

7) Если кто-то изучает арабские традиции и обычаи в Ливии, можно заметить, что ливийки, обычно, не выходят замуж за иностранца с легкостью. Это никогда не считалось расистским актом или чем-либо в этом роде, однако такое поведение было, скорее, частью патерналистских инстинктов родителей, которые должны обеспечить будущее их дочерей, как они его видели. Поэтому невозможно было представить, что большинство племенных ливийцев выдадут замуж своих дочерей за неизвестных янычар, особенно для арабов, что было бы немыслимо, поскольку они гордятся своим происхождением и племенами. Кроме того, эти янычары не говорили по-арабски, не говоря уже об их неизвестном происхождении, и их статус недавних обращенных в ислам затруднял бы им легко ассимилироваться так быстро. И это полностью опровергает предположение о том, что карагла были пришельцами, но, как это ни парадоксально, подтверждает, что они принадлежали к местным жителям. Берберы в том, что касается брака, были даже жестче, чем их арабские братья, поэтому они выжили и сохранили свою коренную субкультуру и существуют по всей стране.

8) Карагла за годы сумели проникнуть в географию Ливии и расширились, проникнув глубже в племенные районы. Кроме, Триполи, где они прочно обосновались, их можно встретить почти во всех важных местах Ливии, в таких местах, как Завия, Гарьян, Варфалла, Тархуна, Злитен, Мисурата, Адждабия, Бенгази, Дама, а также во многих частях юга.

9) Другим примечательным свойством карагла была их способность сходиться с племенами и даже бедуинами, в некоторых случаях, а также принятие и соблюдение кодекса поведения арабских племен, что, в конечном итоге, принесло им уважение других в этой специфической среде.  Они приняли ту же структуру арабских племен с различными подразделениями и обязанностями, а также с их частями, семьями, назначением шейха-лидера и так далее. Кроме того, их верность никогда не ставилась под сомнение ни их вере, ни земле и ее людям, они жили ливийско-арабской культурой без каких-либо оговорок и дополнений, что еще больше ставит под сомнение их предположение о принадлежности к иностранцам. У них были такие же ливийско-арабские традиции, обычаи, костюмы, еда, пение, акцент, отношения, выносливость, менталитет и т. д., что более важно, арабами они были безоговорочно и относились к ним как к равной силе, с которой нужно считаться.

Карагла хорошо прижились в Магрибе, в целом, и в Ливии в частности. Они стали неотъемлемой частью магрибского общества, особенно когда взяли бразды правления в свои руки во многих странах. В Тунисе они установили свое правление, представленное династией Аль-Хусайнийа в начале 1705 г. (1117), в то время как Алжир был захвачен карагла во главе с Дайсом в 1710 г. (1122 ). Карагла в Алжире и Тунисе назывались «Хузна», и «Сахиб аль-Махзан» — в Марокко, в отличие от Ливии. «Хузна» произошло от слова «хазин», что означало хранитель товаров, потому что они традиционно выполняли такую ​​работу.

Карагла росли в численности и влиянии до такой степени, что стали силой, параллельной янычарам, что породило соперничество и вражду между ними. Янычары контролировали Триполи до 1711 г. (1123), поступив с наместниками так же, как их предшественники, мамлюки, во времена аббасидских халифов в соседнем Египте: либо отречением от престола, либо убийством. Однако с появлением фактора карагла на политическом театре Триполитании, они приобрели уважение и поддержку в массах, особенно когда среди ее рядовых были местные бедуины. Вербовка бедуинов была произведена по рекомендации их шейхов от арабов Навахи аль-Арбаа Мухаммеду аль-Сагизли, который согласился, включив их в реестр постоянных служивых людей государства. Это вбило клин между вновь созданными национальными вооруженными силами Ливии и дискредитировавшими себя и ненавистными янычарами, которые были печально известны изнасилованиями и грабежом страны. В результате значительная часть призывников ливийцев была караглизированы, и этому предшествовала арабизация берберов и всех лиц не ливийского происхождения. В свою очередь, мобилизованные ливийцы подтвердили ливийство карагла, подтвердили свою арабизацию и укоренили в них бедуинские традиции арабов. Это широко открыло двери для карагла, чтобы ассимилироваться в более широком обществе с полным их принятием в последнее и неспособностью проводить уже более различия между ними. Но, в то же время, это создало проблемы разногласий, дистанцируя карагла от тех, кто предпочитал оставаться турками, с одной стороны, и, янычарами, с другой.

62.87MB | MySQL:102 | 0,496sec