Иностранные военные должны покинуть территорию Афганистана еще до завершения представителями радикального движения «Талибан» (запрещено в РФ) переустройства органов власти страны. Об этом сообщает агентство Рейтер 16 августа со ссылкой на неназванного лидера движения. «Мы хотим, чтобы иностранные силы уехали, прежде чем мы начнем переустройства органов управления», — цитирует его агентство. Также представитель движения заявил, что пока рано говорить о том, как оно собирается принимать власть от предшественников.  Ранее официальный представитель катарского политического офиса талибов Мохаммад Наим заявил в интервью телеканалу «Аль-Джазира», что «война в Афганистане окончена». По его словам, в ближайшее время талибы определят тип власти и форму режима в Афганистане. Агентство Рейтер со ссылкой на неназванного высокопоставленного представителя талибов, сообщило, что боевики этого движения получили приказ не нарушать привычный уклад жизни афганцев и не запугивать их. Боевики «Талибана», по сообщениям телеканала «Аль-Арабия», вошли в воскресенье 15 августа в Кабул без боя и начали занимать оставленные правительственными силами государственные учреждения. Президент Афганистана Ашраф Гани покинул страну. Позднее талибы заявили об установлении контроля над всеми районами афганской столицы. Талибы сейчас находятся в Кабуле и ведут переговоры о мирной передаче власти от рушащегося афганского правительства восстановленному Исламскому Эмирату Афганистан. Президент Афганистана Ашраф Гани бежал из страны, в то время как бывший президент Хамид Карзай, бывший глава исполнительной власти Абдулла Абдулла и бывший премьер-министр Гульбеддин Хекматияр, как сообщается, ведут переговоры с талибами о содействии организации переходного периода. По сообщениям, представители движения «Талибан» приказали своим силам занять позиции по обеспечению безопасности в Кабуле, но не входить в дома людей и не участвовать в актах мести, а также предложили амнистию для тех, кто работал с афганским правительством или даже с иностранными силами. Появились сообщения о мародерстве, а выстрелы возле аэропорта, как сообщается, остановили коммерческие рейсы. Несколько западных посольств закрыли или эвакуировали персонал, и ранее сообщалось, что Соединенные Штаты призывали всех оставшихся в Кабуле граждан укрыться на месте с учетом статуса аэропорта. Тем не менее, Талибы стремятся сформировать представление о том, что их приход к власти является законным — это послание как внутри Афганистана, так и за его пределами. По оценке американских экспертов,  скорость окончательного наступления талибов говорит не столько о военном доминировании, сколько об эффективном политическом мятеже в сочетании с непоследовательной афганской политической системой и разложившимися силами безопасности. Во многих случаях местные чиновники и силы попросту тайно или напрямую передавали власть талибам, что, по-видимому, в значительной степени повторилось при их наступлении на Кабул.

По мере того, как талибы формализуют свой контроль над Афганистаном и  будут стремиться к легитимности внутри страны и на международном уровне, в течение следующих нескольких дней и недель американские аналитики из «Стратфор» задаются несколькими вопросами, ответы на которые будут определять следующую фазу  ситуации в Афганистане.

Планирует ли Ашраф Гани создать в за рубежом какую-то антиталибскую политическую или военную силу и сможет ли он получить какую-либо международную поддержку?

Гани подвергся критике со стороны нескольких официальных лиц, которые остались в Кабуле, за то, что он отказался официально уйти с поста президента. Не исключено, что, поскольку несколько западных стран заявили, что не признают правление талибов, Гани позиционирует себя как ядро афганского правительства в изгнании. Его отказ от поддержки в Афганистане может сделать это спорным, но необходимо также наблюдать за узбекским правительством, чтобы увидеть, позволит ли оно создать оппозиционную силу в своих границах. Любое восстановление оппозиции «Северного альянса» талибам должно включать узбекский и таджикский сегмент милиции.

С распадом афганской полиции и сил безопасности, куда пойдут  бывшие военнослужащие и полицейские, и где их оружие? Бегут ли они из Афганистана, переходят на сторону талибов или просто возвращаются к своей этнической и племенной принадлежности и, таким образом, становятся ядрами многочисленных местных ополченцев?

Талибы взяли под свой контроль большую часть Афганистана, по крайней мере номинально. Но во многом это произошло из-за морального краха афганских сил безопасности, а вовсе не из-за их поражения. Афганистан остается сложным этническим и племенным обществом с местными интересами, и долгосрочный контроль требует власти над применением силы. Если бывшие военнослужащие и полицейские сохранят свое оружие и вернутся к своему традиционному  месту жительства, то это означает риски возникновения латентной  гражданской войны. Такие силы местного ополчения могут также служить рычагами воздействия для иностранных держав, чтобы влиять на ситуацию в нужном себе ключе.

Какого рода переговорное соглашение Хамид Карзай, Абдулла Абдулла и Гульбеддин Хекматияр, вероятно, будут заключать с талибами? В своих попытках добиться внутренней и международной легитимности «Талибан» будет стремиться сохранить некоторые аспекты нынешней бюрократии или предложить политические уступки влиятельным местным лидерам, чтобы избежать затяжной гражданской войны?

Повстанческое движение и управление не обязательно являются одним и тем же набором навыков, и «Талибан» может столкнуться с трудностями в поддержании своей внутренней сплоченности и управлении сложным человеческим ландшафтом Афганистана. Если «Талибан» хочет международного признания и заниматься, по крайней мере, ограниченной торговлей со своими соседями, ему необходимо создать функционирующую бюрократию. Создание избирательных механизмов разделения власти может дать движению доступ к квалифицированной рабочей силе и снизить вероятность восстания против его правления, но это также потребует дополнительных политических компромиссов с их стороны.

Будут ли талибы способствовать мирной эвакуации иностранного персонала из Кабула после завершения передачи власти?

Если они ищут легитимности, то вполне могут это сделать. Однако неясно, имеют ли талибы полный контроль над всеми своими силами и боевиками, и, возможно, некоторые из них стремятся использовать иностранцев, оказавшихся в Афганистане.

Какие страны, скорее всего, признают правительство, возглавляемое талибами? Прокладывают ли  контакты талибов с Пекином, Москвой, Тегераном и странами Персидского залива  путь к официальному или даже неофициальному признанию?

Пакистан послал смешанные сообщения, но очевидная неизбежность контроля талибов может оставить Исламабаду и другим соседям Афганистана мало выбора, кроме как иметь дело с движением, даже если они не дадут ему своего официального дипломатического признания. Если Китай или Россия признают талибов, это будет крупной победой для движения, поскольку ни один постоянный член Совета Безопасности ООН не признал их первое правительство в конце 1990-х годов. Особенно важно в этой связи следить за Китаем. Пекин вступил в контакт с «Талибаном» и изложил свои ожидания от любого будущего правительства — отказать в убежище уйгурским боевикам, защитить интересы китайского бизнеса и инфраструктуры, ограничить распространение трансграничной воинственности в Центральную или Южную Азию и не поставить под угрозу инициативу Китая «Пояс и путь» Пекин вполне может признать реальность власти  «Талибана» по сравнению с предпочтениями западных держав, точно так же, как недавно мы видели, как Китай возобновляет сотрудничество с новым военным руководством Мьянмы, фактически принимая военных в качестве законного правительства. Но в то время как китайское дипломатическое признание стало бы крупным прорывом для движения, оно потребовало бы от талибов большего влияния или контроля над иностранными воинствующими элементами внутри Афганистана, на что они, возможно, не в полной мере способны