Важную роль во внешнеполитических процессах, идущих на Ближнем Востоке, играет заключение соглашения по иранской ядерной проблеме (ИЯП). Напомним, что в 2018 году США в одностороннем порядке вышли из Соглашения по всеобъемлющему плану действий (СВПД), возобновив санкционную политику по отношению к Ирану. Европейские союзники США, формально не выходя из соглашения фактически поддержали американские ограничительные меры, в результате чего иранской экономике был нанесен большой ущерб. В то же время администрация Дональда Трампа проводила политику по налаживанию партнерских отношений между Израилем и арабскими государствами, что должно было привести к внешнеполитической изоляции Ирана в регионе. На сегодняшний день эта политика себя исчерпала. Крупнейшее суннитское государство, Саудовская Аравия не присоединилась к процессу «Соглашений Авраама». Более того, правительство нового президента ИРИ Эбрахима Раиси взяло курс на нормализацию отношений с арабскими соседями. Активно ведутся переговоры иранских дипломатов с коллегами из Саудовской Аравии и ОАЭ. На сегодняшний день в Багдаде прошло четыре раунда ирано-саудовских переговоров (официально дипломатические отношения между двумя государствами были разорваны в 2016 году). В середине октября пресс-секретарь иранского МИД Саид Хатиб-заде в интервью телекомпании France 24 отметил: «Мы находимся в состоянии большой надежды. Надежды на откровенные переговоры с саудовскими друзьями. Я думаю, что если мы преодолеем различия в подходах, мы сумеем прийти к хорошим результатам».
Одновременно американская политика «калечащих санкций» не привела к капитуляции ИРИ. Несмотря на ухудшение экономической ситуации в стране не наблюдается массового протестного движения, которое могло бы представлять серьезную угрозу власти. Таким образом, наблюдается необходимость в выработке новой повестки отношений США с Ираном.
Одним из препятствий к заключению ядерного соглашения является позиция традиционного американского стратегического партнера – Израиля. В настоящее время существуют различные трактовки готовности Ирана к получению ядерного оружия. Институт науки и международной безопасности в докладе, представленном газете New York Times, сообщает, что Иран вплотную подошел к обладанию ядерной бомбой. В то же время уходящий в отставку руководитель израильской военной разведки Тамир Хайман и бывший директор Моссада Йоси Коэн считают, что Тегерану понадобится еще два года, чтобы получить ядерное оружие. Отставной итальянский дипломат Марко Корнелос, бывший представитель МИД Италии по сирийскому кризису, отмечает, что на этот раз, израильскому руководству вряд ли удастся достичь ужесточения американской позиции. Он пишет: «Нафтали Беннет и другие израильские официальные лица недавно посещали Вашингтон, но так и не получили от Байдена гарантий осуществления плана Б – американского вооруженного удара по Ирану в случае, если переговорный процесс закончится неудачей. Истина заключается в том, что израильские возможности диктовать политику США исчерпаны. В 2015 году премьер-министр Нетаньяху был настолько уверен в себе, что обращался к обеим палатам Конгресса через голову президента США и в конце концов добился возвращения к политике санкций». По мнению итальянского эксперта, израильская политическая элита с энтузиазмом подхватывает и толкует в нужном направлении любые сигналы из Вашингтона. Например, в августе с.г. президент США Байден на переговорах с Нафтали Беннетом на вопрос о том, возможны ли военные средства давления на Иран со стороны США, ответил, что администрация «рассматривает все средства». Во время недавних переговоров с израильским премьером госсекретарь США Энтони Блинкен заметил, что США в крайнем случае не исключают военные средства. «Израильский премьер, наверное, не знает, что «рассматривает» и «не исключает в крайнем случае» в дипломатическом лексиконе – ни к чему не обязывающие выражения». По словам Марко Корнелоса, демократическая администрация, которая только что поспешно вывела войска из Афганистана, где они находились двадцать лет, вряд ли станет затевать новую дорогостоящую военную авантюру в Иране. Корнелос отмечает, что США и Израиль, стремившиеся не допустить Иран к порогу обладания ядерным оружием, достигли жесткой политикой противоположных результатов. ИРИ уже обогащает уран до 60%.
В настоящее время поступают смешанные сигналы о готовности сторон урегулировать проблемы, касающиеся ИЯП. Некоторые из них свидетельствуют о намерении Вашингтона финализировать соглашение. Похоже, американская сторона готовит своих ближневосточных союзников к возвращению к СВПД. 13 октября госсекретарь Энтони Блинкен встречался в Вашингтоне с министром иностранных дел Израиля Яиром Лапидом и министром иностранных дел ОАЭ Абдаллой бен Заидом: вначале по отдельности, а затем на трехсторонней встрече. 14 октября министр иностранных дел ИРИ Хосейн Амир Абдоллахиян призвал к «практическим шагам», которые доказали бы серьезность намерений Вашингтона. Он имел в виду разблокирование американцами иранских фондов за рубежом. Интересно, что позднее специальный посланник США по Ирану Роберт Мэлли вел переговоры с первым заместителем министра иностранных дел Южной Кореи Чой Ен Куном по ядерной проблематике. В настоящее время два южнокорейских банка держат на своих счетах 7 млрд долларов, принадлежащих ИРИ еще с тех времен, когда Южная Корея закупала иранскую нефть (импорт прекратился в мае 2019 года).
Одновременно администрация Байдена пересматривает старые американские подходы к Ирану. В президентство Трампа были созданы два дополнительных центра ЦРУ. Один из них должен был специально заниматься Ираном, другой – Северной Кореей. Иранский центр возглавил Майк д’Андреа, имеющий репутацию антииранского ястреба. Недавно директор ЦРУ Уильям Бернс объявил о закрытии этих центров. Иранское направление снова передается Центру Ближнего Востока, а КНДР – Центру Восточной Азии. При этом Майк д’Андреа вышел в отставку.
В то же время между двумя государствами существует недоверие, вызванное предыдущей американской политикой по отношению к Ирану. По итогам террористической атаки «Исламского государства» (ИГ, запрещено России) на шиитскую мечеть в Кундузе президент ИРИ Эбрахим Раиси сделал заявление, в котором обвинил США в покровительстве терроризму. Он отметил: «Не секрет, что развитие этого террористического такфиристского движения (ИГ- авт.) было бы невозможно без покровительства США. Американцы в последние годы содействовали распространению преступников из ИГ в Афганистане и препятствовали их уничтожению».
Сайед Хосейн Мусавиян, бывший советник президента Мохаммада Хатами по внешней политики и участник первых переговоров по ядерной проблеме, отмечает, что крах переговорного процесса был бы катастрофой, но исключать его нельзя. Главным препятствием на пути переговоров Мусавиян считает попытки американской администрации увязать переговоры по ИЯП с другими вопросами: ракетной программой Ирана и ростом его регионального влияния. Такой подход вызывает резкое неприятие Тегерана. Во-вторых, иранская сторона считает, что возвращение к СВПД должно привести к немедленному снятию хотя бы части санкций с ИРИ. Наилучшим вариантом отставной дипломат полагает «возвращение к СВПД, как он есть», закрепленному в резолюции СБ ООН 2231. В этой связи иранский аналитик предлагает следующую схему. Иран отказывается от обогащения урана в 60% и взамен получает снятие банковских и финансовых санкций, а также размораживание иранских авуаров в зарубежных банках. На второй стадии Мусавиян предлагает снижение обогащения урана ниже 20% в обмен на снятие санкций с нефтегазового сектора Исламской Республики. Мусавиян делает различие между «СВПД-минимум» и «СВПД-максимум». Первый подразумевает поэтапное снятие некоторых санкций в обмен на шаги с иранской стороны. Второй включает в себя и региональное измерение. Здесь, по мнению Мусавияна, нужно действовать в рамках резолюции 598 СБ ООН, принятой в период ирано-иракской войны. Она предусматривала механизм постоянных консультаций по безопасности в регионе Персидского залива между Ираном, Ираком и аравийскими монархиями под руководством генерального секретаря ООН.