Высшее алжирское руководство поставило государственному Национальному агентству по содействию внешней торговле (Algex) задачу добиться на практике диверсификации собственной экономики.

Исполняющий обязанности генерального директора Algex Абдельатиф аль-Хуари считает эту задачу вполне реализуемой. По его словам, «Алжир может достичь этой цели добиться экспортных поставок в размере 4 — 5 миллиардов долларов уже в 2021 году, если мы продолжим текущие темпы экспортных операций не нефтяного сектора».

Об этом он заявил, выступая на мероприятии, организованном Algex о перспективах алжирского экспорта в Великобританию после Brexit.

А.аль-Хуари напомнил, что в течение первых четырех месяцев 2021 года АНДР экспортировала не углеводородной продукции на 1.14 млрд долларов, тогда как за соответствующий период 2020 года эти показатели составили 600 млн долларов, увеличившись на 64%.

Как ожидается, почти половину заявленного объема должна составить продукция фосфатной отрасли – сырье и минеральные удобрения.

Заметим, что Магриб имеет серьезные запасы фосфатов мирового масштаба. Солидная их доля приходится на Алжир и Марокко. Однако если последний занимает третье место в мире по их производству после Китая и США, добывая ежегодно более 26 млн тонн этого сырья, соответствующие показатели АНДР в десятки раз меньше.

Так, сейчас алжирское руководство ставит задачи выйти на выпуск фосфатов в среднесрочной перспективе до 4 – 6 млн тонн, что в несколько раз меньше марокканских показателей.

Почему же так произошло?

Обратим внимание на цифры: алжирская компания Somiphos Phosphate Mining в первой половине 2021 года экспортировала на внешние рынки (в том числе в Индию и Грецию) лишь 1 млн тонн фосфатов из порта Аннаба, что уже считается серьезным успехом.

Генеральный директор Somiphos Мухтар Лехал заявляет, что таким образом экспорт фосфатов в 2021 году увеличился на 100% по сравнению с 2020 годом. Соответственно, всего в текущем году Алжир рассчитывает поставить на внешние рынки 2 млн тонн фосфатного сырья.

Далее, по словам Лехала, мощности по добыче фосфата в вилайе Тебесса на северо-востоке страны, в приграничье с Тунисом, должны увеличиться в среднесрочной перспективе до 4 млн тонн ежегодно.

Он подчеркнув, что 50% сырья будет экспортировано в несколько стран Азии и Европы, а другая половина будет переработана преимущественно в более дорогостоящую продукцию, включая удобрения.

Однако дальнейшее развитие алжирской фосфатной отрасли ограничивается отсутствием инвестиций.

В частности, это касается реализации комплексного проекта по добыче и переработке фосфата для производства удобрений в Блед-Эль-Хедбе, коммуне Бир-эль-Атер в провинции Южная Тебесса в северо-восточном Алжире.

Его запуска страна безуспешно ожидает уже несколько лет.

Главная причина задержки с его запуском состоит в отсутствии инвесторов. Своих средств у страдающего от уменьшения валютных накоплений Алжира на это (более 6 млрд долларов) нет, как отсутствуют и желающие предоставить их.

Ранее велись соответствующие переговоры с китайскими компаниями, выражавшими заинтересованность на участие в этом проекте.

Однако сейчас Пекин не торопится вкладывать средства на реализацию проекта, а других желающих вкладывать такие средства в него не отмечается.

Напомним, что проект начался 26 ноября 2018 года, когда в Тебессе было подписано соглашение о партнерстве между алжирскими группами Sonatrach и Asmidal-Manal и китайскими компаниями Citic и Wengfu, которые теперь вышли из него.

Присутствие Sonatrach (соглашение подписал тогдашний генеральный директор Абдельмумен Ульд Каддур) объяснялось стремлением реализовать комплексный проект по разработке и переработке не только фосфатов, но и природного газа на месторождениях в районе Блед-Эль-Хадба.

Как ожидалось, данный проект дал бы 3000 прямых рабочих мест и 14 000 временных в четырех провинциях.

В целом создание данного фосфатного комплекса должно было обеспечить выпуск 6 млн тонн фосфатов и 1.1 млн тонн аммиака.

Заметим, что алжирские власти заявляли в 2020 году как о свершившемся факте, что в 2021 году данный проект будет завершен. В частности, Министерство шахт АНДР сообщало: «комплексный фосфатный проект (PPI) Блед-Эль-Хедба направлен на развитие фосфатной промышленности по производству удобрений в восточных районах страны».

Таковым предварительно определили крупнейшую в данном сегменте китайскую группу Citic, которая, однако, сейчас не торопится вкладывать средства в казалось бы, беспроигрышный проект.

В связи с этим министр энергетики АНДР Мухаммед Аркаб направил в июне официальное приглашение руководству своего китайского партнера – компании Citic – официально подтвердить наличие интереса к фосфатному мегапроекту, по данным алжирских властей недавно начатым группой Asmidal, дочерней компанией энергогиганта Sonatrach.

И желание получить подтверждение серьезности намерений не случайно – своих собственных средств у Алжира недостаточно.

В конце июня текущего года Citic три другие компании, тоже китайские, ответила на этот запрос. Их тексты алжирская сторона не оглашает, но, судя по ее реакции, ничего обнадеживающего в их ответе нет.

По имеющимся данным, руководство китайской компании изъявило желание вложить средства в данный проект (80% требуемых денег должны обеспечить китайские банки) лишь при гарантии получения соответствующей доли.

Однако на это не готовы уже алжирские власти, указывающие китайцам на действие в АНДР законодательства, ограничивающего участие в проектах на ее территории иностранных компаний 49%.

На это Пекин справедливо указывает, что готов подождать, когда алжирское законодательство будет приведено в соответствие интересам и местной, и китайской стороны.

Как ожидалось, доходы от запуска данного проекта должны составить 1.9 млрд долларов в год и львиную их долю алжирские власти хотят забрать себе, реально принимая в нем минимальное участие. И при таком раскладе китайской стороне придется ожидать получения прибыли лишь не ранее чем через шесть лет.

И понять китайскую сторону можно – собственных средств у Алжира почти нет, но почему-то он пытается навязать работу для китайского партнера на невыгодных для последнего условиях.

Есть и другие неблагоприятные моменты для запуска подобного сотрудничества. Так, по данным Министерства промышленности и шахт претензии имеются и к портовой компании Аннаба, которая должна была выстроить минимум один причал для экспорта фосфатов.

Кроме того, алжирская сторона должна была возвести базовую инфраструктуру в вилайях Сук-Ахрас, Тебесса и Скикда, станцию опреснения воды в Гербесе (Эль-Тарф) и железнодорожное сообщение между вилайями Тебесса и Аннаба, включая станцию, для упрощения транспортировки сырья и удобрений.

Фактически, эта инфраструктура полноценно не была создана, что также стало одной из причин нежелания китайской стороны участвовать в данном проекте.

Вероятно, положение дел может изменить коренной пересмотр инвестиционного законодательства АНДР с устранением всего комплекса ограничений, наложенных им на работу иностранных компаний.

В принципе, алжирское руководство может «подсмотреть» секреты процветания соответствующей марокканской отрасли, реально обусловленные созданием режима максимального благоприятствования. Однако существующая бюрократическая система АНДР явно не способна повторить «марокканское» чудо на алжирской земле.

Впрочем, в сложившейся ситуации отмены ограничительного законодательства китайским компаниям для возвращения в Алжир может показаться мало. Их руководство прекрасно осознает усиление рисков относительно вкладывания инвестиций в страну, где доверие к власти, как показали последние парламентские выборы, демонстрирует лишь каждый пятый алжирец, и не прекращаются массовые протесты.