Для России, являющейся одним из основных экспортёров нефти и газа, не имеют — в отличие от Соединённых Штатов и Европейского союза – жизненного значения запасы углеводородов в арабских странах. В силу географического положения РФ Ближний Восток не представляет для неё интереса и как транспортный узел, где сходятся в пучок воздушные и морские пути, связывающие Европу с Азией. После прекращения «холодной войны» арабский мир перестал быть для Москвы одним из основных театров конфронтации с Западом. В то же время для нас крайне важно, чтобы в этом расположенном поблизости от российских границ регионе установились мир и стабильность, чтобы оттуда не исходила террористическая угроза, чтобы государствами Ближнего Востока и Магриба соблюдались режимы нераспространения. В арабских столицах в свою очередь рассматривают Российскую Федерацию как государство, в какой-то мере играющее в регионе роль противовеса Соединённым Штатам и тем самым придающее более сбалансированный характер взаимоотношениям там великих держав. Арабам импонирует, что наша страна занимает, как констатировал генеральный секретарь ЛАГ А. Муса, «беспристрастную позицию» в отношении проблем Ближнего Востока и Магриба и является «одним из немногих государств, политику которых отличает понимание реалий нашего региона».(1)
Россия играет самостоятельную роль в ближневосточном урегулировании, действуя как в двустороннем формате, так и в рамках «четвёрки» международных посредников. Как представляется, нам ни в коем случае не следует, несмотря на возникшие в последнее время осложнения в российско-американских отношениях, свёртывать взаимодействие на данном направлении с Вашингтоном, от которого во многом зависит возможность прогресса в палестино-израильском мирном процессе. При этом нельзя упускать из виду, что урегулирование палестинской проблемы приведёт к возникновению в регионе новых геополитических реалий, формирование которых с учётом российских интересов будет возможно лишь в случае нашего активного участия в БВУ на всех его этапах.
Что касается собственно переговоров, то здесь представляется целесообразным побуждать и палестинцев, и израильтян следовать тактике «шаг за шагом», осуществляя поэтапный обмен территориями в районе Иерусалима, упростив возвращение в Израиль палестинских беженцев по процедуре «воссоединения семей», принимая меры к разделу водных ресурсов и т.п. Одновременно необходимо добиваться от Израиля свёртывания поселенческой деятельности, а от Палестинской национальной администрации – жёсткого пресечения попыток проведения с территории Западного берега антиизраильских терактов. Было бы, кроме того, целесообразно подталкивать стороны к завязыванию диалога (по типу диалога межцивилизационного), нацеленного на размывание «образа врага» в представлениях израильтян и палестинцев друг о друге.
Что касается межпалестинских отношений, то Москва, сохраняющая связи как с Движением за национальное освобождение Палестины (ФАТХ), так и с Движением исламского сопротивления (ХАМАС), находится в этом отношении в уникальном положении среди международных посредников. Представляется совершенно обоснованной её линия на поддержание и далее контактов с исламистами, что позволяет нам не только содействовать усилиям по нормализации между этими группировками, но и побуждать руководство ХАМАС к проведению более умеренной и реалистичной линии.
Россия не обладает в настоящее время рычагами воздействия на ситуацию в Ираке, хотя происходящее там непосредственно затрагивает её интересы. События в этой стране могут, скорее всего, развиваться по двум сценариям, каждый из которых не является для Москвы благоприятным.
Первый из них – вывод американских войск, победа «Аль-Каиды» и превращение этой страны в новый «Исламский эмират Афганистан», т. е. в государство, находящееся под контролем экстремистов и являющееся спонсором международного терроризма. Такой исход конфликта почти неизбежно повлёк бы за собою вспышки джихада в целом ряде регионов, в том числе и на Северном Кавказе. Подобный вариант представляется, впрочем, маловероятным в условиях, когда перевес на поле боя всё более склоняется на сторону Многонациональных сил и иракской армии. Остаётся, правда, открытым вопрос, насколько долго американская экономика будет в состоянии выдерживать – особенно в условиях кризиса — военные расходы в размере 2,4 трлн. долл. в год, т. е. 20% валового национального продукта США?(2)
В соответствии со вторым, и более реальным, сценарием американцам и Иракскому правительству удастся в течение приблизительно пяти лет подавить сопротивление и добиться – пусть относительной – нормализации обстановки. Не исключено, что в Вашингтоне придут тогда к выводу об эффективности политики превентивных войн, оправдываемых борьбой за «освобождение» угнетённых народов от диктаторских режимов и установление демократии. Насколько далеко они могут в таком случае зайти, предугадать невозможно, но поневоле приходит на ум вопрос, было ли просто очередной нелепостью президента США Дж. Буша его высказывание на саммите «Большой восьмёрки» в Санкт-Петербурге, что в России следует «внедрять такую же демократию, как в Ираке»?(3) Так или иначе, следование американцами подобной линии приведёт к воцарению в мире закона джунглей. С другой стороны надо быть готовым к тому, что поражение террористов в Ираке повлечёт за собою их перебазирование в другие регионы, в том числе на Северный Кавказ.
Важной сферой взаимодействия России и арабских государств является борьба против экстремизма. На данном направлении может представлять интерес опыт нашего сотрудничества с Египтом в рамках специально созданного механизма – Российско-египетской рабочей группы по борьбе и противодействию международному терроризму. В то же время было бы, видимо, целесообразно не ограничиваться в данной сфере взаимодействием со странами региона в двустороннем формате, а активизировать контакты также с Советом министров внутренних дел арабских государств, в деятельности которого вопросы борьбы с экстремизмом занимают одно из центральных мест.
Что касается проекта реформирования Большого Ближнего Востока и Северной Африки, в реализации которого участвует Россия, то сейчас к нему в регионе стали, похоже, относиться несколько менее настороженно. Свою роль здесь сыграла, по-видимому, некоторая эволюция подходов США, которые придерживаются сейчас менее напористой, чем в прошлом позиции, что привело к ослаблению опасений арабов, как бы американцы не попытались навязать им собственную модель демократии без учёта специфики региона. Во всяком случае, состоявшаяся в октябре с. г. в Абу Даби V сессия Форума для будущего прошла, судя по всему, в достаточно спокойной и конструктивной атмосфере. Обратило на себя внимание, что её участники не ограничились общим обменом мнениями по проблематике политических и социальных реформ, но рассмотрели также вопросы образования, снижения уровня безработицы, защиты окружающей среды, сохранения энергоресурсов, урегулирования региональных конфликтов.
В двусторонних отношениях с государствами региона Москва следует политике «всех азимутов», что позволило ей наладить стабильные связи практически со всеми ближневосточными и североафриканскмими столицами. Как констатировал в феврале 2007 г. президент РФ В. В. Путин, «у нас нет проблем ни с одной из арабских стран… Отношения России и арабских стран либо хорошие, либо очень хорошие».(4)
Интенсивные политические контакты поддерживаются Россией с Египтом. Президент АРЕ Х. Мубарак посещал Москву более часто, чем любой другой арабский лидер – его визиты состоялись в мае 1990, сентябре 1997, апреле 2001, ноябре 2006 и марте 2008 г. В свою очередь В. В. Путин побывал в Каире в апреле 2005 г. Заинтересованность России в сотрудничестве с Египтом предопределяется весом этой страны в арабском мире. В столицах государств региона внимательно отслеживают линию Каира в международных делах, считаются с занимаемой им позицией. Активный и тщательно просчитываемый курс, которому Египет следует на ближнее- и средневосточном, африканском и средиземноморском направлениях, на мировой арене в целом, превращают его в ценного внешнеполитического партнёра. Важное значение имеет, в частности, достигнутая во время пребывания Х. Мубарака в Москве в марте 2008 г. договорённость о скоординированных действиях двух стран с целью положить конец насилию в израильско-палестинских отношениях и добиться нормализации между ФАТХ и ХАМАС.(5)
Другим государством, играющим на Ближнем Востоке роль регионального центра силы, является Саудовская Аравия. От её позиции во многом зависит формирование ситуации в зоне Персидского залива, представляющего собой своего рода «невралгический центр» современного мира. Значимость для Москвы отношений с Эр-Риядом обусловливается и авторитетом, которым пользуется Саудия в исламском мире. Её достаточно взвешенная позиция по Чечне (особенно во время второй чеченской кампании) оказала позитивное воздействие на подходы к событиям на Северном Кавказе других мусульманских стран. Во многом благодаря поддержке КСА России удалось получить статус наблюдателя при Организации Исламская конференция.
Свою специфику имеют отношения РФ с Сирией. Дамаск, подвергающийся давлению Запада и находящийся в состоянии конфликта с Израилем, остро нуждается в поддержке Москвы. Но при этом сирийцы, будучи реалистами, понимают, что возможности оказания такой поддержки у России ограничены, что она не может не считаться с линией США, западноевропейских держав, Израиля.
Сирия является влиятельным игроком на ближневосточной арене, без которого невозможно добиться установления в этом регионе прочного мира. Достижение сирийско-израильского урегулирования не представляется – по крайней мере, теоретически – чем-то абсолютно нереальным, учитывая, что расхождения между сторонами не столь уж велики. Подписание мирного договора между САР и Израилем оказало бы позитивное воздействие на обстановку на Ближнем Востоке, в т. ч. и на ход палестино-израильского переговорного процесса. В этом контексте можно рассматривать как обнадёживающее событие завязывание между двумя странами непрямых переговоров. Вместе с тем уверенности в их успешном завершении нет. Если, по мнению премьер-министра Израиля Э. Ольмерта, «любой здравомыслящий человек не может не понимать, что мир с Сирией невозможен без передачи ей Голанских высот», то сменившая его на посту лидера правящей партии Кадима министр иностранных дел Ц. Ливни полагает, что переговорный процесс не следует форсировать, и одновременно делает акцент на необходимости усилить давление на сирийцев, чтобы побудить их прекратить якобы осуществляющиеся ими поставки оружия «Хизбалле».(6) Как представляется, в складывающейся ситуации участникам «квартета», в том числе России, целесообразно активно поддерживать посреднические усилия Турции и Дании, пытающихся содействовать выходу на сирийско-израильскоуе урегулирование.
Визиты В. В. Путина в Триполи в апреле и руководителя ливийской революции М. Каддафи в Москву в октябре-ноябре 2008 г. стали свидетельством возобновления между Россией и Ливией политических контактов на высшем уровне. Симптоматично, что в ходе переговоров между президентом РФ Д. А. Медведевым и М. Каддафи значительное внимание было уделено международным проблемам, в частности взаимодействию в Организации Объединённых Наций, ситуации в БВУ, обстановке в Ираке и вокруг иранской ядерной программы. Так же, как и Дамаск, Триполи надеется использовать Россию в системе своих внешних связей в качестве потенциального противовеса США, но при этом ливийцы предпочитают действовать осторожно, стремясь не раздражать без особой нужды Вашингтон. Возможно, именно этим объясняется решение ливийского лидера «уравновесить» посещение им Москвы и Минска визитом также и в Киев.
Среди государств Магриба наиболее плотные контакты Россия поддерживает с Алжиром, ставшим первой арабской страной, с которой РФ подписала «Декларацию о стратегическом партнёрстве». Динамично развивающаяся экономика, мощные вооружённые силы, значительный человеческий потенциал, активная политика на арабском, африканском и европейском направлениях превращают АНДР в одну из региональных держав. Всё это создает возможности для широкого взаимодействия Москвы и Алжира в международных делах, в том числе и по средиземноморской проблематике.
В целом, таким образом, Россия вновь стала одним из ведущих игроков на ближневосточной и североафриканской аренах. Вместе с тем наша политическая активность пока не подкрепляется весомым экономическим и военным присутствием, что может сделать отношения РФ с арабскими странами недостаточно устойчивыми к воздействию конъюнктурных факторов.
1) http://en.rian.ru/world/20070203/60170131.html; http://www.rusk.ru/newsdata.php?idar=170410.
2) Б. Ф. Ключников. Саддам или Иракская трясина Америки. М.: «Звонница-МГ», 2007, с.300.
3) Там же, с.306-307.
4) http://www.rusk.ru/newsdata.php?idar=170410.
5) Russia challenges US in the Islamic World // http://eldib.wordpress.com/2008/04/01/russia-challenges-us-in-the-islamic-word/.
6) См.: Гаарец, 01.11.2008.