Российско-иранские связи имеют многовековую историю. Дипломатические отношения между двумя странами были установлены еще в XVI в. На протяжении этого длительного периода Россия и Иран сохранили дружеские, взаимовыгодные отношения. Большое значение  для  развития двух государств имели торговые и экономические связи. После победы в Иране Исламской революции двустороннее сотрудничество государств расширилось и крепло. За последние десятилетия значительно возрос уровень и значимость российско-иранских отношений. Важнейшим аспектом российско-иранских отношений всегда было сотрудничество в сфере мирного атома. Большинство исследователей и политологов на Западе ставят именно эту проблему в центр своих исследований по теме российско-иранского сотрудничества. Действительно, после 2000 года ядерная проблема стала занимать центральное место в российско-иранских отношениях. Именно в этот период Россия в одностороннем порядке вышла из секретного российско-американского соглашения по Ирану 1995 г. больше известного как (соглашение Гор-Черномырдин), согласно которому наша страна обязалась существенно ограничить свое содействие и помощь Ирану в овладении ядерными технологиями. Россия активизировала работы по завершению строительства ядерного реактора в Бушере, которое было заморожено при Б.Ельцине. Москва начала активно развивать военно-техническое сотрудничество с Ираном. Россия политически поддержала иранскую позицию по ядерной программе. В 2002  группа иранских перебежчиков раскрыла ряд фактов, свидетельствовавших о наличии в Иране секретной ядерной программы по созданию мощностей для обогащения урана. Россия сумела убедить США  в мирном характере ядерной программы ИРИ. В феврале 2005 г. Россия, наконец, сумела добиться согласия Ирана на возврат отработанного ядерного топлива в Россию для его переработки и обогащения на российских предприятиях с последующим снабжением им реактора в Бушере и после этого начала поставки топлива для Бушерской АЭС. Предпринятые российским руководством усилия, способствовали развитию всего комплекса российско-иранских двусторонних отношений и вывели их на качественно новый уровень. Действия России были во многом продиктованы ее стремлением «вернуться» в полном  объеме в регион Ближнего и Среднего Востока и укрепиться в Центральной Азии и Закавказье. Снижение влияния России на происходящие в этом регионе события стало особенно заметным после двух войн в Персидском заливе (1990-1991, 2003). Падение режима С.Хусейна в Ираке привело к утрате в этой крупнейшей арабской стране каких-либо позиций России на фоне беспрецедентного усиления военной мощи США в этом регионе. Иран же существенно укрепил свои позиции на Ближнем и Среднем Востоке, в ряде государств Центральной Азии. По большому счету содействие России в развитии мирной ядерной программы ИРИ служило для нашей страны не столько целью, сколько средством для развития полноценных отношений с  Ираном и укрепления российских позиций в Ближневосточном регионе. Для Ирана ядерная программа являлась не только целью обеспечения своего подлинного суверенитета и статуса  региональной державы, но и своеобразной национальной идеей, способной сплотить все слои иранского общества вокруг руководства ИРИ. Внешние проявления в развитии наших двусторонних отношений отражали не всегда их ровный характер. На международной арене подходы России и Ирана по отношению к своим партнерам и противникам, которые были неодинаковы для каждой из сторон, в ряде случаев существенно разнились. Российской и иранской дипломатии приходилось проявлять чудеса гибкости и изобретательности. Москва и Тегеран прилагали максимум усилий, чтобы не упустить главную ткань двусторонних отношений. Несмотря на значимость ядерной программы ИРИ, она на деле отнюдь не исчерпывала всю суть двусторонних отношений и не подменяла собой их широкий характер. Стремление России добиться от иранского руководства согласия на предложенную Москвой схему снабжения топливом Бушерской АЭС, было продиктовано  расчетами российского руководства на то, что Иран должен был проявить в данном вопросе определенную гибкость. В этом случае Россия смогла бы вывести Иран из-под удара США,  МАГАТЭ и  ЕС.  Нарастив в Иране свое военное присутствие для охраны ядерных объектов, Москва становилась гарантом мирного характера ядерной программы ИРИ. Это исключало возможность самостоятельного применения Ираном ядерных технологий в военных целях. Москва также опасалась быстрого и неконтролируемого сближения Ирана с США, в результате которого Иран со своими запасами нефти, ядерными технологиями, емким рынком вооружений мог переориентироваться и предпочесть в качестве своего основного партнера  США, а не Россию. Ливия — бывший союзник СССР в стратегически важном районе на севере Африки давала такой пример. Рассматривавшаяся на Западе как страна-изгой, Ливия, отказавшись в одночасье от своей ядерной программы, пошла на уступки Западу и стала его партнером. У Москвы имелся весьма печальный опыт,  когда наша страна защищала в СБ ООН интересы подобных государств, которые потом на более выгодных условиях «сдавались» Западу и поворачивались к ней спиной. Приход к власти в ИРИ президента М.Ахмадинежада и проводимая им ярко выраженная антиамериканская политика несколько успокоили Москву. С другой стороны, Россия опасалась, что враждебная риторика ИРИ, ее действия на Ближнем Востоке могли создать серьезные проблемы для Москвы в ее отношениях с Западом. Значительно осложнял позиции России и сам Иран, его неуступчивость в вопросах отказа от обогащения урана и нежелание идти на компромиссные варианты, предложенные Москвой по созданию совместного российско-иранского предприятия на территории России под контролем МАГАТЭ для обогащения урана. Россия была разочарована позицией Тегерана. К тому же она немало сделала для Ирана. В октябре 2006 г. Россия помогла Ирану запустить собственный спутник и подписала с Ираном миллиардный контракт на поставку в эту страну современных систем противовоздушной обороны типа «Тор М-1» и «Печора-«2А». Накануне саммита МАГАТЭ в Москве побывал главный переговорщик по ядерной проблеме А.Лариджани. Он заверил российских руководителей, что Иран не против заключения с Москвой договора о создании предприятия по переработке урана. В феврале 2006 г. Москва наряду с большинством членов совета управляющих МАГАТЭ проголосовала за передачу ядерного досье ИРИ в СБ ООН. Иранская пресса квалифицировала данную позицию Москвы как предательство интересов ИРИ. Однако, уже через несколько дней официальные представители ИРИ заявили о своей готовности продолжить переговоры с Москвой по проблеме создания совместного предприятия по переработке урана. В феврале 2006 г. Иран заявил о своем согласии на создание российско-иранского предприятия по переработке урана. Несмотря на то, что Москва не поддержала предложения М. Ахмадинежада  в апреле 2006 г. по вопросу о членстве Ирана в «ядерном клубе», Россия продолжала выступать против применения силы в отношении Тегерана. В июне 2006 г. пять постоянных членов СБ ООН и Германия выдвинули план из пяти пунктов предлагавший ряд компенсационных мер для Ирана в случае если он откажется от переработки  и производства ядерного топлива на своей территории. Москва стремилась повлиять на Иран. Она хотела ускорить принятие Тегераном плана «шестерки». На встрече Шанхайской организации по сотрудничеству, Россия вновь предприняла попытки убедить Иран занять более гибкую позицию в переговорах с Западом по ядерной программе. В Шанхае Россия и Иран договорились о ценах на газ и поделили рынки сбыта газа Россия — в Европу, а Иран в Индию и южные районы Китая. Российский президент В.В.Путин провел встречу с М.Ахмадинежадом, результаты которой дали основания России попытаться убедить Запад в способности Москвы влиять на Иран и контролировать ситуацию с ядерной программой ИРИ. В сентябре 2007 г. СБ ООН одобрил новую резолюцию № 1835, внесенную по предложению России, призывающую Иран прекратить обогащение урана и выполнять ранее принятые Совбезом требования по ядерной программе (резолюции СБ ООН №№ 1696, 1737, 1747, 1803). Это вызвало некоторое охлаждение в российско-иранских отношениях. Президент ИРИ М.Ахмадинежад дал ясно понять, что его страна не уступит  давлению, и не прекратит процесс обогащения урана. К концу 2008 г. число центрифуг для обогащения урана в Иране достигло 3820 и планировалось их дальнейшее увеличение.  Именно использование Тегераном технологий по обогащению урана вызывало опасения международного сообщества, так как открывало ИРИ прямой путь к производству ядерного оружия. Россия как сторонница нераспространения ОМП, выступала за соблюдение Ираном резолюций МАГАТЭ. Москва была не заинтересована, чтобы на ее южных границах появлялись государство, обладающее атомным оружием, поэтому выступала за мирный характер ядерной программы Ирана. В 2008 г. учитывая подтверждение МАГАТЭ о мирной направленности иранских ядерных разработок, Россия начала поставлять ядерное топливо для АЭС в Бушере. В течение первой декады 2000-х гг. Россия неоднократно откладывала запуск АЭС. На деле это было связано с неопределенной позицией Ирана на переговорах с международным сообществом по иранской ядерной программе. В 2010 г. строительство АЭС в Бушере  завершилось. Это усилило энергетический потенциал ИРИ. Вне зависимости от складывающейся вокруг ИРИ ситуации Россия была против использования силы в отношении Ирана. Это могло ударить по интересам Москвы в регионе Средней Азии и Закавказье, дискредитировать ее роль на Ближнем и Среднем Востоке и нанести  ущерб сотрудничеству с ИРИ в нефтегазовой сфере и в Каспийском регионе. Иран был крупным покупателем российского оружия. В конце 2010 г. Москва обсуждала с Ираном вопросы поставок крупной партии оборонительных вооружений, в том  новейших систем ПВО, что вызывало серьезную обеспокоенность США и Израиля. Посетивший ИРИ в 2008 г. заместитель министра иностранных дел России С.Рябков особо подчеркнул, что российско-иранское сотрудничество не направлено против третьих стран. Москва поставила Ирану зенитно-ракетный комплекс типа C-300. В декабре 2009 г. высокопоставленный представитель МИД РФ особо отметил, что контракт на поставку в Иран комплекса C-300 будет осуществлен, так как он не подпадает ни под какие регламенты и ограничения в рамках международных правовых институтов. Иран фактически частично обеспечивал работу трех основополагающих для российской экономики отраслей: нефтегазовой, атомной и экспорта оружия. Поэтому для Москвы было важно сохранять Иран в качестве своего экономического партнера по газу и нефти и использовать связи с ИРИ для мониторинга политических процессов в Центральной Азии, особенно, в условиях усиливающейся в этот регион экспансии НАТО. Приход к власти в США  нового президента Б.Обамы и декларированное им стремление найти дипломатический путь решения проблем, связанных с ядерной программой ИРИ вселили надежды на благополучное разрешение возникшего кризиса в отношениях Ирана с международным сообществом. Администрация США постепенно приходила к выводу, что силовым путем вряд ли удастся остановить ядерную иранскую программу. В октябре 2009 года в Женеве состоялся новый раунд переговоров по ядерной проблеме ИРИ. Была достигнута договоренность, что   большая часть иранского исходного сырья, подлежащего дополнительному обогащению, в Иран не поступала, а должна была передаваться в специально созданный международный банк ядерного топлива под контролем МАГАТЭ. Хотя иранские переговорщики согласились на это условие, в последний момент иранское руководство дало задний ход. Во многом такая позиция ИРИ была детерминирована непростой внутренней ситуацией  в стране. С момента выборов иранского президента М.Ахмадинежада прошло полгода. В Иране было много не согласных с результатами выборов. Они считали их подтасованными. Оппозиция, возглавляемая главным соперником М.Ахмадинежада на выборах бывшим премьер-министром Ирана М.Мусави, продолжала свои выступления и пользовалась поддержкой США и ряда стран Западной Европы. Волнения внутри страны и внешнее давление на ИРИ привело к некоторому расколу в правящей верхушке Ирана по ряду стержневых вопросов внутренней и внешней политики. В этих условиях, заметно снизилась роль и влияние аятоллы А.Хаменеи и института велает-е-факих, в целом. В конце декабря 2009 года в Тегеране и других городах Ирана произошли новые беспорядки, в результате которых, по некоторым данным погибло более 15 человек и около 300 были арестованы. В консервативных слоях населения усилились настроения разочарования М. Ахмединежадом. По мнению сторонников жесткой линии, он не мог навести должный порядок в стране. Его обвиняли в том, что он согласился на переговоры в Женеве. Хотел отдать запасы урана России и другим странам. Против Женевских соглашений выступил, глава иранского меджлиса А.Лариджани. Могие в Иране и на Западе считали его вероятным преемником М.Ахмадинежада на посту президента ИРИ. К нему присоединился и А. Хаменеи. Стремясь укрепить свой пошатнувшийся в консервативной части правящей элиты авторитет, верховный лидер ИРИ (рахбар) назвал переговоры с США как нечто «наивное и извращенное». Нужно сказать, что А.Хаменеи всегда скептически относился к любым сделкам с США. Иран и страны «шестерки» стояли на диаметрально противоположных позициях. Иранцы не стремились прекращать обогащение урана. Иран соглашался только на инспекции ядерного завода строившегося около Кума, но воздерживался от направления своего урана за рубеж. Иран был заинтересован в затягивании решения по ядерной программе, чтобы продолжать работу по обогащению урана внутри страны. В Тегеране опасались, что если отправлять низко обогащенный уран за границу, американцы и европейцы могли найти предлог, чтобы не возвращать его в Иран. В ноябре 2009 года Тегеран объявил о намерении построить 10 новых заводов по обогащению урана. М. Ахмадинежад заявил, что страна должна выйти на уровень обогащения урана в 20%. Он считал, что необходимо производить 250-300 тонн ядерного топлива в год. Правительство ИРИ поручило иранскому ядерному ведомству начать строительство 5 новых заводов. Эти заводы должны были быть аналогичны уже построенным ядерным объектам в Натанзе. Но вряд ли Ирану удалось бы быстро осуществить свои планы. Несмотря на определенные успехи технико-экономического развития за последние 20 лет, Иран так и не смог решить свои экономические и социальные проблемы. Это было обусловлено финансовой и экономической блокадой Запада. Европейцы практически присоединились к блокаде, что негативно отразилось на объеме внешних инвестиций в Иран. К концу 2010 г. Иран располагал полутора тоннами низко обогащенного урана, который требовалось обогатить до 20%. Иранские технологии позволяли обогащать уран лишь до 3.5%. Несмотря на заявления иранского президента о намерениях самостоятельно производить обогащение урана, Иран был крайне заинтересован в помощи тех стран, которые не приведут к его политической зависимости от Запада. Главным аспектом в российско-иранских отношениях в конце 2010 г. было сохранение и укрепление взаимодействия и сотрудничества между двумя странами. Россия считала Иран одним из главных покупателей российских технологий и вооружений на Ближнем Востоке. Стратегически важное положение Ирана представляло для России существенный интерес. В тот период Тегеран не являлся в отличие от руководства Ирака и Афганистана союзниками США. Россия старалась строить отношения так, чтобы Иран был на ее стороне. Москва неоднократно препятствовала введению санкций против Ирана. Единство взглядов Москвы и Тегерана на политические проблемы содействовало укреплению и развитию российско-иранского сотрудничества. Россия оказывала Ирану поддержку не только в Совете безопасности в отношении его ядерной программы. Москва помогала в развитии иранского экономического и военного потенциала. Иран оказывал Москве содействие в урегулировании обстановки в Закавказье и Центральной Азии. Он занял нейтралитет в таких важных для России вопросах, как чеченская проблема и российско-грузинский конфликт. Угрозы Ирану со стороны США усилились к концу 2009 года.  Белый дом направил верховному лидеру ИРИ А.Хаменеи 2 письма, где предлагалось вступить в прямой диалог по ядерной проблеме Ирана. Президент Б.Обама пообещал, что если Иран не примет предложение международного сообщества, то в 2010 году он подвергнется жестким экономическим санкциям. Министр иностранных дел ИРИ М.Мотаки заявил, что «санкции незаконны и неэффективны». Иран был намерен продолжать свою ядерную программу даже если США и другие страны примут санкции. Эффект от санкций в отношении Ирана мог свести на нет Китай. Пекин был заинтересован в иранской нефти и планировал инвестировать в нефтеперерабатывающую отрасль Ирана. Россия полагала, что любые экономические, политические санкции в отношении Ирана отрицательно скажутся на российско-иранском торгово-экономическом и политическом сотрудничестве. У России и Ирана был накоплен ценный опыт в реализации дипломатических, политических и экономических отношений, насчитывающий свыше 400 лет.