Для всех, кто интересуется ливийской проблематикой не является секретом, что основной упор в происходящих сейчас в Ливии событиях делается на двух моментах. На грядущих декабрьских выборах и на, так называемой, ре-интеграции ливийской армии. Если с первым, больших вопросов, пока что, не возникает, они появятся позже, примерно к августу – сентябрю, то со вторым, все начинает выглядеть, если не угрожающе, то, явно, впавшим в застой. В принципе, с самого начало было понятно, что декларируемое «братское» воссоединение ЛНА и ЛА, вернее, отрядов племенных ополчений и бывших военных СВН ВСНЛАД, особенно после событий 2019 года под Триполи, есть ни что иное, чем химера, здесь следует понимать, что США изначально не придавали этому аспекту приоритетного значения. Это был один из обеспечивающих стабильность момент, не более того. Однако, он не должен был столь затянуться и отставание от графика, более чем очевидно. Пока что, саботаж со стороны ЛНА установленного протокола не носит фатального характера, но начинает напрягать. Поэтому и была инициирована вторая Берлинская конференция по Ливии, в попытке еще раз, по-хорошему, заставить не столько ЛНА, сколько ее внешних покровителей изменить свою позицию. Их реакция пока что не понятна, а вот мнение руководства ЛНА по политической ситуации в стране, особенно по вопросу создания единой армии, стало достоянием общественности. 10 июня пресс-секретарь главнокомандующего ЛНА, генерал-майор Ахмед аль-Мисмари привел некоторые подробности относительно позиции фельдмаршала Халифы Хафтара в отношении участия в предстоящих президентских выборах в Ливии. Он особо подчеркнул, что «Братья-мусульмане» (запрещены в России) не могут быть удовлетворены перспективой выборов, которые исключают их, поскольку они хотят конституционной основы в соответствии с их видением и требованиями, чтобы достичь поста будущего президента Ливии.
Помимо этого, в интервью российскому агентству «Спутник» генерал-майор А.аль-Мисмари разъяснил многие важные моменты, касающиеся усилий по унификации военного ведомства и роли международного сообщества в роспуске ополченцев и выводе наемников из Ливии.
Приводим текст интервью с небольшими купюрами и попытаемся объяснить, что стоит за заявлениями аль-Мисмари (то есть, самого Х.Хафтара).
Вопрос: Достигнута ли договоренность об объединении военных институтов?
Ответ: Во-первых, объединение военных институтов — это мера, которая была выработана и озвучена в 2017 году в Каире, и я был членом этого комитета, и тогдашние шаги были очень хорошими. Мы достигли определенных договоренностей, но затем диалог остановился из-за некоторых проблем, особенно по поводу, кто является верховным лидером в тот период, а также вопрос о расформировании ополченцев и сборе оружия.
Теперь, похоже, что все люди не поняли, что такое Совместный военный комитет «5 + 5». Что касается комитета «5 + 5», то его задача состоит не в том, чтобы объединить военные учреждения, а в том, чтобы установить прекращение огня и проложить «дорожную карту» будущего единого военного учреждения. Теперь «дорожная карта» составлена, и она включает в себя установление режима прекращения огня, вывод наемников и ведение дел ополченцев, связанных с их демобилизацией и реинтеграцией, а также изгнание иностранных военных сил.
Объединение военного ведомства требует других шагов, и мы не знаем, будет ли это досье официально присоединено к комитету «5 + 5», чтобы принять необходимые меры по этому вопросу, или оно без решения останется до окончания выборов. Я думаю, что сейчас тот, кто возглавляет этот вопрос, — Миссия Организации Объединенных Наций в Ливии, и у нее есть иные приоритеты. В настоящее время приняты меры, наиболее важными из которых являются прекращение огня и его укрепление.
Вопрос: Если Совместный военный комитет не занимается объединением военного ведомства, но, вместе с тем, до сих пор, не предпринял серьезных шагов в вопросе вывода наемников и открытия прибрежной дороги, соединяющей Восток и Запад страны, которая является жизненно важной и главной дорогой, то каковы те препятствия, с которыми сталкивается военный комитет при выполнении поставленных перед ним задач?
Ответ: Военный комитет не уполномочен применять силу, потому что он реализует повестку дня, установленную в отношении ливийского кризиса с военной точки зрения, как консультативный орган. Конечно, есть препятствия. сдаче оружие и тому, как вернуться к строительным работам или правильно интегрироваться в армию, конечно, это невозможно и очень сложно сделать сразу и, в одночасье, потому что эти ополченцы привыкли игнорировать политические решения, конфисковывать деньги и доминировать над государственными учреждениями. Что касается присутствия иностранцев, то те же турки считают их присутствие здесь законным, но на самом деле, это оккупация во всех смыслах этого слова. Это сила вторжения, которая применила силу против ливийцев, и мы, ливийцы, не можем с этим согласиться или примириться. Есть наш внутренний конфликт, но когда приходит посторонний и помогает одной стороне против другой, это агрессор.
Теперь мы будем ждать дня конференции «Берлин-2», на которую Турция не была приглашена, и я думаю, причина этого кроется в том, что на ней будут приняты решения против Турции, заставляющей ее покинуть ливийскую землю.
Здесь, по сути, мы видим подтверждение того, что деятельность СВК «5+5» есть ни что иное, как обеспечивающий тактический и очень утилитарный аспект, призванный разрядить ситуацию в районе Сирта, прежде всего, и задумывавшийся под те мероприятия, которые позднее состоялись в этом городе. Ни на что другое, более серьезное, СВК не способен по определению, что и было продемонстрировано в дальнейшем. При этом, комитет, на сегодня, единственный, хоть как-то, действующий механизм, препятствующий возобновлению боевых действий.
Вопрос: Считаете ли вы, что результаты конференции «Берлин-2» будут внесены в Совет Безопасности ООН для принятия обязательной для всех сторон резолюции с ее результатами?
Ответ: Безусловно, «Берлин-2» появился после «Берлина-1» и последовал после решения Совета Безопасности конституционализировать или легализовать результаты Берлина на международном уровне. Поэтому я думаю, что теперь то, что было реализовано и что было изложено на бумаге, и препятствия для выполнения этого, будут изучены. Почему иностранные наемники не ушли? Из-за отсутствия реальной силы? Или не существует реальная воля со стороны международного сообщества выслать их, или нет? Есть ли другие секретные отчеты, о которых мы не знаем, но мы все, соблюдая режим прекращения огня, изо всех сил пытаемся достичь выполнения Женевских решений от 23 октября прошлого года в отношении ливийских вооруженных сил. Истинность многих вопросов очень сложна.
Теперь об основных моментах Женевских результатов, из которых не было реализовано никаких практических моментов. Открытие прибрежной дороги не является одной из задач комитета «5 + 5», этот, и ему подобные вещи, лишь некоторые из пунктов для обмена доверием из положений о разъединении. Я имею в виду, если дорога будет открыта сегодня, завтра некоторые силы вернутся на свои прежние позиции и отойдут от линий соприкосновения. Это воспринимается только как указание, но это не функция комитета «5 + 5».
Здесь аль-Мисмари точно подметил и немного бравирует этим, отсутствием воли у международного сообщества заставить наемников и иностранцев покинуть Ливию.
Вопрос: Но дорога перекрыта вооруженными группами … Разве это не входит в компетенцию военного комитета?
Ответ: Военный комитет не обладает силой принуждения, сила принуждения находится в международном сообществе. Эти ополченцы требуют огромных сумм денег, чтобы открыть путь. Это метод разбойников, которые борются за деньги и выгоду.
Вопрос: Консультировались ли вы с Верховным главнокомандующим (Мухаммедом аль-Манфи – авт.) ливийской армией или с Президентским советом, чтобы рассмотреть запросы этих ополченцев?
Ответ: Нет, нас это не беспокоит. Комитет 5 + 5 является независимым комитетом даже от Главного командования. Он консультируется с Главнокомандующим, и пять членов Главного командования работают в соответствии с директивами Главнокомандующего, но Комитет в целом является отдельным, и это тот орган, который запрашивает те, или иные действия у Организации Объединенных Наций после одобрения Главнокомандующего или «группы Сарраджа» (имеется в виду, «западная» часть комитета).
Но, вчера вечером мы были удивлены письмом главы Президентского совета Мухаммеда аль-Манфи, адресованным в Оперативный штаб по освобождению Сирта. Он признал, что это освобождение Сирта состоялось и никто не считает Сирт оккупированным.
Во-вторых, он прямо обратился к ним (силам ЛА) указав, что у них проблемы с открытием дороги. И поручил им открыть путь. Сейчас мы ждем, когда ополченцы выполнят этот приказ, а мы в армии должны выполнить приказ главкома. Вопрос лишь в том, имеет ли он власть над этими ополченцами, или он заплатит им деньги «из-под стола», чтобы открыть эту дорогу. Я думаю, нам нужно подождать два дня, чтобы увидеть.
Вот, собственно, все, что следует знать об истинном отношении ЛНА к военным решениям ФЛПД. М.аль-Манфи, непонятно кто, которого не слушают, а нам все это не важно, у нас свое командование. Противостоящая нам сторона – разбойники и вымогатели. И это с ними нам предстоит объединяться?
Вопрос: Если мы говорим о конференции «Берлин-2», будет ли участвовать в ней главнокомандующий ЛНА фельдмаршал Халифа Хафтар или его представитель? Получили ли вы официальное приглашение участвовать в ней качестве Главнокомандующего сухопутными войсками?
Ответ: До этого часа у меня нет информации, и мы еще ничего не получили, и, если она поступит, мы объявим об этом, но согласно тому, что было опубликовано, такое приглашение было направлено председателю Президентского совета Мухаммеду аль-Манфи.
Вопрос: Национальное примирение в свете боев в Триполи… Будет ли принят закон, который разрешит ситуацию, особенно в отношении солдат, участвовавших в операциях против Ливийской национальной армии?
Ответ: Во-первых, действует общий закон об амнистии. Это касается примерно 2012 и 2013 годов, лиц, которые были изгнаны и перемещены и были подставлены, но национальное примирение — это первое, что поставит многие вещи выше принципа уступок. Мы знаем, что, если ливийцы не убеждены в уступках, национального примирения не будет.
Национальное примирение требует очень больших усилий, ответственности, признания приоритета родины и признания ее святости, пока мы не достигнем подлинного национального примирения, это государство может быть восстановлено только при правильном национальном примирении, построенном на прочных основах.
Многие говорят, что армия тогда шла в Триполи. Перед тем, как армия шла в Триполи, туда прибыли в Бенгази из Мисураты вооруженные лица на бульдозерах из Сурмана и из других городов. Завия послала в Триполи бойцов с оружием и боеприпасами, а мы шли устранять эти группы, а не воевать с нашим народом в Триполи или с какой-либо политической составляющей или с социальной составляющей.
Вопрос: Если политический и конституционный путь пошатнется и партии не выйдут на всеобщие выборы в конце года … какова будет ваша позиция?
Ответ: Во-первых, мы оставляем ответ до тех пор, если он действительно споткнется, но я хочу подчеркнуть, что «Братство» не может быть удовлетворено выборами, тем более что теперь они полностью убеждены в том, что у них нет популярного поля поддержки в Ливии, когда они могут конкурировать с любым другим кандидатом. Теперь «Братство» хочет трансформировать конституционную основу в соответствии с их видением и требованиями, чтобы достичь поста президента Ливии, я думаю, что «Братство» не станет ставить палки в колеса, а поставит мины-ловушки, и это то, что произошло в Себхе, так что эти выборы могут и не состояться.
Вопрос: Существуют исламские блоки и течения, которые говорят, что фельдмаршал Халифа Хафтар является тем, кто препятствует проведению выборов, особенно после последнего военного парада, и это воспринимается как угроза любому предстоящему избирательному процессу …
Ответ: Эти военные парады не имеют ничего общего с политикой. Наш парад проводился перед Главным командованием, внутри Главного командования, как и то, что происходит в любом военном лагере. Утром приходит командир и проводит построение.
Но, в речи моего главнокомандующего был сделан акцент на прямых выборах 24 декабря. Тот, кто хочет мира, должен соблюдать эту дату 24 декабря, а если найдутся те, кто не хочет мира, мы готовы справиться с любой чрезвычайной ситуацией и с любым развитием событий в стране.
Вопрос: Готов ли фельдмаршал Халифа Хафтар уйти в отставку в случае объявления выборов и перехода к новой ситуации в стране, и будет ли он баллотироваться на президентских выборах?
Ответ: Фактически, до этого часа Главнокомандующий ЛНА не объявлял о своих планах на этот счет, и если он хочет баллотироваться, то это, безусловно, его конституционное право. Оно может быть реализовано после принятия конституционного правила и закона о выборах.
Итак, Хафтар может и имеет полное право выставить свою кандидатуру на пост президента. А главные его оппоненты – это «Братство». При этом все, что творилось под Триполи в 2019 г., это, по сути, продолжение операции «Достоинство», только в масштабах всей страны. И ЛНА, готова простить своих вчерашних врагов, но не всех.
Вопрос: Если бы выборы не будут проведены вовремя, по мнению наблюдателей и мнению ливийской улицы … Будет ли снова нападение Ливийской национальной армии на Триполи?
Ответ: Нет, мы в армии обычно не объявляем войну, за исключением крайних случаев после исчерпания всех возможностей по мирному урегулированию конфликта. Мы надеемся, что выборы пройдут успешно, и мы надеемся, что сейчас мы не дойдем до новой битвы.
Намек более чем прозрачен. Как и состоявшийся парад. «Если надо, повторим».
Вопрос: Как вы прокомментируете заявления президента Алжира о том, что он имел в виду, говоря, что Триполи является «красной линией», объясняя, что его страна не согласится с тем, что Триполи станет первой столицей Магриба и Африки, занятой так называемыми наемниками, угрожающими военным вмешательством соседям?
Ответ: Во-первых, Алжир полностью примирился с «Братьями-мусульманами» и экстремистскими группами, и он находится под влиянием такфиристских организаций, и мы знаем их намерения, мы знаем их ориентацию, и, во-вторых, мы знаем, что такие организации являются одним целым и имеют одно руководство, будь то в Ливии или Алжире, или где-либо еще.
Напоследок, досталось Алжиру, которому в лагере Хафтара не простили готовность ввести войска на запад Ливии в случае падения Триполи или, паче чаяния, военного вторжения Египта. Алжирские военные тогда наглядно продемонстрировали, что диалог вести будут с коллегами из Триполитании, а не с Хафтаром. Что само по себе, в значительной степени обесценивает все оценки аль-Мисмари относительно такфиристских группировок, довлеющих над властями и политикой АНДР. Где-где, а в Алжире с ним умеют быстро и достаточно эффективно расправляться.
Уверенность и некоторая бравада спикера ЛНА подтверждает главное: сохранение внешней поддержки, прежде всего, со стороны ОАЭ и РФ. Косвенно, этот факт был отражен в отказе ливийской военной делегации от ПНЕ прибыть в Москву: в последний момент ее приезд был отложен под предлогом болезни М.аль-Хаддада, начальника Генерального штаба. Чем ответят на Западе, и что стоит за открытием прибрежной дороги мы рассмотрим в следующем материале, в котором будет представлена точка зрения на происходящие события со стороны командования Ливийской армии (ЛА), подчиняющейся ПНЕ.