25 марта 14 человек  из племени давагра на Синае были практически в открытую захвачены боевиками «Исламского государства» (ИГ, запрещено в России), что резко обострила в прессе АРЕ тему возможности силовых структур Египта надежно защитить лояльные себе силы в этом важном регионе для Каира с точки зрения поддержания политической стабильности.    Давагра — одно из нескольких северосинайских племен, которое оказывает помощь военным и полицейским силам на беспокойном полуострове с 2014 года  с ростом числа террористических  группировок, главным образом дочерней группировки ИГ, в провинции Синай. После похищений в деревне был объявлен траур и ожидались контакты либо с военными, либо с боевиками, которые могли бы потребовать выкуп. Но многие жители деревни опасаются худшего: увидеть казненных родственников и друзей в пропагандистском ролике ИГ или услышать об этом в социальных сетях. Нищета семьи Магнама — типичный пример суровой жизни тысяч жителей Северного Синая, которые находятся в замкнутом и воинственном окружении между милитаризированным режимом и радикальными боевиками-повстанцами на фоне введенного государством ограничения доступа журналистов в регион. Это особенно касается племенных общин, проживающих вблизи границы с сектором Газа и Израилем. В ходе борьбы с боевиками ИГ египетские силы безопасности прибегают к помощи местных племен либо в качестве конфиденциальных информаторов, либо в качестве военизированных формирований. Как и многие другие инциденты и подробности войны Египта с террористами на Северном Синае, об этом сотрудничестве мало что было написано или сообщено, если не считать ультранационалистических статей, прославляющих неопределенную роль племен в борьбе с террористами. Военно-гражданское сотрудничество между египетской армией и бедуинами Синайского полуострова восходит к войне 1967 года, когда Египет пытался завоевать доверие бедуинов после того, как Израиль взял под свой контроль как Северный, так и Южный Синай. В большой военной литературе бедуины выступали в качестве передового отряда в египетских войсках и партизанах в операциях до войны 1973 года, причем многие египетские военачальники свидетельствовали об эффективности и лояльности синайских бедуинов. Но после того, как Египет восстановил свой контроль над Синаем, бедуинские племена не были должным образом вознаграждены. Северный Синай по сей день остается без инфраструктуры, надлежащих услуг и национального признания, что стало идеальной базой возникновения там ИГ. При этом после 2013 года сотрудники египетских спецслужб стали использовать массированный подход к вербовке бедуинов в рамках своей борьбы с ИГ, при этом зачастую используя методы шантажа. И в данном случае важно понять — шантаж можно использовать для установления первоначального контакта с информатором, но затем эти отношения обязательно необходимо переводить на доверительно-дружескую основу. А это происходит на практике далеко не всегда.  «Офицеры госбезопасности и военной разведки используют любую слабость, чтобы завербовать человека: вашего больного сына, вашу жену, ваше уголовное прошлое, ваш дом», — сказал один бедуинский активист на условиях анонимности. Контрольно-пропускные пункты и воинские части-лучшие места для вербовки, поскольку офицеры разведки следят за передвижениями населения. Эти же КПП являются идеальным местом для обмена данными с информаторами. Собственно такая практика общеизвестна и используется всем спецслужбами мира в рамках локальных конфликтов. Но сразу отметим, что без особого эффекта. Например,  Файяд, член племени, работающий водителем грузовика, доставляющего овощи между Суэцем, Исмаилией и Северным Синаем, был задержан в рамках массовых арестов, имевших место во время Синайской кампании 2018 года. «Много лет назад у меня было уголовное прошлое, связанное с торговлей людьми. Офицер сказал, что может задержать меня на годы, если я не буду работать на него», — сказал Файад. — Он также использовал тот факт, что мне приходилось каждый месяц ездить с дочерью на лечение почек из Суэца». Его первым заданием был сбор информации о торговцах овощами, которые поставляют продовольствие боевикам. Файад сказал, что он сфабриковал несколько имен, но позже был арестован и подвергнут пыткам в течение двух месяцев. Позже, после освобождения, он узнал, что его оперативник был переведен в другую провинцию.  Хотя ему повезло, Файяд сказал, что его другу Муса Осман, который раньше работал в управлении снабжения Северного Синая, — нет. Его похитили в январе прошлого года и казнили в Бир-эль-Абде. В своей пропаганде Синайская провинция ИГ («Вилайет Синай») описывала Османа как «шпиона… работающего на отступническую египетскую армию». «Позже мы узнали, что он докладывал армии о торговцах на черном рынке, которые продают бензин и топливо боевикам», — сказал Файад.   С 2013 года ИГ, действующее на Синае, регулярно  публикует кадры допросов  гражданских лиц, которые признались, что работали на египетских военных или полицию, израильскую разведку или проправительственные ополчения. Видеозаписи служат пропагандистским материалом, чтобы показать сложность контрразведывательной операции, проводимой ИГ. На протяжении многих лет эти исламистские группы использовали опыт бывших сотрудников Службы безопасности, в том числе боевиков из Газы, Ливии, Сирии и Ирака. Как полагают некоторые бедуинские активисты,  военные и полиция получают у информатора информацию и имена, а затем оставляют его беззащитным перед судом боевиков. Это, безусловно, не всегда так, и во многом это касается только той категории информаторов, которые дают дезинформацию или придумывают свои данные. Такая категория всегда будет присутствовать в такого рода операциях, особенно, если спецслужбы используют массовый «китайский» метод вербовки «валом». Подразумевается, что такой способ дает возможность выявить среди шлака серьезных источников и позволяет  анализировать большой массив получаемой от разных информаторов обрывки информации, складывая ее в единый пазл. Насчет второго сразу не согласимся: никто эти обрывки информации в единый пазл не складывает просто в силу ее массы и того факта, что эту информацию зачастую получают конкурирующие между собой спецслужбы. Действительно серьезные информаторы из среды самих боевиков в основном приобретаются через родственные связи исключительно на материальной основе и связь с ними держат не через КПП. Помимо этого не все племена являются такими обиженными египетскими военными.  Например, племя  аль-тарабин является  крупнейшей проправительственной племенной группой на Северном Синае и ее члены добровольно идут на получение льгот, престижа и денег. Аль-тарабин и другие племена объединились в 2017 году, чтобы создать Союз синайских племен (UST), военизированную группировку проправительственных сил. При этом очевидно, что именно более могущественные и процветающие фракции племен являются главными бенефициарами  этого «медового месяца» между военными и Союзом синайских племен. При этом очевидны и  риски такого подхода. Как можно гарантировать, что эти вооруженные племена не будут преследовать своих врагов и не объявят  врагами своих конкурентов? Как можно гарантировать, что ополченец, который работает с армией, отбирая случайных гражданских лиц с блокпостов, не арестует своего соседа, которому он должен деньги? Никто гарантировать этого не может, это издержки общей работы. Гарантия – это совесть оперативника, что имеет место не всегда. При этом египетские спецслужбы в рамках своего альянса с аль-тарабин помиловало всех членов племени  от различных преступлений, которые они совершили до 2011 года, а это уже отдает системным подходом. «До 2011 года мы были наркоторговцами и контрабандистами, а сейчас мы героические бойцы, которые борются с плохим терроризмом», – заявил в этой связи один из племенных шейхов.  В докладе за 2019 год Human Rights Watch предупредила о зависимости военных от проправительственных ополченцев, заявив, что они «используют свои фактические полномочия для произвольного ареста жителей и сведения счетов и личных споров», добавив, что «они также участвуют в пытках и внесудебных казнях». Аид аль-Саварка, депутат парламента от Северного Синая и член лояльного военным  племени аль-саварка, осудил эти сообщения или свидетельства, в которых критиковалось сотрудничество между египетскими вооруженными силами и ополченцами.  А.аль-Саварка отрицал, что военные и полицейские вербовали членов племени под давлением или использовали их, не защищая. «Союз синайских племен помогает египетским военным информацией и войсками, когда это необходимо, поскольку жители Синая признают важность ликвидации терроризма, поскольку они провели годы в условиях отсутствия безопасности», — сказал он.

То есть, в данном случае надо констатировать, что существует несколько групп бедуинов на Синае, и военные сотрудничают (и платят деньги, безусловно, не все – часть воруют) с наиболее крупными. И это в принципе повторяет российский опыт умиротворения в Чечне и опыт США в иракской провинции Анбар. Но необходимо понимать, что такая модель работает только в двух случаях: правительство держит слово и выполняет все свои обязанности по материально-технической поддержки лояльных себе племен или кланов; и отсутствие при этом массированного аналогичного  канала финансовых вливаний из-за границы. И ровно на эту тему Египет сейчас ведет трудные консультации с Турцией, а через нее – с Катаром.