10 февраля в Израиле пройдут досрочные выборы в кнессет. Кто будет формировать правительство – «правый» кандидат, лидер умеренно-правой партии Ликуд, Биньямин Нетанияху или глава лево-центристской партии Кадима Ципи Ливни?
Если верить опросам общественного мнения, еще месяц назад, до операции ЦАХАЛа в Газе, совокупный потенциал израильских левых партий уже отставал на 5-6 мандатов от совокупного потенциала движений право-национального лагеря. Разрыв увеличивался на потяжении избирательной кампании, прерванной упомянутой операцией «Литой свинец», и сегодня уже составляет 15-20 мандатов в пользу правых партий. Собственно, большинство избирателей на «уровне макро» сделали свой выбор достаточно давно. Судя по всему, фиксирумые опросными агенствами колебания электоральной поддержки тех или иных списков означают не столько перераспределение голосов между левой и правой частью спектра, сколько между партиями внутри «больших» левого и правого лагерей (Заметим, что подобная ситуация характерна для «нормального» состояния израильской политической структуры, которая, похоже, стала приходить в себя от устроенного три с лишним года тому назад Ш. Пересом и А. Шароном «большого политического взрыва»)
Электоральные ресурсы
Радикально изменить ситуацию могли только две группы, существенная часть из которых до последнего времени «сиделя на заборе», и именно на них были обращени основныне усилия кампейнеров всех партий. Речь идет о бывших избирателях «умеренного» крыла право-центристского Ликуда, которых Ариэль Шарон, расколов свою партию осенью 2005 г., увлек в основанную им тогда «центристскую» (а сегодня сильно полевевшую) Кадиму, и социально-ориентированной части русскоязычных израильтян, в массе своей, из «наследства» исчезнувшей в 2003 г. «русской» центристской партии Исраэль ба-Алия. Что касается первой группы, то тут левым, по состоянию на сегодняшний день, похоже, «ловить» почти нечего: умеренно-правые «шаронисты», согласно недавнему анализу агенства «Маагр мохот», в большинстве своем либо «вернулись» в Ликуд, либо намерены поддержать «русскую партию с израильским акцентом» «Наш дом – Израиль» (НДИ)
Надежды на возвращение в Кадиму «сидящих на заборе» сефрдов-шаронистов, к чему их могло подтолкнуть резкое снижение политических акций «главного сефарда» и неформального лидера «центристского лагеря» в Ликуде Сильвана Шалома, сильно поблекли после очевидной неудачи на праймериз в Кадиме лагеря его этнополитического «визави» Шауля Мофаза. Так что в выигрыше от ситуации оказались не Ликуд и не Кадима, тот же НДИ, и отчасти ШАС, который, правда, удержал этих избирателей ненадолго – многие из них тоже потянулись в партию «сильного лидера» НДИ, которая сумела привлечь массовые протестные голоса. (Символом этих претензий стало присоединение к списку НДИ очаровательной Орли Леви – дочери некогда главной политической «звезды» т.н. «второго» (сефардского) Израиля, экс-министра иностранных дел Давида Леви)
Долгое время основную массу «активно неопределившиеся» (т. е. те, кто еще не решил за кого будут голосовать, но вероятнее всего, пойдут на выборы) составляли репатрианты из СНГ и Балтии, потенциал которых по нашим оценкам, равен не менее 6 мандатов, и именно они оставались последней надеждой Кадимы и левого лагеря в целом. Но тут-то возникает главная проблема, связанная с основной темой нынешних выборов – внешняя политика и национальная безопасность. Соответствующие платформы левых партий – сочетание уже явно исчерпанных, по мнению многих, идей «Осло» и «одностороннего размежевания», особенно в их нынешней упаковке из идей т.н. Женевской и Саудовской инициатив, на «русской улице» успеха практически не имеют. Другая тема – выработка адекватной политики для купирования возможных социальных издержек влияния мирового финансово-экономического кризиса – выглядит более перспективной для атак на лидера Ликуда Биньямина Нетанияху, как инициатора (в его бытность министром финансов в правительстве Шарона 2003-05 гг.) программ решительной либерализации израильской экономики, а также на либералов-рыночников из других правых партий. Но она же может быть и палкой о двух концах для лидеров той же Кадимы, которые, в качестве министров от правящей партии, на протяжении трех лет считали разработанные Нетанияху принципы вполне приемлемыми. (И, к стати, то же, слегка фрондируя против «свинского капитализма», делали все эти годы и главные коалиционные партнеры сначала Ликуда, а потом Кадимы – лидеры Партии труда)
Остается «религиозный диктат» – «беспроигрышная», как непоколебимо уверены многие левые (и не только) политики, для работы с «русскими» тема, каковое убеждение и поддерживают итоги опросов, подобных тому, которое провел «Курсор». Если верить этим данным, то партиям, расчитывающим получить на выборах голоса выходцев из СССР и постсоветских стран, самое время оставить в стороне неудобную для них внешнеполитическую, социальную и гражданскую тематику и говорить по-русски исключительно о борьбе с «религиозным засильем». Достаточно лишь совершить «незаметное» смещение акцентов, переведя такие темы как (якобы) отсутствие возможности заключения альтернативных браков из категории непростых, но существенно менее политизированных гражданских вопросов на привычные рельсы светско-религиозного противостояния.
Социология культурно-политической реальности
Искушение велико, и прецеденты действительно имеются. Так, примерно такой ход принес в 1999 г. успех Эхуду Бараку на прямых выборах премьер-министра, причем львиная доля этого успеха была получена именно благодаря поддержке выходцев из бывшего СССР. Политтехнологи «русского штаба» Барака, положение которого на «русской улице» в начале кампании было близким к катастрофическому, сумели убедить репатриантов в том, что в Израиле идет «война светской и религиозной культур», в свете которой меркнут «существенно менее актуальные для общины» сюжеты внешней политики и безопасности. В итоге, поддержка «антиклерикала Барака» репатриантами выросла с 18-19% в феврале до 54% накануне выборов в мае 1999 г., что, как считается, и обеспечило его победу. А его соперник, тогдашний премьер-министр и лидер Ликуда Биньямин Нетанияху, которому за время своей каденции удалось радикально снизить уровень палестинского террора, но не удалось убедить репатриантов в беспоченности утверждений, что он отнюдь не намерен «продать страну религиозным ортодоксам», соответственно, проиграл.
Что-то подобное, хотя и в намного меньших масштабах, повторилось и на следующих выборах 2003 г.: агрессивная антиклерикальная пропаганда левоцентристской партии Шинуй (за которую предпочли голосовать многие «баракисты») тогда принесла ей 15 мандатов, включая 4 в «русском» секторе, отвоеврнных в основном, у недавнего фаворита «русской улицы» – партии Исраэль ба-Алия. Наконец, и в ходе недавней муниципальной кампании во многих смешанных по составу жителей израильских городах, «русские» были де-факто втянуты в местные политические конфликты на стороне «светских» политиков против их «религиозных» соперников.
Не вызывает сомнения, что левые и ультралевые партии – Кадима, Авода, Мерец, и понятно, новые антриклерикальные списки, которые мечтают заполнить нишу исчезнувшего Шинуя, и сегодня крайне заинтересованы в повторении истории пяти, и особенно, десятилетней давности. Лидеры этих партий уже пару раз за последне месяцы запускали пробные шары. Вначале они попробовали раздуть историю вокруг «недовольства религиозных кругов» нескромно, по мнению последних, одетыми танцорами на концерте в честь открытия трамвайного моста на въезде в Иерусалим (Это была попытка почти буквально повторить сюжет десятилетней давности, когда подобный скандал, разразившийся на центральном мероприятии в честь 50-летия образования Государства Израиль в мае 1998 г, фактически стал началом успешной для Барака избирательной кампании 1999 г.) Еще раз это произошло в октябре с.г. после провала попыток новоизбранного лидера Кадими Ципи Ливни убедить ультраортодоксальных лидеров партии сефардов-традиционалистов ШАС присоединиться к формируемой ею новой коалиции – что, собственно, и привело к роспуску нынешнего кнессета и назначении новых досрочных выборов. Ливни тогда объяснила случившееся «своей непреклонной позицией неуступать вымогательству религиозных ортодоксов» (что было, мягко говоря, не совсем так), а люди из ее окружения тут же обвинили во всем лидера Ликуда Биньямина Нетанияху, который якобы убедил вождей ШАС сорвать коалиционные переговоры, обещая им после выборов весомые портфели в своем будущем правительстве и удовлетворение их «самых далекоидущих» бюджетных требований.
Если помогающие сегодня Ливни политтехнологи шароновского «форума фермы» и кампейнеры других левых партий захотят инвестировать средства в дальнейшую раскрутку старого лозунга о «Биби, который если станет премьером, обязательно продаст страну религиозным», то главным объектом этих усилий, понятно, станут именно русскоязычные израильтяне с их устоявшейся в обществе «радикально-антирелигиозной» репутацией. Но так ли все обстоит на самом деле?
Все, разумеется, намного сложнее. Специалистам – историкам и социологам – хорошо известно, что для национальной идентичности советского еврейства, которая, в силу исторических причин, утвердилась на секулярной основе, характерно отношение к иудаизму как к позитивному, но деактуализированому в повседневной жизни этническому символу, своего рода части национально-культурного «фона», который чаще всего не требует соблюдения религиозных обрядов как таковых. Эта же ситуация, с поправкой на «взрыв религиозности» в бывшем СССР и уже более чем двадцатилетнюю свободную деятельность многочисленных еврейских религиозных организаций, во многом сохранилась, как показывают исследования последних лет, и в пост-советский период.
В частности, этот вывод подтверждает опрос еврейского населения России и Украины, проведенный Велвлом Черниным и автором этих строк в 2004-2005 гг.. Полученный нами результат, который, к стати, вполне согласуется с данными других подобных исследований, показал, что «религиозными» себя в тот момент считали менее четверти опрошенных (почти половина опрошенных заявили, что они являются нерелигиозными, а почти треть затруднилась с ответом). При этом, отвечая на вопрос о том, какую религию (вне зависимости от уровня религиозности) респонденты считают своей, иудаизм в качестве таковой назвали около 60% опрошенных. (Таковых было больше среди «чистокровных» евреев и меньше – среди потомков смешанных браков, заметную долю которых составили лица, подчеркнувшие символическую важность для себя христианской, или одновременно иудаейской и христианкой религиозно-культурной традиции). Что же касается последовательных «культурных атеистов», то таковых оказалось не более 15% — втрое меньше чем доля опрошенных, назвавших себя «нерелигиозными».
Исследования, проведенные в самом Израиле, показали, что подобное размежевание – разумеется, с поправкой на реалии «еврейского демократического государства» и существующие в нем нормы светско-религиозного сатус-кво – сохраняется и долгие годы после репатриации. Так, многочисленные опросы последнего десятилетия показывают достаточно стабильную структуру: 5-7% выходцев их бывшего СССР определяют себя в качестве «последовательно религиозных», их которых примерно треть – это ультраортодоксы («т.н. «харедим», и две трети – религтозные сионисты (т.н. «вязаные кипы»), еще примерно четверть – это «традиционалисты» (т.н. «масортим» – лица, сочетающие светский, в основном, образ жизни с разной степенью соблюдения религиозных заповедей), и только 10-12% считают себя «последовательными (антирелигиозными) атеистами». Большинство же «русских» израильтян – примерно 50-60% – относят себя к наиболее массовой и среди коренных израиьтян категории «хилоним», т.е., светским гражданам, не имеющим ничего против религии как таковой, с уважением относящимся к религиозным людям и их обычаям, признающим общественный статус большинстыва религиозных учреждений, и даже время от времени участвующих в отправлении религиозных (или национально-культурных, тоже по происхождению «религиозных») обрядов жизненного цикла.
Рейтинг приоритетов
Итак, как можно заметить, абсолютное большинство русскоязычных израильтян, «в спокойном состоянии» весьма далеки от распространенного в обществе стереотипа «агрессивных антиклерикалов». Факт, что прибытие в страну почти миллиона в массе своей светских «русских» евреев, составивших примерно 17% врейского населения, и, вне всякого сомнения, оказавших сильнейшее влияние на израильскую экономику, политику, обществнные стандарты и культуру — как элитарную так и массовую – почти никак не повлияло, несмотря на все усилия заинтересованных лиц втянуть их в свои «разборки», на базовые принципы светско-религиозного «статус-кво». С другой стороны, также является фактом, что «русских» время от времени все же удается «раскрутить» на всплески антиклерикальных эмоций, позволяющих заинтересованным политикам (заметим, не только левым) собирать немалый электоральный урожай. Как же понимать такое противоречие?
Объяснение, на наш взгляд, таково: антирелигиозная тема для «русских» бывает иногда действительно важна, но не сама по себе, а как внешне легитимизированная (т.е., «разрешенная» и даже поощряемая истеблишментом) форма реализации специфических общинных интересов.
Так, в 1999 г. тема светско-религиозного противостояния была для русскоязычных израильтян «фасадом», за которым спряталась тема продвижения этнических (этнообщинных) интересов на фоне нарастающего конфликта интересов элит «русских» и сефардов (как ортодоксов, так и традиционалистов). «Русские» политехнологи Барака сразу же уловили это веяние, и сделали все возможное, чтобы внедритьь в сознание репатриантов нехитрую идею, что если Нетанияху придется выбирать между «русскими» и «марроканцами» (которые заодно еще и «ультраортодоксы»), то он предпочтет последних. Свою роль сыграл и главный электоральный лозунг ведущей общинной партии – ИБА: «МВД под ШАС контроль? Нет! МВД под наш контроль!» и соответствующая ему пропагандистская линия, призванная повывсить пошатнувшиеся акции этой партии на уже переполненном «антиклерикальном рынке». Дело тогда было сделано, Барак стал прьемер-министром, а ИБА получила вожделенный МВД, но вся эта этноконфессиональная драма, как и следовало ожидать, не имела и не могла иметь долгосрочного развития. (Как известно, рейтинг Барака в русскоязычной общине мгновенно упал, а вся тема «войны культур» потерала актуальность, как только он сразу же после выборов сменил свои предвыборные лозунги на идеи «болезненных уступок ради мира», а на горизонте замаячила новая интифада).
На выборах 2003 г, проходивших под знаком нового витка арабо-израильского противостояния и вызванного интифадой экономического застоя, основным измерением антирелигиозной темы был уже не «этнический», как в 1999 г., а социально-экономический аспект. Пропагандисты Аводы и «антиклерикальных» партий – Шинуй, Мерец и т.д. уже говорили не столько о «войне культур», сколько о непропорционально большом числе ультраортодоксов, живущих на социальные пособия и не участвующих в производительной трудовой деятельности, об излишне щедром госфинансировании ультраортодоксальных учебных заведений и т.д. В итоге, и в тогдашнием успехе Шинуя на «русской улице» собственно антиклерикальная тема оказалось вновь только «фасадом» для удачно предложенной этой партией идеи защиты интересов страдающего от высоких налогов, экономического спада и диктатуры государственно-профсоюзного сектора «угнетенного среднего класса», к которому реально, или потенциально относят себя большинство представителей данной общины.
Что же касается прошедших в ноябре 2008 г. местных выборов, ставших введением в нынешнюю предвыборную кампанию по выборам в кнессет 18-го созыва, то на них тема борьбы «с засильем религиозных» в муниципалитетах, по крайней мере по-русски, вновь звучала достаточно громко. Но реальный политическуий разлом проходил все же не между светским и религиозным населением, а между общинными интересами, а в крупных городах – между сионистским (светские, традиционалисты и «вязаные кипы») и несионистским (арабы или «харедим») секторами населения, и далеко не всегда это обстоятельство осталось незамеченным русскоязычными сообществами.
Итак, как можно заметить, во всех случаях антиклерикальная тематика навязывается общине «со стороны», при этом реакция русскоязычных израильтян на этот «политический раздражитель» от раза к разу становится все более умеренной, оставляя все меньше шансов (полнятно, если не случается чего-либо очень уж драматического) следующим соискателям данного ресурса. Например, если обратиться к итогам выборов 2006 г., то судя по результатам проведенных Тель-Авивским ИСПИ в тот день «голосований на выходе» и телефонных опросов, тема светско-религиозного противостояния заняла одно из последних мест в иерархии мотивов голосования респондентов за ту или иную партию. (На первом месте тогда стояла поддержка лидера партии и солидарность с его идеологией и действиями, далее шла позиция партии в области безопасности и арабо-израильского конфликта, на третьем месте – наличие в партии на «достойных местах» представителей «русской» алии, потом экономическая программа партии, и лишь затем, с рейтингом 2,8%, тема взаимоотношений религии и государства)
Нынешняя ситуация не слишком отличается от той, которая заставила русскоязычных израильтян поддержать – или не поддержать – те или иные группировки в марте 2006 г. Опрос института «Мутагим», проведенный в сентябре 2008 г., показал, что проблема статуса религиозных общин государства для этой групы по-прежнему, что называется, non-issue. Она оказалась на восьмом месте после проблем, связанных Ираном, Сирией и палестинским террором, социально-экономической проблематики, улучшения качества образования и предотвращения преступности.
Лишь 2,5% потенциальных избирателей считают тему взаимоотношений государства и религии, и связанные с нею сюжеты, включая проблему гражданиских браков (решение которой явно важно репатриантам на сиволическом, и намного меньше – на личном уровне), своим первым или вторым политическим приоритетом. В пересчете на электоральный потенциал, это составляет примерно полмандата – то есть, примерно то, что община дала в 2006 г. «абсцессивно-антиклерикальным» партиям Хец и Шинуй (за них тогда проголосовали около 15,000 избирателей, включая примерно 10,000 русскоязычных). Большего данная тема «в чистом виде», по крайней мере на «русской улице», сегодня, похоже, не стоит.