Террористы используют обострение кризисов и нестабильность в африканской зоне Сахеля и Сахары для осуществления своих преступных планов. Об этом, как передает в среду 18 февраля информационное агентство Магриб Араб Пресс, заявил представитель антитеррористического отдела Центрального бюро судебных расследований (ЦБСР) Марокко Мухаммед ифауи, выступая на проходящей в Рабате международной конференции «Противодействие экстремизму: новые ответы на новые вызовы».

«Террористические организации используют обострение кризисов и нестабильность в африканской зоне Сахеля и Сахары для осуществления своих преступных планов, — отметил он. — Среди террористических организаций, которые следуют разрушительному плану «Исламского государства» (ИГ, запрещено в РФ — прим. ТАСС), есть группировка «Исламское государство в Большой Сахаре». «Эта группировка совершила несколько террористических атак в период с 2016 года по начало 2020 года, выбрав в качестве целей армейские объекты и патрули как с местными, так и иностранными военными, на территории Нигера, Буркина-Фасо и Мали, что привело к разрушению ряда объектов, а также множеству погибших и раненых», — подчеркнул Нифауи.

По его словам, «необходимо принять региональный подход в сфере безопасности для объединения усилий в борьбе с террористическими организациями, особенно в контексте распространения оружия на обширных неконтролируемых территориях и получения этими организациями большого количества оружия и боеприпасов в результате взаимодействия с организованной преступностью».

«Отсутствие противодействия сложившейся ситуации в регионе может привести к созданию новых очагов, которые поспособствуют расширению экспансии ИГ», — продолжал Нифауи. Он призвал государства Сахеля и Сахары «выполнять свои функции в сфере безопасности и принимать превентивные меры за счет усиления контроля на пограничных пунктах и обмена имеющейся информацией о боевиках, наблюдения за ними и их перемещениями».  ЦБСР — силовое ведомство Марокко, созданное в марте 2015 года для борьбы с различными видами преступности и угрозами терроризма. Бюро подчиняется Главному управлению контроля над национальной территорией — одной из ключевых спецслужб королевства. В настоящее время государством именно на ЦБСР возложены основные задачи по отражению угроз со стороны экстремистов и террористов. 16 февраля во время двухдневного саммита лидеров стран Западной Африки в Нджамене, Чад, президент Франции Эммануэль Макрон выступил по видеосвязи из Елисейского дворца, чтобы изложить мнение Франции о разгуле мятежа в регионе.  Сразу отметим, что эти призывы к единению стран Магриба и ЭКОВАС звучат не раз, но никаких внятных перспектив такого альянса не предвидится. Более того, лидеры этих стран с разной долей успеха пытаются вести закулисные переговоры с лидерами исламистов с целью достигнуть с ними компромисса по вопросу перемирия на территории своих стран. И в этом есть своя логика, поскольку значительная часть этих исламистских групп является по сути сепаратистскими и националистическими проявлениями. А их можно только купить или уничтожить. Этого никак не могут понять в Париже. После выступления перед главами государств Мали, Буркина-Фасо, Чада, Нигера и Мавритании президент Франции Э.Макрон, который недавно увеличил численность французских войск в Сахеле до более чем 5000 человек, заявил журналистам, что лидеры этих стран согласились с тем, что они не могут вести переговоры с командирами двух самых известных вооруженных группировок региона. Они «враги», сказал он, имея ввиду и Ияда аг Гали, лидера туарегов «Ансар ад-Дин», и Амаду Куфу, главу «Катиба Мачина», из Мали, «которые никоим образом не могут являться партнерами по дискуссии». Он также повторил давнюю позицию Франции: «Никаких переговоров с террористами».  Однако три дня спустя Моктар Уан, временный премьер-министр Мали, сообщил, что его правительство создало орган для ведения переговоров с группами боевиков, которые уже контролируют по сути  районы на севере и в центральной части Мали и в других районах Сахеля. «Все больше и больше голосов в Мали призывают к диалогу с нашими братьями, которые присоединились к радикальным группировкам», — сказал он. Насилие охватило Мали в 2012 году, когда повстанцы-туареги и слабо связанные военизированные группировки продвинулись к столице страны Бамако, захватив несколько северных  районов  страны. Туареги в Мали поднимают периодические восстания против государства с момента его обретения независимости в 1960 году. Но это последнее по времени восстание шло по спирали, приводя к жестокой серии конфликтов, которые в конечном итоге охватили большую часть Сахеля. И главной причиной такого положения дел стало свержение при помощи Франции ливийского лидера М.Каддафи, которое долгое время просто элементарно покупал лояльность тех же туарегов. Мирное соглашение, подписанное в 2015 году правительством Мали и повстанческими группировками, временно вселяло надежды, но оно так и не было полностью реализовано. Боевики быстро перегруппировались и активизировались. В 2017 году исламистская угроза обострилась. Лидер сепаратистов Ияд аг Гали, самая разыскиваемая цель Франции в этом конфликте, объединил несколько воинствующих групп, включая «Катибу Мачину» и «Аль-Каиду в Исламском Магрибе» (АКИМ), под знаменем «Группы поддержки ислама и мусульман» (GSIM). С тех пор GSIM обогнал по боевому потенциалу своего заклятого врага, ассоциированную с ИГ группу, чтобы стать самой большой террористической угрозой в Сахеле и одним из самых активных филиалов «Аль-Каиды» в мире. Самые сильные позиции эта группа имеет в Мали, Буркина-Фасо и Нигере, однако распространить свое влияние на такие прибрежные страны, как Сенегал, Кот-д’Ивуар и Гана. В условиях нарушения правопорядка и практически полного отсутствия государственного присутствия за пределами национальных столиц все больше людей получают оружие и формируют местные вооруженные группы. Основными источниками успеха этого движения стало несколько факторов: вековая напряженность между различными этническими общинами; отчаянная нищета, климатические проблемы и политическая коррупция. По данным проекта Armed Conflict and Location Event Data Project, в прошлом году в результате боевых действий погибло почти 7000 человек, а недавно ООН объявила, что более двух миллионов человек в настоящее время вынуждены покинуть свои дома из-за конфликта, и это число выросло в четыре раза с 2019 года. В настоящее время более 14 млн человек в Мали, Нигере и Буркина-Фасо остро нуждаются в гуманитарной помощи.  Французские войска ведут боевые действия в Сахеле — наряду с ООН, США и европейскими партнерами — на протяжении последних восьми лет. Франция начала операцию «Сервал» в начале 2013 года после принятия резолюции Совета Безопасности ООН и запроса Мали о военной помощи. В 2014 году эта операция была заменена операцией «Бархан» — продолжающейся операцией с участием более 5000 человек личного состава. Год назад, продолжая сосредоточивать свое внимание на военных решениях, Макрон направил в регион еще около 600 военнослужащих и пообещал активизировать интервенции в районе «трех границ», связывающих Мали, Буркина-Фасо и Нигер. Однако, несмотря на некоторые успехи, включая убийство главы «Аль-Каиды» Абдельмалека Друкделя и правой руки аг Гали, Бахи аг Муссы, уровень повстанческой активности остается на прежнем уровне. На своей упомянутой выше недавней встрече с сахельскими лидерами Э.Макрон заявил, что «немедленного» сокращения французских войск не будет, но ясно дал понять, что со временем он хочет гораздо меньшего французского военного присутствия, а местные силы должны взять на себя большую ответственность. На это, прямо скажем, надежды мало. Проект, возглавляемый бывшим комиссаром Африканского союза по вопросам мира и безопасности Смаилом Шерги по созданию панафриканских сил численностью в 3000 человек, похоже, сейчас окончательно заблокирован его преемником Банколем Адеойе, который, тем не менее, стремится к тому, чтобы АС играл центральную роль в Сахеле, поскольку Франция готовится к «существенному» выводу войск этим летом. Это был один из флагманских проектов бывшего комиссара Африканского союза (АС) по вопросам мира и безопасности алжирца Смаила Шерги: развертывание сил АС численностью 3000 человек в Сахеле. Этот проект он обнародовал год назад, но, похоже, что от этой идеи собирается отказаться его сменщик  нигериец Банколе Адеойе. Хотя инициатива Шерги была встречена широко распространенным скептицизмом в западных столицах, прошлой весной ему все же удалось убедить Западноафриканский экономический и валютный союз (ЗАЭВС), по крайней мере, серьезно подумать о том, чтобы увеличить финансирование этого проекта на 500 млн евро. Некоторое время эта идея была также популярна в Вашингтоне, который рассматривал такую силу как первый шаг в облегчении «дорогостоящего» бремени МИНУСМА, миссии Организации Объединенных Наций в Мали. В мае прошлого года Шерги изложил предварительный график реализации проекта пяти министрам иностранных дел сахельской «Группы 5», и была разработана «оперативная концепция», но во время консультаций в  Париже алжирец встретил серьезные возражения. Если совсем просто, то в Париже резко возразили против предлагаемого Шерги  механизма сотрудничества между этими предполагаемыми новыми силами АС, Сахельской «Группой 5» и французской операцией «Бархан». Хотя новый комиссар АС, похоже, отказывается от этой идеи, он, тем не менее, стремится к тому, чтобы АС стал более активно участвовать в досье Сахеля. В ближайшие недели АС намерена официально назначить специального посланника по Сахелю вместо бывшего президента Бурунди Пьера Буйои, который скончался 17 декабря. США также согласились содействовать (читай: финансировать)  развертыванию 1200 чадских солдат в  зоне «трех границ». Эта инициатива была официально подтверждена Идриссом Деби 15 февраля после долгих споров между президентом Чада и Парижем по поводу того, как будет распределено финансовое бремя этого батальона, и Европейский союз в конечном итоге согласился выделить часть средств. Хитрый тактик Деби постоянно повышал ставку, требуя значительных суточных для чадских солдат и дополнительной поставки различных предметов снаряжения. Это новое развертывание должно, по идее, ознаменовать собой первый шаг к объявлению о «существенном» выводе французских военных, которые в настоящее время развернуты в рамках операции «Бархан». Хотя Елисейский дворец в течение некоторого времени рассматривал возможность поэтапного вывода войск в течение зимы, официальное объявление об этом теперь похоже отложено на июнь. Небольшая группа из  дюжины офицеров во главе с двумя полковниками в Центре оперативного планирования Франции, CPCO, все еще изучает варианты такого вывода.  Один из сценариев предусматривал бы сокращение вдвое контингента «Бархан» к 2022 году, причем крупнейшая военная операция Франции за рубежом получила бы новое название и стала бы «оперативным военным партнерством», что повлекло бы за собой проведение совместных операций с национальными армиями региона Сахель.

Итог: потратив миллиарды долларов и потеряв 55 солдат в конфликте, который должен был длиться «считанные недели», Париж теперь  ищет выход из этой «вечной войны». Многие в Сахеле, даже светские элиты, на которые Франция опиралась в течение десятилетий, теперь скептически относятся к французским военным операциям в этой зоне.  Во Франции социологический  опрос, опубликованный в прошлом месяце, впервые показал, что пусть и с небольшим перевесом, но большинство французов негативно относится к военной интервенции в Сахеле. Но такой вывод своих сил, однако, без должной подготовки может означать возникновение существенных рисков  для Франции. Прежде всего, с точки зрения начала закрытых или полуофициальных переговоров местных африканских лидеров с боевиками, которые однозначно активизируются по мере сокращения французского военного присутствия. Например,  в Мали политики, религиозные лидеры и группы гражданского общества все чаще призывают к таким переговорам, которые они рассматривают как оптимальное политическое решение, которое шло бы рука об руку с военными операциями под руководством Франции. Требования вести переговоры с боевиками не являются чем-то новым. В 2017 году участники малийской конференции национального взаимопонимания — саммита представителей правительства, вооруженных группировок и оппозиции — заявили, что власти должны взаимодействовать с аг Гали и Куфой. В 2019 году на переговорах под названием Национальный инклюзивный диалог, в котором приняли участие некоторые крупные местные деятели, в том числе тогдашний президент Мали Ибрагим Бубакар Кейта, это предложение было вновь внесено. В прошлом году Кейта впервые публично признал, что правительство установило прямой контакт с аг Гали и Куфой. Кейта был свергнут в августе прошлого года, но национальные группы после переворота вновь поддержали идею переговоров с исламистскими  группами как на национальном, так и на местном уровнях. По мнению Бубакара Сангаре, независимого исследователя из Бамако, не все люди, вступающие в воинствующие группировки, являются религиозными фанатиками. Сталкиваясь с повторяющимся насилием без государственной защиты, некоторые из них делают это для защиты своих семей и общин. Лидеры и рядовые боевики зачатую имеют разные мотивы, сказал Сангарe, поэтому переговоры «должны включать рядовых боевиков, чтобы договориться о новом социальном контракте… государство прежде всего должно быть принято общинами». Власти Буркина-Фасо впервые заявила в феврале, что она также открыта для переговоров с боевиками. «Если мы хотим покончить с кризисом в области безопасности, нам нужно будет найти пути и способы для переговоров с теми, кто несет ответственность за террористические нападения, чтобы мы были в мире», — сказал недавно премьер-министр Кристоф Дабире парламенту. «Правительство понимает, что существует различная динамика [в том числе отсутствие инфраструктуры и государственного присутствия], которая усугубляет насилие, и они могут быть решены только путем переговоров», — полагает Махамуду Савадого, исследователь сахельского насильственного экстремизма, работающий в Уагадугу, столице Буркина-Фасо. «Недавние переговоры между местными лидерами в Джибо, городе на севере Буркина-Фасо, который в течении последнего времени контролировался «Аль-Каидой», привели к снижению уровня насилия в этом районе, сказал Савадого. — Это позволило местным жителям вернуться в свои дома, даже открылись некоторые школы». Алекс Терстон, доцент кафедры политологии Университета Цинциннати, считает, что даже минимум возможности диалога стоит изучить. Это может привести к краткосрочному прекращению огня, которое может привести к долгосрочному политическому урегулированию. По мнению Сангаре, «есть разница между поражением террористических групп и установлением прочного мира». Если все это переводить на русский язык, то это означает по факту, что большинство местных лидеров не верят в чисто военный вариант разрешения кризиса, что, однако, пока на официальном уровне отрицается в Париже, который по-прежнему не понятно по каким резонам полагает, что он сможет создать некую боеспособную военную местную силу.  Тем более что ничего внятного на этом направлении французам сделать не удалось. Более того, есть все основания полагать, что большинство выделяемых ЕС и Францией средств уходят в прямом и переносном смысле «в песок». В частности, сейчас французы жестко увязали свою дальнейшую материально-техническую помощь малийской армии с созданием устойчивого механизма «транспарентности» ее распределения. Все это происходит на фоне того, что новая американская администрация не жаждет далее в прежнем объеме  поддерживать миссию ООН МИНУСМА, под эгиду которой Париж собственно и планировал в конечном счете передать с трудом создаваемый им сейчас силы «Группы 5» в качестве миротворческого контингента. Идея в целом здравая с точки зрения снижения финансовых издержек, но плохо воспринимаемая в Вашингтоне.