Белый дом пытается придать новый импульс переговорам с Ираном по возрождению ядерного соглашения 2015 года, заявив на прошлой неделе, что вернуться к соглашению будет невозможно, если сделка не будет заключена в течение нескольких недель. «Наши переговоры с Ираном достигли неотложной точки», — заявила журналистам пресс-секретарь Белого дома Джен Псаки, отметив, что специальный посланник США по Ирану Роберт Малли вернулся в Вену для непрямых переговоров с Тегераном. «Сделка, которая учитывает основные проблемы всех сторон, находится в поле зрения, но если она не будет достигнута в ближайшие недели, продолжающиеся ядерные достижения Ирана сделают невозможным для нас возвращение к СВПД», — сказала она. В 2018 году при администрации Д.Трампа США вышли из соглашения, официально известного как Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД), на том основании, что не смогли обуздать поддержку Тегераном его региональных союзников. Иран соблюдал соглашение в течение нескольких месяцев, прежде чем начал сворачивать свои обязательства в 2019 году и обогащать уран. Президент США Джо Байден вошел в Белый дом, пообещав вновь заключить соглашение. А в последние недели официальные лица США и Запада заявили, что обе стороны, похоже, близки к достижению соглашения. Западные, российские и китайские официальные лица предположили, что новый раунд американо-иранской ядерной сделки, который возобновился  в Вене 8 февраля, может стать финальной стадией реанимации СВПД.  Посол России Михаил Ульянов заявил, что переговоры достигли «значительного прогресса» 13 февраля после встречи с официальными лицами Ирана и стран P4+1 (Китай, Франция, Германия, Россия и Великобритания). В тот же день журналист The Wall Street Journal заявил, что между Соединенными Штатами и странами P4+1 был достигнут «твердый консенсус» относительно окончательной формы сделки, в результате которой Вашингтон и Тегеран вернутся к соблюдению первоначального ядерного соглашения. После последнего по времени  раунда переговоров западный дипломат сообщил агентству Рейтер, что Соединенные Штаты и Иран могут достичь соглашения «примерно к началу марта, если все пойдет хорошо», что, по словам иранских официальных лиц, также является реалистичным графиком. Но 14 февраля министр иностранных дел Ирана заявил, что западным чиновникам следует прекратить «играть со временем» на переговорах, отметив, что Тегеран спешит достичь соглашения, но только такого, которое отвечает его интересам.  Попытка Псаки придать срочность переговорам дублировала попытки высокопоставленных чиновников США, которые пытались сохранить набранный темп по мере затягивания переговоров с Ираном. 21 января госсекретарь США Энтони Блинкен заявил, что переговоры вступили в «решающий момент», а 14 января высокопоставленный американский дипломат заявил, что у США осталось всего «несколько недель», чтобы спасти сделку. Для Запада время имеет важное значение в связи с быстрым развитием ядерной программы Ирана.  Стремясь достичь соглашения, администрация Байдена на прошлой неделе отказалась от санкций в отношении некоторых видов гражданской ядерной деятельности Ирана. По мере того, как две стороны, по-видимому, сближают свои позиции, противники возрождения соглашения стали более громкими. 14 февраля более 30 республиканцев из Сената направили Байдену письмо, в котором говорится, что, если он не даст Конгрессу право голоса при принятии решения о возвращении к ядерной сделке с Ираном, они попытаются заблокировать этот шаг. На прошлой неделе главный демократ Сената в Комитете по международным отношениям Роберт Менендес, который выступал против первоначальной сделки 2015 года, заявил, что он «обеспокоен» текущим раундом переговоров, поскольку он предупредил, что некоторые официальные лица США «цепляются» за рамки ядерного соглашения 2015 года «ради ностальгии».

Как полагают американские эксперты, у Соединенных Штатов и Ирана есть общий стратегический интерес в достижении соглашения, а это означает, что достижение оно возможно в ближайшие недели или месяцы. Для Ирана приостановление санкций США в отношении экспорта нефти обеспечит столь необходимое финансовое облегчение и позволит стране извлечь выгоду из цен на нефть, приближающихся к 100 долларам за баррель. Хотя экономика Ирана пережила санкции США, годовая инфляция в стране колеблется около 40%, а уровень безработицы среди молодежи составляет около 16%. Для Соединенных Штатов возвращение Ирана к соблюдению ядерной сделки 2015 года позволило бы Белому дому и его партнерам на Ближнем Востоке сосредоточиться на других региональных мероприятиях Ирана, таких как поддержка Тегераном повстанцев-хоуситов в Йемене и передача  ракетных технологий им и другим иранским региональным прокси. Это также позволило бы Соединенным Штатам сосредоточиться на более насущных вопросах внешней политики, а именно на продолжающемся противостоянии России и Украины и противостоянии Китаю. Добавление большего количества иранской нефти на мировой рынок также помогло бы стабилизировать растущие цены на топливо, которые несут серьезные электоральные риски для президента США Джо Байдена и Демократической партии в преддверии промежуточных выборов в ноябре. И, наконец, для западных и региональных стран, опасающихся ядерного прогресса Ирана, восстановление СВПД также облегчило возобновление мониторинга со стороны МАГАТЭ. Согласно отчету от 3 февраля в Wall Street Journal, Соединенные Штаты в конце 2021 года оценили, что возвращение к СВПД все равно позволит Ирану накопить достаточное количество обогащенного урана для создания ядерной бомбы в течение года.  Решение администрации Байдена продолжать ядерные переговоры после этой оценки отражает прагматичный подход к заключению новой сделки с Тегераном, несмотря на такие ограничения. Соединенные Штаты похоже сделали примирительный шаг 4 февраля, когда отменили некоторые санкции в отношении гражданской ядерной программы Ирана, чтобы позволить китайским, европейским и российским компаниям сотрудничать с Ираном по определенным проектам. В этой связи отметим, что последнее по времени  решение Вашингтона отменить ряд санкций в отношении Ирана, чтобы дать новый импульс переговорному процессу, было холодно воспринято официальными лицами и экспертами по всему политическому спектру в Тегеране. Жесткие иранские политики, такие как глава Высшего совета национальной безопасности Али Шамхани, отказались признать, что этот шаг поможет облегчить текущие переговоры по возобновлению сделки в Вене. «Реальная, эффективная и поддающаяся проверке экономическая выгода для Ирана является необходимым условием для заключения соглашения. Демонстрация отмены санкций не считается конструктивной», — написал Шамхани в Twitter. Другие иранские политики предупредили, что отказ от санкций затруднит дальнейшее развитие ядерной программы Ирана. Аболфазл Зохреванд, бывший член иранской переговорной команды, заявил, что, приостановив санкции в отношении сотрудничества Ирана с другими странами, Вашингтон добивается более жесткого контроля над ядерной программой Ирана: «С отменой санкций их эксперты [снова] получат доступ к нашим объектам. Таким образом, присутствие иностранцев на ядерных объектах в Араке и Бушере выгодно для них, а не для нас», — цитирует Зохреванда газета «Хамшахри дейли». При этом такая реакция характерна не только для консерваторов. 13 февраля  на первой полосе прореформистской газеты Etemad daily появился заголовок: «Необходимый, но недостаточный шаг». «Показывает ли этот шаг добрую волю США? Нет, это был просто необходимый шаг для содействия возвращению Ирана к полному соблюдению СВПД», — утверждает газета.

Американские аналитики полагают, что, хотя на пути к сделке между США и Ираном все еще существуют значительные препятствия, ни одно из них не является непреодолимым. Важнейшие вопросы, которые остаются нерешенными, включают сферу действия санкций, которые Соединенные Штаты пока приостановили; надо определить, что делать со многими более совершенными центрифугами Ирана, которые начали функционировать за последние четыре года, и обсудить требования иранцев о письменных гарантиях Вашингтона в отношении того, что Соединенные Штаты не просто снова выйдут из сделки в будущем. Это три основных проблемных вопроса, которые необходимо решить для реанимации СВПД.

Масштабы смягчения санкций США: Иран потребовал «отмены» всех карательных мер, включая санкции, введенные в отношении более 300 иранских физических и юридических лиц с 2015 года, как по ядерным, так и по неядерным причинам. Соединенные Штаты планируют приостановить все санкции, введенные в соответствии с СВПД, в том числе санкции, направленные на экспорт иранской нефти. Но когда дело доходит до отмены дополнительных санкций, Вашингтон предположил, что он отменит только те, которые не соответствуют ядерной сделке 2015 года. Однако многие из  санкций, которые Соединенные Штаты ввели против Ирана в последние годы, касаются терроризма или вопросов прав человека, а не ядерной программы Ирана. В 2019 году, например, администрация Трампа санкционировала нынешних президента Ирана Эбрахима Раиси (который в то время возглавлял судебную систему Ирана) за различные нарушения прав человека, а также официально объявил Корпус стражей исламской революции (возможно, самое важное военное подразделение Ирана) иностранной террористической организацией.

Ядерная программа Ирана: После ускорения своей ядерной программы в отместку за выход Соединенных Штатов из СВПД Иран установил ряд более совершенных центрифуг для ядерного обогащения, в том числе более эффективные центрифуги IR-2m и IR-4 на своей обогатительной фабрике в Натанзе и центрифуги IR-6 на своей установке по обогащению Фордо. Западные участники переговоров настаивали на том, чтобы Иран демонтировал и перевез передовые центрифуги за границу, но Иран потребовал, чтобы они хранились в Иране. Это, вероятно, самая острая нерешенная проблема Запада с Тегераном, поскольку она является ключом к замедлению ядерного развития Ирана и к темпам, с которыми он сможет наращивать обогащение, если СВПД снова развалится. Для Ирана внутреннее хранилище обеспечило бы гарантию того, что он может быстро снова увеличить ядерную активность, если Соединенные Штаты откажутся от СВПД.

Гарантии против очередного выхода США: Иран стремится защитить себя от подписания еще одной сделки, от которой будущий президент США может снова отказаться. Иран потребовал от Вашингтона обещания не выходить из СВПД в будущем, но администрация Байдена не может ручаться за будущие администрации и до сих пор предоставляла только заверения в том, что, если не произойдет серьезной эскалации с Ираном, Соединенные Штаты не выйдут из сделки, пока Байден остается на своем посту. Хотя Иран, вероятно, ослабит рамки этого требования, он захочет, чтобы Соединенные Штаты и Европа предложили некоторые уступки, которые сделали бы более вероятным, что финансовым учреждениям будет комфортно работать с Ираном, и они не будут так обеспокоены будущим срывом сделки. Одна из критических замечаний Тегерана в отношении первоначальной сделки 2015 года заключается в том, что компании и финансовые учреждения не решались работать с Ираном, несмотря на СВПД, из-за опасений по поводу будущих санкций и рисков соблюдения. Иран, вероятно, захочет, чтобы Вашингтон опубликовал отказы, часто задаваемые вопросы и письма финансовым учреждениям, чтобы помочь убедить их в том, что ведение бизнеса с Ираном не повлечет за собой санкций или риска соблюдения требований. Но даже если это произойдет, многие учреждения будут продолжать воспринимать сделку как хрупкую.

Иран, скорее всего, продолжит ядерные исследования и сохранит ключевые технологии для быстрой активизации своей ядерной программы, опасаясь, что сделка с Соединенными Штатами может не состояться, если кандидат от республиканцев победит на президентских выборах 2024 года. Законодатели-республиканцы США раскритиковали политику администрации Байдена в отношении Ирана. В этой связи инициатива  сенаторов во главе с Тедом Крузом увязать СВПД с разрешением на нее Конгресса пока надо полагать только «позой».   Не имея контроля ни над Сенатом, ни над Палатой представителей, республиканцы в настоящее время не обладают достаточной властью в Конгрессе, чтобы заблокировать такую сделку, что потребовало бы принятия соответствующего законодательства. Но если республиканцы восстановят контроль над обеими палатами после промежуточных выборов в ноябре (что они вполне могут сделать на фоне нынешней экономической ситуации), республиканцы могут принять закон, который налагает обязательные санкции на Иран, а также могут приложить этот закон к ежегодным законопроектам, которые должны быть приняты, например, к ежегодному законопроекту о бюджете на оборону. Хотя этот шаг  может осложнить дипломатические усилия по реанимации СВПД, такое законодательство вряд ли заставит администрацию Байдена полностью выйти из новой ядерной сделки. Победа республиканцев в президентской гонке 2024 года, однако, увеличит вероятность очередного выхода США, в зависимости от того, как будут развиваться отношения между Ираном и США в течение оставшейся части нынешнего срока Байдена и приоритетов внешней политики США в отношении Китая и России. По иронии судьбы, угроза того, что республиканская администрация вернет Белый дом в январе 2025 года, может только усилить желание Ирана заключить сделку с Байденом, что, по крайней мере, даст Ирану пару лет финансового облегчения до потенциального возвращения в Белый дом более консервативного лидера, с которым заключить любую сделку было бы практически невозможно.