О проблеме репатриации французских граждан из сирийских лагерей беженцев

Франция на прошлой неделе столкнулась с судебным иском за отказ репатриировать семьи боевиков «Исламского государства» (ИГ, запрещено в России) с северо-востока Сирии в знаковом деле, которое, как надеются правозащитники, заставит Францию — и другие европейские страны — наконец вернуть домой женщин и детей, заключенных в курдских лагерях. Судьи из Большой палаты Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) в Страсбурге в прошлую среду заслушали адвокатов, представляющих две французские семьи, дочери которых присоединились к ИГ и,  в течение нескольких лет, содержатся в курдских лагерях вместе со своими маленькими детьми. Тысячи иностранцев отправились в Сирию и Ирак в разгар так называемого халифата ИГ, который охватывал примерно треть обеих стран. Хотя с тех пор ИГ утратило контроль над этими территориями, судьба иностранцев, содержащихся в лагерях, большинство из которых составляют женщины и дети, остается нерешенным вопросом для многих стран, таких как Франция, которые неохотно репатриируют граждан, которые, возможно, имели связи с группировкой боевиков. На сегодня, по данным правозащитников, около 200 детей и 100 женщин – граждан Франции  содержатся  под охраной Сил демократической Сирии (СДС) в лагерях беженцев  Аль-Холь и Аль-Рож в северо-восточной сирийской  провинции Хасеке.  Две французские семьи, участвовавшие на последних по времени слушаниях на прошлой неделе, которые остаются анонимными, ранее пытались заставить Францию репатриировать своих родственников из Сирии  в национальных судах, но их дела были отклонены и в конечном итоге направлены в Большую палату ЕСПЧ. По данным правозащитных НПО, двум третям французских детей в лагерях беженцев меньше шести лет. Многие другие дети умерли — по два в неделю, согласно недавнему отчету, — и несколько французских женщин там утверждают, что их избивали в тюрьмах, которые контролируют СДС. В прошлом году организация «Права и безопасность» обвинила западные страны в соучастии в создании «Гуантанамо для детей», оставив их в «жестоких, антисанитарных и бесчеловечных» условиях. Ранее Франция репатриировала около 35 своих граждан. Некоторые из них были детьми-сиротами, но другие были разлучены со своими матерями, которых французские власти отказались репатриировать. В августе 2020 года, когда СДС перевезли женщин и детей из лагеря Аль-Холь в меньший лагерь Аль-Рож,  женщины, и их дети были доставлены в подземную тюрьму, где условия были «отвратительными».

Несмотря на то, что конечное вынесение вердикта суда ЕСПЧ  займет несколько месяцев, слушания на прошлой неделе создают прецедент для будущих подобных дел по всей Европе. Скорее всего, этот прецедент  будет определять в среднесрочной перспективе, будут ли женщины и дети из лагерей беженцев в Сирии  в конечном итоге возвращены домой: матери предстанут перед судом, дети, чьи отцы, скорее всего, мертвы или находятся в тюрьме, начнут процесс реинтеграции в общество. Со стороны семей, представленных адвокатами Досе и Лораном Петити, многочисленные правозащитные группы и международные организации представили судьям документы до слушания, призывая к репатриации как по гуманитарным соображениям, так и по соображениям безопасности. Специальный докладчик Организации Объединенных Наций по правам человека и борьбе с терроризмом, например, написал: «Это дело предоставляет Суду возможность… установить наилучшую международную практику для соблюдения стандартов в области прав человека».
 ЮНИСЕФ опубликовал заявление, в котором настаивал на репатриации в день слушания. Тем временем Франция в лице Франсуа Алабрюна, директора по правовым вопросам Министерства иностранных дел, которую поддержали Норвегия, Дания, Нидерланды, Бельгия, Испания, Швеция и Великобритания, и которые все направили судьям ЕСПЧ аргументы против репатриации. Некоторые из них недавно осуществили только частичную репатриацию. Адвокаты  Досе и Петити на предварительных слушаниях утверждали, что Франция нарушила несколько статей Европейской конвенции о правах человека, главная из которых гласит, что «никто не должен подвергаться… к бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию». Они утверждали, что Франция несет «позитивное обязательство» по обеспечению соблюдения прав своих граждан и что своим косвенным отказом репатриировать граждан из лагерей Франция нарушает другую статью, предусматривающую, что «никто не может быть лишен права въезда на территорию государства, гражданином которого он является». Комиссар Совета Европы по правам человека Дунья Миятович согласилась, заявив: «Репатриация, на мой взгляд, является единственным путем вперед. [Детей] не следует заставлять нести последствия выбора своих матерей», — сказала она, добавив, что подход Франции «в каждом конкретном случае» к возвращению граждан домой «не может быть оправдан… никто не может утверждать, что некоторые дети не подвергаются риску и не проходят через этот континуум насилия». В свою очередь, адвокат правительства  Франции, к которому присоединились британские и голландские юристы, представляющие семь других европейских стран, утверждал, что, хотя Париж «полностью осознает человеческую драму, лежащую в основе сегодняшнего дела», он не должен быть обязан репатриировать, поскольку у него нет юрисдикции, контроля или власти над своими гражданами на северо-востоке Сирии. Он  также утверждал, что такие миссии по репатриации смертельно опасны. Досе и Петити в качестве контраргумента возразили, что Франция действительно обладает юрисдикцией, учитывая, что женщины и дети, о которых идет речь, являются гражданами Франции, и что Франция ранее совершала миссии по репатриации, что, по их словам, опровергает утверждение о том, что такие миссии слишком опасны. Петити также подчеркнул, что ситуация с безопасностью не остановила репатриацию граждан США, Таджикистана, Узбекистана, России, Косово, Индонезии и Алжира. Специальный докладчик ООН написал в суд ЕСПЧ, что государства, имеющие возможность репатриировать граждан из лагерей, обладают «юрисдикцией де-факто». Однако правительственный адвокат считает,  что «тот факт, что Франция уже репатриировала 37 детей, не означает, что она может репатриировать всех своих граждан в будущем». Он назвал любое обязательство по репатриации «чрезмерным бременем». Он также сослался на протокол Казнева, соглашение между Францией и Турцией, в соответствии с которым власти в районах, контролируемых Турцией, отправляют французских граждан домой, как только они достигают Турции или территории Сирии, контролируемой Турцией. В соответствии с этим соглашением 250 французских граждан, которые когда-то находились на территории, захваченной ИГ, были возвращены на родину – «высланы», а не репатриированы, подчеркивают французы. То есть, беженцам в качестве первого шага решения их проблемы предлагается сначала добраться самостоятельно до Турции. Правда, не совсем понятно, как они смогут сбежать из охраняемого лагеря и миновать турецких пограничников.   Франция также утверждала, что они не знали «настоящих намерений» этих женщин-беженок и что некоторых из них будет трудно найти.  Слушания  на прошлой неделе — не единственное продолжающееся судебное действие, направленное на то, чтобы заставить Францию репатриировать из лагерей своих граждан. В марте адвокаты, представляющие другие семьи французских граждан, удерживаемых СДС, призвали Международный уголовный суд начать расследование возможной «ответственности и/или соучастия» президента Эммануэля Макрона в предполагаемых военных преступлениях, совершенных против французских граждан в лагерях. В чем же здесь суть проблемы? «Эта тема особенно проблематична для правительств. Они думают, что если они репатриируют беженцев, то общественное мнение в их странах будет настроено против них», — сказал  эксперт ООН по правовым вопросам, который работал над этими вопросами более десяти лет. «На вопрос, может ли ЕСПЧ заставить Францию репатриировать французских граждан, эксперт добавил: «Решение является окончательным и, в принципе, исполняется немедленно. Но мы знаем, что многие решения просто на самом деле не рассматриваются…». Представители министерств иностранных дел и юстиции не ответили на вопрос о том, будет ли Франция выполнять решение ЕСПЧ, которое не может быть обжаловано. Многие семьи беженцев и их адвокаты опасаются, что президентские выборы в следующем году вынудят президента Франции репатриировать беженцев только после голосования в апреле 2022 года, если вообще он будет это делать. Опрос общественного мнения, опубликованный в марте прошлого года с ярко выраженным негативным отношением к этому большинства населения Франции  прямо и существенно влияет  на позицию  правительства.  Эксперт ООН сказал, что у Франции может возникнуть соблазн использовать возможный судебный вердикт  ЕСПЧ в качестве выхода из ситуации с репатриацией — предполагаемой непопулярности этого шага в сравнении с проблемами прав человека и безопасности — утверждая: «Это не наше решение, это наше обязательство». Это был бы политический расчет, который семьи беженцев и их адвокаты во Франции с готовностью приняли бы, но такой сценарий возможен только после президентских выборов.

62.85MB | MySQL:102 | 0,456sec