На фоне относительного потепления отношений между Дамаском и рядом арабских стран министр иностранных дел Султаната Оман Сайид Бадр аль-Бусаиди был не только самым последним по времени высокопоставленным чиновником, который встретился с президентом Башаром Асадом в январе, но и человеком, который в очередной раз продемонстрировал ведущую роль его страны в нормализации общеарабских отношений с Сирией. В этой связи эксперты полагают, что большая часть этой реинтеграции сводится к критической роли Маската и его ставке на сохранение четких линий связи с Дамаском даже в его худшие времена. Собственно в этом нет ничего удивительного: Оман уже давно позиционирует как основного регионального посредника, проводя при этом политику максимальной равноудаленности от сторон тех или иных конфликтов. Особенно ярко это сейчас проявляется в йеменском кризисе и попыток ряда стран проводить те или иные консультации с Тегераном, с которым Маскат традиционно поддерживает рабочие и даже доверительные отношения. Собственно и для США Оман является той самой фактически единственной региональной площадкой, на которой они могут без лишней огласки проводить консультации с теми же иранцами или йеменскими повстанцами-хоуситами. Оман также является той самой транзитной точкой логистики, через которую из того же Йемена перемещаются эмиссары хоуситов в условиях фактической воздушной блокады страны со стороны стран аравийской коалиции. Во многом этот «швейцарский нейтралитет» проистекает из основных политических принципов покойного лидера Омана султана Кабуса, который всегда стремился придерживаться прагматичной доктрины равноудаленности, имея дело с нестабильными соседями в неспокойном регионе. Проводя внешнюю политику невмешательства, которая позволила Оману играть видную роль на сирийской дипломатической арене, султанат, как полагают британские эксперты, скорее всего, будет пожинать плоды в будущем, когда все больше арабских государств восстановят отношения с Дамаском, каким бы долгим или трудным ни был этот процесс. Однако более широкое региональное сближение с режимом Асада — весьма сложный процесс, не в последнюю очередь из-за позиции США и Европейского союза. Отказ Саудовской Аравии и Катара взять на себя обязательства по взаимодействию с сирийским режимом в нынешних обстоятельствах делает ситуацию еще более сложной. Тем не менее, тот факт, что Дамаск добился такого значительного прогресса в реинтеграции после многолетней войны, во многом зависит от усилий Омана. «Ни для кого не секрет, что наши двусторонние отношения с Оманом очень хорошие и всегда такими были, и это будет продолжаться в обозримом будущем», — заявил один из анонимных сирийских дипломатических источников. Оман в свое время отказался войти в возглавляемую Саудовской Аравией группу, стремящуюся к смене режима в Сирии, которая возникла в 2011 году. На самом деле Маскат пошел в противоположном направлении и даже направила своего министра иностранных дел в Дамаск в 2015 году в самый разгар военного конфликта. Юсуф бен Алави, тогдашний министр иностранных дел Омана, в то время разрабатывал возвращение Сирии в ЛАГ и еще семь лет назад заявил, что ищет «идеи, предложенные на региональном и международном уровнях, направленные на то, чтобы помочь разрешить кризис в Сирии». Арон Лунд, сотрудник аналитического центра Century Foundation, полагает, что «Оман имеет отношение к дипломатии для всех, и он намеренно стоит немного в стороне от своих соседей по Совету сотрудничества арабских государств Персидского залива», добавив, что они «все время поддерживали конструктивные отношения с Дамаском и искали возможности посредничества2. Таким образом, Оман последовательно прокладывает путь к внутриарабской нормализации. Султан Хайтам бен Тарик был первым лидером из стран Персидского залива, поздравившим Башара Асада с переизбранием на пост президента САР в 2021 году. В своей поздравительной телеграмме он выразил «наилучшие пожелания президенту вести сирийский народ к дальнейшему стремлению к стабильности, прогрессу и процветанию». Султанат Оман также стал первым государством Персидского залива, восстановившим своего посла в Сирии, и приветствовал министра иностранных дел Сирии Фейсала Микдада во время трехдневной поездки в Оман еще в марте, где сирийцы вновь выразили надежду на реадмиссию в Лигу арабских государств. Во время январского визита аль-Бусаиди спикер сирийского парламента Хаммуд Саббах назвал Оман важнейшим союзником, заявив: «Братский султанат поддержал Сирию в ее войне с терроризмом». Такого рода комплименты обычно относятся только к Ирану или России, двум самым главным союзникам Асада. Аль-Бусаиди намекнул, что взаимные визиты будут активизироваться по мере роста межгосударственных связей.
При этом, в то время как некоторые другие арабские страны следуют примеру Омана, все еще существуют ограничения, которые необходимо преодолеть. Большая часть арабского мира по-прежнему настороженно относится к тесным связям Сирии с Ираном, а Дамаск мало что может предложить экономически, поскольку находится под жесткими санкциями. Реадмиссия Дамаска в Лигу арабских государств была бы значительным шагом на пути общей реинтеграции, но на самом деле прогресс на этом направлении может быть реальным только при условии создания более конструктивных отношений Сирии с Саудовской Аравией.
В конечном счете, Оман сделал ставку на нейтралитет по сирийскому досье и выиграл. «Хотя несколько арабских стран сохранили свои посольства в Дамаске, Оман опередил остальных в общении на высоком уровне с сирийским правительством. При этом оманцы работают на перспективу, поскольку сама Сирия, похоже, на данный момент мало что может предложить Оману. Но если западные санкции будут сняты или значительно смягчены, и если Сирия начнет восстанавливаться экономически, может оказаться, что оманские инвесторы будут иметь преимущество перед конкурентам», — объясняет Лунд. В конечном счете, правильность политики Омана в налаживании позитивных отношений с Сирией, по мнению Маската, была подтверждена победой Асада в войне. При этом, реадмиссия Сирии в Лигу арабских государств на данный момент не является определенностью и потребует некоторых уступок со стороны Дамаска, а также одобрения Саудовской Аравии. Кроме того, другие страны, такие как Катар и Марокко, категорически против возвращения Сирии в ЛАГ. Генеральный секретарь Лиги арабских государств Ахмед Абул Гейт недавно заявил, что «необходимые процедуры» для возвращения Сирии еще не выполнены. Это не мешает нарастанию контактов Дамаска с рядом ключевых региональных стран. Египет активно пытается содействовать возвращению Сирии в региональный орган. В прошлом месяце министр иностранных дел АРЕ Самех Шукри заявил: «Мы надеемся, что будут созданы условия для того, чтобы Сирия вернулась в арабские организации и стала элементом поддержки арабской национальной безопасности. Мы будем продолжать общаться с арабскими странами для достижения этой цели». Неслучайно он сказал это, стоя рядом с аль-Бусаиди в Маскате. Иордания полностью открыла свой главный пограничный пункт Нассиб с Сирией в сентябре прошлого года, что послужило стимулом, как для иорданской, так и для сирийской экономики, не говоря уже о том, что послужило маркером реинтеграции Дамаска в арабскую экономику. Бахрейн также последовал этой тенденции и назначил своего посла в Сирии почти за десять лет. С учетом того, что эта культивируемая связь с Дамском уже существует, Маскат может взять на себя бОльшую ответственность за реинтеграцию Сирии обратно в ЛАГ и в общий арабское пространство, а взамен он получит огромную благодарную кредитную линию в Дамаске – и не в последнюю очередь видную роль в посредничестве в отношениях Сирии с государствами Персидского залива в среднесрочной перспективе.