Новая риторика Ирана в отношении талибов включает в себя элементы теории заговора и попытки продемонстрировать принципиальные различия между радикальным исламистским движением «Талибан» и террористической группировкой «Исламское государство» (обе организации запрещены в РФ). Выступая на 35-й Международной конференции исламского единства в Тегеране 23 октября 2021 года, спикер парламента Ирана Мохаммад Бакер Калибаф сослался на «недавние инциденты в Афганистане» – очевидно, нападение на шиитскую мечеть в Кандагаре неделей ранее – как дело рук США и Израиля. Он заявил, что два государства намерены создать региональную нестабильность, разделив мусульман по этническому и религиозному признаку, что, по его мнению, подтолкнет регион к гражданским войнам и братоубийству. На том же мероприятии днем позже аятолла Хаменеи заявил: «Сегодня слова «шиит» и «суннит» вошли в американскую политическую литературу, хотя они противоречат принципам ислама». Сообщалось, что представители талибов приветствовали комментарии аятоллы о единстве суннитов и шиитов, пообещав вместе с Ираном противостоять внешнему заговору. Изменение отношения Тегерана к талибам прослеживалось в его реакции на события, развернувшиеся после ухода США из Афганистана. В день, когда талибы захватили Кабул 15 августа 2021 года, Тегеран не поторопился закрыть посольство в Афганистане. Вместо этого иранский МИД ограничил дипломатическую деятельность своих консульств. Несмотря на это решение, у руководства страны все еще оставалась неопределенность по ряду вопросов, чему способствовала память об убийстве иранских дипломатов в Мазари-Шарифе во время предыдущего правления талибов. Возможно, для того, чтобы рассеять эти опасения, через два дня высокопоставленный представитель талибов объявил, что членам движения на всех уровнях было приказано следить за тем, чтобы никто не проявлял неуважения к присутствию иностранных представителей в Афганистане. Следовательно, в тот же день Иран объявил, что его посольство в Кабуле останется открытым и будет полностью функционировать. О влиянии Хаменеи на пересмотр отношений с талибами можно судить хотя бы по тому, что захват движением власти в Афганистане и решение сохранить посольство в Кабуле произошли в то время, когда в Иране происходили внутриполитические преобразования. Президентские выборы завершились 18 июня 2021 года, и новоизбранное правительство во главе с президентом Раиси должны были вступить в должность в середине августа 2021 года, но инаугурация состоялась в начале месяца. Во время своей первой встречи с кабинетом Раиси Хаменеи изложил подход Тегерана к управляемому талибами Афганистану, заявив следующее: «Афганистан – наша братская страна с одним языком, религией и культурой. Мы поддерживаем афганский народ. Правительства приходят и уходят. Остается афганская нация. Характер наших отношений с другими правительствами зависит от характера их отношений с нами». После этого жеста косвенной поддержки талибов со стороны Хаменеи 4 октября 2021 года иранская торговая делегация встретилась с талибами в Кабуле, и обе стороны договорились об усилении координации в области торговли, таможенных тарифов и дорожной инфраструктуры. Однако самая большая проблема для ирано-афганских отношений возникла вскоре после этого, когда произошла серия массовых убийств представителей шиитской общины в нескольких афганских городах и мечетях, хотя ответственность за эти нападения в основном возлагалась на «Исламское государство» (запрещено в РФ). На фоне этих событий президент Раиси назначил Хасана Каземи Коми, бывшего главу консульства Ирана в афганском городе Герат, специальным посланником Ирана по делам Афганистана, что свидетельствует о решимости Тегерана поддерживать  конструктивные отношения с талибами, несмотря на существующие проблемы. Вскоре после своего назначения Каземи Коми заявил, что «взаимодействие и установление диалога с талибами демонстрируют искусство дипломатии Исламской Республики». Важно понимать, что подобное искусство дипломатии должно быть использовано для управления некоторыми общими интересами Ирана и Афганистана, что потенциально может вызвать раздражение. Двумя такими проблемами являются необходимость обуздать незаконный оборот наркотиков и сотрудничество в области совместного использования водных ресурсов. Каземи Коми заявил в октябре 2021 г., что Иран и талибы, вероятно, достигнут соглашения по этим двум вопросам. В связи с их актуальностью приведем некоторые данные, касающиеся обоих аспектов:

Распространение наркотиков

Сообщается, что по состоянию на 2018 год Афганистан был крупнейшим в мире производителем опиума, а Иран был основным потребителем поставляемого из соседней страны вещества. Уровень наркотической зависимости среди иранского населения неумолимо растет, официальные лица страны связывают это с ростом употребления метамфетамина, который заполоняет черный рынок из-за массового притока дешевых поставок из Афганистана. Усилия Ирана по обузданию наркоугрозы могут стать значительно эффективнее, если Тегеран и талибы наладят сотрудничество в сфере борьбы с незаконным оборотом наркотиков.

Совместное использование водных ресурсов

Из-за систематической нехватки воды и проблем с водоснабжением в обеих странах Иран и Афганистан исторически находились в состоянии вялотекущего конфликта. Этот вопрос особенно важен для Ирана, поскольку его подверженные засухе восточные провинции зависят от вод, которые текут из рек, расположенных на территории Афганистана. Отсутствие четкого понимания между двумя странами в отношении совместного использования водных ресурсов является для них существенным камнем преткновения. В качестве примера можно привести реку Гильменд, которая берет начало в горном массиве Гиндукуш недалеко от Кабула и впадает в иранскую провинцию Систан-Белуджистан. Афганистан долгое время считал некорректным договор 1973 года с Ираном, регулирующий совместное использование вод из этой реки, по этой причине договор никогда не соблюдался последовательным образом. Строительство Афганистаном гидроэлектростанций на реке спровоцировал еще больше недовольства со стороны нижестоящего  по ее течению Ирана. В феврале 2021 года при правительстве президента Ашрафа Гани Иран и Афганистан согласовали дорожную карту по достижению взаимопонимания в отношении совместного использования воды из реки Гильменд. С приходом к власти нового правительства двум странам, возможно, придется переработать этот аспект сотрудничества. Однако несмотря на ряд раздражающих факторов в ирано-афганских отношениях, стабильность в Афганистане важна для Ирана не в последнюю очередь потому, что две страны разделяет протяженная граница. Иран также стал домом для миллионов афганских мигрантов и беженцев. Атаки «Исламского государства» на мусульман-шиитов в Афганистане, которые в основном рассматриваются как меры, направленные на дискредитацию талибов, дали Ирану возможность работать над укреплением единства между шиитами и суннитами.