Для Египта традиционно большое значение имеют его отношения с арабским соседом по африканскому континенту Суданом. Ситуация в нем постоянно находится в центре внимания египетских политиков, дипломатов и военных. Во многом это объясняется тем, что Судан – это подбрюшье и стратегический тыл Египта, крупнейшая по территории страна Африки, где к тому же результатом развития на протяжении нескольких десятилетий целого ряда внутренних конфликтов (проблема Юга, кризис в Дарфуре) и противоречий стало значительное увеличение конфликтного потенциала. Прежде всего, это выразилось в усилении сепаратистских настроений в разных суданских районах и провинциях, что поставило под угрозу территориальную целостность государства. Согласно заявлениям официальных лиц, Каиру крайне не выгодно обострение ситуации в соседнем Судане, усиление сепаратистских движений, способное привести к расколу страны на несколько частей и превращение ее в «горячую точку» в непосредственной близости от египетской границы (с вытекающими отсюда последствиями в виде потока беженцев, возможного ввода иностранных войск и т.п.). После вторжения войск США и их союзников в Ирак в 2003 году Египет и другие арабские страны стремятся всеми возможными способами избежать дальнейшей эскалации напряженности в Судане, чтобы предотвратить возможное вмешательство со стороны Запада в урегулирование имеющихся проблем даже под такими благовидными предлогами как «гуманитарная интервенция» или «защита прав человека». Не в интересах Египта и то, что ситуация вокруг проблемных суданских регионов провоцирует ухудшение отношений между Хартумом и Западом. Углубляя отношения с Суданом, Египет стремится обезопасить себя от неожиданных шагов со стороны официального Хартума по поводу пересмотра квот стока реки Нил. Кроме того, египетско-суданское сближение и Каир, и Хартум стремятся представить как часть усилий по объединению арабской нации, по крайней мере, на субрегиональном уровне.
За последние несколько десятилетий двусторонние отношения не отличались стабильностью, постоянно подвергаясь влиянию факторов как внутриарабского характера, так и приносимых извне. Судан был одной из немногих стран арабского мира, кто не принял участие в политических и экономических санкциях против официального Каира за подписание им в 1979 г. мирного договора с Израилем. Более того, заинтересованность сторон развивать тесные отношения в различных областях привела к подписанию ряда двусторонних соглашений. В октябре 1982 г. Египет и Судан подписали «Хартию интеграции», предусматривавшую тесную координацию в военно-политической сфере, а в феврале 1987 г. – «Хартию братства», предоставлявшую Судану равноправное участие в совместных проектах экономического сотрудничества и двусторонней торговле. Суданские власти рассчитывали на Египет в решении своих внутренних проблем, в частности, предлагая Каиру выступить в качестве посредника между официальным Хартумом и мятежниками на Юге Судана. Однако проиракская позиция суданских властей во время войны в Персидском заливе (1990-1991 гг.), сближение с Ираном (на тот момент имевшим с большей частью арабских властей, в том числе Египтом, очень напряженные отношения), поддержка оппозиционных египетских сил привели к ухудшению отношений с Египтом. К этому стоит добавить обвинения в адрес Судана в поддержке международного терроризма, выдвигавшиеся не только странами Запада, но и все тем же Египтом.
В период 1995-2000 гг. между Египтом и Суданом были разорваны дипломатические отношения по причине того, что Каир обвинил Хартум в соучастии в покушении на президента АРЕ Хосни Мубарака в 1995 г. в Аддис-Абебе. В указанный период стороны регулярно обменивались нелицеприятными заявлениями и обвинениями. Все это, впрочем, не помешало двум странам вскоре приступить к налаживанию двусторонних отношений. Представляется, что на том этапе Каир и Хартум решили отодвинуть в сторону взаимные обиды, чтобы совместно работать над насущными проблемами, для решения которых они нуждались в поддержке друг друга. Общие интересы в умах правящих элит на какое-то время перевесили имевшиеся между странами противоречия. В апреле 2003 г. в ходе первого за 14 лет визита в Судан президент АРЕ Хосни Мубарак заявил, что «Судан жизненно важен для Египта и его страна сделает все возможное для того, чтобы суданский народ обрел стабильность и безопасность».
Несмотря на существенную разницу в уровне потенциала двух стран, Египет продолжает рассматривать Судан в качестве перспективного партнера в торгово-экономической области. За последние годы стороны подписали десятки соглашений – о повышении уровня торговых отношений, улучшении транспортного сообщения, договор о создании совместного египетско-суданского банка, соглашения о сотрудничестве в области нефтедобычи, в сфере энергетики, образования, культуры и многих других. Обе страны видят друг в друге наиболее удобные и перспективные рынки сбыта своей продукции, однако объем товарооборота представляется скромным. Экспорт суданских товаров в Египет достиг в 2002 г. 57 млн. долларов, в то время как импорт из «страны пирамид» составил 53,8 млн. долларов. В 2004 году было подписано соглашение о свободе передвижения, проживания, работы и собственности для граждан одной страны на территории другой. При этом подчеркивалось, что активное сближение двух стран носит не только политико-экономический характер на уровне правящих элит и крупного бизнеса, но и национальный, подкрепленный давнишней дружбой двух народов и общностью их славного исторического прошлого.
Потепление в отношениях между Каиром и Хартумом происходило на фоне некоторого «оздоровления» атмосферы вокруг Судана, которому удалось частично улучшить свой международный имидж, пройдя путь от страны, находившейся в международной изоляции до государства, с которым в регионе начинают все больше считаться. Немаловажную роль сыграл и нефтяной фактор, который Судан поставил на службу своей внешней политике, сумев повысить заинтересованность к себе ряда крупных мировых игроков, в частности Китая. Хартум присоединился ко всем международным (а также межарабским и межафриканским) антитеррористическим соглашениям и ратифицировал их.
Одним из наиболее важных стимулов для Египта в выстраивании своей политики в отношении Судана является проблема раздела водных ресурсов реки Нил, на которую Каир смотрит исключительно через призму национальной безопасности. Дело в том, что Египет находится в нижнем течении Нила, а потому зависит от стран, расположенных в верхнем течении этой крупнейшей африканской реки. В 1959 г. Египет и Судан подписали двустороннее соглашение по разделу стока реки Нил. Согласно ему, АРЕ ежегодно получает 55,5 млрд. куб. м воды, в то время как Судан – 18,5 млрд. куб. м. Каир, чья потребность в воде из года в год постоянно растет, не заинтересован в том, чтобы Судан в одностороннем порядке и без учета интересов АРЕ осуществлял свои проекты на Ниле, поскольку это может отрицательно сказаться на стоке воды в Египет. В интересах Каира найти общую платформу для выработки единой позиции по «водному вопросу» и выстраивать совместную водную политику таким образом, чтобы избегать трений.
В целом можно говорить о том, на сегодняшний день Каир и Хартум действуют сообща, заявляя о своем несогласии на вмешательство какого-либо государства за пределами бассейна Нила в вопросы, связанные с использованием ресурсов реки, которые могут привести к сокращению квот обоих государств. Это крайне важно для Каира ввиду того, что другие страны бассейна Нила все чаще заявляют о том, что их не устраивает квота получаемой воды, и требуют пересмотра имеющихся региональных соглашений, в том числе египетско-суданского договора 1959 г. Его пересмотр и заключение нового международного договора с участием всех 10 стран бассейна этой крупнейшей африканской реки может привести к снижению квоты Египта. Официальный Каир с нескрываемым раздражением реагирует на разговоры о пересмотре имеющихся соглашений, давая понять, что воспримет посягательства на свою водную квоту как «нарушение границы».
Заметно осложнить для Каира проблему доступа к водным ресурсам может возможное отделение от Судана ряда южных провинций. Согласно подписанному после долгих лет войны между центральными властями и сепаратистами с Юга в январе 2005 года всеобъемлющему соглашению о мире, в 2011 году под контролем международных наблюдателей должен пройти референдум, на котором южане должны будут решить, оставаться им в составе Судана или отделяться с дальнейшим созданием независимого государства. В Египте опасаются, что возможное разделение Судана на южную и северную части не только создаст дополнительные проблемы в разрешении вопроса о квотах на нильскую воду, но и в целом осложнит региональные отношения, подхлестнув сепаратистские настроения. Исходя из этого, Каир неоднократно заявлял, что поддержит то решение, которое будет предусматривать сохранение целостности этой страны.
Не исключая вариант, при котором Южный Судан может проголосовать за отделение от Севера и провозглашение независимости, египетские власти наводят мосты с южанами, участвуют в строительстве жизненно важных объектов социально-экономической инфраструктуры этого региона. Египет был одним из первых государств, открывшим генконсульство в городе Джуба – административном центре Южного Судана. Египет осуществляет на юге Судане ряд сельскохозяйственных проектов, строит электростанции, современные больницы, школы, предоставляет информационные и образовательные услуги. Несколько сотням студентов с Юга египетским правительством предоставлены стипендии на прохождение обучения в вузах АРЕ. В ноябре 2008 г. в Судан с неожиданным визитом во главе представительной делегации прибыл президент Египта Хосни Мубарак. Он провел переговоры с президентом Омаром аль-Баширом и первым вице-президентом Судана Сальвой Киир Майардитом. Мубарак заверил, что Египет готов содействовать укреплению мира в Южном Судане и развитию региона. Посещение Джубы Мубараком вместе с главой МИД АРЕ и влиятельным главой египетской разведки Омаром Сулейманом имело целью продемонстрировать, что для Каира данный проблемный суданский регион имеет большое значение.
В Египте негативно и крайне болезненно расценили требование главного прокурора Международного уголовного суда Луиса Морено-Окампо выдать ордер на арест президента Судана Омара аль-Башира, которого он обвинил в геноциде, преступлениях против человечности и военных преступлениях в области Дарфур, где с 2003 года продолжается кровопролитный конфликт. Каир воспринял демарш суда как «безответственный» шаг, способный «осложнить ситуацию в сфере безопасности и расшатать политическую стабильность в стране». Действия прокурора МУС были расценены как не служащие интересам установления мира и стабильности в Судане. Египет также пообещал задействовать свои дипломатические возможности на международной арене с тем, что добиться отсрочки судебного преследования президента Судана в МУС. Лига арабских государств, в которой позиции Египта традиционно сильны, выступила с заявлением о недопустимости ареста аль-Башира, необходимости уважения суверенитета Судана и его территориальной целостности. В случае предъявления президенту обвинений в преступлениях, предупредила ЛАГ, мирному процессу в Судане угрожает опасность, так как это будет способствовать укреплению позиций вооруженных формирований в разных частях страны.
В самом Египте был создан Фронт в поддержку президента Судана – негосударственная структура, готовая встать на сторону аль-Башира и противостоять попыткам МУС выдать ордер на его арест. Египетская общественность, в том числе лучшие египетские адвокаты из коллегии адвокатов АРЕ выразили солидарность с Омаром аль-Баширом и готовность предложить президенту Судана свой опыт, помощь и юридическую поддержку. Защищая режима аль-Башира, Египет также стремится подержать престиж арабского мира, не допустить эскалации внутренней напряженности в соседнем государстве. В Каире, как в других арабских столицах, не желают интернационализации суданского конфликта и превращения страны во «второй Ирак».
Египет предпринимает активные дипломатические усилия, направленные на смягчение давления на официальный Хартум со стороны международного сообщества, прежде всего США и стран Европы. В своих обращениях Каир постоянно призывает не вводить новые санкции против Судана в связи с проблемой Дарфура, чтобы не ставить эту страну под новую угрозу. В тоже время Египет выступает за то, чтобы мировое сообщество укрепляло диалог с суданским правительством для установления взаимодоверия. Характерно, что позиция египетских властей и религиозной оппозиции в лице «Братьев-мусульман» в отношении проблемы Дарфура, во многом совпадают. Также как и официальный Каир, исламисты считают, что Судан должен сам разрешить дарфурский кризис без какого-либо вмешательства извне, и любые попытки Запада вмешаться во внутренние дела Судана под предлогом стабилизации ситуации в его юго-западном штате Дарфур угрожают и Египту.
Отмечая наметившееся улучшение египетско-суданских отношений, не стоит сбрасывать со счетов и факторы, которые потенциально могут вызвать напряженность. В Каире вряд ли забыли период, когда египетские власти обвиняли Судан совместно с Ираном в поддержке радикальных оппозиционных группировок. Территориальная проблема, выраженная в борьбе за треугольник Халаиб, также не решена, а по тактическим соображениям элит обеих стран заморожена. Острой для АРЕ остается проблема суданских беженцев. В Египте, где и без того имеются колоссальные трудности с обеспечением работы собственных граждан, большинство суданцев не могут найти средств для пропитания. Тревожным звонком для египетских властей стали события в центре Каира в декабре 2005 года, когда произошли стычки между силами правопорядка и суданцами, требовавшими у здания Управления верховного комиссара по делам беженцев предоставления им вида на жительства в странах Запада. Тогда в результате столкновений с полицейскими погибли несколько десятков суданцев. Кроме того, проблема суданских беженцев периодически вызывает тревогу в районе границы Египта с Израилем, куда они пытаются проникнуть в поисках убежища.
В условиях непростых межарабских отношений, которые время от времени пребывают в состоянии раскола, Каир крайне заинтересован с приобретение надежных и долгосрочных союзников. Судан в свою очередь желает видеть в лице Египта одного из внешних гарантов своей безопасности. Будущее двусторонних отношений зависит от того, насколько внутренние процессы в Судане (судьба единства страны, сепаратизм, бедность, пережитки феодализма) будут влиять на колебание внешнеполитического курса суданского руководства.