Хотя йеменские  хоуситы заявили о своей ответственности за нападение 7 марта на объекты Saudi Aramco, которое причинило минимальный ущерб, американские источники в спецслужбах практически уверенны в том, что оно могло произойти из Ирака или Ирана. В этой связи они делают вывод о том, что  дальнейшие нападения на Саудовскую Аравию и объекты Saudi Aramco со стороны Йемена и Ирака вполне вероятны в среднесрочной перспективе.По свидетельству местных жителей, в результате атаки произошли  взрывы в Даммаме, Дахране и Хобаре (это говорит о том, что ракеты не были перехвачены). Саудовское агентство печати также сообщило, что нефтебаза Saudi Aramco в Рас-Тануре — крупнейшем в мире терминале экспорта нефти — была поражена беспилотником, прилетевшим с стороны моря, и что осколки от баллистической ракеты упала рядом с жилым районом Saudi Aramco в Дахране. Сообщений о потерях людей или имущества не поступало.  Это нападение напоминает нападения на Абкаик и Хураис в 2019 году в том смысле, что за них сразу взяли ответственность хоуситы, несмотря на то, что атаки были проведены со стороны моря или территории Ирака. Американские эксперты сейчас фактически однозначно говорят   о том, что основным плацдармом для этих атак выступает иракская территория. Советник саудовского королевского двора подтвердил, что нападение было совершено не со стороны Йемена и что все признаки указывают на Иран, хотя неясно, было ли нападение совершено непосредственно из Ирана или Ирака. Представитель арабской коалиции Турки аль-Малики подтвердил этот тезис, заявив «Аль-Арабии» 8 марта, что вина в конечном счете лежит на «региональных странах, которые поддерживают терроризм», независимо от точного происхождения беспилотных летательных аппаратов и ракет. Версия об иракском направлении подтверждается и чисто техническими выводами. Хоуситы ранее не демонстрировали техническую способность поражать цели вплоть до Рас-Тануры и Дахрана. Утверждение «подход с моря» также предполагает подход с востока или севера. Последняя по времени атака последовала за атакой беспилотника 23 января на королевский дворец Эр-Рияда, который, по словам американских официальных лиц, был запущен из Ирака.  В последние годы Иран передает иракским ополченцам баллистические ракеты малой и средней дальности и беспилотные летательные аппараты, и это может быть лишь последним по времени примером их применения. Эксперты также указывают на то, что это нападение произошло после того, как 2 марта начальник Генерального штаба Вооруженных сил КСА Файяд аль-Рувайли посетил Багдад, где встретился с министром обороны Ирака Джуной Инадом. Визит аль-Рувайли был  вызван  прежде всего опасениями по поводу подземных туннелей в провинции Анбар, используемых для размещения и транспортировки баллистических ракет.  То есть, Эр-Рияд потребовал от Багдада воспрепятствовать переправке иранских ракет из Сирии в Ирак. Таким образом, «Аль-Хашд аш-Шааби» оперативно отреагировали и послали соответствующий сигнал Саудовской Аравии о своем недовольстве на такие просьбы. Маловероятно, что любое нападение такого масштаба со стороны поддерживаемого Ираном ополчения произошло без участия КСИР. Таким образом,  Иран последовательно  поддерживает значительную активность в Персидском заливе в течение последних трех месяцев, с тремя отдельными инцидентами — магнитной миной, обнаруженной на корпусе танкера у берегов Ирака, захватом корейского танкера и взрывом на израильском сухогрузе,  но обстрел объектов  Saudi Aramco — одна из самых серьезных подобных атак с 2019 года.  Это эпизод однозначно сигнализирует о том, что  Тегеран становится все более нетерпеливым из-за отсутствия прогресса со стороны администрации Байдена  в рамках возвращения к переговорам об СВПД и облегчения санкций.  Поскольку переговоры между Ираном и Соединенными Штатами идут вяло, Тегеран, похоже, поддерживает или, по крайней мере, не пытается активно остановить такую деятельность своих прокси. Эти атаки до сих пор не имели такого же уровня точности в поражении чувствительных целей, как атаки 2019 года на Хураис и Абкаик, которые поразили наиболее критические узлы на перерабатывающих предприятиях Saudi Aramco. Как полагают американцы, это связано с сочетанием усиления саудовской ПВО  и менее точных и сложных платформ, используемых в таких атаках. От себя добавим, что это связано исключительно с тем, что иранцы рассматривают эти удары прежде всего как направление сигналов в Вашингтон.  Тем не менее,  любое такое нападение может привести к гибели гражданских лиц, включая иностранцев, что может привести к эскалации конфликта с другими странами в зависимости от гражданства жертв.

Каковы же альтернативные сценарии поддержания  региональной безопасности, если речь идет о США, Иране и Саудовской Аравии? Американские эксперты указывают на  четыре возможных сценария. Во-первых, существует традиционный подход США, когда они продолжат иметь серьезное военное присутствие на Ближнем Востоке, а государства Персидского залива будут целиком полагаются на американские войска для обеспечения своей безопасности. Этот подход, так или иначе, применялся на протяжении семи десятилетий, и в результате Ближний Восток оказался охвачен серией серьезных кризисов. Второй сценарий предполагает стратегию США по «развороту на Восток».  Он подразумевает  тот факт, что США должны больше сосредоточиться на реальных угрозах, исходящих от Китая и России. В том случае, если США откажутся от приоритета ближневосточного региона, вакуум власти, скорее всего, будет заполнен другими державами, включая Россию и Китай. Согласно третьему сценарию, возглавляемая Израилем программа создания так называемого «арабского НАТО» заменит американское военное присутствие в регионе. Министр обороны Израиля Бени Ганц недавно заявил, что Израиль намерен разработать «специальное соглашение о безопасности» с арабскими союзниками в Персидском заливе, которые разделяют общую озабоченность по поводу Ирана. Но этот сценарий, продвигаемый администрацией Трампа , скорее всего, увековечит напряженность, а не уменьшит ее. К тому же, далеко не все страны региона готовы признать официально военное партнерство с Израилем.  Четвертый сценарий представляет модель коллективной региональной безопасности и сотрудничества, основанная на 12 принципах, озвученных  председателем исследовательского центра Персидского залива Абдулазизом Сагером в The Guardian. Среди основных принципов модели — взаимное уважение, сохранение национального суверенитета и территориальной целостности, невмешательство во внутренние дела государств, отказ от сектантства и вооружения незаконных вооруженных формирований в государствах региона. Эти принципы позволят свести к минимуму риск дальнейших конфликтов в регионе; заложить основы устойчивого мира, сотрудничества и дружественных отношений между Ираном и Саудовской Аравией; а также проложить путь к новой парадигме безопасности в направлении коллективного регионального сотрудничества.  В то время как Эр-Рияд и Тегеран сосредоточены друг на друге, более мелкие страны Персидского залива имеют основания для беспокойства по поводу потенциально гегемонистских тенденций Саудовской Аравии, Ирана и Ирака. Таким образом, региональная система безопасности должна базироваться на концепции «нулевой гегемонии». Укрепление диалога и сотрудничества между государствами Персидского залива необходимо для любого потенциального сближения. Честно говоря, этот вариант представляется некой утопией, но в ней есть некое рациональное зерно, если мы вспомним, в общем-то, нейтральную, как минимум, динамику двусторонних отношений между тем же Ираном и ОАЭ или Оманом.