Характер межарабских отношений оказывал влияние на проблему безопасности Ирана и его связи с арабскими странами. Данный факт особенно ясно проявился на примере отношений Ирана со странами Персидского залива. Именно там отношения двух стран часто подвергались испытаниям с точки зрения совместной безопасности. В 1960 гг. Египет вмешался в события в Йемене, где столкнулся с Саудовской Аравией. Это обстоятельство серьезно осложнило проблему безопасности Ирана в Персидском заливе. Иран был вынужден вмешиваться в межарабские отношения, поскольку часто оказывался объектом споров конфликтующих сторон. Иран никогда не мог эффективно использовать межарабские разногласия, поскольку ни одно арабское государство не хотело идти до конца в союзе с Ираном*.
В течение последних десятилетий ряд арабских стран использовали Иран в качестве контрбаланса в своих отношениях с другими арабскими странами, чтобы обеспечить интересы своей безопасности или не дать возможности своим арабским соперникам добиться политических преимуществ. Так в 1950-1960 гг. консервативные арабские режимы использовали Иран против «революционных» Египта и Ирака. Использование Ирана в качестве контрбаланса против революционных арабских движений проявилось в Йемене после переворота 1962 г. в этой арабской стране и начала гражданской войны, которая продолжалась вплоть до 1968-1970 гг.
В период Йеменской гражданской войны в нее оказались вовлечены ряд арабских стран Египет на стороне новой власти, а Саудовская Аравия и Иордания на стороне оппозиции. Переворот в Йемене сверг правление зейдитских имамов и установил республику. Египет поддержал революционеров, а КСА выступила на стороне имамата. Иран по ряду причин решил также поддержать войска зейдитов. Иран опасался присутствия египетских войск в Йемене и превращения Йемена в союзника «насеровского» Египта, который выступал антиподом шахскому Ирану. К тому же близкие отношения Египта с Москвой могли привести к укреплению позиции России на юге Аравийского полуострова, что пугало западных союзников Тегерана. Возможно, Иран стремился показать перед Западом свою стабилизирующую роль в Аравии и поддержать интересы Запада. Несмотря на поддержку Ираном имамата, КСА весьма настороженно воспринимала эти шаги Тегерана. Она явно опасалась укрепления иранских позиций на своих южных границах. КСА также не хотела военного присутствия Египта и Ирана вблизи своих границ, опасаясь, что это может дестабилизировать внутреннюю ситуацию в КСА.
После смерти Насера в 1970 г. и прихода к власти в Египте А.Садата, Каир занял более прозападную позицию. Египет стремился использовать Иран, чтобы сбалансировать силы Сирии и Арабского фронта стойкости и сопротивления. Во время арабо-израильской войны 1973 г. шах Ирана разрешил СССР использовать иранские аэродромы для переброски вооружений в Египет.
В 1980 гг. Дамаск использовал Иран, чтобы упрочить свои позиции перед лицом своих региональных соперников Египта и Ирака. Поэтому Дамаск поддержал Иран в ирано-иракской войне, хотя практически все арабские страны выступили на стороне Ирака. Дамаск опасался, что в случае поражения Ирана Ирак станет лидером арабского мира и может попытаться свергнуть соперничающий алавитский режим в САР. С другой стороны, война ослабляла и Иран, что в конечном итоге было выгодно Дамаску.
На деле Дамаск не хотел победы Ирана, что могло бы превратить его в региональную державу. Иран после Исламской революции мог представлять еще большую опасность для САР, нежели Иран при шахе. На деле после Исламской революции Иран превратился в более значимый фактор для арабской улицы, чем прежде.
На протяжении 1960-1970 гг. после ухода Великобритании из Персидского залива и до укрепления там военной мощи США Иран, Ирак и КСА боролись за доминирование в этом регионе. На деле эти государства стремились достичь определенного консенсуса и распределить власть между собой, чтобы обеспечить себе большую свободу маневра. В этих условиях малые государства Персидского залива рассматривали Иран (до Исламской революции) как контрбаланс амбициям указанных стран.
В течение длительного времени Египет, Ирак, Сирия и Ливия представляли угрозу для аравийских монархий с их патриархальным укладом власти. С этой точки зрения арабские монархии рассматривали Иран как контрбаланс революционным тенденциям из стран Арабского Востока. Однако они никогда не поддерживали Иран до конца, опасаясь утраты общеарабской поддержки. Тем более что после Исламской революции Иран превратился в основную угрозу безопасности монархий Персидского залива и его роль как балансира в межарабских отношениях стала постепенно сходить на нет. Пожалуй, только Оман, который еще в 1970 гг. установил нормальные отношения с Ираном, продолжал поддерживать Тегеран как противовес амбициям КСА. Катар также не хотел ухудшения отношений с Ираном особенно после событий «арабской весны» и ухудшения отношений с КСА в 2017 г.
Исламская революция в Иране, окончание холодной войны, агрессия США в Ираке в 2003 г. серьезно обострили ситуацию в странах Арабского Востока и Персидского залива. В этих условиях возможности Ирана влиять на баланс сил в регионе заметно снизились. После конфликта с США и странами Западной Европы Иран оказался в частичной международной изоляции. Это повлекло общее снижение уровня отношений Ирана с арабскими странами. На рубеже 1970-1980 гг. прежние конфликты между правыми и левыми силами, консерваторами и радикалами в арабских странах утратили прежнюю остроту. Ситуация в идеологическом спектре стабилизировалась. Любые радикальные идеи перестали пользоваться поддержкой масс населения. Поэтому радикальный ислам Ирана рассматривался арабами как угроза их безопасности. Незначительные в этот период времени силы арабских исламистов исповедовали ислам суннитского толка и настороженно относились к шиитскому Ирану. После арабо-израильской войны 1973 г. арабские лидеры поняли бесперспективность военной победы над Израилем, и палестинский вопрос стал постепенно утрачивать свою остроту и значимость для них. Арабы уже не так как прежде нуждались в Иране для баланса сил в регионе. Особенно эти настроения усилились после соглашений в Осло 1993 г.
Американское вторжение в Ирак вызвало серьезные изменения в региональном балансе сил. Рост терроризма в Ираке и непрекращающаяся гражданская война серьезно ослабили региональные позиции Ирака в пользу Ирана и КСА. После событий марта 2011 г. подобная ситуация сложилась в Сирии. Ирак и САР превратились в арену противоборства региональных держав и ведущих стран мира. Сегодня их судьба во многом зависит от исхода региональной борьбы за власть, в которой также участвуют ведущие державы мира. В Африке Ливия и Судан в результате известных событий перестали быть фактором исключительно межарабского соперничества. Египет заметно ослаб политически и экономически в результате «арабской весны» и последовавших за ней событий. Возвращение к власти военных в Египте и рост его зависимости от КСА и ОАЭ заметно ограничили самостоятельности политики Египта в арабском мире. С другой стороны, Саудовская Аравия превратилась в ключевого игрока на Ближнем Востоке и стала предпринимать попытки определить параметры будущего регионального порядка. Особенно заметными саудовские шаги в этом направлении стали после того как Мухаммед бен Сальман стал наследным принцем в 2015 г. В этом же году КСА приняла вооруженное участие в йеменских событиях. ОАЭ активно поддержали КСА. Это вызвало конфликт среди членов ССАГПЗ. Катар выступил против политики КСА и ОАЭ. В тоже время ОАЭ пытались занять лидирующие позиции на Аравийском полуострове, что вызвало напряженность в отношениях с КСА, хотя внешне между двумя странами сохранялись дружеские отношения. Убийство в октябре 2018 г. саудовского журналиста Дж.Хашогги основного критика Мухаммеда бен Сальмана поставило КСА в сложное положение. Осложнились отношения КСА с США и рядом его региональных союзников. С учетом того, что в последние 15 лет КСА играло основную роль в сплочении арабского фронта противодействия Ирану в регионе, эти события не могли не повлиять на арабо-иранские отношения.
Размывание традиционной системы государственного управления и власти в арабских странах, изменения регионального баланса сил оказали негативное влияние на связи арабских стран с Ираном. Усиление региональных позиций Саудовской Аравии, которая открыто заявляла о невозможности поддержания арабами нормальных отношений с ИРИ, затруднило попытки Ирана как-то нормализовать свои отношения с отдельными арабскими странами. В этом контексте осложнились отношения большинства стран ССАГПЗ с Катаром, а Марокко было вынуждено разорвать отношения с Тегераном. Однако как показали события вокруг Катара, возможности КСА ограничены, и политика королевства пока еще тесно зависит от США. В случае изменения характера отношений КСА и США это может ослабить региональные позиции королевства.
Таким образом, в последние десятилетия, изменения динамики идеологических парадигм в арабских странах Ближнего Востока и межарабского баланса сил оказывали большое влияние на характер арабо-иранских отношений. Существовавшие в прошлом различия в идеологиях арабских стран, приводили к дисбалансу межарабских сил. Это давало возможность Ирану с одной стороны иметь более или менее сносные отношения с отдельными арабскими странами, а с другой играть роль определенного балансира в межарабских отношениях, когда различные арабские страны использовали иранский фактор для ограничения властных устремлений своих региональных соседей. В тоже время большинство арабских стран отказывались открыто сотрудничать с Ираном из-за соображений межарабской солидарности и чувства арабского национализма.
Исламская революция в Иране ограничила возможности Ирана играть эффективную роль в межарабских отношениях. Отношения Ирана с «Хизбаллой», ХАМАСом, «Исламским джихадом» и другими организациями с одной стороны помогали ему решать конкретные задачи в отдельных странах, однако в целом сужали его возможности как регионального игрока в широком арабском политическом контексте. Распад СССР в 1991 г. и агрессия США в Ираке в 2003 г. коренным образом изменили баланс сил на Ближнем Востоке. Иран уже не мог играть прежнюю роль регулятора межарабских отношений. Однако в силу сохраняющихся различий в арабском мире Иран продолжает оставаться активным участником межарабской политики. Эта роль Ирана может усилиться, если Тегеран сможет достигнуть взаимопонимания с США и окончательно выйдет из-под режима международных санкций. Тегерану следовало бы, наконец, признать, что попытки выстраивания отношений с конкретной арабской страной, являются бесперспективными без учета общей политической ситуации вокруг Ирана на Ближнем Востоке и в мире в целом.
* Подобная участь ждет Иран и в Сирии в случае смены режима даже путем мирного политического транзита власти. Правда это не касается России, которая при умелом ведении дел может сохранить свои позиции в этой арабской стране.