12 октября, председатель Высшей национальной избирательной комиссии, Имад аль-Сайех в присутствии члена Совета комиссии, Абдель Хакима аль-Шааба, провел встречу с новым послом Европейского союза в Ливии, Хосе Сабаделем, чтобы обсудить планы будущей международной поддержки комиссии в проведении предстоящих выборов.
В пресс-релизе, переданном для портала «Оэа», Высшая избирательная комиссия заявила, что в ходе заседания, проведенного в канцелярии Совета комиссии, была рассмотрена ее подготовка к предстоящим избирательным мероприятиям, а также, проблемы, с которыми может столкнуться избирательный процесс на местном и международном уровнях, в рамках поддержки международным сообществом становления демократии в Ливии.
Из текста документа следует, что на встрече речь шла о технической и консультативной поддержке, оказываемой миссией Европейского союза в рамках проекта «Люди», реализация которого контролируется Миссией Организации Объединенных Наций по поддержке в Ливии и Программой развития Организации Объединенных Наций.
В заявлении посол Европейского союза приветствовал свою миссию по сотрудничеству и обсуждению планов будущей поддержки для повышения эффективности и возможностей Комиссии в областях обучения и повышения квалификации в области управления и реализации избирательных процессов, высоко оценив усилия, предпринятые Комиссией для повышения профессионализма выборов в соответствии с самыми высокими международными стандартами.
Ранее член Президентского совета правительства ПНС, Мухаммед Амари Зайед подтвердил, что его встреча с главой Высшей национальной избирательной комиссии Имадом аль-Сайехом была посвящена тому, к чему он ранее призывал в День поминовения: перейти непосредственно к проведению парламентских выборов на основе временной конституционной декларации.
В интервью, данном телеканалу «Ливия аль-Ахрар» после встречи Зайед указал, что разговор вращался вокруг подготовки Комиссии и ее способности проводить выборы, отметив, что, в частности, что «аль-Сайех его очень успокоил».
Он отметил, что Комиссия будет действовать в течение 6 месяцев, в том числе, два месяца отведены на подготовку и четыре месяца — на проведение выборов, результаты которых будут затем объявлены, подчеркнув, что решение о выборах является, в первую очередь, политическим.
Зайед подтвердил, что Комиссия с точки зрения организационной и технической, готова, подчеркнув, что она, как всем известно, представляет собой единый орган на всей территории Ливии и может, с точки зрения компетенции и технических возможностей, управлять избирательным процессом, если такие возможности, имеются.
Зайед заявил, что есть претензии к бюджету, необходимому для деятельности Комиссии, и выразил уверенность в том, что правительству пришло время принять во внимание и серьезно рассмотреть вопрос о предоставлении этого необходимого бюджета.
«Я слышал от д-ра Имада успокаивающие слова относительно всего, что связано с избирательным процессом, особенно избирательных участков для перемещенных лиц, будь то с точки зрения выдвижения кандидатур или голосования за таковые, где бы они ни находились», — заявил политик, добавив, что также работает над правовой основой и временной конституционной декларацией, охарактеризовав саму встречу как «очень позитивную». По его словам, Комиссия очень заинтересована в проведении выборов при наличии политической воли.
Зайед вновь озвучил свой призыв к проведению парламентских выборов на основе временной конституционной декларации в ответ на призывы улицы к переменам, борьбе с коррупцией и привлечению к ответственности должностных лиц, подчеркнув, что «настало время для всех срочно отреагировать на требования улицы».
Политик полагает, что переход только к политическому диалогу является повторением предыдущего опыта, который страну ни к чему не приведет, в заключении пояснив: «Пришло время всем выйти на ливийскую улицу и настала пора передать доверие тем людям, которые имеют полное право выбора в отношении тех, кто их представляет, и кто ими управляет».
В то время, когда Европейский союз пытается помочь организации выборного процесса и становлению демократии в Ливии, писатель и политик, Филип Х. Гордон, который работал советником бывшего президента США Барака Обамы по делам Ближнего Востока, раскрыл некоторые подробности международного заговора против Ливии в 2011 году, который был инициирован Францией, втянувшей в него ее союзников по НАТО, представив мотивы Обамы свергнуть режим М.Каддафи.
В статье, адаптированной из его новой книги «Проигрыш долгой игры: ложное обещание изменить порядок на Ближнем Востоке», Гордон объяснил, что бывший госсекретарь США Хиллари Клинтон не была удивлена, когда посетила саммит, организованный Францией в Елисейском дворце в марте 2011 года, где услышала о том, что бывший президент, Николя Саркози планирует нанести удар по Ливии.
Он подчеркнул, что вскоре после этого четыре французских самолета Rafale нанесли удар по нескольким ливийским бронемашинам, которые приближались к оплоту вооруженных групп «революционеров» в Бенгази, отрицая утверждения последних о том, что именно они противостояли колонне лоялистов, направлявшейся в Бенгази, чтобы освободить его от террористических и преступных групп. Он пояснил, что в последующие часы и дни Соединенные Штаты нанесли сотни ударов с воздуха, выпустив более сотни крылатых ракет «Томагавк» с подводных лодок и эсминцев, дислоцированных у ливийского побережья, что привело к уничтожению или повреждению средств ПВО в Ливии, что дало НАТО полный контроль над воздушным пространством страны.
Через семь месяцев, после, примерно, 30 000 самолето-вылетов авиации НАТО и 10 000 авиаударов, ливийские вооруженные силы потерпели поражение от поддерживаемых Западом террористических и вооруженных группировок «сувар» — повстанцев. Гордон продолжил: «Сама администрация была тогда разделена: более молодые и более идеалистичные советники требовали решительных действий Америки, в то время как некоторые высокопоставленные чиновники оставались осторожными, а сторонники радикальных действий, такие как близкие советники Б.Обамы, Бен Родс, Саманта Пауэр и Сьюзен Райс, считали, что Соединенные Штаты должны действовать решительно «чтобы защитить ливийцев, предотвратить возможные зверства и удержать других тиранов от жестокого подавления их народа», — так, по крайней мере, заявляли они. С другой стороны дискуссии были высокопоставленные должностные лица американской администрации, такие как вице-президент Джо Байден и министр обороны Роберт Гейтс, которые, казалось, думали о дорогостоящих прецедентах для Ирака и Афганистана больше, чем некогда в Боснии или Руанде, поскольку Байден видел военные действия со стороны и считал, что это создало бы в Ливии политическую пустоту, которую трудно заполнить. Гейтс также более скептически относился к военным действиям, поскольку он подчеркнул в своей речи 25 февраля 2011 года, что когда любой будущий министр обороны предлагает снова отправить крупную сухопутную армию США в Азию или на Ближний Восток или Африку, ему нужно «проверить свою голову».
Что касается позиции Клинтона, он сказал: «Поначалу она более скептически относилась к военному вмешательству, и решающим фактором в ее размышлениях была степень, в которой потенциальное вмешательство в Ливии будет иметь международную и региональную поддержку», добавив: «Я сам видел, какое значение Клинтон придавала международным отношениям, когда я сопровождал ее на встречу министров иностранных дел «большой восьмерки» в Париже 14 марта 2011 года. Всего два дня назад Лига арабских государств, которая уже приостановила членство Ливии, призвала Совет Безопасности Организации Объединенных Наций немедленно ввести запретную для полетов зону над Ливией и признать Переходный совет в качестве нового правительства страны. Европейцы также сыграли ключевую роль. В частности, на встрече министров иностранных дел «большой восьмерки», организованной Францией, в то время, как Вашингтон продолжал совещаться и раздумывать, многие европейские министры иностранных дел с энтузиазмом призывали к американскому лидерству и военным действиям».
Далее свидетельствует Ф.Гордон: «Еще одним важным фактором в окружении Клинтон и других сторонников силовых методов, была вера в то, что лидеры ливийской оппозиции были настоящими представителями народа или привержены демократии, верховенству закона, правам человека и хорошим отношениям с Соединенными Штатами», пояснив: «После того, как Клинтон вернулась в свой отель в Париже после встречи G8, она встретилась с Махмудом Джибрилем, главой Исполнительного аппарата Переходного совета. Он также подтвердил, что французский сионист, Бернар Анри Леви, «крестный отец» ливийской февральской катастрофы, сопровождал Джибриля во время его встречи с Клинтоном, где первый сыграл заметную роль в представлении лидеров Переходного совета французскому правительству и одновременно оказал давление на Париж с целью вмешательства в Ливию, добавив: «Клинтон обнаружила, что то, как Джибриль, размышляет о том, как Ливия будет управляться в будущем, впечатляет и разумно, и стало важным фактором в ее окончательном решении поддержать военное вмешательство».
Гордон продолжил: «Дебаты по применению силы достигли апогея на заседании Совета национальной безопасности во второй половине дня 15 марта 2011 года, с участием Клинтон по защищенному телефону из Каира. Получив сообщения разведки о силах Каддафи, продолжающих окружать Бенгази, высокопоставленные представители национальной безопасности в администрации Обамы обсуждали, что, если бы они поддержали предложения Франции и Великобритании о введении запретной для полетов зоны в Ливии и, выслушав мнения обеих сторон, Обама наконец решил, что Соединенные Штаты не могут бездействовать и допустить гуманитарную катастрофу в Бенгази. Обама одобрил военный план, в соответствии с которым Соединенные Штаты предоставят определенные уникальные возможности. Подобно крылатым ракетам для уничтожения ливийской противовоздушной обороны, передовой разведки и разведки и дозаправке в воздухе, в то же время полагаясь на других для выполнения основной части военных операций. Обама также поручил Райс попытаться заручиться поддержкой в Совете Безопасности ООН для более широкой миссии, по крайней мере, чтобы США, если они вмешаются, оаказались бы с юридическим мандатом и многосторонней поддержкой».
«Что удивило почти всех, два дня спустя эти усилия привели к принятию Резолюции № 1973 Совета Безопасности ООН, которая не только разрешила запретную для полетов зону над Ливией, но и ввела ранее согласованное эмбарго на поставки оружия, заморозив активы ливийского режима, а затем, через два дня Клинтон оказалась в Париже, где Саркози сказал ей, что французские самолеты уже были в воздухе», — поясняет писатель. «Во многих отношениях операция НАТО прошла точно так, как планировалось; Однако, поскольку силы США и коалиции легко уничтожили ливийскую систему ПВО, быстро установили бесполетную зону и помешали силам Каддафи восстановить контроль над всей ливийской территорией, вскоре стало ясно, что это будет непростая военная миссия, и уж точно не та миссия, которая планировалась изначально в том формате, как предлагал Обама. Согласно Резолюции № 1973 Совета Безопасности ООН о защите гражданского населения, администрация исходила из того, что мирные жители Ливии никогда не могут быть в безопасности, пока Каддафи находится у власти, поэтому миссия перешла на избавление от Каддафи, который отказался добровольно уступить власть, и его силы начали подавлять мятеж. За восемь месяцев боев были убиты или ранены десятки тысяч ливийцев, а убийства из мести начались сразу после ухода Каддафи, и ситуация с правами человека быстро ухудшилась, последствия конфликта и краха режима также включали массовые потоки беженцев, подрывающие стабильность в Чаде, Алжире и соседнем Мали, а также региональные потоки оружия, как из уже, ставших небезопасными, арсеналов Каддафи, так и из его новых запасов, которые были предоставлены для борьбы повстанцев с режимом»
«Как это часто случалось во время и после предыдущих интервенций на Ближнем Востоке, иностранные державы с их конкурирующими программами усложняли усилия по посредничеству между фракциями на местах», — пишет Ф.Гордон, добавляя, что Соединенные Штаты не сделали достаточно, чтобы помешать региональным державам вооружить своих предпочтительных доверенных лиц». В том числе, из-за отсутствия сил на местах и плохого видения того, что происходит в Ливии и по соображениям безопасности, американское посольство было эвакуировано на Мальту в июле 2014 года и США практически перестали контролировать ситуацию, что говорится, «на земле».
В заключение Ф.Гордон делает вывод: «Для многих, включая некоторых высокопоставленных должностных лиц администрации, урок, извлеченный из неудачи в Ливии, заключался не в том, что вмешательство было ошибкой, а в том, что те, кто вмешался, не последовали должным образом очевидным вещам».
На фоне таких разоблачительных свидетельств одного из непосредственных свидетелей международного заговора против Джамахирии, попытки налаживания выборного процесса с применением западных политтехнологических клише и псевдодемократических ценностей выглядят малоубедительными. В этом же, на наш взгляд, кроется и одна из причин неудач миссии М.Шугалея, действовавшей по тем же западным шаблонам, без учета ливийской реальности, и полагавшей, что российский флаг послужит достаточным прикрытием для нее. И в этом же, можно усмотреть и причины относительного успеха турецкой политики в Ливии, когда жесткая волевая линия президента Р.Т.Эрдогана, рискнувшего выступить в Ливии против внушительной международной коалиции и направившего значительные усилия, средства и собственных людей на поддержку союзных и взятых под опеку ливийских сообществ была по достоинству оценена в Триполитании, да и не только в ней. Твердая рука и последовательность всегда высоко ценились в Магрибе, как и на всем Ближнем Востоке, гораздо выше чем половинчатость в решениях или «ихтамнетность» вкупе с копированием западных методик.