СЕВЕРНАЯ АФРИКА

В третьей части исследования, эксперт ISPI, Ф.Борасри (Federico Borasri) продолжает рассматривать ситуацию, связанную с распространением и внедрением БПЛА в странах региона.

Если посмотреть на конкретный североафриканский контекст, то давнее геополитическое соперничество с Алжиром может объяснить решение Марокко, принятое в 2020 г., приобрести 3 БПЛА Harfang MALE (вариант израильского Heron I), списанных Францией в 2018 году. Хотя Рабат утверждает, что они будут использоваться для наблюдения и разведки против джихадистов и повстанцев в Западной Сахаре, их основная цель, вероятно, состоит в том, чтобы уравновесить более развитые возможности беспилотников Алжира. Параллельная покупка королевством украинской системы противодействия БПЛА «Буковель» в сентябре 2019 года, безусловно, не случайна, поскольку Алжир остается его единственной соседней страной с активной программой БПЛА.

ИЗРАИЛЬ

Наконец, необходимо учесть некоторые соображения по поводу израильской программы БПЛА. Израиль, безусловно, входит в число доминирующих стран с точки зрения возможностей дронов, уступая только США, и до 2014 года был их основным мировым экспортером, на долю которого приходился 61% мирового экспорта БПЛА. ВС Израиля, которые могут похвастаться самым старым в мире постоянно действующим дроном, могут рассчитывать на одни из самых эффективных платформ, когда-либо разработанных с точки зрения грузоподъемности, продолжительности полета и технологических характеристик. Самый большой израильский беспилотник, Heron-TP класса MALE, может выполнять стратегические задачи на высоте до максимальной высоты более 13 тысяч метров, барражировать более 30 часов и нести различные комплекты датчиков и комбинации боеприпасов в качестве максимальной полезной нагрузки, весом до 2700 кг. Эта платформа также может работать за пределами прямой видимости (BLOS) благодаря каналу спутниковой связи, при этом рассчитывая на систему автоматического взлета и посадки (ATOL), которая позволяет ей автономно работать в суровых погодных условиях и адаптироваться к конкретной задаче и непредвиденным обстоятельствам. Произведенный израильской авиационной промышленностью, Heron-TP недавно продемонстрировал 50-процентный рост числа моделей, находящихся на действительной службе в ВВС Израиля (IAF), и является лидером в эксплуатационном росте беспилотных платформ в их арсенале. Более 80% общего налета в ВВС Израиля в 2019 г. выполнено БПЛА. Эти разработки свидетельствуют о более широкой тенденции, согласно которой беспилотные платформы заменят пилотируемые самолеты в некоторых типах миссий уже в самом ближайшем будущем.

Однако с точки зрения доли регионального рынка стоит отметить, что Израиль не продает свои передовые БПЛА каким-либо государствам Ближнего Востока и Северной Африки и обычно даже воздерживается от раскрытия клиентов БПЛА из других регионов. Во многом это связано с постоянным подозрением и восприятием угрозы со стороны своих арабских соседей, из-за чего Иерусалим избегает продажи передовых военных технологий, которые могут быть использованы против него, несмотря на недавнюю нормализацию дипломатических отношений между Израилем и некоторыми арабскими странами. Иными словами, Израиль отсутствует на региональном рынке средних и тяжелых БПЛА. Весь недавний экспорт израильских дронов нацелен на страны Европы, в основном Германию и Великобританию, Латинскую Америку и Азию, при этом Индия возглавляет список израильских клиентов. Согласно данным из базы данных SIPRI Arms transfer, с 2010 по 2019 год 21 государство и 2 международные организации приобрели разнородный диапазон платформ для БПЛА у Израиля, включая Индию, лидера по этим закупкам. В 2016 году Индия предварительно подписала контракт на 400 млн долларов на приобретение 10 БПЛА с вооружением Heron-TP, которые вскоре должны быть совместно произведены в Индии компанией IAI и финансируемой индийским государством Hindustan Aeronautics Limited (HAL).

Тот факт, что TB2 или китайские модели UCAV, такие как Wing Loong и Cai Hong 4B, являются самыми популярными в регионе, подтверждает лидирующую роль Турции, и, особенно, Китая на региональном рынке БПЛА. Это, в свою очередь, произошло в некоторой степени за счет оборонных компаний США, что может быть неожиданным, учитывая, что США по-прежнему имеют неоспоримое мировое первенство в технологиях военных дронов. Фактически, в то время как Анкара и, особенно, Пекин следуют довольно либеральной экспортной политике и без колебаний продают вооруженные БПЛА даже авторитарным режимам, американские компании до сих пор соблюдают, как жесткие ограничения, налагаемые национальными правилами экспорта оружия США, так и следуют политике в области передачи обычных вооружений, а также необязательным критериям, установленным Международным режимом контроля за ракетными технологиями (РКРТ), которого Вашингтон добровольно придерживается. РКРТ не является договором и не диктует каких-либо юридически обязывающих обязательств, вместо этого обеспечивает основу для понимания между государствами, направленную на ограничение распространения ракетных технологий, с упором на «ракеты и беспилотные летательные аппараты, способные доставлять полезную нагрузку не менее 500 кг на дальность не менее 300 км и на оборудование, программное обеспечение и технологии для таких систем. Турция присоединилась к РКРТ в 1997 году, тогда как Китай не участвует в этой инициативе. В целом, синергия между РКРТ и внутренними законодательными актами США — в основном Правилами международной торговли оружием (ITAR) — и другими международными нормативными актами, такими как Договор о торговле оружием, значительно ограничила экспорт вооруженных дронов США с момента их первого оперативного появления. Другой причиной жесткой экспортной политики США является безопасность Израиля и нежелание продавать передовые технологии арабским странам, которые могли бы использовать их против последних в потенциальном конфликте. До сих пор Вашингтон продавал свою продукцию, особенно культовые General Atomics MQ-1 Predator и MQ-9 Reaper, только ограниченному числу союзников по НАТО, при этом предпочитая зарезервировать более легко лицензируемые невооруженные модели, такие как Predator XP для стран Ближнего Востока, хотя и с небольшим успехом. Согласно базе данных SIPRI International Arms Transfers Database и других общедоступных источников, только Саудовская Аравия и ОАЭ приобрели модель XP, тогда как Турция, Иордания и Ирак, среди прочих, столкнулись с неоднократными вето США в отношении таких систем и решили либо разработать местные БПЛА или выбрать более дешевые и быстро развертываемые китайские решения. Вопреки оценке некоторых отчетов, вероятно, слишком рано говорить о том, представляет ли эта строгая политика существенную стратегическую ошибку или временную неудачу на рынке США. Фактически, как показывает пример с Иорданией, арабские союзники Вашингтона, в значительной степени, полагаются на структуры командования и управления (C2) западного типа для своих вооруженных сил и, возможно, будут более склонны приобрести американские платформы, которые было бы легче интегрировать и использовать. Тем не менее, последние события предполагают, что Китай останется на региональном рынке БПЛА и, вероятно, останется одним из основных экспортеров боевых дронов на Ближнем Востоке в будущем благодаря более низким ценам и политике отсутствия лишних вопросов. Турция и, возможно, ОАЭ последуют этому примеру. Соглашение, подписанное в 2017 году между Китайской корпорацией аэрокосмической науки и технологий (CASC) и правительством Саудовской Аравии о совместном производстве дронов серии CH на новом заводе в Эр-Рияде, является еще одним примером, подтверждающим эту тенденцию. С точки зрения бизнеса Китай является пионером на региональном рынке БПЛА, и распространение его дронов существенно расстроило рынок, сделав его более доступным для более широкого круга клиентов. Неизбежно возникает вопрос, что это значит для США и как Вашингтон может изменить свою стратегию. Согласно исследованию американской корпорации RAND, ограничительный подход, который до сих пор применялся Соединенными Штатами к продаже своих БПЛА, особенно, вооруженных моделей, оказался палкой о двух концах, умеренно защищая технологическое превосходство США и избегая неправильного использования БПЛА, но также сокращая американскую экономическую и торговую долю на рынке, обостряя двусторонние партнерские отношения в сфере безопасности и ограничивая возможности союзников.

Однако с момента вступления в должность президента США Дональда Трампа по — по крайней мере на бумаге – ситуация заметно изменилась. Начнем с того, что при нем США вышли из договора о международной торговле оружием после всего шести лет, прошедших с его заключения. Хотя этот договор так и не был ратифицирован американскими законодателями, он устанавливает общие стандарты ответственной международной торговли обычными вооружениями и представляет собой важную многостороннюю основу, помогающую государствам сдерживать незаконный оборот оружия. Но, что более важно, в мае 2018 года Трамп утвердил новую политику по экспорту беспилотных летательных аппаратов, направленную, в частности, на «расширение торговых возможностей для американских компаний, укрепление безопасности партнеров и их контртеррористического потенциала, укрепления двусторонних отношений в интересах национальной безопасности США». Хотя, это решение подчеркивает идею Трампа о том, что «экономическая безопасность — это национальная безопасность», и было одобрено президентом и его ближайшим окружением как решающий шаг к более конкурентоспособному присутствию американских дронов на рынке, который все больше наводнен китайскими «подделками», на практике, до сих пор, были внесены лишь ограниченные изменения. Теоретически поправки администрации к предыдущему законодательству должны были упростить для оборонных компаний США прямую продажу своей продукции, в том числе БПЛА, заинтересованным государствам через прямые коммерческие продажи (DCS) при сохранении общего надзора со стороны соответствующих агентств США. Фактически, стратегия Белого дома, похоже, приносит первые дивиденды в отличие от давней истории нежелания и строгих правил продажи, которые не позволяли поставлять вооруженные БПЛА ближневосточным союзникам. Так. Белый дом уведомил Конгресс США о своем намерении продать до 18 высокотехнологичных дронов MQ-9B ОАЭ по сделке на сумму 2,9 млрд долларов. Марокко также обещали 4 MQ-9B, при этом соглашение стоимостью 1 млрд долларов все еще ожидает утверждения. Если им дадут зеленый свет, эти продажи указывают на структурный сдвиг, который может повлиять на будущую политику Вашингтона в отношении продажи вооруженных БПЛА за границу. Однако с учетом того, что президент Д.Трамп покинул Белый дом, будущее этих и других подобных сделок будет зависеть от подхода, избранного президента  Джо Байдена.