Российско-турецкое энергетическое сотрудничество по состоянию на 2020 год. Часть 2

Перспективы российско-турецкого сотрудничества в сфере поставок природного газа, в последние месяцы, вызывают заметные вопросы. Речь идет о физическом снижении закупок природного газа Турцией у России и сложностями с получением российской стороной платежей за невыбранный российский газ, предусмотренных условием «take or pay» («бери или плати») ранее подписанных соглашений.

Впрочем, представляется, что это — лишь одно из проявлений системных проблем в «российско-турецком многоплановом энергетическом партнёрстве», которое было провозглашено на рубеже первого – второго десятилетий 21-го века.

Тогда декларация такого широкоформатного сотрудничества являлась прорывной – было принято считать, что Россия и Турция не могут сотрудничать между собой ни в сфере транспортировки природного газа на европейский рынок, даже будучи одна – добывающей страной, а вторая – страной-транзитером, держателем Южного Коридора в Европу.

Более того, сотрудничество в сфере атомной энергетики между Россией и Турцией также рассматривалось в качестве, как минимум, малореального сценария. Тем не менее, и по одному и по другому направлению сторонам удалось договориться о реализации совместных проектов.

Флагманом сотрудничества в газовой сфере стал газопровод «Турецкий поток». Флагманским проектов в сфере мирного использования атомной энергии стал проект строительства АЭС «Аккую». Оба эти проекты стали «скрепами» российско-турецких отношений. Энергетическое сотрудничество стало звучать в качестве фундамента современных двусторонних отношений, что, впрочем, отражало не совсем полную картину.

Энергетическое сотрудничество являлось принципиальным для России, но для Турции – оно было лишь важным, поскольку обеспечивало и обеспечивает растущие нужны турецкой экономики.

А принципиальными для Турции являлись другие вопросы – допустим, работа в России турецких строительных подрядчиков или въездной туризм из России. Плюс наращивание экспорта турецких продукции и услуг в Россию, объем которого был признан Турции недостаточным. Напомним, что в экспортной стратегии Турции, принятой на рубеже 1-го и 2-го десятилетий 21-го века, Россия занимала первые места, в качестве самого перспективного рынка, по всем статьям турецкого экспорта.

Разумеется, сейчас мы говорим лишь о торгово-экономических связях между двумя странами, выводя за скобки политические аспекты российско-турецкого партнёрства, где так же были и есть свои приоритеты.

Заметим, что тезис о многоплановом российско-турецком энергетическом партнёрстве, будучи поднятым как флаг двусторонних отношений, никоим образом нельзя было считать константой ни тогда, ни уж, тем более, сейчас. Мало было прийти к такому уровню отношений и к стратегическим проектам, таким как «Турецкий поток» и «Аккую».

Надо было четко понимать, что энергетика – это одна из динамично развивающихся отраслей.

Мир пытается уйти от ископаемого топлива в пользу альтернативной энергетики. В пользу умных решений. В пользу ухода от статичных многолетних поставок и долгосрочных контрактов в пользу более гибкой системы отношений между продавцами и покупателями, которые ставят под вопрос так называемую «трубопроводную дипломатию» России, которая смотрится на этом фоне несколько ригидно.

С другой стороны, Турция изначально продекларировала свою намерение по диверсификации источников поставок и российской стороне следовало быть готовым к сценарию того, что чуть ли не монопольная позиция «Газпрома» в Турции – далеко не навсегда.

На протяжении долгих лет на всех энергетических мероприятиях – конференциях, форумах, круглых столах в Турции – от местных представителей власти и от экспертов звучал тезис о «чрезмерной зависимости Турции» от России в вопросах поставки сырья, газа, а также нефти и нефтепродуктов. При этом, на вопрос причин опасений турецкой стороны приводился, очевидно, нерелевантный пример газовой войны между Россией и Украиной. Было совершенно очевидно, что Турции некомфортна ситуация, в которой российские энергоносители занимают существенную долю на рынке. В принципе, можно считать, что взгляд этот был обусловлен простыми мерами государственной предосторожности, а не предвидением возможных турецко-российских катаклизмов.

В начале 2000-х годов Турция продекларировала, что основную роль в турецкой энергетике будет играть не государственный, а частный сектор. В энергетическом рынке будет устранена монополия государственных корпораций и появятся частные игроки. Собственно, на этом мы завершили Часть 1 нашей публикации (ссылка: http://www.iimes.ru/?p=73804). На самом деле, демонополизация энергетического рынка была одним из требований ЕС к Турции, как к стране-кандидату и следование европейским критериям было для Турции вполне естественным на рубеже 20-го века. Однако, у демонополизации есть и ещё одно следствие. Оно заключается в том, что перед, допустим, «Газпромом» оказывается не один государственный контрагент, а несколько частных.

В чем разница между работой с одним и несколькими контрагентами? Был принцип «одного окна», а теперь приходится договариваться с несколькими игроками. Но это – не самое критичное. Хотя и требует большей гибкости в отношениях с контрагентами.

Самое критичное заключается в том, что в долгосрочных соглашениях между «Газпромом» и трубопроводной компанией BOTAŞ было обязательство take or pay, то есть «бери или плати». То есть, в случае, если турецкая сторона не выбирает согласованный объем газа, то она все равно за него платит, как если бы выбрала. В чем разница в этом смысле между государственным контрагентом для «Газпрома» и частными компаниями?

Да в том, что по невыполненным обязательствам государственных компаний отвечает государство. А по невыполненным обязательствам частного бизнеса турецкое государство отвечать не будет. Тот факт, что текст соглашения может быть одним и тем же, что для государственной, что для частной компании, ничего не меняет. Надежность партнера, в плане его способности отвечать по своим платежным обязательствам, снижается на порядок. Впрочем, стоит оговориться о том, что подавляющие объемы природного газа закупаются Турцией по линии именно «BOTAŞ».

А сейчас обратимся к статистике энергетической торговли между Россией и Турции, прежде всего к рынку природного газа.

Общий объем продаж природного газа на турецком рынке в 2019 году составил 45,3 млрд куб. м газа. Собственная добыча газа в том году составила 473 млн куб. м, а импорт – 45,2 млрд куб. м. Экспорт газа из Турции составил 763 млн куб. м. Общий объем предложения (производство и импорт) – 45,6 млрд куб. м. Общий объем спроса (продажи внутри страны и экспорт) – 46,0 млрд долл. США.

Теперь имеет смысл обратиться к источникам закупок Турцией природного газа. Как мы отметили выше, в 2019 году Турция импортировала 45,2 млрд куб. м газа. При этом из России Турция закупила 15,2 млрд куб. м, из Азербайджана – 9,6 млрд куб. м, из Ирана – 7,7 млрд куб. м, из Алжира – 5,7 млрд куб. м, из Нигерии – 1,8 млрд куб. м. Кроме того, ещё 5,3 млрд куб. м было закуплено Турцией на спотовом рынке сжиженного природного газа.

Для того, чтобы понять значение этих цифр уместно рассмотреть процесс в динамике и рассмотреть турецкие закупки из-за рубежа на основе данных Совета по регулированию энергетического рынка Турции (EPDK). Приводим таблицу из отчета за 2019 год.

 

Страна Россия Иран Азербайджан Алжир Нигерия Прочее Всего Изменение по сравнению с предыдущим годом
Годы Объем % Объем % Объем % Объем % Объем % Объем % Объем
2009 19.473 54,31 5.252 14,65 4.960 13,83 4.487 12,51 903 2,52 781 2,18 35.856 -4
2010 17.576 46,21 7.765 20,41 4.521 11,89 3.906 10,27 1.189 3,13 3.079 8,09 38.036 6,08
2011 25.406 57,91 8.190 18,67 3.806 8,67 4.156 9,47 1.248 2,84 1.069 2,44 43.874 15,35
2012 26.491 57,69 8.215 17,89 3.354 7,3 4.076 8,88 1.322 2,88 2.464 5,37 45.922 4,67
2013 26.212 57,9 8.730 19,28 4.245 9,38 3.917 8,65 1.274 2,81 892 1,97 45.269 -1,42
2014 26.975 54,76 8.932 18,13 6.074 12,33 4.179 8,48 1.414 2,87 1.689 3,43 49.262 8,82
2015 26.783 55,31 7.826 16,16 6.169 12,74 3.916 8,09 1.240 2,56 2.493 5,15 48.427 -1,7
2016 24.540 52,94 7.705 16,62 6.480 13,98 4.284 9,24 1.220 2,63 2.124 4,58 46.352 -4,28
2017 28.690 51,93 9.251 16,74 6.544 11,85 4.617 8,36 1.344 2,43 4.804 8,7 55.250 19,2
2018 23.642 47,02 7.863 15,64 7.527 14,97 4.521 8,99 1.668 3,32 5.061 10,21 50.282 -8,99
2019 15.196 33,61 7.736 17,11 9.585 21,20 5.678 12,56 1.756 3,88 5.260 11,63 45.211 -10,08

 

Итак, как можно заметить из приведенной выше таблицы, приблизительный уровень потребления природного газа Турцией, в последние годы, составляет около 45 – 50 млрд куб. м.

При этом заметим резкое снижение в объемах закупок природного газа у России и резкое падение её доли на турецком рынке. На протяжении нескольких лет доля России в Турции достигала 57%, тогда как в 2019 году произошло снижение до 33,61%. При этом, резко нарастил объем своих поставок в Турцию Азербайджан – до 21,20%. Произошло наращивание закупок со стороны Турции буквально на всех альтернативных России направлениях: в Иране – до 17,11%, в Алжире – до 12,56%, в Нигерии – до 3,88%, из других источников – до 5,26%.

Отдельный интерес составляют источники закупок Турцией сжиженного природного газа на спотовом рынке. Во многом, можно считать, что этот рынок представляет собой будущее для Турции, которая пытается добиваться более гибких рыночных условий торговли. Данные по спотовым поставкам газа в Турцию приведены ниже в таблице.

Страна Объем
США     1.218,87
Экваториальная Гвинея          82,76
Франция          95,31
Катар     2.458,59
Египет        467,51
Нигерия        663,72
Норвегия          87,61
Тринидад и Тобаго        185,20
Всего 5.259,57

 

Как можно заметить, лидирующие позиции в этом сегменте занимают Катар и США. За ними следуют такие страны, как: Нигерия, Египет, Тринидад и Тобаго, Франция, Норвегия и Экваториальная Гвинея. Можно предсказать и дальнейшее наращивание Турцией закупок СПГ по мере того, как растет потенциал её инфраструктуры. В первую очередь, речь идет о терминалах по разжижению газа, а также о газовых хранилищах.

После того, как президент Р.Т.Эрдоган сделал свои заявления о месторождениях природного газа, обнаруженных в Черном море, в Турции вновь заговорили о геополитике в Черноморском бассейне. Заметим, что эти разговоры несколько стихли после того, как Крым вернулся в состав Российской Федерации, чтобы теперь вновь вернуться в повестку дня. Тогда вхождение Крыма в состав России стало для Турции буквально шоком и вызвало категорическую реакцию со стороны президента Р.Т.Эрдогана, которая продолжается и до сих пор.

17 октября в проправительственное газете Sabah вышла статья под заголовком «Новые запасы природного газа и геополитика в Черном море» авторства генерального координатора главного мозгового центра страны Фонда политических, экономических и социальных исследований Турции (SETAV) Бурханеттина Дурана. Статья также была перепечатана и на веб-сайте самого Фонда. Подчеркнем: озвученные президентом Р.Т.Эрдоганом сведения о месторождениях природного газа в Черном море, по мнению турецкой стороны, так изменили баланс (если рассматривать его в широком аспекте между Россией и Турцией, включая газовую торговлю), что геополитика Черного моря вновь вернулась в турецкую повестку дня.

На фоне этих заявлений состоялся визит президента Украины В.Зеленского в Стамбул, где им был сделан целый ряд важных заявлений. В частности, о том, что Украина и Турция будут сотрудничать в сфере разработки и производства БПЛА. Помимо этого, не является секретом и то, что турецкие строительные компании проявляют большой интерес к подрядному рынку Украины, а турецкие инвесторы заинтересованы в том, чтобы участвовать в украинской программе приватизации. Буквально на наших глазах, Турция все активнее идет на Украину, серьезно расширяя там сферу своего влияния. Одним из самых недооцененных сегодня факторов является достигнутая подчиненность в отношениях между Константинопольской и Украинской православной церквями. Молитва В.Зеленского в ходе его визита Стамбул стала весьма красноречивым шагом, отражающим региональную реальность Черноморского бассейна. Тем более, символичным стал этот визит на фоне обострения ситуации в Нагорном Карабахе. Ещё одним ответом, хотя и менее явным стал визит главы турецкого Космического агентства в Казахстан, где две страны договорились о сотрудничестве между собой в космической сфере (заметим, что раньше президентом В.Путиным озвучивалось предложение о запуске Россией первого турецкого космонавта, так что в нынешних обстоятельствах также просматривается определенный символизм в шаге Турции в сторону именно Казахстана, в столь чувствительной для России сфере как космос – В.К.).

Тем не менее, переходим к вопросу о взаимосвязи между открытием месторождений природного газа со стороны Турции и геополитикой Черноморского региона в статье Бурханеттина Дурана.

Вот введение к этой статье:

«Президент Эрдоган объявил сегодня объем новых запасов природного газа, (обнаруженных) в Черном море. Удачи нашему народу. Эта новость показывает, что сейчас в энергетике Турции начинается новый этап, и речь идет не только об экономике. По мере того, как соперничество за власть в Восточном Средиземноморье продолжает то нарастать, то снижаться, Черное море все чаще становится кандидатом на новую геополитическую напряженность. Пока писались эти строки, СМИ сообщили о ракетах, которые Ереван выпустил в восточной части Черного моря (на Кавказе) по Нахичевану. Прекращение огня, объявленное путем организации встречи Москвой между Ереваном и Баку, было очень кратковременным. Похоже, что этот конфликт окажется не так просто заморозить. Баллистические ракеты советской эпохи, доставленные в Карабах иностранные боевики (включая РПК) и «тяжелое оружие», которое Москва предоставила или пригрозила предоставить, вызывают беспокойство по поводу того, к чему может привести конфликт. Атаки на энергетические коридоры и Нахичевань явно являются провокациями, вызванными отчаянием армян».

И далее:

«Черное море и Кавказ превратились в центр борьбы между Западом и Россией после того, как в 2008 году НАТО объявило, что Украина и Грузия станут новыми членами (Альянса). Военным ответом Москвы на расширение НАТО стало разделение Украины и Грузии. С аннексией Крыма в 2014 году напряженность достигла своего пика. Во время президентства Обамы США и ЕС пытались оттеснить Россию экономическими санкциями, но им это не удалось. Во время правления Трампа российский лидер Путин расширил сферу своего влияния на Восточное Средиземноморье, Северную Африку и Персидский залив. Тот факт, что Россия проводит учения в Египте и на Черном море, показывает, что борьба за власть в этих регионах постепенно переплетается. Несомненно, Черное море имеет решающее значение в стратегических оценках Москвы. Это — так с точки зрения контроля над Восточной Европой (Румыния, Болгария и Молдова), Украиной и Кавказом. Москва придает большое значение Черному морю с точки зрения обороны страны, военного потенциала и регионального соперничества за власть от Восточного Средиземноморья до Ближнего Востока».

62.88MB | MySQL:102 | 0,865sec