В последние годы в Израиле ведутся дискуссии по поводу «доктрины победы», инициированной нынешним начальником Генштаба Армии обороны Израиля бригадным генералом Авивом Кохави, и необходимости создания официального документа под названием «Стратегия национальной безопасности».
В предыдущих статьях приводилась экспертная оценка «доктрины победы», отмечалось, что она необходима Израилю для реализации идей и достижения целей стратегии национальной безопасности. Дело в том, что у еврейского государства есть неписаная, но широко признанная доктрина национальной безопасности. Подробным ее рассмотрением занялся генерал-майор запаса Яаков Амидрор, бывший советник по национальной безопасности премьер-министра Биньямина Нетаньяху; экс-глава Совета национальной безопасности (апрель 2011 г. — ноябрь 2013 г.); в прошлом командир военных училищ (в том числе Колледжа национальной обороны, штабного и командного училища и Академии тактического управления); бывший военный секретарь министра обороны; директор Отдела анализа разведданных военной разведки и главный разведчик Северного командования; ныне ведущий эксперт Иерусалимского центра стратегии и безопасности (JISS) и научный сотрудник Центра Гемундер в Еврейском институте национальной безопасности Америки (JINSA) – произраильском аналитическом центре, действующем в Вашингтоне, округ Колумбия.
Согласно Я.Амидрору, в Израиле бытует мнение, что стране не хватает официально принятой «Концепции национальной безопасности» или доктрины, которая бы определяла политику и усилия по наращиванию и применению военной силы; направляла бы национальные усилия и определяла приоритеты в военной сфере, в деятельности разведки и соответствующих областях дипломатии и экономики. Необходимость в таком документе объясняется тем, что вместо того, чтобы реагировать на локальное и прямое давление, Израиль должен определить набор «стратегических целей» в сфере национальной безопасности, который со временем будет устойчивым к конъюнктурным изменениям. Определение таких целей и их фиксация на бумаге поможет, якобы, избежать поспешных решений, не соответствующих долгосрочным интересам страны.
Эксперт отмечает, что в некоторых западных странах является нормой, когда новое правительство формулирует свое видение приоритетов национальной безопасности, и это становится руководством для соответствующих органов управления. В первую очередь он имеет в виду США, где каждая администрация по закону обязана публиковать официальную «Стратегию национальной безопасности», подписанную президентом. Для формулирования ее принципов и уточнения формулировок прилагаются большие усилия.
В Израиле первым, кто наиболее приблизился к созданию военной доктрины государства, стал премьер-министр Давид Бен-Гурион. Он представил ее правительству в октябре 1953 г. Однако, пишет Я.Амидрор, «презентация Бен-Гуриона хоть и содержала в себе все вопросы национальной безопасности и их последствия (включая социальные и моральные аспекты), тем не менее, это был не более чем личный отчет за много лет о ситуации» в стране и вокруг нее.
«С тех пор не было написано ни одного официального документа, в котором были бы зафиксированы концепции национальной безопасности Израиля, хотя было предпринято несколько попыток разработать общую доктрину политики государства в области обороны. Комитеты, назначенные для разработки концепции комплексной безопасности на национальном уровне, готовили проекты документов, но не получали одобрения кабинета министров. «Стратегия Армии обороны Израиля», написанная по указанию начальника Генштаба ЦАХАЛа [Гади Айзенкота] в 2015 г., не получила одобрения политического руководства, хотя в действительности оказала влияние на наращивание военного потенциала и применение силы с упором на концепцию, известную как военная «кампания между войнами» (МАБАМ в аббревиатуре на иврите – авт.)».
Я.Амидрор напоминает, что в 2018 г. премьер-министр Б.Нетаньяху сформулировал полноценную концепцию национальной безопасности, и некоторые ее части были опубликованы. Осенью 2019 г. бывший начальник Генштаба ЦАХАЛа генерал-лейтенант (запаса) Гади Айзенкот и его коллега д-р Габи Сибони опубликовали всеобъемлющий документ, в котором излагались проблемы Израиля и предлагались способы их решения. «Но даже этот упорядоченный текст не соответствует определению официального документа по вопросам национальной безопасности», – полагает Я.Амидрор. Хотя документ представляет собой обобщение того, что, по его мнению, следует рассматривать как «концепцию национальной безопасности Государства Израиль». «Эта концепция корнями уходит в эпоху, начавшуюся сразу после войны за независимость Израиля, с начала 1950-х гг. и до наших дней».
Израильский эксперт отмечает, что «концепция национальной безопасности – это не «рецепт», предназначенный для ответа на появляющиеся вызовы. Это также не священный текст, предлагающий формальные решения. Это формулировка «главных принципов», которые могут помочь в анализе, особенно в долгосрочном планировании, а также в установлении приоритетов и распределении ресурсов. Документ не предполагает определения способов разрешения конкретных кризисов».
Таким образом, утверждает Я.Амидрор, «хотя у Израиля нет соответствующего документа, у него есть концепция национальной безопасности, которую можно охарактеризовать как «устную военную доктрину». При этом под «устным» он имеет в виду традиционные и общепринятые понятия, как в «устных» интерпретирующих текстах еврейской традиции. «Несмотря на свой неформальный характер, эта концепция на протяжении многих лет, как правило, поддерживалась большинством лиц, принимающих решения в Израиле, с некоторыми различиями в акцентах в период правления конкретного правительства, что объясняется меняющимися реалиями и мировоззрением действующего премьер-министра».
В израильских условиях доктрина национальной безопасности, полагает Я.Амидрор, должна служить ориентиром при отсутствии политической руководящей линии. Она должна исходить из предположения, что дипломатические усилия и договоренности теряют свое значение в ситуации насилия или угрозы применения силы со стороны противника. Таким образом, дипломатические усилия или соглашения как таковые не являются частью национальной доктрины, что приближает ее к сфере оборонной доктрины в узком смысле этого слова. Тем не менее, доктрина и ее производные должны служить процессу принятия решений во время переговоров, направленных на достижение политического соглашения, в частности, мирного договора. В данном случае доктрина в основном служит для определения областей, в которых предлагаемые пункты соглашения дополняют требования национальной безопасности или могут им противоречить. Это не означает, что соглашения должны быть отклонены, но слабые места должны быть выявлены.
Эксперт отмечает, что «основным инструментом реализации доктрины национальной безопасности является Армия обороны Израиля, но это не единственная причастная [к этому процессу] структура. Разведывательное сообщество тоже играет важную роль в защите Израиля, особенно Моссад и Служба общей безопасности (ШАБАК), а в определенных ситуациях также Израильская комиссия по атомной энергии, Национальное управление киберзащиты, израильская полиция и службы быстрого реагирования. В более широком смысле Министерство иностранных дел и другие соответствующие правительственные ведомства, которые влияют на положение Израиля в мире (и его дипломатические и экономические взаимодействия), также должны придерживаться руководящих принципов оборонной доктрины и действовать соответствующим образом».
«Более того, учитывая сложные реалии современного мира, Израилю жизненно важно наладить прочное и постоянное сотрудничество между всеми силовыми структурами в самом широком смысле». По мнению эксперта, «так должно быть в межвоенные периоды, но также и во время военных операций». «В сложных и многогранных ситуациях, возникающих в сфере национальной безопасности, действительно предпринимаются невоенные действия, необходимые для достижения национальных целей Израиля. Важными является дипломатические инициативы, взаимодействие по вопросам разведки и коммерческие отношения, а также другие стратегические инструменты».
Тем не менее, Я.Амидрор подчеркивает, что дипломатические и другие невоенные меры не могут заменить необходимость наращивания военного потенциала. Наличие военного потенциала по-прежнему важно на случай возникновения тяжелых ситуаций из-за военных действий противника против Израиля и его граждан.
Помимо силовой составляющей, для реализации концепции национальной безопасности Израилю нужна крепкая экономика, поддерживающая различные системные элементы и в случае необходимости финансирующая ведение войны. В этой связи Я.Амидрор ссылается на Никколо Макиавелли, который «учил», что «война требует трех вещей: денег, денег и еще раз денег». Следовательно, здоровая, растущая и устойчивая национальная экономика имеет огромное значение.
Сила руководства Израиля, национальных структур, принимающих решения, и способность соответствующих ведомств обеспечивать национальные интересы в сфере безопасности также являются жизненно важными компонентами процесса. Израильские лидеры должны быть способными противостоять сильному давлению в условиях вызовов национальной безопасности.
В то же время значение имеет устойчивость израильского общества и, в частности, его способность в условиях угроз национальной безопасности справляться с давлением, которое связано, прежде всего, с наличием жертв, что неизбежно во время войны. Отмечается неразрывная связь между социальной устойчивостью и способностью реагировать на вызовы национальной безопасности.
Несмотря на то, что обсуждению концепции национальной безопасности, по идее, должно предшествовать изложение общих национальных ценностей и основных интересов нации, чтобы определить, что же конкретно должны защищать силы безопасности и какие угрозы они должны предотвращать, Я.Амидрор, тем не менее, в своем анализе не затрагивает эти вопросы. Он исходит из того, что «для еврейского сектора Израиля (и для тех в диаспоре, кто желает его видеть безопасным, процветающим и развитым в качестве еврейского и демократического государства на Израильской Земле) ценности и основные интересы страны достаточно четко определены и общеприняты».
Учитывая, что вышеприведенные аспекты не входят в анализ Я.Амидрора, посвященный исключительно вопросам национальной безопасности, он считает полезным рассмотреть их в отдельном исследовании. «Такое исследование позволило бы разработать базовый документ, определяющий сущность национальной мощи Государства Израиль – его строительство, сохранение и развитие. В него вошли бы стратегические, дипломатические и политические составляющие «интересов» более широкого масштаба».
Израильское оборонное ведомство должно определить принципы наращивания и применения силы, исходя из доктрины национальной безопасности. Это относится ко всем силам безопасности, возглавляемым ЦАХАЛом, а также к разведывательному сообществу, Израильской комиссии по атомной энергии, Национальному управлению киберзащиты, организациям, находящимся в ведении ШАБАКа, и, в некоторой степени, также к МИДу и другим министерствам, занимающимся вопросами национальной безопасности[i].
[i] Israel’s National Security Doctrine // JISS. 18.07.2021 — https://jiss.org.il/en/amidror-israels-national-security-doctrine/