Как пишут авторы доклада, при поддержке США СДС также удалось восстановить водоснабжение и электроснабжение почти на 70% территории провинции. Жители Ракки подтверждают, что даже ограниченные западные инвестиции в Ракку, такие как установка уличных фонарей, значительно сократили преступность и нападения, связанные с ИГ. Несмотря на эти улучшения, действия СДС вызвал много критики на местном уровне. В то время как они набрали десятки тысяч местных жителей (из разных этнических групп и политической принадлежности) для работы в гражданских и военных учреждениях, но при этом неохотно делегировали им полномочия, выходящие за рамки повседневных бюрократических отношений. Принятие решений по более важным вопросам остается секретным, и конечная власть принадлежит нескольким подготовленным РПК кадрам, назначенным партией на закрытых заседаниях. Эти кадры составляют бюджет администрации, назначают полевых и региональных командиров, контролируют распределение военных поставок и координируют действия с Глобальной коалицией. Жители Ракки жалуются, в частности, на то, что местные квалифицированные технократы потеряли свои руководящие должности в пользу курдов с партийной принадлежностью к YPG и/или РПК и военным прошлым. Например, жители указывают на тот факт, что курдский председатель гражданского совета Ракки занимал свою должность с момента создания совета, в то время как несколько арабских сопредседателей, чьи роли в целом рассматриваются как косметические, занимали свои позиции лишь короткие сроки. Жители также жалуются на непрозрачный способ, которым YPG распределяет ресурсы, которые она получает от налогообложения, и свой контроль над нефтегазовыми ресурсами северо-востока, трансграничной торговли с Ираком, а также международной поддержки (направляемая главным образом через правительство США) для стабилизации районов, захваченных у ИГ. Арабские подрядчики утверждают, например, что бюджеты на общественные работы иногда завышены, что позволяет курдским кадрам или другим сотрудникам администрации присваивать  значительную часть выделенных денег. Широко распространены представления о коррупции. В то время как конкретные обвинения могут быть трудно доказуемы, само распространение таких слухов может быть почти таким же разрушительным, как и фактическая коррупция и свидетельствует об общем отсутствии доверия населения к системе  управления.   Тем не менее, СДС до сих пор удавалось справляться с местным недовольством своим правлением в Ракке, устраняя напряженность между местной администрацией и населением, что они не смогли сделать в некоторых других контролируемых ими районах, таких как части Дейр-эз-Зора. Международное внимание и ресурсы, выделяемые Ракке, и использование СДС уважаемых курдских посредников (не всегда присутствующих, например, в Дейре аль-Зоре), которые выступали в качестве доверенных координаторов в переговорах с местными властями, способствовали такому результату. В частности, жители Ракки, по-видимому, положительно относятся к одному из главных руководящих кадров YPG, который, хотя и не занимал официальной должности в гражданской администрации Ракки, стал той фигурой, к которой можно было обратиться для решения всевозможных вопросов, связанных с управлением. Прожив в Ракке с 2017 года, он привык к местным традициям и племенной динамике, что является важным активом для такой миссии. В целом, закрепление и аккультурация сирийских кадров, подготовленных РПК, в местные общины становятся все более заметными на северо-востоке. Тем не менее, общественное мнение против того, чтобы СДС ставил партийную принадлежность выше заслуг на высших административных уровнях, все еще преобладает и может вызвать этническую и политическую напряженность в отсутствии структурных реформ управления, которые передали бы полномочия по принятию решений местным жителям. Кроме того, общее ухудшение экономической ситуации в Сирии сказалось на автономной администрации. Гиперинфляция и сильная девальвация сирийского фунта – усугубленные санкциями США и Европы в отношении режима – оказали свое негативное влияние на северо-восток Сирии, что привело к резкому падению покупательской способности. В ответ на кризис автономная администрация повысила заработную плату государственным служащим почти на 100%. Однако всего через пару месяцев после повышения заработной платы было принято решение о повышении цен на топливо более чем на 200%. Повышение цен вызвало ожесточенные протесты, когда разгневанные демонстранты блокировали дороги и штурмовали офисы СДС, что вынудило администрацию отменить свое решение.

К общему экономическому кризису добавляется беспрецедентная нехватка воды в этом районе. По сообщениям, уровень Евфрата там упал до критически низкого уровня, что имеет значительные последствия для производства пшеницы. Низкий уровень воды отрицательно сказался на гидроэлектрическом потенциале плотины «Тишрин», вызвав отключения электроэнергии на северо-востоке Сирии. Руководство СДС утверждает, что соседняя Турция намеренно удерживает воду выше по течению, чтобы оказать давление на СДС и дестабилизировать территорию, которую они контролируют. При этом эксперты утверждают, что засуха в Турции и глобальное потепление являются основными причинами дефицита воды. Серьезное снижение доступности воды наносит ущерб способности СДС обеспечивать население питьевой водой, электроэнергией и хлебом, среди прочих основных услуг. Жители Ракки заявили, что в июне 2021 года город получал электричество всего семь часов в день по сравнению с 2020 годом, когда в нем было до четырнадцати часов электроэнергии в день. Такие проблемы с поставками естественно вызывают недовольство населения.      Практика призыва на военную службу в  СДС также столкнулась с противоречиями. В попытке ограничить негативную реакцию населения, СДС не ввели воинскую повинность в городе Ракка, когда они захватили его, но они призывали мужчин, родившихся в период 1990-2003 годов, в других частях провинции. Таким образом, молодые люди боятся, что их заставят служить, если они покинут город. В 2021 году СДС начали призывать молодых людей из преимущественно арабских городов, таких как Ракка и Манбидж. Принудительная вербовка, в которую входили школьные учителя и медицинский персонал, привела общественность в ярость, спровоцировав демонстрации по всему северо-востоку Сирии в течение 2021 года. Некоторые из этих протестов были встречены насильственными действиями со стороны СДС, что еще больше разожгло негатив местного населения. Кампания по вербовке также иногда распространялась на несовершеннолетних, которых, по сути, похищают курдские боевики, имеющие неоднозначные связи с YPG, но считающиеся действующими вне полномочий СДС. Политика в области образования, навязываемая автономной администрацией, также вызывает негативную реакцию. В 2016 году администрация начала заменять учебные программы сирийских правительственных школ в преимущественно курдских районах собственным курдским курсом обучения. Практический эффект этого решения заключался в том, что учащиеся получали сертификаты об окончании, которые больше нигде в Сирии не признаются, что ограничивает их возможности в получении высшего образования. Это решение привело к тому, что те, кто мог себе это позволить, отправили своих детей в частные школы или наняли частных репетиторов для обучения их по программе, аккредитованной правительством на арабском языке. В результате весьма спорного шага в конце 2020 года администрация начала закрывать частные учебные заведения, преподававшие на арабском языке в Камышлы, арестовывая тех, кто ими руководил. Несмотря на то, что в Ракке, находящимся под контролем СДС, неавторизованная учебная программа не навязывалась, эта политика вызвала широкую озабоченность среди арабского населения.  Как арабы, так и курды по всему региону, удерживаемому СДС, опасаются, что СДС могут навязать такую практику в будущем. Снижение международной поддержки также стало серьезной проблемой для тех, кто управляет как Раккой, так и в других частях северо-востока Сирии. В дополнение к общей усталости от сирийского конфликта, что нашло свое отражение в сокращении западных обязательств по оказанию гуманитарной помощи, доноры неохотно поддерживают что-либо еще, кроме восстановления основных услуг, чтобы избежать того, чтобы их считали вовлеченными в реконструкцию в рамках усилий по национальному строительству. В результате большинство услуг поддерживаются только финансируемыми США схемами стабилизации, которые администрация Д.Трампа значительно сократила в последние годы. А автономная администрация продолжает получать через местные НПО помощь из  США, в рамках восстановления прежде всего таких услуг, как  вода и электричество, школы и больницы.  При этом количество и масштабы деятельности этих НПО поубавились, поскольку они столкнулись с проблемой ограничения своих бюджетов в результате замораживания США своих обязательств. Хотя вскоре эта мера была снята, и Госдепартамент обязался оказать некоторую помощь, официальные лица США говорят, что эти обязательства, вероятно, будут действовать только до 2022 года. Таким образом, бремя удовлетворения основных потребностей жителей Ракки ложится в основном на автономную администрацию, поскольку все больше людей возвращаются в свои дома в провинции, а другие переезжают туда в поисках экономических возможностей. В сменявших друг друга администрациях США некоторые должностные лица определяли стабилизацию районов, ранее контролировавшихся ИГ, как императив национальной безопасности. Они подчеркивают проблемы, с которыми столкнутся СДС, пытаясь содержать тысячи заключенных сторонников  ИГ (как и борьба с возрождающимися ячейками боевиков) в районах, ранее находившихся под контролем ИГ, без постоянной финансовой поддержки и военного прикрытия. Конечно, нерешительность западных стран инвестировать в районы, которые они помогли захватить у ИГ, оказывает прямое влияние на способность СДС стабилизировать эти районы. Первоначальная легитимность СДС проистекает из военного поражения ИГ и представления себя как более благожелательной альтернативы сирийскому режиму. Это императив может постепенно уменьшаться по мере роста разочарования местного населения, потому что СДС не могут продолжать предоставлять базовые услуги, даже если им удастся обеспечить безопасность.

 Хрупкое спокойствие

Американская и российская дипломатия остановили боевые действия в Ракке и ее окрестностях в октябре 2019 года, не затронув движущие силы конфликта. В результате сложилась хрупкая патовая ситуация, прерываемая случайными столкновениями между противоборствующими силами, в то время как нападения ИГ продолжаются в районах Ракки, контролируемых режимом, СДС и Турцией. Возобновленные военные действия Турции против СДС являются главной потенциальной угрозой стабильности региона. Учитывая, что Анкара рассматривает контроль СДС над северо-востоком страны стратегической территории и активами Сирии как угрозу национальной безопасности, в результате чего она продемонстрировала готовность пойти на политический и военный риск для решения своих проблем. Как следствие, соглашение о прекращении огня остается хрупким и может рухнуть. В этом районе уже произошли трансграничные атаки со стороны YPG и группировок, поддерживаемых Турцией, связанные с YPG атаки в контролируемых Турцией районах Ракки и Алеппо, а также удары турецких беспилотников, нацеленные на цели YPG вдоль границы. СДС публично дистанцировались от взрывов, направленных против группировок, поддерживаемых Турцией, но, похоже, они мало что делают для того, чтобы остановить эти  нападения, в результате  которых погибли или были ранены десятки мирных жителей. Многих из таких атак были совершены с помощью СВУ, которые были доставлены из районов, контролируемых СДС.   Несмотря на дистанцирование от этих нападений, СДС утверждают, что они являются законными и оправданными. Лидеры СДС говорят, что нападения наносят удар только по военным целям и осуществляются в ответ на нападения Турции и группировок, поддерживаемых Турцией.   СДС также утверждают, что злоупотребления со стороны поддерживаемых Анкарой групп в удерживаемых Турцией районах стимулируют разжигание насилия. Такие злоупотребления, если не принимать решительных мер, могут создать как гуманитарную проблему, так и долгосрочную политическую проблему и нанести ущерб репутации Турции. Со своей стороны, Турция, готовя начало нового наземного наступления и критикуя новую администрацию США, продолжает локальные военные операции против YPG. Турецкие войска периодически атаковали руководящие кадры  СДС  с дронов, что, как сообщается, привело к гибели мирных жителей в нескольких  случаях. Один старший  командир СДС утверждал, что, помимо убийства гражданских лиц, турецкие беспилотники, по-видимому, случайно, в одном случае нанесли удар по  российскому патрулю. Со своей стороны, Турция утверждает, что своими ударами беспилотников она в основном нацеливалась на несирийские кадры РПК. По данным СДС, Москва также несколько раз выводила российские войска из района к северу от Ракки, чтобы позволить турецким силам оказывать военное давление на СДС. Обстрелы со стороны поддерживаемых Турцией сил усилились лишь периодически; попытка Москвы надавить на YPG, чтобы получить полный контроль над районом, также сошла на нет. Тем не менее, продолжающиеся атаки, связанные с YPG, могут в какой-то момент спровоцировать более сильную реакцию Турции и, таким образом, развязывать новый эскалационный цикл боевых действий. Турецкий чиновник сказал в начале 2020 года: «С нашей точки зрения, прекращение огня больше не действует. YPG ежедневно нарушает его, и мы в конечном итоге решительно отреагируем на их атаки». Действительно, в октябре 2021 года Турция усилила свою соответствующую риторику и передала новую военную технику своим сирийским партнерам, угрожая новым военным шагом против YPG.

Еще одной серьезной угрозой спокойствию в провинции Ракка являются повторяющиеся нападения ИГ. Ситуация в области безопасности заметно улучшилась по сравнению с непосредственными последствиями боевых действий  против ИГ, но все же она остается уязвимой. В 2017 году город и его окрестности были усеяны противопехотными минами и самодельными взрывными устройствами, заложенными ИГ.  На протяжении всего прошлого года, ячейки ИГ активизировали  операции против сил самообороны, сил внутренней безопасности и контрольно-пропускных пунктов в Ракке. На май 2021 года в их результате (в основном из-за обстрелов с мотоциклов и минно-фугасной войны) погибло 61 бойцов внутренних сил безопасности и 32 бойцов СДС в Ракке. ИГ также атаковало цели режима в районах, контролируемых СДС в сельской местности Ракки. Центральное командование США оценивает, что ИГ, вероятно, располагает достаточными людскими  и материальными ресурсами для неограниченной деятельности на нынешнем уровне в сирийской пустыне. С 2019 года группировка воздерживалась от нападений на войска США и вместо этого сконцентрировалась на СДС; в течение прошлого года она активизировала нападения на силы сирийского режима и сотрудничающие с ним иранских ополченцев. СДС связывает эти нападения с частым проникновением боевиков из  подконтрольных правительству районы Ракки и из контролируемых Турцией района Телль-Абьяд.  Большинство терактов ИГ в провинции происходят в основном на юге и были направлены против нефтяных месторождений к югу от Табки. Еще одной угрозой стабильности на северо-востоке Сирии является потенциальное военное наступление сил режима. Остаточное присутствие войск США в Восточной Сирии сдерживало военные действия России и режима. Но в отсутствие разрядки между СДС и Дамаском в отношении будущего богатого нефтью региона последний, несомненно, будет стараться вернуть под свой контроль этот район или навязать свои условия курдам в случае вывода войск США.

Помощь в стабилизации ситуации в Ракке

За четыре года, прошедшие с тех пор, как Глобальная коалиция по разгрому ИГ сравняла с землей большую часть города Ракка и его окрестностей, провинция пережила значительное  возрождение. Тем не менее, ее восстановление является как неустойчивым, так и частичным, поскольку некоторые из основных проблем остаются нерешенными. Провинция остается игровой площадкой для противников, борющихся за контроль и влияние. Большая часть Ракки остается под военным контролем и административным управлением курдскими группировки, которые находятся в глубоком противоречии с режимом в Дамаске и враждебный Турции. С такими врагами курды, возможно, не смогут сохранить свое правление без защиты небольшого военного контингента США. Тем не менее, несмотря на заявленное администрацией Байдена намерение остаться в Сирии на данный момент, остается неясным, как долго США будут держать там свои войска. Также не ясно, как Вашингтон готов и способен использовать силы, развернутые в рамках усилий по борьбе с ИГ, чтобы действовать в качестве буфера между территорией, контролируемой СДС, и двумя ее конкурирующими противниками. Режим Асада хотел бы вернуть этот район, как только он восстановит свои силы при иранской и российской  поддержке. Со своей стороны, Турция, по крайней мере, до тех пор, пока она рассматривает YPG как продолжение РПК, будет по-прежнему стремиться положить конец правлению курдов на северо-востоке, рассматривая его как угрозу своей национальной безопасности. Тем не менее, на фоне ужасов сирийской войны Ракка превратилась в своего рода историю успеха. Достигнутые там успехи заслуживают сохранения, особенно в отсутствие своевременного и надежного пути к урегулированию всего конфликта путем переговоров. Прогресс еще более примечателен, учитывая, что стабилизация и восстановление произошли без большого планирования, а тем более согласованной стратегии, на фоне нежелания членов коалиции и международных организаций участвовать в восстановлении, серьезных ограничений на доступ и неопределенных финансовых или военных инвестиций США. Это продолжалось даже после того, как США вывели свои оставшиеся силы из Ракки в соседние провинции Дейр-эз-Зор и Хасеке в октябре 2019 года. Удерживаемые СДС районы Ракки пользуются достойным уровнем безопасности, умеренным процветанием и достаточно способным местным управлением, которое, при  всех его недостатках создали условия, которые сделали этот район магнитом для мигрантов и инвестиций из других частей Сирии, что резко контрастирует со многими районами, освобожденными Дамаском или контролируемые поддерживаемыми Турцией группировками. По этой причине США и другие члены Глобальной коалиции должны использовать относительное спокойствие в бывших опорных пунктах ИГ, включая Ракку, для устранения основных угроз стабильности в этих районах.

Как считают авторы доклада, эта поддержка не должна быть безоговорочной. Поскольку США начинают выделять Сирии стабилизационные фонды, выделенные Конгрессом, они должны учитывать следующие факторы.

Во-первых, международная коалиция, и США в частности, должна обеспечить, чтобы ее защита СДС и автономной администрации не превратила Северо-Восточную Сирию в плацдарм для нападений боевиков на другие районы Северной Сирии, Ирак или Турцию. СДС, которые осуществляют эффективный контроль над этим районом, должны быть привлечены к ответственности за действия других курдских боевиков на этих направлениях. США должны использовать свою увеличенную помощь в стабилизации для того, чтобы добиться прекращения нападений повстанцев, исходящих с северо-востока на Турцию или контролируемые Турцией районы Сирии. Параллельно Вашингтону следует сотрудничать с Анкарой в целях улучшения ситуации с правами человека в районах, которые последняя контролирует на севере Сирии, включая Африн, Телль-Абьяд и Рас- эль-Айн, где произошли убийства, похищения и конфискации имущества; и сделать условия в этих районах безопаснее для перемещенных лиц, которые хотят вернуться домой. Вашингтону следует также надавить на Анкару, чтобы она обуздала сирийские группировки, которым она платит зарплату, и заставила их прекратить нарушения прав человека в контролируемых Турцией районах Северной Сирии и ввести строгие наказания для нарушителей.

Во-вторых, готовность YPG достоверно делегировать ряд полномочий по управлению будет иметь решающее значение для предотвращения трансформации жалоб местного населения в полномасштабную этническую или политическую войну. Курды из YPG были очень эффективным и преданным военным партнером в борьбе с ИГ для США и международной коалиции, которые, в свою очередь, укрепили свое руководство этой группой посредством дипломатической и военной поддержки. Однако такой подход США оттолкнул арабское население северо-востока и исключил многих представителей сирийской диаспоры из стратегических дискуссий об управлении регионом и его будущем. Эту ситуацию необходимо изменить. Западные страны должны направить свою помощь автономной администрации для поддержки реформ управления, которые существенно расширили бы процесс принятия решений за пределы структуры власти YPG, обеспечивая тем самым путь к более значимому участию жителей за пределами внутренней орбиты YPG. Они также должны поощрять YPG предпринимать шаги для обеспечения большей прозрачности в таких важнейших вопросах, как получение доходов, распределение бюджета и политические переговоры с США, Россией и режимом.

В-третьих, Ракка является неотъемлемой частью Сирии, как и весь северо-восток. Ключом к предотвращению развития дальнейшего насильственного конфликта является создание таких условий, при которых СДС и их международные сторонники действовали соответствующим образом. Поэтому западные государства должны препятствовать СДС предпринимать такие  шаги в области администрации и управления, которые могли  бы быть восприняты  как шаги к фактическому национальному обособлению, например, введение неучтенных курдских школьных программ. Вместо этого они должны поощрять СДС к поиску путей восстановления административных связей между Раккой и Дамаском по таким вопросам, как образование. Такие шаги были бы облегчением для местных жителей, которые страдают от отсутствия официальных документов (таких как профессиональные степени и документы о гражданском статусе). Со своей стороны, Дамаску и Москве следует противостоять искушению использовать военные столкновения или доверенных лиц повстанцев, чтобы подтолкнуть США к полному отступление с северо-востока. Такие шаги могут непреднамеренно спровоцировать эскалацию, которую трудно сдержать.

Вывод

Ситуация в Ракке значительно улучшилась с тех пор, как провинция пострадала от разрушений в войне между ИГ и возглавляемой США коалицией четыре года назад. Но будущее провинции и ее столицы остается неопределенным, балансируя между конкурирующими силами, судьба которых в значительной степени зависит от присутствия небольшого контингента американских войск и военных советников на северо-востоке Сирии.  Учитывая ключевую роль США, политика администрации Байдена в Сирии будет играть важную  роль в определении судьбы северо-востока.  Ситуация, возникшая в результате смешение сил, борющихся за контроль над этим районом, еще больше осложнила усилия по его стабилизации. В Ракке эта ситуация усугубляется напряженностью между СДС и арабским населением. Таким образом,  администрация Байдена должна разработать политику, которая поможет восстановить регион в краткосрочной перспективе и задействовать дипломатический вес США сейчас, чтобы обеспечить его стабильное будущее.