Пресс-служба Елисейского дворца вечером 2 марта распространила заявление, согласно которому, президент Франции, Эммануэль Макрон провел со своим турецким коллегой Реджепом Тайипом Эрдоганом видеоконференцию, чтобы обсудить двусторонние отношения, региональные вопросы и отношения с Европейским союзом в контексте глубоких разногласий между странами по ливийской проблематике. Консультации на высоком уровне между двумя президентами стали первыми в своем роде с сентября прошлого года и являются попыткой снижения острой напряженности между Турцией и Францией, источником которой являются споры по поводу ливийской, сирийской и газовой проблематики, ситуации в Восточном Средиземноморье и поддержки Азербайджана в его вооруженном конфликте с Арменией из-за Нагорного Карабаха, а также, отношения с НАТО и Европейским союзом.
В феврале Р.Т.Эрдоган ответил на требование президента Франции о выводе турецких войск из Ливии, заявив, что «Макрон должен вывести солдат, прибывших как из Чада, так и из Мали, а также наемников российской компании «Вагнера» из Ливии, прежде чем потребовать от Анкары. вывести оттуда свои силы». На следующий день после избрания нового исполнительного органа в Ливии, Р.Т.Эрдоган заявил, что его страна рассмотрит возможность вывода своих войск, если другие иностранные силы уйдут первыми. Выступая в Анкаре, он добавил, что военнослужащие Вооруженных сил Турции были размещены в Ливии только для подготовки подразделений, верных международно признанному ПНС.
Ранее, два президента неоднократно участвовали в интенсивных заочных дискуссиях, в результате которых президент Турции однажды поставил под сомнение «психическое здоровье» своего французского коллеги после того, как последний защищал карикатуры, оскорбляющие пророка Мухаммеда. В ответ на рассуждения Э.Макрона о защите свободы слова и прав человека, турецкий лидер призвал своих граждан бойкотировать французские продукты и обвинил президента Франции в «исламофобии». Париж отозвал своего посла в Анкару для консультаций. В декабре европейские страны согласились, что Анкару следует наказать за одностороннюю разведку газа в Восточном Средиземноморье.
Среди всех стран, вовлеченных в ливийское внутреннее противостояние, Турция и Франция находятся на диаметрально противоположных полюсах. Если для Турции Ливия исторически, экономически, политически и культурно является местом проекции ее государственного интереса, что может нравиться кому-то, или не нравиться, но во всех этих смыслах обосновано и поэтому не вызывает вопросов, то для Франции – Ливия это дальний фронтир на котором Пятая республика пытается сдерживать все то, что по мнению Парижа представляет угрозу его влиянию в Африке. Не в Магрибе, как таковом, а в Центральной и Западной Африке, Сахельском поясе, где, да, Франция до сих пор доминирует на пространстве своих бывших колоний. Именно это соображение – большая африканская политика определяла отношение Франции к Ливии. Так было в середине 1980-х гг., когда М.Каддафи вмешался, отметим, на совершенно законных основаниях, по просьбе легитимного правительства Чада в возникший конфликт и выступил против мятежного министра обороны Х.Хабре. Вся история чадско-ливийских войн, длившихся с 1979 по 1988 гг. до сих пор представляет собой крайне однобоко трактуемую версию произошедшего, в которой Ливия выставлена проигравшей стороной, а ее военные – сборищем трусливых неумех. Мы немного коснулись этой темы в книге, посвященной событиям в Ливии 2011 г. и отметим лишь тот факт, что в кульминации чадских событий против Ливии выступила Франция, причем с определенного момента, открыто, военной силой, да еще и при прямой поддержке США. Случилось это задолго до первой «Бури в пустыне», Югославии, Косово, став прелюдией неоколониального ренессанса и первой серьезной военной репетиций НАТО, поскольку кроме Франции и США в событиях, где косвенно, а в штабном смысле – непосредственно, принимали участие Великобритания, Германия, Италия. Второй аспект французской мотивации – это давние претензии на лидерство в бассейне Средиземного моря, где Ливия некогда выступила против Парижа. Теперь вызов этой идее бросает Анкара, хотя ее амбиции не простираются западнее Триполитании, а на море – сосредоточены в Восточном Средиземноморье, это также раздражает французское руководство. Сразу отметим: надстоящий фактор в виде НАТО никогда не позволит, чтобы французско-турецкие противоречия переросли в нечто более существенное, чем взаимные медийные упреки и издевательства. Кроме того, в каком-то смысле, подобное противостояние выгодно обеим сторонам. Так, благодаря эскалации конфликта турок с греками вокруг начертания границ морских экономических зон Франция получила выгодный контракт на поставку Греции истребителей «Рафаль». Неплохо продается продукция французского военного кораблестроения Египту, еще одному антиподу внешнеполитического курса Анкары. Турция же грамотно использует антифранцузские настроения для консолидации электората и повышения уровня национальной самооценки, а также грамотно противопоставляет свои отношения с Парижем сотрудничеству с Италией и Германией, отношения с которыми выглядят гораздо лучше, чем с первым.
По нашей оценке, реверсивная линия Парижа в ливийском досье, выразившаяся в признании промежуточных итогов Форума ливийского политического диалога, в контактах с представителями ПНС и «снижении градуса» поддержки ЛНА и, наконец, в начале диалога с Анкарой, объясняется кроме американского давления еще одним обстоятельством: крайне сложной обстановкой с мусульманской общиной внутри самой Франции, где властям с большим трудом удается сдерживать рост экстремистских настроений. Разумеется, сравнивать турецкую диаспору в Германии с арабской во Франции мы не собираемся, но, и там, и там – мусульмане, за умы и голоса которых ведется ежедневная борьба. И популярность Турции, как центра светского ислама, постепенно растет. В подобных условиях, лучше начать обсуждать с Анкарой возможные точки соприкосновения. Это гораздо лучше, чем устаивать друг другу неприятности на территории третьих стран. Кроме того, неизвестно, как дела сложатся в дальнейшем, Париж был бы совсем не против поставить будущей ливийской армии те же «Рафали», успешно презентованные в Триполи на выставке Lavex 2009. Если при этом заручиться поддержкой турок, почему бы и нет? В любом случае, с Триполи, быстро обретающим все большую легитимность и с его союзницей, Турцией, лучше попробовать договориться. Египет, союзник Франции, этот курс выдерживает.
Представитель Министерства иностранных дел ПНС Мухамед аль-Кеблави заявил, что власти Египта согласились принять самолет Ливийских авиалиний в международном аэропорту Каира. Он продолжил: «Мы надеемся, что этот рейс будет стимулом для Египта принять постоянные меры по открытию воздушного пространства для ливийских компаний и вернуться к навигации напрямую с аэропортом Каира. Чтобы мы могли облегчить путешествия граждан», — говорится в сообщении на странице аль-Кеблави в «Твиттере» 2 марта. Он отметил, что принятие Египтом этого решения «окажет положительное влияние на отношения между двумя странами», добавив: «Министерство иностранных дел надеется принять его в ближайшее время». Он также выразил желание Министерства иностранных дел продолжить «конструктивное и позитивное сотрудничество» с Египтом, чтобы полностью восстановить нормальные дипломатические отношения, и чтобы роль Египта была позитивной в поддержке стабильности и политического решения в Ливии.