Комплекс мер, принятых США после захвата власти в Афганистане движением «Талибан» (запрещено в РФ), затронул практически всех 37 миллионов афганцев. Вашингтон свернул инфраструктурные проекты и приостановил другие формы помощи, предоставляемой через USAID, Всемирный банк, Международный валютный фонд (МВФ) и Азиатский банк развития, а также заморозил резервы афганского правительства, хранящиеся на банковских счетах в США. По данным МВФ, по состоянию на апрель 2021 года резервные активы центрального банка Афганистана составляли 9,4 млрд долларов, что равнялось примерно одной трети годового объема производства Афганистана в апреле 2021 года. На момент заморозки активов около 7 млрд долларов находились в США. Затем президент Дж.Байден подписал указ, предусматривающий возможность разделения 7 млрд долларов из замороженных средств между членами семей жертв терактов 11 сентября 2001 г. и мирным населением Афганистана. Очевидно, заморозка активов нанесла еще больший ущерб афганской экономике и банковской системе, что значительно усугубило текущий экономический кризис в Афганистане. В сочетании с действиями других стран и отсутствием у талибов прогресса в создании эффективной системы управления, результатом является масштабная гуманитарная катастрофа. Однако самая серьезная проблема на данный момент заключается в том, чтобы найти способ создать стабильную, долгосрочную и эффективную структуру управления и экономического развития Афганистана. Какой бы неотложной ни была гуманитарная проблема, никакая временная материальная помощь не может заменить долгосрочных системных перемен, включающих создание эффективного правительства и афганской экономики, которые в конечном итоге могут стать самодостаточными, а не зависеть от огромных финансовых потоков из-за рубежа. Эксперт американского Института стратегических и международных исследований Энтони Кордесман считает, что практическая проблема для США заключается в том, какой уровень и формат помощи они должны предоставить теперь, когда прозападное афганское правительство потерпело поражение от талибов. Первый вопрос, по его мнению, заключается в том, выполнение каких условий, если таковые имеются, Вашингтон может потребовать от талибов за использование этой помощи. Второй вопрос заключается в том, кто должен управлять потоком средств, а также обеспечить их надлежащее использование для разрешения гуманитарного кризиса, точные масштабы которого доподлинно неизвестны. Оценки, опубликованные СМИ и международными организациями по оказанию гуманитарной помощи во многом расходятся. Правительство США прекратило публиковать открытые отчеты о прогрессе в улучшении управления и развитии афганских провинций примерно в 2014 году. ООН также прекратила предоставлять публичные отчеты о том, какие районы безопасны для гуманитарных работников. Ни афганское правительство, ни доноры никогда не разрабатывали эффективных систем контроля денежных потоков, а также противодействия их растрате и коррупции. Оценки нынешнего гуманитарного кризиса опубликованы без каких-либо открытых ссылок на источники данных и их достоверности. Они почти наверняка являются «догадками» и смещены в сторону наихудших сценариев, что является необходимым основанием для выделения финансовой помощи в условиях кризиса. Большинство таких оценок сильно упрощают проблему оценки и фактического распределения помощи. Они дают обобщенные цифры для всей страны, хотя реальные проблемы в одних областях обычно намного серьезнее, чем в других, или по-разному влияют на отдельные слои населения и секторы экономики. Тем не менее, наверняка известно одно: основной источник дохода современного сектора экономики Афганистана зависел от иностранной помощи примерно на 75% и, возможно, составлял более 40% ВВП в денежном выражении. Оценки таких авторитетных организаций как ООН, USAID и Специальный генеральный инспектор по реконструкции Афганистана (SIGAR) могут быть частично основаны на предположениях, но все же за ними стоит многолетний активный мониторинг ситуации в стране. По оценкам Программы развития ООН и МВФ, афганская экономика, измеряемая ВВП, сократилась на 20–30% в 2021 году. По оценкам Всемирной продовольственной программы ООН на момент декабря 2021 года 22,8 млн афганцев сталкивались с острым недоеданием, в то время как 8,7 млн находились на грани голода. По оценкам Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), количество детских смертей, вызванных голодом, может достигнуть одного миллиона этой зимой. Афганские больницы практически не располагают финансовыми средствами для выдачи заработной платы сотрудникам, а также закупки оборудования, лекарства или расходных материалов. По данным ВОЗ, в сентябре 2021 года полностью функционировали только 17% поликлиник и медицинских учреждений Афганистана. Кризис афганской системы здравоохранения происходит на фоне полного отсутствия продовольственной безопасности: по оценкам экспертов USAID, почти 4 млн афганцев нуждаются в лечении острого недоедания в 2021 году, в том числе один миллион детей в возрасте до пяти лет и 700 000 беременных и кормящих женщин с острым недоеданием. Начиная с октября и ноября USAID и другие международные доноры предоставляют Афганистану промежуточное финансирование, рассчитанное на краткосрочную перспективу, с целью предотвратить полный коллапс системы общественного здравоохранения, однако USAID сообщила SIGAR, что в данный момент обсуждаются долгосрочные решения, которые будут иметь ключевое значение для сохранения достижений афганского сектора здравоохранения за последние 20 лет.