Университеты Южного Курдистана имеют весьма слабую базу по подготовке специалистов по естественно-научным специальностям. Однако и по гуманитарным специальностям курдская высшая школа имеют значительные пробелы. Так, в лучшем случае лишь к 2010 г. курдские университеты смогут выпускать журналистов. В курдских университетах на протяжении долгого времени не было направления «туркология», хотя Турция является важнейшим экономическим партнером и имеет значительное политическое влияние в регионе. Единственный туркологический центром Ирака — Мосульский университет, публикующий ежемесячно Turkish Observer.
Лишь в нынешнем году было решено открыть в Эрбильском университете им. Салахэддина отделение турецкого языка. Однако следует отметить, что указанное направление было открыто не в рамках изучения Турции, которое было бы весьма полезным для Южного Курдистана и напрашивалось еще в начале 90-х годов, а в рамках развития туркоманского образования. Об открытии отделения турецкого языка в конце апреля с.г. сообщил руководитель управления туркоманского образования Министерства образования Курдистана Фахрадин Бахадин Кадыр, отметивший, что в рамках системы народного образования Курдистана действует 20 туркоманских школ (15 в Эрбиле, 4 в Кифри и 1 в Сулеймании, где никогда не было туркоман). В этих школах, по словам Ф.Б. Кадыра, обучение ведется по программам Министерства образования Курдистана, которые переведены на турецкий (именно турецкий (zimane tirki), а не туркоманский язык) на латинице [1]. Таким образом, отметил Ф.Б. Кадыр, «правительство Курдистана содействует развитию туркоманского образования и в предстоящем [учебном] году в университете имени Салахэддина будет открыто отделение туркоманского языка», большинство студентов которого, по его мнению, будут выпускники туркоманских школ [2]. То, что новое отделение в Эрбильском университете им. Салахэддина будет действовать в рамках туркоманского образования, подтверждает и текст, опубликованный на известном курдском сайте www.nefel.com, в котором говорится, что разница между Курдистаном и Турцией состоит в том, что для 100 тысяч туркоман Южного Курдистана открыты начальные и средние школы с обучением на туркоманском языке, а сейчас и в университете открывается «туркоманское отделение», в то время как 20 млн курдов Турции не имеют возможности обучаться на курдском языке [3].
Таким образом, отделение турецкого языка не приведет к зарождению южнокурдистанской туркологической школы, а утвердит монополию этнических туркоман на изучение и исследование Турции в Южном Курдистане. При этом, несмотря на внешнюю лояльность туркоман властям Южного Курдистана, которая вызвана грубым вмешательством Турции в Южный Курдистан и финансовыми аспектами, туркоманы всегда будут подвержены сильному влиянию Турции, политика которой не может не быть антикурдской.
Хотя политика Турции, направленная на создание из туркоман мощной антикурдской силы вокруг марионеточного Фронта иракских туркоман, полностью провалилась (что нашло особенно наглядное отражение на выборах как в парламент Ирака, так и в законодательное собрание провинций, в которых, как утверждала турецкая пропаганда, туркоманы составляют большинство), в настоящее время растет роль туркоман посредством использования «мягкой силы» Турции. И это может быть в будущем использовано Турцией при осуществлении антиюжнокурдистанских провокаций. В Южном Курдистане активно действуют турецкие учебные заведения, в которых воспитывается в том числе и южнокурдистанская элита. Эти учебные заведения особое внимание уделяют подготовке туркоман.
При наличии миллионов патриотически настроенных курдов Турции, прекрасно знающих политику и экономику страны, отсутствие в Южном Курдистане национальной туркологии является весьма серьезным упущением властей Курдистана, которое не только не исправляется, но и консервируется.
Кроме того, открытие отделения турецкого языка в Эрбильском университете в рамках туркоманского образования фактически означает завершение провала «туркоманской политики» властей Южного Курдистана. Эта политика южнокурдистанской администрации, как известно, была направлена на утверждение того, что туркоманы являются отдельным тюркским этносом, безусловно, родственным другим тюркским народам, но при этом отдельным уникальным иракским тюркским этносом. Курдистанские власти не смогли содействовать созданию отдельной туркоманской нации. Реализация этой политики препятствовала бы распространению идеологического влияния Турции на иракских (южнокурдистанских) туркоман. Процесс провала этой политики начался с признания Министерством образования Курдистана языком обучения в туркоманских школах нормативного турецкого языка (с использованием латинского турецкого алфавита), в то время как ранее в Ираке туркоманская литература печаталась в основном на туркоманском языке (более близок языку азербайджанцев Южного Азербайджана) на арабской графике. Курдистанские власти не смогли создать (и не думали) и широко распространить стандартный туркоманский литературный язык (либо на арабской графике, либо на латинице, но не турецкой, а, например, с использованием модифицированного под курдский, либо создать новую модификацию под туркоманский язык) с внедрением его в туркоманские школы, которые финансируются из бюджета Курдистана, в СМИ и литературу. Именно туркоманизация туркоман препятствовала бы возможности идеологического и языкового влияния на них Турции. Однако в связи отсутствием традиций образования на туркоманском языке, в том числе в связи с отсутствием возможности изучения туркоманского языка в рамках системы высшего образования, отсутствия соответствующей литературы, а также органа, реализующего стандартизацию и развитие нормативного туркоманского языка, туркоманам ничего не оставалось как взять в качестве основы турецкий язык.
Фактически сегодня туркоманы в разговорной речи используют туркоманский язык, а в качестве литературного языка — турецкий. Власти Курдистана, не уделяя должного внимания подготовке специалистов и педагогов в области туркоманского образования среди этнических курдов, оставили эту область внешне лояльным курдистанским властям туркоманам, которые в рамках курдистанской системы образования утвердили в туркоманских школах турецкий язык. Отсутствие курдских специалистов в области туркоманского образования привело к тому, что единственными способами влияния властей Южного Курдистана на туркоман являлись сила и деньги, что не представляется устойчивым, в то время как идеологическое влияние курдов на туркоман значительно уступает турецкому.
Таким образом, можно говорить о создании в Южном Курдистане весьма интересной ситуации. Власти Южного Курдистана, в особенности Министерство образования, которое традиционно находится под сильным влиянием соранидиалектных курдов, препятствуют (вплоть до запретов в обучении) развитию курдского языка на диалекте курманджи (бахдинани) в Дохуке и особенно развитию курдского языка на латинском курдском алфавите, используемом среди 70-80% курдов. При этом совершенно очевидно, что в условиях тотального давления турецких, сирийских и частично иранских властей на курдский язык (курманджи) именно Южный Курдистан должен был бы стать базой для развития курманджи. До сих пор не существует ни одного человека, который бы получил полное среднее и высшее образование на курманджи, что существенно затрудняет его развитие и препятствует созданию полноценного курманджидиалектного информационного и книжного рынка, развитию литературы и т.п., толкая тем самым многомиллионное население Турецкого, Сирийского и северной части Иранского Курдистана в информационное пространство Турции, Сирии и Ирана. Курдские эксперты прекрасно понимают, что широкое распространение сорани, тем более на арабской графике, среди большинства курдов мира, курдов Турции, Сирии, Европы, стран бывшего СССР исключено. Как признаются многие курды, они скорее будут смотреть турецкие, сирийские и другие телеканалы, читать турецкие и сирийские книги и газеты, чем смотреть и читать на сорани.
При этом власти Курдистана содействуют развитию в Южном Курдистане турецкого языка, туркизации туркоман, принятию туркоманами в качестве литературного языка турецкого. В Сулеймании, в которой курды традиционно составляли почти 100%, где никогда не жили туркоманы (небольшое их количество появилось в последние годы) существуют турецкие школы, 1 туркоманская школа, однако и не речи не идет о создании курманджидиалектной школы, хотя выходцев из Турецкого Курдистана в Сулеймании больше, чем туркоман. Тем более власти Южного Курдистана, планирующие открытие в Эрбильском университете отделения туркоманского (хотя фактически турецкого) языка, и не думают об учреждении какого-либо подразделения в курдистанских вузах для получения высшего образования на курманджи и подготовки специалистов, особенно переводчиков, для перевода на курманджи мировой литературы, как художественной, так и специальной, журналистов и др.
1. Hedi Gelali. Sala be li Zaningeha Selahedine de besa zimane tirki be vekirin. (Хади Галали. В предстоящем году в университете имени Салахэддина будет открыто отделение турецкого языка.) // PUKmedia, 24.04.2008. (курд. яз.).
Следует отметить, что власти Курдистана, как известно, всячески противились переводу курдского языка на латинский алфавит, мотивируя это то запретом баасистской конституции, то нежеланием раздражать исламский мир и прочими надуманными проблемами. При этом под этими предлогами власти Курдистана запрещали использование латиницы туркоманам. (Мосаки Н.З. Иракские туркоманы во взаимодействии различных политических сил и интересы Турции // Курдский вопрос в Западной Азии в начале XXI века: Сб. статей. / Институт востоковедения РАН, Институт Ближнего Востока. – М., 2006. — С. 170–171.)
2. Hedi Gelali. Sala be li Zaningeha Selahedine de besa zimane tirki be vekirin. // PUKmedia, 24.04.2008.
Sala bet li Universiteya Selahedine besa zimane tirki vedibe. (В предстоящем году в [Эрбильском] университете им. Салахэддина будет открыто турецкое отделение). // www.nefel.com, 23.04.2008. (курд. яз.).
3. Sala bet li Universiteya Selahedine besa zimane tirki vedibe. (В предстоящем году в [Эрбильском] университете им. Салахэддина будет открыто турецкое отделение). // www.nefel.com, 23.04.2008. (курд. яз.).