20 января 2009 г. с приходом 44-го президента США Барака Обамы в Белый дом начинается новая глава не только в американской истории, но и в истории НАТО — организации, которая на протяжении 60 лет ведома Соединенными Штатами Америки.
Созданная как противовес коммунистической экспансии, она декларировала свою приверженность высоким демократическим идеалам и защите свободы. Итоги противостояния военно-политических блоков НАТО и стран Варшавского договора известны.
Однако ни крах коммунистической системы, ни распад СССР не уберегли США от глобальных потрясений, которые смогли убедить мир и самих американцев: существуют мощные деструктивные силы, способные сильно поколебать уверенность в собственной безопасности. Аналитики Североатлантического альянса, знающие все про армии мира, мыслили о вероятном военном противостоянии по традиции. Поэтому под НАТО как организацией подразумевался союз государств против атак других государств, официально объявивших войну. Во внегосударственных и разбросанных по миру группировках исламских экстремистов они не увидели частей армии, планирующей создание всемирного халифата. Обученные навыкам диверсионной работы, разрозненные боевики, не обладая ни танками, ни собственными военно-воздушными и военно-морскими силами, были нацелены на захват подобной и иной техники, которой владел противник.
Новейшая история НАТО берет отсчет от трагического дня 11 сентября 2001 года. Тогда же, осенью 2001 года, было принято решение об уничтожении организатора кровавого террора в Нью-Йорке Усамы бен Ладена, которое стало формальным поводом для военного присутствия НАТО в Афганистане. Согласно статье 5, Договор НАТО расценивает нападение на союзника (в данном на случае на США), как на любого из членов альянса. В соответствии с этим положением 4 октября 2001 года государства НАТО приняли решение о ряде мероприятий по поддержке США в их борьбе против международного терроризма.
Главной ударной силой и должны были стать международные силы содействия безопасности (International Security Assistance Force, сокращенно ISAF), созданные по просьбе нового афганского правительства и с разрешения Совета Безопасности Объединенных Наций (резолюция № 1386 от 20.12.2001). Напомним, что формирование ISAF началось по итогам Боннской конференции (декабрь 2001) после свержения режима талибов. Участвовавшие в работе конференции лидеры афганской оппозиции приступили к восстановлению страны, начав с формирования новой структуры правления — Переходной администрации Афганистана. Вместе с тем для оказания содействия Переходной администрации была выдвинута концепция международных сил, которые будут действовать по мандату ООН, обеспечивая безопасную обстановку в Кабуле и его окрестностях, а также помогая восстанавливать Афганистан. Эти соглашения позволили создать партнерство с участием трех сторон — Переходной администрации Афганистана, Миссии ООН по содействию Афганистану и ISAF. ISAF, подчеркивается на сайте этой организации, не являются силами ООН, это «коалиция желающих». На начальном этапе отдельные государства на добровольной основе брали на себя руководство ISAF на полгода: первую миссию возглавила Великобритания, последующие — Турция, Германия и Нидерланды.
Под руководством НАТО ISAF действует с 11 августа 2003 года. При этом каждое из государств — сегодня их 41 — финансирует собственные воинские контингенты. НАТО отвечает за командование, координацию и планирование сил. Первоначально мандат ISAF предусматривал обеспечение безопасности лишь в самом Кабуле и его окрестностях. В октябре 2003 года ООН расширила мандат ISAF, распространив его на всю территорию Афганистана и создав таким образом условия для расширения миссии. Суть процесса состояла в создании и обеспечении безопасности групп восстановления в провинциях. В группы вошли военные и гражданские специалисты, которые помогали и продолжают помогать в осуществлении хозяйственных преобразований в Афганистане. Процесс проходил в четыре этапа. Первый этап: расширение на север (декабрь 2003 – октябрь 2004) с охватом десяти провинций региона. Второй этап: расширение на запад (февраль 2005 – сентябрь 2005) с охватом пяти западных провинций. Третий этап: расширение на юг (декабрь 2005 – июль 2006) с охватом шести провинций. (В целом, как отмечает сайт ISAF, это означало контроль над 75 процентами территории Афганистана.) Четвертый этап: расширение на восток (октябрь 2006); «начиная с этого момента, Североатлантический союз стал выполнять свою задачу на всей территории Афганистана».
Процесс расширения автоматически потребовал увеличения численности контингента. Если, к примеру, до третьего этапа в стране находились около 10 тысяч военнослужащих, то после увеличения их численность достигла примерно 20 тысяч. После четвертого этапа НАТО возглавило контингент, в состав которого вошли 30 тысяч военнослужащих из 37 стран и 25 групп восстановления в провинциях.
При этом стратегическое руководство — штаб-квартира ISAF, Allied Joint Force Command Headquarters Brunssum (сокращенно JFC Brunssum), располагается, как это явствует из названия, в нидерландском городе Брунссуме.
Любой, кто попадает на сайт JFC Brunssum, будет поражен открытости натовцев. Они не скрывают ни сведений об операциях, ни деталей биографий военачальников, есть даже обширная фотогалерея, как, с кем и когда из афганских чинов встречаются натовцы в формальной и неформальной обстановке. Чтобы было удобно ориентироваться во времени, приведены актуальные данные о времени суток в ряде городов — Лондоне, Сан-Франциско, Норфолке и даже в Термезе (там дислоцировано подразделение бундесвера, обеспечивающее всем необходимым находящийся «через речку», в северных провинциях Афганистана основной контингент военнослужащих ФРГ). Там нет только одного документа — стратегической программы НАТО в Афганистане. Его нет не потому, что это секрет, а потому что его нет как такового.
Поверить в это сложно, но это так: РУКОВОДСТВО НАТО РАБОТАЕТ БЕЗ СТРАТЕГИЧЕСКОГО ПЛАНА. Дополнительные руководящие указания для действий ISAF, говорится на сайте этой организации, содержатся в подробном Военно-техническом соглашении, заключенном между командующим ISAF и Переходной администрацией Афганистана (возможно, это и есть стратегическая и нигде не обнародованная концепция. — Прим. авт.)
В этом смысле более чем странно воспринимаются поздравления федерального канцлера Ангелы Меркель Немецкому атлантическому обществу в связи с юбилеем НАТО и особенно ее утверждение, что он, юбилей, — «хороший момент для новой стратегической программы». Как можно говорить о новой стратегической программе, когда никто — во всяком случае, ни широкий читатель, ни большинство из 500 гостей в берлинском отеле Adlon, где 10-12 ноября 2008 года проходили натовские торжества и звучала речь А. Меркель, — не видел прежней.
Примечательно, что в качестве поздравительного напутствия НАТО в связи с его 60-летием бывший министр иностранных дел ФРГ Ханс-Дитрих Геншер (Hans-Dietrich Genscher) пожелал руководителям Североатлантического альянса «общей концепции, имеющей будущее». Данные слова положение не проясняют; получается, что натовские стратеги в 2001 году составили то ли слабо продуманную, то ли вовсе нежизнеспособную программу, в которую, пользуясь уже упомянутой статьей 5 и безусловным лидерством в НАТО, США вовлекли канадцев и европейских партнеров. Выработка этой концепции, указывает Геншер, зависит от сегодняшнего американского руководства. Экс-министр связывает высокие ожидания с приходом Обамы: «От него после его заявлений можно ожидать, что он будет говорить в новом духе партнерства с европейцами». Итак, Геншер взялся за критику НАТО, проблемой которого сегодня стали, по его словам, «ошибки ввиду отсутствия политической программы» (теперь все становится ясным — ее, стратегии, и в самом деле нет. — Прим. авт.). Соединенные Штаты сетуют на то, что они должны нести основную нагрузку в НАТО. Они требуют, чтобы европейская составляющая становилась сильнее, указывает Геншер.
Как при новом президенте США европейцы должны участвовать в НАТО? По мнению Геншера, «должна быть возможность договариваться об общей программе среди равноправных и равноценных» участников НАТО. «Сегодняшние проблемы НАТО были созданы администрацией Буша. Она мечтала о чем-то вроде контр-НАТО, о коалиции послушных… Без сомнения, эра Буша ослабила НАТО, и не только иракской войной». Между тем, продолжает корреспондент газеты бундестага Das Parlament, имеются конкурентные отношения между ЕС и НАТО, и Брюссель хочет более активной политики безопасности и использования армейского потенциала. «Если иметь в виду ответственные лица, то среди них речь может идти не о конкуренции, а о кооперации. Это может только укреплять трансатлантическое партнерство…»
«Это не настоящее партнерство» — свидетельствует Deutsche Welle, вынеся этот заголовок к интервью с видным американским политологом, консультантом штаба Барака Обамы З. Бжезинским. Это выражение принадлежит ему. Идея интервью: использования бундесвера в Афганистане явно недостаточное для того, чтобы США считали ФРГ подлинным партнером. Поначалу неясно, в чем состоит неудовлетворенность американцев: дислокация бундесвера в Афганистане, численность, военно-техническая оснащенность, активность, степень подчиненности, участие в разработке стратегии и тактики. Возможно, более отчетливо назовет эти претензии к немецкому союзнику по НАТО сам президент. Пока же З. Бжезинский указал, что выбор Обамы «означает прежде всего завершение негативной главы в американской внешней политике». Касаясь Афганистана, Бжезинский отметил, что Обама хочет укрепить миссию НАТО и усилить там присутствие войск. А «европейские страны, такие как Германия, напротив, не хотят посылать новых военнослужащих в Афганистан, а также не проявляют активности на юге Афганистана», где соединения НАТО ведут ожесточенные бои с талибами. Американский политолог видит решение так: «Если мы выступаем в Афганистане как партнеры, не может быть особых желаний отдельных наций». Если государства хотят, как это делает Германия, находиться «только в тех регионах Афганистана, где не имеется проблем и опасностей, тогда это не настоящее партнерство», потому что идея партнерства заключается в том, чтобы не только вместе принимать решения, но и вместе выполнять их, а пока весь груз решений (читай: самые большие потери личного состава) лежит на плечах США.
Груз решений, согласно стратегии, которой нет, добавим мы.
Федеральный министр обороны Франц Йозеф Юнг в ходе беседы с корреспондентом Deutsche Welle (04.04.2008) сказал: «Прежде всего, необходимо отметить, что на саммите в Бухаресте мы впервые (то есть по прошествии 6,5 лет военного присутствия НАТО. — Прим. авт.) сформулировали нашу общую стратегию в отношении Афганистана. Здесь особенно важны два направления работы — обеспечение безопасности и помощь в восстановлении страны».
Но позвольте, именно на этих двух «китах» покоится Афганская концепция федерального правительства (АКВ), принятая еще в августе 2007 года. Все это означает одно из трех: или партнеры по НАТО впервые услышали о ней в Бухаресте, или то, что Юнг — один из разработчиков АКВ, за семь месяцев успел основательно об этом подзабыть, что тоже маловероятно, или то, что немецкий план принят в качестве основы для новой стратегии Североатлантического альянса.
Но если последнее верно, и авторство генеральной теории принадлежит Германии, не очень ясно, в чем заключается лидерство США в НАТО. Впрочем, ответ на этот вопрос есть: там же, на саммите в Бухаресте, была озвучена численность военного присутствия контингента США в Афганистане — 31 тысяча человек. На сайте ISAF приведена цифра 51350 человек (с учетом гражданских лиц, участвующих в реконструкции страны). При новом раскладе ситуации, когда в Белый дом придет новый хозяин, не понятно, как будет эта цифра, названная Дж. Бушем, скорректирована его преемником Бараком Обамой. Однако понятно другое: безусловно, лидерство США — в численном перевесе. Причем в 2009 году численность американских военнослужащих увеличится.
Фраза Юнга: «То, что мы теперь выработали стратегию, направленную на достижение этой цели, является, с моей точки зрения, самым главным результатом саммита», может, в числе прочего, означать и то, что до момента саммита в Бухаресте у стран — членов НАТО вообще не было единого четкого плана действий, и все, что происходило в Афганистане, в том числе при немецком участии, было чередой хаотичных боевых операций.
Если это действительно так, то это откровение объясняет, отчего ни одна из поставленных военных целей, несмотря на указанные расширения по всем сторонам света, за это время не была достигнута. Какие они, эти цели, сказано в коротком, в несколько строк, примечании к карте дислокации натовских соединений в Афганистане (она размещена на сайте ISAF):
«Миссия: Военные операции в назначенном регионе, чтобы помочь правительству Исламской Республики Афганистан (GIRoA) в создании безопасной окружающей среды с полным обязательством афганских сил национальной безопасности по расширению правительственной власти и влияния, таким образом облегчая реконструкцию Афганистана».
Между тем, как отмечают немецкие военные эксперты, раздражение З. Бжезинского не должно иметь места: из-за постоянного давления заокеанского партнера по Североатлантическому альянсу правительство, а следом за ним и бундестаг существенно меняют свою позицию по одному и тому же вопросу. Сначала, напомним, это был срок мандата (14 вместо прежних 12), затем численность войск (4,5 тыс. вместо 3,5 тыс). Эти изменения проходят в контексте планов генералов НАТО.
Они мыслят одними и теми же неизменными категориями, которые в отношении Афганистана выражены формулой: «Наращивать военное присутствие». Численность международного воинского контингента стремительно увеличивается. Если в августе 2003 года в составе сил ISAF было 12,5 тыс. человек, то в январе 2006-го — 31 тыс., в сентябре 2008-го — свыше 50 тыс. Наиболее значительна доля США: четыре солдата из пяти в силах ISAF. Впрочем, достаточно представительны и другие страны, как, например, Люксембург. Разумеется, девять военнослужащих из этой страны могут выглядеть на фоне 20 тыс. американцев анекдотично. Но это если не знать, что армия Великого герцогства Люксембург насчитывает всего около 1 тыс. человек, причем 100 человек представляют военный оркестр и подразделение по охране дворца. К слову сказать, Люксембург — не просто член Североатлантического альянса практически с момента его существования, а еще и один из его создателей.
Наращивание военных мускулов не обязательно означает улучшение ситуации в Афганистане.
Вопреки логике очевидных фактов, министр обороны ФРГ считает, что силы под командованием НАТО находятся на пути к успеху. «Мы освободили 28 миллионов человек от террористического режима талибов», говорит Юнг, на что его оппоненты в бундестаге отвечают, что сегодня 80% афганцев готовы поддержать Талибан, если он захочет прийти к власти, и именно этой поддержкой объясняется нежелание талибов вести мирные переговоры с правительством Х. Карзая. В этой связи забавным кажется заявление Юнга: «Несмотря на активизацию талибов в последнее время, мы надеемся на продолжение успешно начатой работы».
«В стране работает демократически избранный парламент» — говорит Юнг, однако эту фразу можно продолжить: но все законы, принятые им, не действуют, поскольку не побеждены ни тотальная коррупция, ни связанная с ней наркоторговля, в которой замешаны и члены названного парламента.
«28 процентов депутатов — женщины, и это в исламской стране!» — говорит Юнг, на что можно возразить, что едва они приходят с заседания домой, как превращаются в тех же бессловесных угнетаемых рабынь, которыми были всегда в любой мусульманской стране.
«Есть избранный народом президент» — говорит Юнг, но про Х. Карзая можно сказать, что это тот человек, при котором, по выражению немецкого эксперта по Афганистану Циты Маас, Запад может забыть о демократии.
«Несколько лет назад в афганских школах учились около миллиона детей, причем девочек отправлять учиться было запрещено. А теперь в школах 7 миллионов учащихся» — говорит Юнг, но умалчивает о том, что выпускникам школ в условиях тотальной разрухи хозяйства, которое сохранило лишь одну динамично развивающуюся отрасль — производство и сбыт наркотиков, заниматься нечем.
«Доходы населения выросли втрое» — говорит Юнг, но сложно сказать, как это возможно при отсутствии экономики и при международной статистике, согласно которой в целом по стране каждый среднестатистический житель живет менее чем на 1 доллар в день, а в ряде провинций доход не превышает 50-70 центов.
Теперь становится понятно, с каким настроением смотрят телепередачу Deutsche Welle жители Германии, когда слышат из уст главы оборонного ведомства слова: «Оценивая все это, мы видим, что НАТО добилось положительных результатов».
Пока что немцы с тревогой вчитываются в правительственное сообщение, обнародованное 28 ноября 2008 года. Из него, в частности, известно, что бюджетные ассигнования на нужды бундесвера в 2009 году составят 31,2 млрд евро, что на 5,7% больше, чем в 2008 году. Если сравнивать с общим бюджетным объемом предстоящего года, можно сказать, что оборонное ведомство забирает около 11%. Уместно в этой связи вспомнить опубликованное в журнале Spiegel (36/2006) заявление канцлера Ангелы Меркель: «Германия принадлежит к государствам, которые выделяют на оборону в процентном отношении относительно мало».