К предстоящим президентским выборам в Иране

18 июня в Иране состоятся президентские выборы. Выборы этого года имеют решающее значение для страны, так как они станут началом нового политического этапа развития страны. Обычно президент ИРИ занимает свой пост две каденции, то есть восемь лет. Оба срока Хасана Роухани заканчиваются в этом году и, согласно иранской конституции, он не может быть переизбран. Одновременно в стране растет неприятие курса Роухани и его команды. На это повлияли два фактора. Во-первых, провал политики иранской администрации на пути решения иранской ядерной проблемы. Идя на выборы 2017 года, Хасана Роухани считал своим главным достижением подписание в 2015 году в Вене Соглашения о всеобъемлющем плане действий по урегулированию иранской ядерной проблемы (СВПД). Подписание этого документа вызвало в иранском обществе надежды на снятие международной блокады, привлечение зарубежных инвестиций и технологий. Все это было перечеркнуто односторонним выходом США при президенте Дональде Трампе из СВПД в мае 2018 года. Иранская внешнеполитическая стратегия, главным разработчиком и исполнителем которой в президентство Роухани был министр иностранных дел Мохаммад Джавад Зариф, подразумевала сепаратные договоренности с Евросоюзом. Это породило у части иранской элиты иллюзии о том, что торгово-экономические отношения с Европой будут продолжаться в плановом режиме, несмотря на американские санкции. Надежды оказались неоправданными, так как большинство европейских компаний покинули иранский рынок, а европейские финансовые институты фактически присоединились к американской блокаде.

Во-вторых, неприятие в иранском обществе вызвала неолиберальная экономическая политика команды Роухани. В 2019 году в стране начался небывалый экономический кризис. На уменьшение объемов иранской экономики указывают следующие цифры, приводимые представительством Международного института финансов (IIF) в Дубае. По данным на март 2020 года (то есть, до эпидемии коронавируса) валютные резервы ИРИ сократились в 2018-2020 годах на 40 млрд долларов и составили 73 млрд долларов. Спад ВВП в 2018-2019 годах (иранский финансовый год начинается в марте) составил 4,6%, а на 2019-2020 годы он прогнозировался на 7,3%. Впрочем, эти прогнозы делались еще до эпидемии коронавируса. С учетом последних негативных явлений в иранской экономике спад ВВП, по данным Всемирного Банка составил до 15%.

Последние два года было зафиксировано значительное падение курса национальной валюты по отношению к доллару. Оно началось в мае 2018 года и было вызвано двумя факторами. Во-первых, выходом США из СВПД. Во-вторых, попыткой правительства ИРИ ввести единый обменный курс валюты. Дело в том, что в Иране традиционно существовали три обменных курса. Наиболее льготный для государственных внешнеэкономических контрактов, промежуточный для иранских компаний, занимающихся импортом, и курс обмена для физических лиц. Попытка введения единого курса вызвала ажиотажный спрос на иностранную валюту. В результате в 2018-2019 годах курс поднялся с 43 до 139 туманов (туман – тысяча риалов) за доллар, а за время эпидемии коронавируса подскочил до 190 туманов.

Наиболее тяжелый удар пришелся по энергетической отрасли, являющейся становым хребтом иранской экономики. Администрация Дональда Трампа наложила санкции на компании, покупающие иранскую нефть, на страховые компании, хеджирующие такие сделки, а также на шиппинговые компании (то есть танкеры, осуществляющие транспортировку нефти). Одновременно в связи с отключением иранских банков от системы SWIFT отказались серьезно затруднены взаиморасчеты с зарубежными клиентами. В результате в 2019 году государства Европейского союза, Япония и Индия почти полностью отказались от импорта иранской нефти, а Китай сократил ее закупки до минимума. Добыча нефти в ИРИ находится на самой низкой отметке за последние 40 лет, а нефтехранилища этой страны переполнены. В 2018 году Иран добывал более 3,5 млн баррелей в день. К июню 2020 гола добыча сократилась до 1,9 млн баррелей. Экспорт иранской нефти сократился с 2,5 млн баррелей в сутки в 2018 году до 0,5 млн баррелей к концу 2019 года. Весной 2020 года он колебался между 100 и 210 тысячами баррелей в сутки.

Экономический кризис спровоцировал неблагополучие в социальной сфере в связи с падением доходов большинства иранцев, ростом безработицы и инфляции. К этому добавилось снятие иранским правительством ряда социальных выплат, в частности, субсидий на топливо, что привело к массовым волнениям в ноябре-декабре 2019 года. В этих условиях надежды на возможный успех реформистов или прагматиков, преобладающих в команде Роухани являются тщетными. Об этом говорят и данные социологического опроса, проведенного в ИРИ совместно Chicago Council on Global Affairs и Iran Poll. Американский аналитический центр заключает, что «Иранцы рассматривают политику Роухани, особенно экономическую политику, довольно негативно. В преддверии выборов две трети иранцев высказались, что предпочтут критика Роухани последователю этого президента».

Последнее обстоятельство доказывается и списком кандидатов на должность президента, утвержденным Советом стражей. Все кандидаты представляют так или иначе консервативный лагерь (усульгерайян). Кандидатами на пост президента являются Эбрахим Раиси, Саид Джалили, Мохсен Резаи, Абдолнасер Хеммати, Мохсен Мехрализаде, Алиреза Закани и Амир-Хосейн Газизаде-Хашеми. Безусловным фаворитом здесь является 60-летний Эбрахим Раиси, представитель духовенства, руководитель судебной системы Ирана, а в прошлом генеральный директор богатого финансового фонда (боньяда) «Астан-э Кодс Разави». В иранской политической элите ходят упорные слухи, что Раиси готовят на высший в Иране пост верховного лидера (рахбара), так как состояние здоровья Али Хаменеи внушает опасения. В 2017 году Раиси уже участвовал в выборах, набрав 15,8 млн голосов в противовес 23 млн, которые были поданы за Хасана Роухани.

Другие утвержденные кандидаты также являются представителями консервативного лагеря. Нынешний председатель Совета по целесообразности принимаемых решений генерал Мохсен Резаи в прошлом был командующим КСИР. Его шансы на победу невелики. Резаи уже дважды принимал участие в выборах. Он является профессионалом в сферах безопасности и внешней политики, но плохо разбирается в экономике.  Руководитель иранского Агентства по атомной энергии, ученый-ядерщик Саид Джалили во второе президентство Махмуда Ахмадинеджада (2009-2013 годы) занимал должность секретаря Высшего совета национальной безопасности (ВСНБ) и был главным переговорщиком по иранской ядерной проблеме, прославившись своей жесткостью. Бывший вице-спикер Меджлиса Амир-Хоссейн Газизаде-Хашеми был известен как резкий критик СВПД на стадии его подписания. Руководитель Исследовательского центра Меджлиса Алиреза Закани также известен своим неприятием СВПД. Он является сторонником жесткой линии. К условным реформистам можно отнести только двух кандидатов. Однако они не имеют политической базы. Депутат Мохсен Мехрализаде был  председателем Комитета по физическому воспитанию при президенте Мохаммаде Хатами. Технократ Абдолнасер Хеммати является председателем Центробанка Ирана. Он делал ряд заявлений по увеличению прав молодежи и культурным свободам, но председатель ЦБ во всех государствах с кризисной экономикой – фигура непопулярная. Таким образом, фаворитом данной гонки является Раиси. По данным вышеназванного социологического опроса за него готовы проголосовать 27% иранцев. 35% респондентов пока не выбрали своего кандидата.

Несколько потенциальных кандидатов, гипотетически способных победить на выборах, были не допущены Советом стражей к участию в них. Во-первых, это бывший президент (2005-2013 годы) Махмуд Ахмадинеджад. Он уже заявил по этому поводу протест и сказал, что не будет участвовать в голосовании. Во время второй каденции М.Ахмадинеджад испортил отношения с высшим духовенством, пытаясь отобрать у рахбара часть властных полномочий и превратить Иран в президентскую республику. Во-вторых, это бывший спикер парламента Ирана, видный современный политический деятель ИРИ Али Лариджани. За свою долгую политическую карьеру Лариджани занимал немало высоких должностей, в том числе был секретарем Высшего совета национальной безопасности. Некоторые эксперты полагают, что бывший спикер «вышел из доверия» у консерваторов. В течение долгого времени он позиционировал себя в качестве представителя консервативного лагеря, но затем сблизился с командой Х.Роухани. Совет стражей дисквалифицировал также нынешнего первого вице-президента Эсхака Джахангири. Впрочем, дисквалифицирован был также Саид Мохаммед, бывший президент компании «Хатам аль-Анбийя», бизнес-подразделения КСИР. Это опровергает миф о том, что именно КСИР управляет Исламской Республикой.

Большой интерес представляет, каким образом выборы могут повлиять на внешнюю политику Ирана. Как известно, в апреле в Вене возобновились переговоры иранцев с американской делегацией по «перезапуску» СВПД. Скорее всего, Тегеран добьется возвращения США к договору и постепенного снятия санкций. Во-первых, президент США Джозеф Байден считает продолжателем линии Обамы. Во-вторых, главным предметом забот нынешней администрации  США является конфронтация с Россией и Китаем. На противостояние Ирану у нее уже не хватает сил. Сигналом большой вероятности заключения в скором времени ядерной сделки является недавнее заявление министра нефти ИРИ Бижана Намдара Зангене о том, что новый кабинет министров должен быть готов к росту нефтедобычи до 6,5 млн баррелей в сутки, а это недвусмысленный показатель того, что Тегеран готовится к увеличению нефтяного экспорта.

В то же время это не будет означать кардинального улучшения ирано-американских отношений. Руководитель проекта инициативы региональной безопасности Института Ближнего Востока Европейского университета Абдулрасул Дивсалар отмечает по этому поводу: «Существует высокий риск эскалации напряженности в отношениях Ирана с США и Евросоюзом в краткосрочной перспективе. В то же время на региональном уровне, в отношениях с арабскими государствами существуют реальные шансы улучшения. Причинами являются как те преимущества, которые приобрел в последнее время Иран в арабском мире, так и большая координация команды Раиси с КСИР и другими структурами «глубинного государства» в Иране». Аналитик добавил: «На общую картину будет влиять и уровень экспертизы команды Раиси. Ее предыдущий опыт на переговорах с Западом был очень ограниченным». Признанный эксперт по Ирану, профессор Джорджтаунского университета Махан Абедин отмечает опасения иранской элиты перед Израилем и США, учитывая антииранские действия и провокации последних лет. Это, прежде всего, убийство агентурой Моссада ученого-ядерщика Мохсена Фахризаде в декабре прошлого года, а также израильские диверсии на заводе в Натанзе. Горьким воспоминанием в отношениях с США является убийство командующего спецназом КСИР генерала Касема Сулеймани в январе 2020 года. Результатом этого является отсутствие доверия в отношениях с Вашингтоном, которое вряд ли будет восстановлено в ближайшие пять-десять лет.

62.9MB | MySQL:102 | 0,523sec