2020-й год ознаменовался целым рядом изменений в Турции, которые будут иметь немалое значение для страны и для её отношений с зарубежными партнёрами, включая Россию.

Во второй части нашей публикации, доступной по ссылке на сайте ИБВ http://www.iimes.ru/?p=74925, мы приступили к рассмотрению внешней политики Турции в 2020 году.

Как мы отметили, 2020-й год был отмечен ростом числа конфликтных точек с непосредственным участием Турцией и ростом интенсивности турецкого участия, в том числе, с переходом от мягких к жестким инструментам воздействия.

Эти действия Турции сопровождаются ростом противодействия даже со стороны традиционных «западных партнёров» Турции – ЕС и США, которые включают в себя различные санкционные меры.

В ответ в Турции процветает «антиимпериалистическая» повестка с заявлениями о том, что попытки ограничения турецкого суверенитета не имеют перспектив, а Турция продолжит следовать своему независимому курсу. Разумеется, эти заявления «упакованы» в «блестящую обертку» заверений в том, что Анкара является «верным союзником» США, Запада и ЕС.

Вне всякого сомнения, одним из важнейших внешнеполитических событий ушедшего года стали события в Нагорном Карабахе, которые увенчались «парадом победы» в Баку, состоявшимся 10 декабря при участии президентов И.Алиева и Р.Т.Эрдогана. Невзирая на то, что не менее громкими были действия в Восточной Средиземноморье, в Ливии и в Сирии.

Эти события знаменуют первую реальную «конверсию» турецкой внешней политики на постсоветском пространстве, когда результаты 30-летней работы Турции вылились в конкретный значимый для страны результат. Результат этот заключается для Турции, как минимум, в следующих обстоятельствах:

1. Углубляется военно-политическое сотрудничество между Турцией и Азербайджаном. Точнее эту мысль можно выразить словами, что кратко выросло турецкое влияние в Азербайджане. По турецким оценкам, поддержка Турции Азербайджану должна привести к тому, что многовекторная политика последнего будет ограничена и страна не сможет уже как прежде балансировать между Западом, Россией и Турцией. Самым влиятельным игроком в Азербайджане, по мнению турок, становится именно Турция. Рост влияния Турции сопровождается не просто ростом и без того высокой популярности Турции в Азербайджане, речь идет о том, что среди турок и азербайджанцев получил очередное веское подтверждение тезис про «два государства — один народ».
2. Возникает сплошной коридор между Турцией и Азербайджаном через Нахичевань. Уместно посмотреть на то, как сами турки оценивают возникновение этого коридора. Если выбирать передовицу 2020 г. в Турции, в этом смысле, то одним из самых ярких материалов является «Один коридор и мы — на Тихом океане» (газета Sabah от 2.12.20).

Цитируем этот материал в части значения этого коридора: «Спасением коридора, соединяющего Нахичевань с Азербайджаном, открылся стратегический торговый и энергетический путь, через который Турция достигнет берегов Тихого океана».

И далее авторы перечисляют те последствия, которые будет иметь Нагорно-Карабахская операция и возникновение прямого коридора между Турцией и Азербайджаном. Цитируем:

• «С новым коридором будет создан маршрут, создающий альтернативу дорогому иранскому газу.
• Будет исключена комиссия, оплачиваемая Ирану за азербайджанский газ.
• Станут возможными поставки туркменского газа через Азербайджан в Турцию.
• Проект Транскаспийского трубопровода вновь войдет в повестку дня, эта ветка достигнет Европы.
• Газопровод между Ираном и Арменией утратит свою важность.
• Турция получит в свое распоряжение новый логистический канал, простирающийся от Центральной Азии до Китая.
• Громадный рынок с численностью населения в 3 млрд чел. распахнется перед Турцией».

Иными словами, речь идет о том, что возникает прямая энергетическая ветка между Турцией и Азербайджаном. Постепенно снижается роль не только России, но и Ирана на энергетическом рынке Турции. А, следовательно, снижается и то, что называется «энергетической зависимостью Турции» — в данном случае от Ирана.

Далее возникает то, о чем пишет турецкое издание – прямой логистический выход Турции на побережье Каспийского моря и актуализация того, что на протяжении целого ряда лет вызывает обеспокоенность отечественного «Газпрома». А именно актуализация проекта Транскаспийского газопровода (разумеется, с поправкой на все противоречия между прикаспийскими государствами на тему раздела газовых месторождений – И.С.) с доступом Турции к туркменскому газу.

Смотря на этот вопрос чуть шире, возникает то, о чем написало турецкое издание – упрощение доступа Турции на новые для себя рынки. Разумеется, Турция попытается конвертировать этот коридор «Запад – Восток» в дополнительные китайские инвестиции в свою транспортно-логистическую инфраструктуру в рамках проекта «Один пояс – один путь» и борьбы южного коридора (турецкого) с северным коридором (российским).

Опять же, развитие со стороны турецкого руководства южного коридора преследует своей целью укрепление торгово-экономических позиций Турции в государствах Центральной Азии. Заметим, что первичная задача на Южном Кавказе Турцией для себя уже решена – про Азербайджан написано выше. Что же до Грузии, то Турция уже в достаточной мере уже укрепилась в этой стране через реализацию инвестиционных проектов, среди которых как энергетические, так и транспортные.

3. Турция официально декларирует то, что регион Южного Кавказа и Центральной Азии является для нее не просто зоной стратегических, но жизненных интересов. При этом делает это она с полным осознанием того факта, что вступает в «зацепление» с тем же тезисом, озвучиваемым со стороны России на протяжении всей новейшей истории, начиная с распада Советского Союза. Своими действиями Турция показывает, что нынешняя ситуация кардинально отличается от ситуации 1990-х годов. Действия Анкары четко демонстрируют, по крайней мере два обстоятельства: 1) Турция рассматривает, что США и ЕС являются внешними и уже не столь влиятельными игроками в регионе, 2) Турция рассматривает то, что продолжают теряться связи между Россией и Южным Кавказом и Центральной Азии, и эти потери уже приводят к точкам «обрыва», как случилось в 2020-м году в Нагорном Карабахе.

Последнее подтверждается в глазах не только турок, но и всех наблюдателей вообще, тем насколько некогерентны были высказывания официальных лиц России и государственных российских СМИ с момента начала (очередной фазы) Нагорно-Карабахского конфликта 27 сентября 2020 года и вплоть до его завершения 10 ноября.

В этом смысле, достаточно памятно заявление министра иностранных дел Сергея Лаврова, сделанное им 14 октября, которое было подхвачено СМИ не только в России, но и в Турции, когда он именовал турок «тесными партнёрами».

Напомним, что министр иностранных дел РФ Сергей Лавров тогда заявил, что Россия считает Турцию «тесным партнером», а не «стратегическим союзником». Цитируем: «Мы никогда не квалифицировали Турцию как нашего стратегического союзника. Это очень тесный партнер». Прим этом, российский министр уточнил, что «на многих направлениях данное партнерство имеет стратегический характер».

Российский министр также тогда отметил, что Россия не разделяет мнения Турции о возможности военного решения конфликта в Нагорном Карабахе. Накануне выступления российского министра Турция заявляла, что поддержит любые действия, которые Азербайджан предпримет для решения этого конфликта, включая военные.

На самом деле, иначе чем раздражение действиями Анкары в Нагорном Карабахе трактовать высказывание российского министра иностранных дел нельзя. Наблюдатели давно привыкли к тому, что как командам в КВН ставится за их выступления либо четверка, либо пятерка, так и российско-турецким отношениям официальными лицами двух стран ставятся самые высокие оценки и по ним делаются комплементарные заявления. И когда допускается такая «игра слов» про «тесного партнёра», то всем всё становится понятно. Тем более, если ещё обратить внимание на ту бурю в ведущих российских СМИ, которая разразилась по этому поводу и, как можно заметить, до сих пор не стихла.

Однако, на пресс-конференции 29 декабря после встречи в Сочи от главы российского внешнеполитического ведомства прозвучала другая тональность в отношениях с Турцией. В частности, будучи спрошен относительно санкций, введенных в отношении Турции, он ответил буквально следующее:

«И Россия, и Турция являются независимыми государствами, проводят самостоятельную политику, продвигают свои национальные интересы, и тем самым вызывают недовольство тех на Западе, кто хочет применять методы недобросовестной, нечестной конкуренции, будь то в экономике, энергетике, военно-техническом сотрудничестве или в какой-то другой сфере. Но еще раз подчеркну, что наши отношения обрели стратегическое значение задолго до того, как Запад стал грозить и вводить свои нелегитимные односторонние санкции».

Иными словами, получается достаточно интересный парадокс: «Россия никогда не рассматривала Турцию как стратегического союзника», но отношения с ней «обрели стратегическое значение».

Пока воздержимся от оценок, а лишь констатируем, что России пока удалось сохранить лицо на Кавказе тем, что совместное заявление было сделано между Арменией, Азербайджаном и Россией. То есть, Россия предстала главным миротворцем процесса.

Турция, при этом, миротворцем выступать не могла, будучи, целиком и полностью, на стороне Азербайджана. При всем своем несомненном желании, она не могла быть стороной заявления, однако, формальная сторона вопроса, в данном случае, неважна – и так ясно, кто сыграл в нынешней победе Азербайджана решающую роль и престиж Турции, несомненным образом, вырос на постсоветском пространстве – на Кавказе и в Центральной Азии – вырос.

4. Происходит достаточно любопытный процесс: с одной стороны, слабнет роль внешних игроков на Южном Кавказе, но, с другой стороны, если мы обратимся к турецкой риторике в этой связи, то увидим, что Турция в отношениях с теми же западными странами – США и ЕС, а также с блоком НАТО разыгрывает карту балансирования России.

На самом деле, турецкая дипломатия, чисто исторически, давно уже стала дипломатией балансирующей, в том смысле, что она провозглашает Турцию как важный противовес. И, заметим, что провозглашает именно как балансир России. Так, Османская Империя была балансиром Российской Империи, Турецкая Республика в эпоху Холодной войны выступала в качестве южного фланга НАТО.

В настоящее время, Турция пытается придать себе большую многовекторность. В Турции осознали, что «одноосный подход» прошлого, когда страна ориентировалась, целиком и полностью, на Запад, в современных условиях, не является оправданным.

Во-первых, речь идет о том, что экономический центр тяжести сместился в направлении Востока и огульная поддержка Запада лишает Турцию свободы маневра. В то время, как в отношениях с теми же Китаем, Россией и Ближним Востоком возникают новые возможности. В отношениях с тем же Ираном, который США пытаются сдерживать в развитии и изолировать возникают новые возможности.

Во-вторых, до тех пор, пока «партнёрство» между Западом и Турцией является «эксклюзивным», оно не является для Турции «оптимальным».

Не говоря уже о том, что, по определению, отношения между Западом и Турцией, как торгово-экономические, так и военно-политические, не могут быть симметричными, ввиду кратной несимметричности уровней развития ведущих государств Запада и Турции. Кроме того, Запад проводит, очевидно, политику ограниченного партнёрства с Турцией и даже более того – политику сдерживания Турции, к примеру, в сфере использования мирного атома или в сфере оборонно-промышленного комплекса.

Вопросы являются для Турции настолько принципиальными, что она готова по тому же АЭС «Аккую» и по С-400 идти на конфронтацию с Западом.

В-третьих, есть ещё понятие исторического шанса – то есть, ситуация в турецкой экономике сейчас складывается далеко не самым благополучным образом. Падение ВВП в долларовом эквиваленте (о чем мы писали ранее), снижение экспорта, доходов от туризма, притока инвестиций, обеднение населения.

Однако, «другого 2020 года» скоро не предвидится: США «отвлеклись» на внутреннюю повестку, Россия «завязла» с Украиной и Белоруссией, Европа демонстрирует «некогерентность» внешней политики. На фоне коронавируса ситуация ускорилась многократно и у Турции появился шанс расширить зону своего влияния, но не «завтра», когда ситуация в экономике стабилизируется, а сегодня, когда весь мир и Турцию в том числе лихорадит от противопандемических мер.

Эту ситуацию Турция на наших глазах пытается разыграть к своей максимальной выгоде, поднимая ставки на максимально доступную стране высоту. В этом смысле, достаточно показательна статья и терминология используются в свежей статье в газете Daily Sabah, посвященной внешней политике Турции в Новом 2021 году.

Цитируем:

«Важные подсказки к пути, по которому Турция пойдет во внешней политике, также можно найти в партийном выступлении Эрдогана на прошлой неделе в Парламенте.

«Несмотря на все наши усилия, 2020 год был годом, когда наши отношения с Европой и Америкой подвергались искусственной проверке. Турция столкнулась с двойными стандартами, которых она не заслуживает, как в вопросе Восточного Средиземноморья, так и в отношении С-400. В новом году мы хотим открыть новую страницу в наших отношениях с Америкой и Европой. Мы не рассматриваем наше многогранное политическое, экономическое и военное сотрудничество как альтернативы нашим прочным связям с Америкой».

Эрдоган, отметивший, что в новую эпоху Турция не может позволить себе роскоши отвернуться ни от Востока, ни от Запада, подчеркнул, что Анкара будет продолжать работать со всеми странами, вместе с которыми она протянула свою оливковую ветвь, «ради мира, справедливости, процветания, особенно снижения напряженности в нашем регионе».

Эрдоган также подчеркнул, что в уравнении конфронтационных международных отношений в мире Турция достигнет «золотого сечения», хотя это кажется трудным. Он заключил (свое выступление) тем, что новый год будет годом славы для Турции.

Учитывая все эти процессы и заявления, мы вступаем в Новый год, в котором Анкара будет уделять приоритетное внимание дипломатии, альянсам, реформам и диалогу во внешней политике, но, при необходимости, без колебаний будет использовать свою жесткую силу в конфликтах. Это – подсказки для тех, кто хочет лучше прогнозировать действия Турции в наступившем году. В этих условиях те, кто решит остаться союзником Турции, должны сначала лучше понять золотое сечение Анкары».

Достаточно любопытное использование понятия «золотого сечения» к попытке Турции балансировать между США, ЕС и Россией при готовности использовать как мягкую, так и жесткую силу и обещании сделать 2021-й год «годом турецкой славы». Разумеется, надо правильно понимать при этом те акценты, которые расставляет Турция в отношениях с внешним миром. Как представляется, ключевыми словами выше является упоминание о готовности Анкары использовать жесткую силу, при необходимости. А отнюдь не слова про желание перезагрузить отношения с США и ЕС. На ЕС у Турции надежд на качественное углубление повестки нет – страна продолжает переговоры по обновлению Соглашения о таможенном союзе. Что же до США, то Байден, вряд ли, для Турции будет предпочтительным по сравнению с Д.Трампом.