Действующий глава правительства Израиля Н.Беннет еще в 2013 г., занимая пост министра экономики, уверял, что «если бы оставался предпринимателем, то отправился бы в Китай, чтобы искать там возможности», а также лоббировал заключение соглашения о свободной торговле между Иерусалимом и Пекином. Однако одним из заметных изменений во внешней политике ближневосточной страны, произошедших в связи с состоявшимся транзитом власти, стала трансформация восприятия КНР, все больше учитывающая позиции США. Начался этот стратегический сдвиг в июне с голосования в СПЧ ООН по вопросу нарушения прав человека в Синьцзян-уйгурском автономном районе (СУАР), Гонконге и Тибете. Как сообщают израильские СМИ, формулированию позиции государства предшествовал запрос посольства США в Израиле на поддержку тезиса, осуждающего КНР. Его глава МИД Я.Лапид принял решение удовлетворить.
В настоящий момент, как сообщают израильские и американские издания со ссылкой на бывших членов правительства и представителей предпринимательского сообщества Израиля, активно ведется работа в рамках комиссии по контролю за иностранными инвестициями, которая сама была создана с подачи Соединенных Штатов. Так, если в строительстве легкорельсовой транспортной системы Тель-Авива китайская сторона, судя по всему, будет продолжать работать, то вот возможности изменений в порту Хайфы, которые полностью исключал Б.Нетаньяху, по мнению обозревателей, существуют. При этом официальной версией может стать не давление со стороны США, и ранее заявлявших, что переход терминала под китайское управление создает опасные риски как для самого Израиля, так и для американских интересов, а сдерживание развития инфраструктуры. Так, Управление портового хозяйства страны заинтересовано в глобальной реконструкции в Хайфе, которая выходит за рамки предложений Shanghai International Port Group (SIPG), отвечающих преимущественно запросам, связанным с реализацией концепции «Один пояс — один путь». В связи с этим ведется поиск других иностранных игроков, среди которых фигурируют представители Великобритании и ОАЭ, которых, однако, может смутить соседство с объектом, контролируемым КНР. В связи с этим в некоторых источниках появляется информация, что SIPG в конечном итоге может быть заменена на эмиратскую компанию. При этом доступными для КНР в будущем направлениями инвестиций станут лишь нестратегические отрасли.
В начале текущей недели стало известно о первом официально зафиксированном случае кибератаки из Китая, совершенном в отношении Израиля. Среди целей хакеров были как объекты, связанные с оборонным сектором и органами государственной власти, так и частные компании, представляющие IT-индустрию, телекоммуникации и судоходство. Предположительно масштабная и продолжительная атака имела место в 2019-2020 гг. и частично была связана с инцидентами, в которых Microsoft считает виновными китайских киберпреступников, а также с аналогичными нападениями, которым подверглись системы других государств региона, включая Иран и Саудовскую Аравию. Однако представитель международной компании FireEye, расследующая израильские эпизоды, С.Яшар полагает, что активность могла также быть связана с реализацией инициативы «Один пояс – один путь», для чего КНР требуются различные данные о потенциальных партнерах и сферах вложений, более того, для страны кибератака как элемент проверки сделки является обычной практикой. Вместе с тем, случившееся подкрепляет аргументы американцев наглядными примерами, также заставляя Израиль задуматься об ограничениях при ведении дел с КНР.
Еще одну потенциальную уязвимость представляет собой открытие израильского филиала Китайского университета международного бизнеса и экономики. Руководить представительством будет экс-посол Израиля в КНР М.Вильнаи, его кампус должен расположиться в Петах-Тикве, а работать со студентами филиал, согласно данным о лицензии, сможет с октября по бакалаврским программам. Преподавательский состав должен на половину состоять из представителей КНР. При этом уже сейчас очевидно, что этот шаг вызовет волну возражений со стороны Вашингтона в том, что Иерусалим дает добро на развитие инструментов «мягкой силы» Пекина как на своей территории, так и на Ближнем Востоке в целом. Впрочем, сдерживать интерес к такому образованию среди израильтян, вероятно, будет тот факт, что диплом будет китайским, а не израильским.
Наконец, сложности между КНР и Израилем наблюдаются на региональном треке. Сначала Пекин поддержал палестинские позиции в ходе последней по времени эскалации, осуждая израильские удары по Газе. В текущих условиях, как показал недавний телефонный разговор специальных представителей России и Китая по Ближнему Востоку, стороны готовятся к «наращиванию международной помощи в интересах улучшения гуманитарной ситуации на палестинских территориях», а также совместному перезапуску переговорного процесса, который, учитывая их позиции в конфликте, с высокой долей вероятности будет требовать от Израиля серьезных уступок. Дополняет это сотрудничество обоих государств с Ираном, а также планы по взаимодействию в САР, где также существуют уязвимости для израильских интересов. Впрочем, если говорить, как минимум о палестинском треке, то, как полагает эксперт Abba Eban Institute for International Diplomacy Г.Афтерман, руководящая программой азиатской политики, своими действиями Пекин не столько старается поддержать палестинцев, сколько втянуть Иерусалим в игру, вынуждая его укрепить сотрудничество с КНР в нужных китайской стороне областях с тем, чтобы республика в ответ смягчилась по палестинской проблеме. В случае с Россией, как кажется, речь идет об общих интересах Москвы и Пекина в их противоборстве с Вашингтоном, а не о конкретных задачах на израильском направлении, хотя фон, созданный предположениями о спаде в координации между РФ и Израилем в САР с приходом Н.Беннета, также негативно отражается на восприятии в Иерусалиме будущего китайской ближневосточной политики.
В целом изменения стратегии на китайском направлении с началом работы кабинета Беннета-Лапида действительно заметны и объясняются стремлением правительства ближневосточной страны сделать ставку на партнерство с администрацией Дж.Байдена. Однако нельзя не обратить внимания на то, что значительная часть сообщений, попадающих в СМИ, имеет ссылку либо на самого Б.Нетаньяху, либо на его сторонников, ранее входивших в кабмин. Соответственно, отчасти информационное сопровождение изменений стратегии отношений Иерусалима и Пекина определяется продолжающейся внутриполитической борьбой, в которой теперь уже оппозиционный лидер Ликуда стремится доказать, что у его преемников нет нужного политико-дипломатического опыта для того, чтобы израильский курс оставался сбалансированным на всех чувствительных треках.
Если же говорить о самом китайско-израильском сотрудничестве, то нельзя не учитывать, что спад взаимодействия в некоторой степени связан и с активностью КНР, где не хотят выходить за рамки инвестирования в проекты, которые не связаны с интересами Китая напрямую, а также давать Израилю статус особого партнера, как минимум в регионе. Так, в статье, которую посол КНР в Израиле Цай Рун опубликовал в конце июля в издании Israel Hayom, явно рассчитывая на внимание к своей стране со стороны широкой аудитории, отмечается лишь, что Пекин «будет и дальше открываться миру, расширять сотрудничество, обмены и взаимное обучение со всеми странами, включая Израиль».