29 апреля разразился вооруженный конфликт на границе Таджикистана и Киргизии.
Как сообщается в СМИ, он начался с перестрелки пограничников и перерос в полномасштабные бои. Официальной причиной столкновений стал давний территориальный спор двух стран из-за водораспределительного пункта «Головной». К 30 апрелю было сообщено, что в Киргизии погиб 31 человек, пострадали — 154. С таджикистанской стороны жертвами стали 8 человек, еще 110 — получили ранения.
В связи со столкновениями между Киргизией и Таджикистаном, когда основное внимание обращено в сторону ЕАЭС и, в особенности, ОДКБ (членами Договора, напомним, являются обе конфликтующих стороны – Таджикистан и Киргизия – И.С.), имеет смысл посмотреть в сторону Тюркского совета, членом которого является Киргизия, и в сторону Турции, как лидирующего государства этой структуры.
Прежде всего, отметим, что, во-первых, состоялся телефонный разговор между министром иностранных дел Киргизии Русланом Казакбаевым и генеральным секретарем Тюркского совета Багдадом Амреевым.
Как сообщается, Багдад Амреев выразил удовлетворение продолжающимися консультациями между министерствами иностранных дел сторон и быстрым объявлением о прекращении огня, что, в результате, способствовало снижению напряженности между сторонами.
Генеральный секретарь Тюркского совета также высоко оценил вклад киргизской стороны в восстановление мира, подчеркнув надежду тюркского мира на безотлагательную стабилизацию ситуации.
Также, как сообщается, министр Руслан Казакбаев и генеральный секретарь Багдад Амреев обсудили различные вопросы, в том числе, предстоящие встречи на высшем уровне и мероприятия, включенные в повестку дня Тюркского совета.
Также, отрабатывая ситуацию, Тюркским советом было опубликовано официальное заявление на своем сайте, посвященное столкновениям между Киргизией и Таджикистаном. Вот его текст:
«Вчера мы с глубокой тревогой узнали об эскалации ситуации на кыргызско-таджикской государственной границе, которая привела к гибели людей с обеих сторон.
Мы желаем им милосердия Аллаха и выражаем соболезнования семьям погибших, а также желаем скорейшего выздоровления раненым. Мы выражаем нашу удовлетворенность переговорами между Министерствами иностранных дел сторон и скорейшим введением прекращения огня между сторонами, что открыло курс на деэскалацию.
В священный месяц Рамадан, нам нужно сделать все возможное, чтобы объединиться и забыть о наших разногласиях. Поэтому мы твердо убеждены в том, что существующие проблемы необходимо решать только путем дипломатических переговоров и дружественных консультаций, которые будут соответствовать духу добрососедских отношений между двумя странами.
В этой связи, Тюркский совет призывает стороны и впредь проявлять осторожность и принимать совместные меры для стабилизации ситуации, воздерживаясь от любых действий, которые могут привести к дальнейшей эскалации напряженности.
Особо отмечая вклад киргизской стороны в восстановление мира, Секретариат Тюркского совета продолжит поддерживать тесные контакты с правительством братского Кыргызстана, одним из основателей Тюркского Совета, по данному вопросу».
На момент написания данного материала, официальная Анкара отреагировала на происходящее достаточно сдержанно, что, впрочем, не означает того, что не обращено самое пристальное внимание на эту ситуацию.
Налицо – ещё одна конфликтная ситуация (после Нагорного Карабаха), которая пока «притушена» сторонами. Но, с учетом серьезности первопричины – борьбы за водные ресурсы при проблемах с демаркацией границы и нехваткой ирригационной инфраструктуры, считать её исчерпанной нельзя.
Перед Турцией возникают возможности, отнюдь не иллюзорные, для посредничества в конфликте, а также для того, чтобы ликвидировать её первопричину.
Про Тюркский совет уже сказано выше, не будем забывать и про турецкую дипломатию, которая все последние годы развивала контакты на постсоветском пространстве с акцентом на государства Кавказа и Центральной Азии.
Кроме того, если говорить про инфраструктуру, турецкий строительно-подрядный сектор – один из лучших в мире и имеет большой опыт в строительстве гидротехнических сооружений на условиях «под-ключ». Достаточно обратиться к спискам выполненных работ за последнее время российскими и турецкими компаниями и увидеть четкие различия. Россия к настоящему времени практически полностью ушла с рынка промышленного и специального строительство. Зато Турция не просто научилась этому. Турция демонстрирует способности к реализации трудных работ на условиях «под ключ». И, что характерно, такими компетенциями обладает не одна, а десятки компаний, в том числа, из числа головной турецкой НКО – Союза турецких строительных подрядчиков.
У России, кстати, с этим – беда: отдельные компоненты проектов ещё реализуются (проектирование, оборудование или строительные работы), а так чтобы от «А» до «Я» сильных подрядчиков с советских времен не осталось, а новые пока, выражаясь мягко, «раскачиваются». Ни по срокам, ни по цене, ни по качеству они туркам – не чета.
Отдельно стоит отметить кадровое обеспечение этой деятельности. Российские инженеры старой школы уходят. Количество и качество кадров, кто приходит на их место – под большим сомнением. Строительные компании в России делают основные деньги на строительстве жилья внутри России, на котором можно зарабатывать большие нормы прибыли, привлекая на субподряд дешевую рабочую силу из центральноазиатских государств. Крупных подрядчиков с глобальными интересами в России не осталось, а новых не создано. Все попытки оживить старые компании – бывшие советские внешнеторговые объединения обернулись при этом ничем. Их опыт и квалификации, по сути, на сегодняшний день оказались просто похороненными в истории.
Сдержанность Анкары – понятна:
Нынешняя ситуация пока не способствует тому, чтобы звучали громкие заявления. Ситуация нуждается в осмыслении, да и Москву до 1 июня лучше сейчас «не напрягать» излишними заявлениями, которые выдавали бы «излишний интерес» Анкары к этому конфликту. Плод должен «дозреть», а пока можно ограничиваться забрасываниями дипломатических «щупов» и анализом ситуации.
В конце концов, одним из серьезных текущих приоритетов страны является борьба с коронавирусом и восстановление туристического потока в страну, в первую очередь, из России. Для которой ОДКБ – это проект, имеющий стратегическое значение с точки зрения обеспечения безопасности страны. Не противовес НАТО, конечно, но, по крайней мере, его можно считать, хотя бы, аналогом.
Тем не менее, чем нова может оказаться роль Анкары в конфликте между Киргизией и Таджикистаном, в том случае, если Турция проявит к этой тепе интерес? – По крайней мере, тем, что на наших глазах «схлестнулись» две страны ОДКБ, выдавая наличие военно-политических разногласий между членами организации. И это – большая проблема для её будущего. Такие трещины создают возможности для внешних игроков по раскачиванию ситуации.
Это — не Нагорно-Карабахский конфликт, где есть близкая России Армения, а есть балансирующий между всеми, но особо близкий Турции Азербайджан, вслух разделяющий тезис про «два государства – один народ».
Нынешний конфликт представляет уникальную возможность вхождения Турции, «на всю глубину», в российские стратегические интересы. Буквально, во внутренние дела ОДКБ.
Если проблема не получит своего разрешения в рамках ОДКБ и туда полноценно включится Тюркский совет и Турция, то это будет означать тяжелейший удар по российской военно-политической интеграционной инициативе.
Разумеется, как мы видим, Тюркский совет уже включился в эту проблему, пусть и не играет в ней первую скрипку и свою роль не выпячивает. Однако, главным в этой ситуации представляется то, какие решения будут приняты Россией и ОДКБ по тому, чтобы ситуация была не «притушена», а урегулирована на долгосрочной основе? Это, во многом, повторимся, может стать поворотной точкой с точки зрения ОДКБ, как попытки создания аналога НАТО.
Касательно же турецких «Байрактаров», про возможность поставки которых Киргизии со стороны Турции немедленно заговорили российские эксперты: официальных турецких заявлений по поводу предложений на поставку этих БПЛА Киргизии, по крайней мере, на момент написания материала не звучало.
Но, подчеркнем, что они, собственно, и не требуются. Поскольку продажи БПЛА — это часть турецкой дипломатии на постсоветском пространстве. В особенности, после Нагорного Карабаха Турция рассчитывает заметно расширить рынки сбыта своей продукции, в том числе, за счет постсоветских покупателей. Делается это, разумеется, с помощью «вставания на плечи гиганту» — российскому ОПК. В том смысле, что турецкие БПЛА противопоставляются российским образцам техники. Разумеется, демонстрируется наличие (или воображаемое наличие) преимуществ первых перед вторыми.
Тут вот, помимо всего прочего, в чем ещё может заключаться интрига:
Напомним, что Турция приобрела у России системы С-400 и США ввели против Турции санкции и исключили её из программы создания истребителя F-35. Объяснили свои жесткие действия американцы тем, что наличие установленных С-400 в Турции, как в важной стране НАТО, встроенной в архитектуру безопасности Альянса, может приводить к утечке чувствительной для НАТО информации в сторону России. Мол, «умная система все считает и отправит в Россию».
Теперь представим себе Киргизию, купившую турецкие беспилотники, будучи членом ОДКБ. А турецкие «Байрактары» не приведут к утечке чувствительной для России информации об ОДКБ в сторону Турции и НАТО? Как отреагирует на это проникновение флагмана турецкого ОПК на киргизский рынок Россия?
Ведь «Байрактар», в силу определенного контекста, — сейчас уже больше чем беспилотный летательный аппарат. В свете Нагорного Карабаха и обмена «любезностями» в виде видеороликов между российским и турецким ОПК, «Байрактары» имеют определенный, сильный политический подтекст. Так что, реакция России может последовать и укладываться даже и в логику тех же США.
К вечеру 1 мая, турецкое внешнеполитическое ведомство начало демонстрировать возросшую активность по киргизско-таджикскому конфликту.
В частности, министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу провел отдельные телефонные разговоры с министром иностранных дел Таджикистана Сироджиддином Асловым и с министром иностранных дел Кыргызстана Русланом Казакбаевым.
В ходе разговоров со своими коллегами, министр иностранных дел Мевлют Чавушоглу заявил, что самой большой надеждой Турции является урегулирование проблемы между двумя братскими странами мирными средствами и подчеркнул, что необходимая поддержка будет оказана. Также Мевлют Чавушоглу выразил удовлетворение подписанным между коллегами соглашением о прекращении огня.
Как было сказано выше, все пока – достаточно сдержанно, но следить за развитием ситуации между Киргизией и Таджикистаном – необходимо. Представляется, что роль Турции в ней может проявляться и более отчетливо.