ФРГ – Иран: опыт обретений и потерь

Первым германо-иранским дипломатом исследователи называют Йоганна Вольфганга фон Гете. Хотя он действительно посвятил часть жизни дипломатии, его вклад был ярко обозначен на поэтической стезе. В 1819 г. он с восхищением отозвался о первом переводе на немецкий язык около 500 газелей Хафиза, персидского поэта и философа XIV в. Создав по их мотивам собственный цикл любовной лирики и назвав его «Западно-Восточным диван», Гете проложил духовный мост и предопределил развитие контактов между рациональным Западом и поэтическим Востоком.

История дипломатических отношений между Федеративной Республикой Германией и Ираном в современном формате началась в 1952 г.; в том же году открылось иранское дипломатическое представительство в Германии. Первым важным шагом, который запомнился нескольким поколениям иранцев, было открытие в стране многочисленных немецких ремесленных училищ, которые готовили кадры для модернизирующейся экономики. Затем, после Исламской революции в 1979 г., как указывается на сайте МИДа ФРГ, отношения между обеими странами стали весьма напряженными.

Не секрет, что дипломатия ФРГ тесно увязана с вашингтонским внешнеполитическим курсом. О нем ясно сказал президент Барак Обама на своей первой пресс-конференции «После 30 лет отсутствия дипломатических отношений Соединенные Штаты ищут возможности диалога лицом к лицу с Тегераном. Однако нас глубоко беспокоят поддержка Ираном террористических организаций, включая «Хизбаллу» и ХАМАС, и попытки Тегерана создать ядерное оружие. Как я уже говорил, мы готовы использовать все элементы национальной мощи, чтобы противостоять дестабилизирующему влиянию Ирана в регионе», — приводит «Голос Америки» (10.02.3009) иранский фрагмент заявления Обамы.

Кризис во взаимоотношениях ФРГ и Ирана мог быть не столь продолжительным, если бы не оглашение приговора на так называемом процессе Mykonos в апреле 1997-го, когда Берлинский суд установил иранское участие в покушении на убийство. Речь идет, напомним, о событиях 17 сентября 1992 г., когда в греческом ресторанчике Mykonos на Пражской улице были застрелены четыре курдских политика: генеральный секретарь Демократической партии Курдистана Садег Шарафканди и представители партии в европейских странах. Они прибыли на проходивший тогда в Берлине Конгресс социалистического интернационала. По заданию иранской службы безопасности VEVAK руководитель берлинского филиала «Хизбаллы» Казем Дараби, живший в Германии с начала 80-х, выследил политиков — противников тегеранского режима с помощью ливанцев Аббаса Раеля, Джозефа Амина и Мохамеда Атриса. Организатором операции был иранец Абдоль-Рахам Бани-Хашеми, известный ее участникам под псевдонимом Шариф. Сразу после убийства он сбежал и поэтому избежал уголовной ответственности. Суд в Берлине приговорил Дараби и Раеля к пожизненному заключению. В ходе следствия было неопровержимо установлено, что убийство носило заказной политический характер и «приказ на него поступил лично от духовного лидера Ирана Али Хаменеи и бывшего президента Ирана Али Акбара Хашеми Рафсанджани», как дословно сказано в обвинительном приговоре. Однако события на Пражской улице на этом не завершились. 20 апреля 2004 г на месте убийства была установлена памятная доска в память о жертвах. Под именами погибших — строка: «Они умерли в борьбе за свободу и права человека». Она спровоцировала письмо тогдашнего мэра Тегерана Махмуда Ахмадинежада бургомистру Берлина Клаусу Воверайту, в котором эти несколько слов названы оскорблением, нанесенным Ирану. Дараби был освобожден после 15 лет тюремного заключения, в декабре 2007 г., и сразу по прибытии в Тегеран заявил, что был осужден невиновно и собирается рассказать об этом в своей будущей книге.

Понятно, что процесс Mykonos не прибавил доверия немцев к курсу и политическим притязаниям руководителей Ирана на протяжении многих лет. Не будет преувеличением сказать о заметном охлаждении взаимосвязей в 1992-1999 гг. Только в 2000 г. они получили определенный импульс. После успешного посещения тогдашнего иранского президента М. Хатами Германии в июле 2000 г. стал отчетливо нарастать процесс обоюдного обмена визитами. В 2003 г. отношения вновь были приторможены — и на этот раз по вине Ирана: они были обусловлены опасениями, вызванными иранской ядерной программой. Связанная с ней радикальная антиизраильская риторика иранского президента М. Ахмадинежада вносит дополнительную напряженность в и без того непростую историю политических контактов. Подобный тон и существо антиизраильских выпадов осуждаются Федеральным правительством самым решительным образом.

Тегеранским Соглашением в октябре 2003 г. между Германией, Францией, Соединенным Королевством Великобритании и Северной Ирландии и Ираном обозначился новый этап отношений. Он характеризуется нарастающей тревогой международного сообщества относительно иранской ядерной программы. Эти настроения разделяют также ЕС, США, Россия и Китай. В последнее время ФРГ и ИРИ обменялись визитами на парламентском уровне — председателя Комитета по национальной безопасности и внешней политике иранского парламента (март 2007, Берлин) и председателя Внешнеполитического комитета немецкого бундестага (январь 2008, Тегеран). В ноябре 2007 г. группа женщин — депутатов иранского парламента побывала в Германии.

Отсутствие визитов высокого дипломатического ранга — следствие все той же непримиримой позиции современного иранского руководства, которое последовательно нагнетает ядерную истерию в регионе, ставя под удар и себя и своих соседей, проводит политику экспорта террора.

ФРГ — ключевой партнер в рамках Европейского сообщества (тогда еще называемого Европейским объединением угля и стали), в создании которого в 1951 г. принимал непосредственное участие и является одним из его основателей.

Германия — основной вкладчик средств в бюджет Евросоюза; по данным 2005 г., он составлял 21,3 млн евро — столько же, сколько внесли Франция и Бельгия, вместе взятые. Германию называют кошельком ЕС и по другой причине: главный финансовый институт Евросоюза — Европейский центральный банк, который с 1999 г. осуществил перевод на евровалюту, объединившую Старый Свет, расположен во Франкфурте-на-Майне.

В Евросоюзе международные санкции по отношению к Ирану встречают, мягко говоря, разную степень понимания. «Это надежно и правильно — всегда иметь в руке кнут и пряник, — говорит чешский министр иностранных дел Карел Шварценберг как представитель страны, с 1.01.2009, как известно, президентствующей в Совете ЕС. — Однако санкции должны хорошо быть обдуманы. Мы не должны поступать по принципу: «Назначаем санкции для того, чтобы иметь возможность начать переговоры», и подумать, а так ли мы сделали». Такие санкции, по его мнению, не смогут встретить широкое понимание.

Положение по обсуждению действенности санкций осложняется и другим обстоятельством. 12 июня с.г. в Иране состоятся выборы президента. Возможно, при разговоре с новым лидером, политически менее отягощенным и в силу этого более ответственным, у государств Запада появится шанс на успех в сложном переговорном процессе, который в очередной раз блокирован позицией Ирана на 45-й Международной конференции по безопасности в Мюнхене. Как соотносятся темы ядерной программы и выборов нового главы государства, ясно дал понять в интервью газете Sueddeutsche Zeitung (08.02.2009) председатель иранского парламента Али Лариджани. Будучи в Мюнхене, он подчеркнул, что процедура выборов никак не повлияет на реализацию иранской ядерной программы: «Президент государства несет лишь функцию поддержки Что касается этого вопроса, выборы не имеют значения». Иными словами, речь идет о государственном курсе, который не зависит от конкретной персоны лидера. Шах ли у власти, аятолла, президент или кто-либо еще — Иран во что бы то ни стало хочет войти в мировой ядерный клуб.

Сложный путь к взаимопониманию и согласию комментируется рядом ведущих газет ФРГ, которые постоянно уделяют внимание как многосторонним контактам Ирана с западным миром, как и двусторонним отношениям.

Немецко-иранские торговые связи среднесрочного характера проходят на фоне международной дискуссии вокруг все той же иранской ядерной программы и омрачены режимом международных санкций по отношению к Ирану. Расположенные в Иране немецкие коммерческие банки с осени 2007 г. лишены возможности принимать участие в финансовых операциях по оформлению новых сделок, из-за чего сдерживается или вовсе исключается здесь присутствие фирм ФРГ.

Примечательно в этой связи слово «вопреки», которое мы обнаружили сразу в нескольких заголовках.

Первое «вопреки» встретилось в газете Die Welt (29 января 2009). «США и Иран сближаются вопреки Ахмадинежаду» — под таким заголовком газета опубликовала свой комментарий. Сразу становится ясно, по крайней мере, одно: на взгляд Die Welt, президент Ирана против тесного взаимодействия. Газета поясняет: примирительное послание Барака Обамы иранскому лидеру было встречено жестким требованием последнего: начать работу по сближению следует с того, чтобы покончить с американским военным присутствием в мире и с извинений за то, что США совершили в течение прошедших 60 лет. Таким образом, главе иранского МИДа Манучехру Моттаки было подготовлено просторное поле для работы, поскольку надо определенным образом скрашивать тот негативный поток, которым окатил Ахмадинежад только что переступившего порог Белого дома президента. Однако и стилистика Моттаки оставляет желать лучшего. Судя по ней, Иран определяет себя в качестве выразителя надежд и чаяний мусульманства как такового, поскольку, по высказыванию министра иностранных дел Ирана, страна готова сотрудничать с Обамой, если США изменят свою политику «в нашем регионе», «в исламском мире». О себе Иран предпочитает говорить лишь в третью очередь Главное, дескать, общее благо, а мы уж как-нибудь. Причем, подчеркивает газета, эти изменения не повлекут за собой каких-либо ограничений в ядерной программе.

Ну, спрашивают иранцы: а почему Израилю и Пакистану разрешается иметь ядерные технологии, а нам нет? Этим вопросом завершается интервью, взятое Handelsblatt (30.01.2009) у известного иранского публициста Бахмана Нируманда, которого, как отмечает издание, «иранская революция 1979 года коснулась лично». Отмечая, что сегодня, как и 30 лет назад, страна снова стоит на распутье, Нируманд сетует на Запад: если бы не его давление, не его санкции, в Иране не было бы сегодняшней хозяйственной катастрофы. Западу следовало много лет назад сосредоточить внимание на решении проблем с правами человека в Иране, а не атаковать страну руками Ирака и затем вводить против нее международные санкции.

Впрочем, на то и создаются препоны, чтобы их преодолевать. Как это происходит, рассказывает Die Welt в статье «Немецкие сделки в Иране процветают вопреки эмбарго». Второе «вопреки» относится к международным санкциям, точнее, путям, которыми можно эти санкции обходить. По крайней мере, о том, что этот процесс происходит, несмотря на эмбарго, свидетельствует цифра прироста немецкого экспорта в минувшем году по сравнению с предшествующим — около 10,5%.

Причину такого явления журналистам раскрыл, на условиях анонимности, высокопоставленный немецкий чиновник-экономист: в 2008 г. были поставлены те товары, которые были заказаны много лет назад. ФРГ не одинока. Французские автоконцерны увеличили поставку грузовых автомобилей в Тегеран, «несмотря на то, что Саркози сообщает о жестком походе против мулл». Во время пребывания в должности президента США Дж В. Буша, известного своим резким отношением к Ирану, в стране продолжали выпускать продукцию по американским лицензиям: от «пепси-колы» до строительных машин Caterpillar и измерительных приборов Ashcroft для нефтяной промышленности. Крупномасштабные соглашения заключили с Ираном Китай, Россия, Турция и даже Швейцария. К примеру, Швейцария договорилась о ежегодном импорте из Ирана 5,5 млрд кубометров газа в течение 25 лет. «Голубое топливо» будет поставляться по газопроводу, прокладываемому по дну Адриатического моря через Италию (открытие намечено на 2010 г.). Португалия увеличила в 2008 г по сравнению с 2007 г. объем торговли с Ираном на 106%, Финляндия — на 53%, Франция — на 14%. Налицо политика двойных стандартов, констатирует пресса. Видимо, для того чтобы избежать ее и сделать отношения прозрачными, только что приступивший к обязанностям президент США и его команда, а вместе с ними и Евросоюз начинают очерчивать новые контуры внешнеполитического вектора с Ирана — на подобном уровне такое происходит впервые с 1979 г.

Двусторонние экономические связи ФРГ и Ирана складываются не столь драматично, как политические контакты. Проблем здесь явно меньше. Положение дел в товарообороте двух стран за 2002–2008 гг. отражается схемой, опубликованной в Handelsblatt. Если все эти годы иранский импорт в ФРГ держался на уровне 0,25-0,5 млрд евро, то экспорт в Иран претерпевал изменения. Нижняя его отметка — 2,24 млрд евро — приходится на 2002 г., затем начинается тенденция роста, достигшая в 2005 г. отметки в 4,4 млрд евро, затем идет спад, правда, достаточно плавный. В 2008 г. (за 10 месяцев) стоимость вывезенных в Иран товаров оценена в 3,58 млрд евро, импорт при этом находился на уровне 0,54 млрд. Примечательно, что в 2002 и 2008 (10 мес.) гг. соотношение экспорта и импорта было примерно одинаковым — 7:1. Данные тенденции говорят о следующем.

Первое. Последние семь лет характеризируются достаточно высокими (для экспорта ФРГ) и относительно устойчивыми (для импорта ФРГ) показателями.

Второе. Соотношения в немецко-иранской торговле колебались в данный период между показателями 7:1 и 9:1, что также характеризует устойчивые тенденции товарооборота.

Третье. За семь лет экспортная планка ФРГ ни разу не опускалась ниже стартового показателя 2,24 млрд евро, а импортная планка не опускалась ниже 0,25 млрд.

В связи с этим понятен нарастающий интерес к Ирану со стороны ФРГ: она не хочет терять завоеванный сектор рынка.

Ключевые игроки немецкого бизнеса откровенно недовольны введением ограничений на торговлю с Ираном: до сих пор санкции правительства распространялись на товары двойного назначения, а сейчас ограничения касаются любых товаров, и это вызывает вполне естественное неприятие у ведущих германских компаний. В их числе автопроизводители Volkswagen AG (оборот 108,897 млрд евро в 2007) и Mercedes Car Group (99,4 млрд евро в 2007), химический концерн со 140-летней биографией BASF SE (57,951 млрд евро в 2007), специалист в сфере металлургии и военных технологий ThyssenKrupp AG (51,723 млрд евро в 2006-2007), ведущие мировые специалисты в производстве химических установок Linde AG (12,306 млрд в 2007) и в области нефтехимии Lurgi GmbH (676 млн евро в 2007), концерн по поставке автомобилей ZF Friedrichshafen AG (12,6 млрд евро в 2007) и другие.

При этом существенная доля торговых операций приходится на Иран. К примеру, фирма Siemens. Как сообщает The Wall Street Journal от 05.02.2009, в 2008 г общий объем ее коммерческих операций с Ираном составил 438 млн евро, Словом, речь идет о мировых брендах с германской пропиской. Немцы боятся потерять свое место и свои деньги в Иране. От них не отстает Австрия (она заключила договор на поставку иранского газа с 2013 г.). Переговоры с Тегераном ведет Португалия, а поляки хотели бы покупать около 4 млрд кубометров газа в год в сжиженной форме.

Этот перечень можно продолжить, и не случайно иранское руководство убеждено, что хотя экономическое давление на ИРИ и присутствует, международные санкции преодолимы. Практика подсказывает: поиск путей в обход названным санкциям весьма продуктивен, хотя и непрост. Зная о высоком качестве продукции ФРГ, многие предприятия в Тегеране действуют следующим образом. Заказывая, к примеру, нефтеперегонное оборудование или автобусы в Китае, они оговаривают категорическое условие — моторы, передаточные механизмы, насосы и другие ответственные узлы и детали должны быть изготовлены в Германии Немцы поставляют все необходимое в Китай, а конечная продукция из Китая направляется в Иран. Так поступила, в частности, китайская компания Youngman, которая купила у немецкой компании Neoplan Bus GmbH технологии производства комфортабельных автобусов с низкой посадкой, а теперь предоставляет их иранской «Шехаб ходроу». Этот же маневр предпринимают другие европейские, а также американские концерны. Таким образом, профанируется идея эмбарго, и действия немецких деловых кругов справедливо воспринимаются руководством Ирана как поощрение их амбиций, в том числе и по ядерному досье. «Риторические призывы канцлера Ангелы Меркель, полагающей, что методами морального давления можно убедить частные компании в большей «осмотрительности» при заключении новых контрактов с тегеранским режимом, нисколько не помешали ее правительству в минувшем году одобрить более 2800 коммерческих сделок с Ираном», указывает The Wall Street Journal.

Против чего тогда протестуем, вправе спросить рядовой немецкий обыватель. Сначала те же постоянные члены Совбеза ООН плюс Германия и еще ряд стран продали Ирану технологии, подготовили кадры по их обслуживанию, помогли построить ряд атомных объектов, успешно обошли ими же провозглашенные санкции, а теперь столь же дружно обвиняют Иран в том, что он, обложенный со всех сторон солдатами НАТО, хочет на манер Пакистана, Индии и России махать ядерной дубиной и заявлять о гегемонии на Востоке. Где логика? Или, может, не стоит заниматься ее поисками, когда речь идет о больших деньгах и большой политике крупных политических игроков?..

62.78MB | MySQL:105 | 0,940sec