Военное рамочное соглашение между Турцией и Сербией, подписанное в 2019 году, находится на рассмотрении для ратификации турецким парламентом. Оппозиция возражала против ряда статей соглашения, которые впервые обсуждались в Комитете по иностранным делам. Правительство утверждает, что это обычное соглашение, аналогичное тем, которые были подписаны с другими странами; однако законодатели от оппозиции утверждают, что оно содержит элементы, которые будут беспокоить союзников Турции и нарушать ее интересы на Балканах. Сербия ратифицировала договор в 2020 году. Военное соглашение, подписанное министрами обороны обеих стран, допускает организацию и участие в военных учениях. Согласно документам, полученным на заседании комитета 30 ноября, заместитель министра иностранных дел Явуз Селим Кыран выступил в защиту соглашения, заявив, что оно было более всеобъемлющим, чем соглашение, подписанное в 2004 году, и что оно включало совместные учения и подготовку кадров. «Соглашение направлено на развитие обмена знаниями и опытом между нашими военными учебными заведениями и учебными заведениями, на обмен личным составом и войсками, а также на участие в учениях и тренировках. Мы также стремимся расширять контакты и визиты, развивать наше сотрудничество в оборонной промышленности и логистике. В отличие от соглашения, подписанного в 2004 году, мы разрешаем совместные учения и тренировки», — сказал Кыран. Ахмет Юнал Чевикез, депутат от главной оппозиционной Народно-республиканской партии (НРП) и бывший посол, выступил против расширения соглашения с Сербией таким образом, заявив, что это создаст проблемы между Турцией и ее партнерами на Балканах. «Интересно, с какой еще страной на Балканах мы проводили военные учения раньше? Мне это очень любопытно. Против кого мы будем проводить военные учения? Планируем ли мы провести их против Греции или Боснии и Герцеговины? Какие сомнения это вызовет в Косово?», — спросил Чевикез. «Другими словами, знаем ли мы, какое соглашение мы подписали, какой путь мы выбрали, какой образ страны мы создали», — добавил он. Депутат Гюлюстан Кылыч Кочигит заявил, что проведение Турцией учений с Сербией положит конец посреднической роли Турции в будущих кризисах. «Мы занимаемся военным сотрудничеством, поэтому будем проводить военные учения. Когда завтра возникнет возможная проблема, как вы будете вмешиваться, как вы будете способствовать миру в регионе? С этим соглашением мир в регионе находится под угрозой», — добавила она. Представитель Министерства обороны на встрече, бригадный генерал. Эсат Махмут Йылмаз в некотором роде исправил представление Кирана о том факте, что соглашение о военном сотрудничестве, подписанное с Сербией в 2004 году, стало более эффективным с добавлением учений и совместных тренировок. Он сказал, что цель военных рамочных соглашений состоит в том, чтобы определить правовую инфраструктуру и принципы сотрудничества других соглашений низкого уровня в будущем. Он заявил, что рамочное соглашение с Сербией не является юридически обязательным и не несет никаких обязательств; следовательно, это не связано с конкретным учением или операцией. Однако генерал молчаливо согласился с тем, что военные учения между Турцией и Сербией могут быть проведены, сославшись на это соглашение. Оппозиционные депутаты также отметили неопределенность в отношении безопасности военных документов и их передачи третьим лицам, в отличие от аналогичных соглашений в прошлом, раскритиковав тот факт, что не было указано, что сербские военнослужащие и курсанты, посещающие Турцию, не будут пользоваться дипломатическим иммунитетом. Кыран также не уточнил, что подразумевалось под сотрудничеством в оборонной промышленности с Сербией в регионе, где Турция является стратегическим партнером Боснии и Герцеговины, Черногории и Косово. Эти страны, у которых есть серьезные проблемы с Сербией, не могут не отреагировать негативно на развитие военного и оборонного потенциала Сербии при содействии Турции. Особую остроту этим дискуссиям придает новый виток межконфессиональной и межэтнической напряженности в отношениях между Боснией и Герцеговиной и Сербией. Сербский член объединенного президентского совета Боснии и Герцеговины Милорад Додик предупредил в этом месяце, что сербы этой многонациональной европейской страны покинут федерацию, если правительство не сможет урегулировать сложную политическую ситуацию. «Босния и Герцеговина неизбежно распадется, и Республика Сербская покинет страну, если мы не сможем преодолеть сложные ситуации, в которых мы находимся», — предупредил Милорад Додик. Это был не первый случай, когда Додик сделал комментарий, в котором намекается на его план вывести территории, на которых доминируют сербы, из состава Боснийской федерации. США, Запад и другие державы осудили эти высказывания и призвали Додика отказаться от них, но вместо этого он принял ряд мер на местах. Согласно переписи 1991 года, в стране проживали в основном боснийцы-мусульмане (44%), православные сербы (32,5%) и хорваты-католики (17%). После обретения независимости «силы боснийских сербов при поддержке югославской армии, в которой доминируют сербы, совершили зверские преступления против боснийских (боснийских мусульман) и хорватских гражданских лиц, в результате чего к 1995 году погибло около 100 000 человек (80% из них боснийцы)». После  окончания гражданской войны в отношении боснийских мусульман было введено эмбарго на поставки оружия, в то время как сербы имели доступ к оружию югославской армии. В 1993 году миротворческие силы ООН объявили города Сребреница, Зепа и Горажде «безопасными убежищами» и приказали всем мусульманам разоружиться. Однако после резни в Сребренице в 1995 году, когда от 7000 до 8000 мужчин и мальчиков были убиты сербами на глазах у голландских миротворческих сил ООН, боснийцы были вынуждены принять Дейтонские соглашения, подписанные при поддержке США и ЕС в Дейтоне, штат Огайо, которые создали федерацию Боснии и Герцеговины. Соединенные Штаты и другие страны выступили посредниками в Дейтонских соглашениях и «написали новую конституцию страны, поставив бывшие враждующие группировки – боснийцев, хорватов и сербов – на равные условия, чтобы помочь разрешить напряженность, которая подпитывала конфликт». В соответствии с соглашением одна половина Боснии была передана боснийским сербам (Православной церкви), в то время как другой должна была управлять мусульманско-хорватская федерация.  При этом сербы и хорваты рассматривают систему квот представительства в органах исполнительной и законодательной власти  страны как гарантию от потенциального доминирования на политической арене мусульман, которые составляют сейчас более 50 процентов населения страны. Проблема сейчас в том, что Додик и его сторонники использовали исламофобскую риторику. Он несколько раз заявлял, что, например, в стране есть члены «Исламского государства» (ИГ, запрещено в России). Его речь на почве ненависти спровоцировала несколько нападений на мечети, но самая провокационная сербская акция заключается в том, чтобы отметить массовые убийства и геноцид мусульман в 1990-х годах как национальные события, прославляя военных преступников и называя улицы в их честь. Немецкий политик Кристиан Шмидт был назначен Высоким представителем в мае Советом по выполнению мирного соглашения. «Голос Америки» сообщила, что он заявил, что Босния и Герцеговина «сталкивается с величайшей экзистенциальной угрозой послевоенного периода» и сербской власти, возглавляемой Додиком, «ставят под угрозу не только миру и стабильности в стране и регионе, но если без ответа со стороны международного сообщества может привести к отказу в [Дейтонского соглашения сам». Немецкая волна»  отметила, что «Додик, бывший ставленник Запада, ставший националистом, в течение многих лет угрожал отделить Республику Сербскую от боснийского государства». Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган также очень громко заявлял об этом кризисе. Как он сказал: « ЕС и США, которые могут решить этот вопрос, если они того пожелают, молчат об этом, потому что ЕС, скорее всего, не хочет быть обязанным принять в члены страну с значительным мусульманским населением». Венгерский премьер-министр Виктор Орбан не имеет подобных сомнений, и озвучил свою позицию очень четко: «Я делаю все возможное, чтобы убедить европейских великих лидеров, что  Балканы может быть дальше от них, чем от Венгрии, но, как мы управляем безопасности государства [Босния и Герцеговина], в которых проживает два миллиона  мусульман — это один из ключевых вопросов для их безопасности». Орбан полагает, что он просто не может представить себе страну с мусульманским большинством в Европе. При этом   США и ЕС не критиковали его за эти высказывания. Специальный представитель Госдепартамента США по Западным Балканам Габриэль Эскобар заявил, что Вашингтон планирует «агрессивно использовать» санкции против боснийских политиков, но никаких конкретных действий пока не предпринято. Экспансионистская повестка дня Турции, подпитываемая религиозными и историческими темами, противостоит и без того поляризованной Боснии и Герцеговине, состоящей из многонациональных групп. Владелец одного из местных СМИ сказал на условиях анонимности, что «поскольку турецкие государственные и проэрдогановские компании, работающие в Боснии, являются ведущими рекламодателями на небольшом медиа-рынке, критика Анкары открыто не высказывается. Однако мы понимаем, что Турция Эрдогана — не та страна, которой мы завидуем. Будущее Боснии зависит от ЕС, и тесные отношения с Эрдоганом являются препятствием на этом пути». Другой источник сообщил, что боснийское правительство не вмешивается в дела Эрдогана в стране, поскольку Турция подкупила боснийцев обещанием важных строительных и реставрационных проектов.  Помимо этого, в Сараево действует единственный на Балканах турецкий международный университет. Международный университет Сараево был основан Фондом развития образования Сараево (SEDEF) в 2004 году. Членами фонда являются проправительственные бизнесмены и представители исламистских фондов, поддерживаемых правительством Турции. Например, исламистский фонд «Илим Яйма Вакфи», вице-президентом которого является Билал Эрдоган, сын президента Эрдогана, является одним из основателей. 16 октября Билал Эрдоган был приглашенным лектором в университете, выступая перед студентами вместе с Бакиром Изетбеговичем, тогдашним председателем Палаты народов Боснии и Герцеговины (одной из двух палат боснийского парламента) и близким другом семьи Эрдогана. Билал был представлен как «исполняющий обязанности председателя «Илим Яйма Вакфи», о чем в Турции умолчали, учитывая тот факт, что у фонда уже есть президент. Совсем недавно Севги Куртулмуш, жена Нумана Куртулмуша, заместителя председателя правящей Партии справедливости и развития Турции (ПСР), была назначена главой попечительского совета, руководящего органа университета. Севги Куртулмуш ранее была назначена проректором Анкарского университета социальных наук, первоначально известного как Университет Ипек, который был захвачен правительством после попытки государственного переворота. Неизвестно, покинула ли Севги Куртулмуш свой пост в Анкаре, поскольку ее имя все еще фигурирует в качестве проректора на веб-сайте университета. В Турции бюрократы и ученые, выступающие за ПСР, как правило, имеют несколько источников дохода, выступая в качестве членов правления государственных компаний или учреждений.

Президент Сербии Александр Вучич ранее заявил о своей заинтересованности в приобретении Вооружения и военной техники у Турции. «Наши эксперты выразили заинтересованность в приобретении определенных видов оружия, техники и вооружений у Турции, и мы одновременно выразили желание участвовать в передаче технологий и создании совместных предприятий оборонной промышленности», — заявил Вучич в своем выступлении на официальной церемонии подписания нескольких соглашений, включая военное в 2019 году. Более того, в 2020 году Вучич подтвердил, что Сербия очень заинтересована в закупке беспилотного летательного аппарата Bayraktar TB2 турецкого производства. «Мы очень заинтересованы в системах беспилотных летательных аппаратов и, безусловно, обеспечим больше безопасности в будущем. Посмотрим, сможем ли мы достичь соглашения с Турцией. В любом случае, это очень хорошие беспилотники. Я должен поблагодарить турецких производителей», — сказал он. Ни для кого не секрет, что президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган, члены его семьи и его деловые партнеры получают огромную выгоду от продаж продукции оборонной промышленности и товаров военного назначения. Турецкие военные беспилотники, которые в последние годы сделали себе имя в нескольких зонах боевых действий, таких как Ливия, Сирия и Нагорный Карабах, также производятся зятем Эрдогана Сельчуком Байрактаром. Байрактар и его компания не только пользуются всеми государственными объектами, но и получают высокую прибыль на местном и международном рынке за счет продажи БПЛА, учитывая что, единственным лицом, принимающим решения, является его тесть. Важной причиной выбора турецких БПЛА является то, что в Турции нет длительного процесса утверждения экспорта в отличие от США и Европейского союза.