Турция – Европа, Турция — Франция и исламофобия. Часть 2

Турецко-европейские отношения переживают далеко не лучшие свои времена, включая отношения со «старой Европой». В частности, нынешние отношения между Турцией и Францией иначе, как находящиеся в глубоком кризисе, охарактеризовать нельзя.

Прежде всего, Франция заняла непримиримую позицию в отношении турецких действий в Восточном Средиземноморье. Франция сегодня – это главный антитурецкий «ястреб» Европы, настаивающий на том, что Турция надо остановить, применяя жесткие меры воздействия, включая введение экономических санкций. Кроме того, жесткую критику в Турции вызвали высказывания президента Э.Макрона об «исламском сепаратизме» и об «исламском кризисе».

По времени все эти события в турецко-французских отношениях совпали с терактом, совершенным радикальным исламистом во французском городе Ницца 29 октября с.г. Турция решительно осудила террористическую атаку, однако, более всего, в этой ситуации её озаботила ситуация в Европе с так называемой исламофобией.

2 ноября с.г. в старой Европе – в Вене – была организована ещё одна террористическая атака. Как можно судить из первых заявлений, организованная радикальными исламистами. Австрийские власти собрали пресс-конференцию с участием министра внутренних дел Карла Нехаммера 3 ноября в шесть утра по местному времени. В частности, было отмечено «Это — самый тяжелый день для Австрии за многие годы. Мы имеем дело с террористическим нападением, которого не было уже много лет».

По поводу террористической атаки турецким МИДом было опубликовано официальное заявление (№ 272 от 3 ноября 2020 г.).

Процитируем его:

«Мы опечалены известием о том, что в результате террористического нападения в Вене есть убитые и раненые. Мы решительно осуждаем это нападение, выражаем соболезнования семьям погибших и желаем скорейшего выздоровления раненым. Как страна, которая на протяжении десятилетий борется со всеми видами терроризма, Турция солидарна с австрийским народом».

Заметим ключевые слова в данном пресс-релизе. Они, как представляется, заключается в позиционировании себя в качестве страны, которая является непримиримым и бескомпромиссным борцом с терроризмом во всех его проявлениях.

Мы не раз, на страницах ИБВ, писали о том, что, если по отношению к России Турция говорит о своей обеспокоенности «положением крымских татар» и по отношению к Китаю – «положением уйгур Синьцзян-Уйгурского автономного района» (то есть, претензии и обеспокоенности носят достаточно адресный и «родственный» характер – В.К.), то одним из главных пунктов повестки дня Турции в отношениях с Западом, особенно с ЕС, является куда как более широкая идея об «исламофобии». Она заключается в том, что по отношению к лицам, исповедующим ислам, на Западе исповедуется дискриминационная политика. Они подвергаются различным притеснениям и ограничениям, в связи с исповедуемой ими религией, включая ограничения на демонстрацию своей религиозной принадлежности.

И каждый очередной теракт, совершенный в Европе радикальными исламистами, поднимает в турецких СМИ и в среде турецких политологов-обозревателей волну заявлений и публикаций, отстаивающего ту идею, что теракты не имеют к мирному, по своей сути, исламу никакого отношения, а льют воду на мельницу «исламофобских» настроений, которые и так достигли в мире угрожающих масштабов. Настолько угрожающих, что их пора уже приравнивать к антисемитизму. На этот счет Турцией издаются даже ежегодники «Исламофобия в мире» (занимается ведущий мозговой центр страны – Фонд политических, экономических и социальных исследований Турции SETAV), где по каждой стране пересекаются случаи притеснения мусульман на религиозной почве, включая, заметим и Россию.

Однако, одно дело — выходить на тропу войны против «исламофобии», когда трения между местным населениями и приезжими мигрантами ограничиваются бытовыми стычками, которые не выходят дальше полицейской хроники, не становясь даже достоянием общественности. А, совсем другое дело, говорить об «исламофобии» сразу после резонансных терактов, таких как в Ницце и Вене.

В попытке стать громким голосом исламского мира, гонимого «исламофобами», сегодняшнее руководство Турции пожинает не только дивиденды (а они есть и о них стоит говорить отдельно – В.К.), но и горькие плоды – рикошетом ненависть к террористам – радикальным исламистам бьет по имиджу самой Турции и по имиджу её руководства, более чем по имиджу любой другой мусульманской страны мира и по имиджу любого другого «начальства».

Речь идет о том, что Турцией развернута столь бурная деятельность по защите прав мусульман всего мира, что, по всей видимости, все же, поневоле, она начинает ассоциироваться со всеми «производными» ислама, включая и радикальный ислам. Тем более, когда параллельно «гуманитарной миссии» по борьбе с «исламофобией», Турция является активной участницей и военных миссий в целом ряде стран мира, включая Сирию и Ливию, где на её стороне воюют радикальные исламские группировки. Заметим, что ни одна из исламских стран не является столь активным борцом в мире за права «ущемляемого» мусульманского населения.

Так что, совершенно неудивительно, что даже приведенный выше, выдержанный в стандартных, соболезнующих, дипломатических тонах пресс-релиз турецкого МИДа вызвал такую волну, мягко говоря, «скепсиса» за рубежом, в том числе, и в российский социальных сетях в отношении Турции и президента Р.Т.Эрдогана.

Как писалось на сайте ИБВ применительно к Планам Турции, приуроченным к 2023 году, которые, со всей очевидностью, реализованы не будут, включая план по вхождению в 10-ку мировых экономик по объему ВВП: современное турецкое руководство «разменивает» текущие макроэкономические показатели и благосостояние своих граждан на попытку (говорим про «попытку», поскольку успех – далеко не гарантирован – В.К.) качественным образом изменить статус Турции на мировой арене. Сделать из Турции, важной региональной державы, региональную сверхдержаву, переходящую в глобального игрока.

Некоторым образом, аналогично политику Турция проводит и в части борьбы с «исламофобией». Последние остатки своего имиджа европейской страны, которые, возможно, ещё где-то «порой» сохраняется в ЕС, Турция разменивает на то, чтобы восприниматься в мире в качестве главного голоса ислама.

Заметим, что в плане имиджа в ЕС, по большому счету, Турция уже ничего не теряет: в Европе – государства-учредители ЕС (включая Германию и Францию) – Турции уже вербально и невербально дали сигнал о том, что её принимать никто в «семью европейских народов» не собирается. А за последние 10 лет, из «образцового государства исламского мира», на которое стоило бы равняться всем «нарождающимся демократиям» Ближнего Востока и Северной Африки, в глазах Запада (отдельная тема – адекватность и близость к истине этого взгляда – В.К.) Турция превратилась в «диктатуру», а президент Р.Т.Эрдоган «турецкого султана и халифа». Так что, Турция ничего в имиджевом смысле на Западе сейчас не теряет – и так её восприятие, в том же ЕС, мягко говоря, достаточно прохладное.

А вот дивиденды Турция, все же, может для себя извлечь из того, что сейчас происходит.

Пока все исламские государства «сидят по окопам» и лишь ограничиваются осуждением террористических атак, организованных радикальными исламистами, Турция меняет контекст, пытаясь обратить внимание на те проблемы, которые переживают мусульмане в Европе. Заметим, что президент Р.Т.Эрдоган – это, вероятно, один из немногих, если не единственный лидер мусульманской страны, который, будучи за рубежом, собирает не просто представителей местной диаспоры турок, но и всех представителей местной уммы. Как допустим было в ходе его визита в Лондон. И, в результате, для мусульманского населения Европы Турция становится той страной, к которой можно апеллировать как к третейскому судье по делам, связанным с угнетением мусульман.

Заметим, что для Турции каждое обращение подобного свойства является самоценным. Имея в виду то, что, как упомянуто ранее страной на ежегодной основе издаются сборники, посвященные проявлениям исламофобии в мире.

И подобные кейсы ущемления прав мусульман ложатся в соответствующие страновые разделы, чтобы быть озвученными на презентации издания (сборник за 2019 год был, в том числе, представлен и через Брюссельский офис Фонда политических экономических и социальных исследований Турции SETAV – В.К.). Заметим, что Фонд формирует свой «исламофобский сборник» силами авторов, которые на постоянной основе проживают в тех или иных странах, то есть, представляют свое видение ситуации изнутри. На написание статей проводятся конкурсные процедуры. Разумеется, работа авторов Фондом оплачивается.

Что характерно, в определенный момент, в поле зрения Фонда попала и Россия, наряду с другими странами мира.

В сборнике, посвященном исламофобии в Европе в 2019 году, рассматривается ситуация и процессы в следующих странах: Албания, Австрия, Бельгия, Босния и Герцеговина, Болгария, Хорватия, Чехия, Дания, Эстония, Финляндия, Франция, Германия, Греция, Венгрия, Ирландия, Италия, Косово, Литва, Мальта, Черногория, Голландия, Северная Македония, Норвегия, Польша, Румыния, Россия, Сербия, Словакия, Испания, Швейцария, Великобритания.

Коль скоро Турция включила Россию в состав европейских держав (хотя надо ли говорить о том, что Россия фундаментально, принципиально отличается по своей истории, по своей системе административного управления, по своему национальному и религиозному составу от «моногосударств» Европы – В.К.) имеет смысл обратиться к сборнику «Европейский исламофобский отчет – 2019».

Особенный интерес представляют не только слова общей оценки ситуации в России и конкрентные случаи, «выявленные и зафиксированные» авторами в 2019 году, но и те рекомендации, смелость давать которые берут на себя авторы сборника руководству страны с тем, чтобы улучшить «положение» российских мусульман.

Заметим довольно любопытное обстоятельство, что автором статьи, посвященной состоянию «Исламофобии» в России выступила отечественная исследовательница Софья Андреевна Рагозина. Как можно видеть из открытых источников, темой её научных интересов является именно положение и восприятие ислама в Российской Федерации.

Для справки: в 2019 году Рагозина Софья Андреевна защитила диссертацию на соискание ученой степени кандидата политических наук на тему «Политический образ ислама (на материале центральных российских печатных СМИ, 2010-2017)» по специальности 23.00.02 – «Политические институты, процессы и технологии». Работа была выполнена в Секторе истории политической философии Федерального государственного бюджетного учреждения науки Института философии Российской академии наук. Как сообщается в турецком сборнике, она является главным редактором рецензируемого академического журнала «Государство, религия и церковь в России и мире» (президентская Академия народного хозяйства и государственной службы). Поправим турецкую сторону, она является заместителем заведующего редакцией (https://igsu.ranepa.ru/person/p44450/).

Уместно процитировать резюме материала, посвященного России из статьи отечественной исследовательницы. Цитируем дословно, поскольку с английским переводом в издании дан и оригинал текста на русском языке. Позволим себе лишь выделить жирным шрифтом наиболее интересные высказывания и ключевые слова:

«Говоря об исламофобии в России, нужно в первую очередь принимать во внимание ее фрагментированный характер. Во-первых, ввиду давней истории взаимодействия мусульманской общины с российским государством (в отличие от большинства европейских кейсов), на протяжении которой ислам выступал как неотъемлемая часть российского социокультурного пространства, нельзя говорить об институционализации исламофобии: отсутствуют социальные и политические движения, выстраивающие свою идеологию вокруг идей противостояния исламу, дискурс исламофобии не востребован у политиков, находящихся у власти, так как официальная риторика акцентирует внимание на кооперацию с «традиционным исламом», нет оснований говорить о трудовой дискриминации мусульман или об искажении образа мусульман в образовательных материалах. Скорее она является артикулированным элементом ряда других дискурсов: мигрантофобии, ксенофобии или же дискурса секъюритизации. Последний приобретает особое значение в свете криминализации деятельности отдельных мусульманских движений, злоупотреблений в области противодействия терроризму и экстремизму (особенно, в вопросах, касающихся исламского экстремизма), ограничений, касающихся строительства мечетей, а также запрета мусульманской литературы.

В 2019 году большинство случаев исламофобии в России было связано с системой правосудия и правоохранительной системой. Наиболее заметным остается преследование членов запрещенной в России террористической организации «Хизб ат-Тахрир»: в 2019 году было вынесено около ста приговоров по статьям, связанным с участием или распространением материалов этой организации. В связи с увеличением числа «возвращенцев из ИГИЛ» увеличились различные практики отслеживания «потенциально неблагонадежных» мусульман. Критерии «опасного» мусульманина могут быть самыми разными и варьироваться в зависимости от контекста: от ношения хиджаба или бороды до соседства с амнистированным боевиком. В 2019 году подобные практики чаще всего можно было наблюдать в республиках Северного Кавказа».

Раздел «Заключение и рекомендации в сфере политики» цитирует вводную часть практически дословно. Цитируем:

«Говоря об исламофобии в России, прежде всего следует учитывать ее фрагментарный характер. Ввиду долгой истории взаимодействия мусульманского сообщества и российского государства (в отличие от большинства европейских случаев), в течение которых действовал ислам как неотъемлемая часть российского социокультурного пространства, мы не можем говорить о систематической институционализации исламофобии в России. Нет социальных и политических движений, строящих свою идеологию на идеях противостояния исламу; дискурс исламофобии не востребован у политиков у власти; а официальная риторика сосредоточена на сотрудничестве с «традиционным исламом». Скорее исламофобия — артикулированный элемент ряда других дискурсов: мигрантофобия, ксенофобия, или дискурс секьюритизации. Последнее приобретает особое значение в свете криминализации определенных мусульманских движений, злоупотреблений в борьбе с терроризмом и экстремизм (особенно в вопросах, связанных с исламским экстремизмом), ограничения строительство мечетей и запрет мусульманской литературы».

Отметим следующее: проблема заключается не только в том, что конкретный эксперт, в данном случае, Рагозина С.А. применительно к России. А в том, что статья написана для турецкого издания, имеющего собой вполне определенный контекст, который заключается в том, что ислам в Европе подвергается притеснениям. Это издание отнюдь не публикуется для того, чтобы «похвалить» ту или иную страну за «правильное отношение» к мусульманам. Это издание призвано утвердить «исламофобию» в качестве устойчивого понятия и закрепить за Турцией право оценивать другие страны, выступая своего рода арбитром, если не представителем исламского мира.

62.89MB | MySQL:102 | 0,605sec