Немного истории
До начала гражданской войны в 2011 году, Сирия была единственным значительным производителем нефти в Восточном Средиземноморье. По состоянию на 2010 год ее запасы нефти оценивались в 2.5 млрд баррелей категории С1/С2 (proven reserves). По общепринятой точке зрения запасы сирийской нефти достигли своего пика и тот небольшой недоразведанный потенциал нефтеносных районов на востоке страны (около 200 млн баррелей между Пальмирой и Ас-Сухна и около 80 млн в провинции Хомс) в текущих экономических и политических условиях разрабатываться не будет. Распределение запасов нефти и газа в текущих политических условиях наглядно показано на схеме.
Этим во многом обуславливается начавшееся в 1995/96 гг. падение уровня добычи с 583 000 баррелей в день (бвд)[1] до 387 000 бвд в 2010 году. К 2011 году экспорт снизился с 287 000 бвд до 109 000 бвд. Несмотря на такое сокращение Сирия оставалась крупным экспортёром нефти в Европу. 80% экспорта приходилось на Германию, Италию, Францию и Голландию. Согласно статистическим данным ЕС экспортные поставки из Сирии покрывали приблизительно 1,35% потребляемой в ЕС нефти. В 2010 году доходы от экспорта нефти составляли около 30% (4,1 млрд) от доходов сирийского бюджета.
Экспортная ориентация сирийского нефтяного сектора практически отделила его от остальной экономики. Поскольку доходы от экспорта нефти проступали прямо в казну, то нефтяной сектор не имел прямых связей с остальной экономикой. Это создало достаточно уникальную ситуацию когда налоговый баланс был основан на нефти в то время как сирийская экономика не является в целом нефтяной.
Такое положение нефтяной отрасли остаётся практически неизменной с 1973–1974 гг., с небольшими изменениями. С тех пор сектор состоит из пяти добывающих компаний которые работают под руководством Министерства нефти и природных ресурсов (МНПР). Сирийская нефтяная компания (СНК) является монополистом по переработке и продаже нефти и нефтепродуктов с конца 70-х годов прошлого века. Доля СНК в добыче постепенно уменьшалась вследствие создания совместных предприятий (СП) с международными нефтяными компаниями и увеличения запасов за счёт геологоразведки на концессионных площадях таких СП.
Сектор переработки, маркетинга и продаж состоит из двух НПЗ (Хомс и Банияс) и двух маркетинговых компаний «Сиртол» (трубопроводы и транспортировка) и «Махрукат» (сирийская компания по хранению и маркетингу продукции). Эти две компании объединились в 2003 году в Сирийскую компанию нефтяного транспорта (SCOT), которая взяла на себя функции по транспортировке, переработке, маркетингу и продажу нефти, нефтепродуктов и газа. СНК сохранилась как добывающая компания[2].
С 1975 года Сирия активно привлекала международные нефтяные компании (МНК), их опыт, знания, технические возможности и финансовые ресурсы к разведке и добыче своих запасов углеводородов. Правительство не предоставляло особых налоговых льгот для дополнительной геологоразведки и, когда дебет добычных скважин начинал уменьшаться, оно предоставляло МНК дополнительные разведочные и добычные блоки. Эта политика привела к тому, что к 1987/88 гг. уровень дневной добычи вырос до 250 000 баррелей. На первом пике добычи правительство привлекло Shell, Pecten, и другие МНК в совместное предприятие с СНК – «Аль-Фурат Петролеум» (AFPC). В результате геологоразведки на выданных в конце 1980-х годов концессиях было создано еще одно совместное предприятие – «Дейр-эх-Зор Петролеум» (DZPC). К 1995 году уровень в Сирии достиг исторического максимума в 600 000 бвд, а ужесточение налогового режима вызвало сильную критику со стороны МНК, которые начали активную кампанию по пересмотру условий договоров концессии и раздела продукции. Новые контракты были одобрены в 1997 году, что помогло сохранить уровень геологоразведки.
К началу 2000-х годов СНК превратилась в младшего партнера МНК в разработке и добыче нефти и газа. СНК и DZPC вместе добывали (в предвоенный период) приблизительно треть от общего объема, а AFPC добывала до двух третей. Добыча AFPC падает с 2002 года. Геологоразведкой занимались практически исключительно МНК, которые в самый активный период геологоразведки (1995-2000 гг.) бурили от 17 до 22 разведочных скважин в год по сравнению с 6 скважинами пробуренными сирийскими компаниями за тот же период. МНК, до введения широких антисирийских санкций, были основной движущей силой геологической разведки и прироста сирийских ресурсов и запасов углеводородов.
Министерство оправдывало политику отдачи нефтегазового сектора под контроль международных нефтяных компаний тем, что своими силами Сирии понадобилось бы 90 лет для собственной разведки всех ресурсов, что подтверждало намерения провести разведку на всей территории страны
Предвидя необходимость увеличения объемов геологоразведки и дополнительных капитальных вложений для сохранения максимального уровня добычи МНПР в 1997 году снизило обязательную долю государства в контрактах о разделе продукции с 15% — 16% до единого значения в 12,5%[3]. Вкупе с использованием самых современных технологий извлечения и кампанией по очистке и оздоровлению скважин эти меры позволили достичь 40% уровня извлекаемости запасов. Работа по улучшению гибкости условий соглашений по разделу продукции помогла поддержать необходимый уровень иностранных инвестиций и интерес МНК к сирийской газонефтедобывающей отрасли. Развитию сегмента разведки и добычи также способствовало создание в 1973 году свободных экономических зон и предоставление налоговых каникул иностранных инвесторам. В результате этих реформ количество МНК работавших в Сирии было самым большим из всех стран региона. Также значительно увеличилось количество сделок по продаже сирийских нефтяных активов между МНК[4].
До 2009 года, несмотря на скромный уровнь добычи, Сирия была крупным экспортёром нефти в ЕС. По данным Евростата Германия, Франция и Италия в 2009 году вместе покупали 137 400 бвд[5].
В 2004 году США ввели санкции против Сирии, которые были расширены 18 августа 2011 года. Эти санкции: (i) заморозили активы сирийского правительства в США, (ii) запрещают любые американские инвестиции в Сирию, (iii) расширяет запрет на экспорт американских товаров на экспорт услуг и (iv) запрещает импорт сирийских нефти и нефтепродуктов в США. Последнее вряд ли имеет какое либо влияние на интересы США, поскольку они практически не импортируют сирийскую нефть.
Последовавшие в 2011 году за американскими санкции ЕС не были столь широки как американские санкции[6] но быстро были расширены[7]. Второй пакет санкций ЕС предусматривал, в том числе, запрет на импорт и использование американского нефтяного оборудования[8].
Даже в дополнительных санкциях ЕС сделал исключение для контрактов на поставку сирийской нефти заключённых до 2 сентября 2011 года. Это было связано с невозможностью быстро заменить сирийскую нефть на французских и итальянских НПЗ и необходимостью переналадки перерабатывающего оборудования под нефти североафриканских марок.
Это привело к уходу из Сирии большинства иностранных нефтяных компаний. Исход начался с марта 2005 года, когда оклахомская Devon Energy объявила о продаже своих сирийских активов, чтобы выполнить требования американского «Закона об ответственности Сирии» 2004 года[9]. За ней последовал «КонокоФиллипс» и несколько других МНК. Практически все иностранные компании работавшие в Сирии к 2013 году были заменены компаниями из Ирана, Кувейта и России. Однако их деятельность сильно ограничена западными санкциями.
Прекращение импорта сирийской нефти в ЕС нанесло ощутимый ущерб европейским потребителям.
Несмотря на то, что до последнего (февраль-март 2022 г.) раунда антироссийских санкций системного анализа влияния разнообразных рестрикций ЕС и США на свою экономику не делалось санкции наложенные на сирийскую нефтегазовую отрасль были первым признаком существенного отрицательного влияния секторальных санкций на экономику ЕС. Единственным признаком значительного отрицательного влияния антисирийских санкций на нефтегазовый сектор ЕС было частичное снятие санкций с ливийского нефтегазового сектора практически сразу после введения санкций против Сирии. ЕС надеялся таким образом заменить потерянные обьемы импорта сирийской нефти. Однако в связи с высокой интенсивностью боестолкновений между Ливийской национальной армией и и силами Правительства национального согласия и фактической блокадой экспортных терминалов ливийских портов, полное замещение сирийского импорта было невозможно. В связи с этим, Франция и Италия пролоббировали разрешение ЕС на импорт сирийской нефти с территорий подконтрольных «оппозиционным силам». На практике это означало разрешение на приобретение нефти у «Исламского государства» (ИГ, запрещено в России), поскольку к этому времени все основные нефтяные месторождения им контролировались[10].
Даже в ЕС эффективность санкций ставилась под вопрос. Некоторые аналитики отмечали, что уход МНК привёл к росту безработицы и создал большие возможности для пополнения рядов боевиков бывшими сотрудниками МНК, что подстегнуло гражданскую войну[11]. В ЕС признали, что основная проблема с сирийскими санкциями заключается в том, что они «плохо приспособлены к обстоятельствам Гражданской войны».[12]
Нефтяной портал «Аргус» оценил потери сирийского нефтяного сектора в 2011-2021 годах в 100 млрд долларов[13]. Оценки ущерба экономике ЕС не проводилось, хотя к 2011 году возможности импорта нефти в ЕС сократились за счёт иранских, ливийских и венесуэльских санкций и ограниченных возможностей послевоенной иракской нефтяной промышленности.
Зависимость от иностранного капитала не является единственным недостатком сирийского нефтегазового сектора. Сирия не создала системы подготовки специалистов для нефтегазовой отрасли[14]. Проблема эта не нова, она существует с начала 80-х годов прошлого века. Однако никакого анализа потребностей сирийской нефтяной промышленности в специалистах не делалось. В Сирии есть два небольших учебных заведения готовящих низовых специалистов по добыче на уровне среднего специального образования[15]. Выпускники получают две базовые специальности – электриков и мастеров буровых установок[16]. Кроме этого, в 2003 году, французская компания TotalElf запустила двухгодичную программу повышения квалификации сирийского персонала[17], которая, впрочем была свёрнута в 2006 году после ужесточения антисирийского санкционного режима[18].
В районах контролировавшихся ИГ в 2014-2017 гг. добыча последовательно падала с приблизительно 56 000 бвд в июле-декабре 2014 года, до 35 000 бвд в 2015 году и до, приблизительно, 16 000 бвд в 2016 году[19]. Дневное потребление нефти в Сирии в последние 2-3 года держится на уровне 140 000 бвд[20]. Такое падение в сочетании с перенаправлением этой добычи в Турцию и Иракский Курдистан создало острый дефицит нефти и нефтепродуктов в Сирии.
Дефицит восполняется Ираном. С 2013 по 2018 год Иран поставлял в Сирию в среднем 2 млн баррелей в месяц[21]. Поставки осуществлялись морем на условиях отложенных платежей. Это покрывало бОльшую часть потребностей Сирии в нефти и нефтепродуктах. Перерыв в поставках в начале 2019 года привёл в серьезному энергетическому кризису. Возобновление поставок и введение ограничений на потребление нефтепродуктов к концу лета 2019 стабилизировало ситуацию, но полностью не ликвидировало дефицит[22]. Причины перерыва в поставках не совсем ясны, по словам министра иностранных дел Ирана это было связано с пересмотром условий поставок и блокировки поставок Египтом и Гибралтаром[23]. Однако это могло быть связано также и с тем, что США ведут активную работу со всеми своими союзниками в регионе по прекращению поставок нефти и нефтепродуктов в Сирию, вплоть до того, что Минфин США издал предупреждение конкретным танкерам в связи с доставкой грузов нефти в порт Банияс.
Очевидная ненадёжность иранских поставок заставила Дамаск пойти на заключение сделки с сирийскими курдами[24]. По условиям этого соглашения курды обязаны перечислять МНПР 30% от выручки от продажи нефти с контролируемых ими месторождений. Кроме того, курды имеют право перерабатывать добываемую нефть на сирийских НПЗ, оставляя часть полученных нефтепродуктов для потребления в западных регионах страны. В отсутствие контроля центрального правительства за добычей нефти в Рожаве, определить какой объём составляет 30% представляется затруднительным. По оценкам официальных лиц уровень добычи в Рожаве составляет приблизительно 25 000 бвд, что едва покрывает потребности в нефти и нефтепродуктах. Однако достоверность этих данных оставляет желать лучшего (см.ниже). Торговля нефтью и нефтепродуктами между Рожавой и западными районами затруднена отсутствием надёжных маршрутов доставки и нефтепроводов. Местные жители неоднократно жаловались на то, что американские военнослужащие расквартированные в Рожаве (около 400 бойцов сил специального назначения оставленных формально для охраны месторождений разрабатываемых Delta Crescent Energy LLC) всячески препятствуют перевозке нефти и нефтепродуктов в западные районы [25]. Впрочем Дамаск не сильно протестует против явно незаконной деятельности американской Delta Crescent Energy в провинции Хасеке, поскольку она занимается давно назревавшим ремонтом и реабилитацией скважин, что позволит увеличить добычу и долю доходов и получаемую за переработку нефти.
В 2021 году, уровень добычи на месторождениях контролируемых правительством составил 16 000 бвд. Эта цифра не учитывает добычу на месторождениях контролируемых сирийскими курдами. Однако этот, более чем скромный, уровень добычи представляет почти двукратное увеличение добычи по сравнению с 2020 годом, когда уровень добычи упал до 9000 бвд. С ноября 2021 года по февраль 2022 года добыча сохраняется на уровне 35 000 бвд[26]. Эта цифра включает в себя добычу на месторождениях контролируемых правительством и ту часть добычи месторождений контролируемых курдами, которая поступает в районы контролируемые Дамаском и на НПЗ расположенные на западе страны.
МНПР приводит значительно большие значения по добыче нефти в 2021 году – 86 900 бвд. При этом данные МНПР по добыче на месторождениях контролируемых правительством совпадают с данными Всемирного банка (чуть ниже 16 000 бвд). МНПР считает, что на территории контролируемой курдами уровень добычи держится на уровне 70 000 бвд[27] из которых приблизительно 20 000 поставляется в западные районы страны для переработки и продажи в соответствие с договором между курдским самоуправлением и центральным правительством. Даже эти цифры (впрочем не поддающиеся проверке) гораздо ниже последних довоенных уровней добычи держащихся на уровне 383 000 бвд.
Оба сирийских НПЗ (Хомс и Банияс) с суммарной пропускной мощностью 250 000 бвд сильно недозагружены, что не может не сказаться как на глубине так и на стоимости переработки нефти. МНПР заявило, что в 2021 году суммарное производство нефтепродуктов на этих НПЗ было приблизительно[28] 5.7 млн тонн. Это включает 944 000 тонны премиальных бензинов, 11 000 тонн стандартных бензинов, 1,519 млн тонн дизельного топлива, 2,734 млн тонн мазута и 77 000 тонн асфальта[29]. Тут необходимо отметить, что даже в этом отчёте МНПР «потеряло» около 400 тысяч тонн.
Министр нефти и минеральных ресурсов страны Бассам Туоме в ходе заседания Народного совета (парламента) заявил, что почти вся нефть, которая добывается на востоке Сирии разворовывается: «В прошлом году добыча нефти в Сирии составляла 89 тыс. баррелей в сутки. Из них примерно 80 тыс. баррелей было украдено. То есть практически вся нефть, добываемая на востоке страны, крадется», — сказал он[30].
Все вышеизложенные расхождения в цифрах, позволяют сделать выводы о том, что ни центральное правительство ни сирийские курды не имеют полного представления ни о реальных уровнях добычи и продаж, ни о состоянии скважин, ни о оставшихся извлекаемых запасах. Кроме как на месторождениях находящихся под контролем Delta Crescent Energy реабилитационные и очистные работы на других месторождениях в провинции Хасеке не проводятся в связи с отсутствием специалистов и необходимых материалов.
В 2021 году Иран продолжал поставлять нефть в Сирию несмотря на все санкции, давление и логистические проблемы. Уровень поставок в 2021 году возрос на 42,2% и составил приблизительно 6.9 млн баррелей за последние три месяца 2021 года[31].
Сирийская нефть, курды и ИГ[32]
Контрабанде через сирийско-турецкую границу чуть больше 100 лет. Население живущее по обе стороны современной сирийско-турецкой границы вообще не заметило Лозаннского договора 1924 года и продолжает перемещать товары по многочисленным сельским дорогам пересекающим границу. Если в сирийских провинциях Африн и Алеппо Турция построила автостраду вдоль границы тем самым сильно затруднив поток контрабандных товаров, то на северо-востоке Сирии и особенно в Рожаве до начала турецких операций в приграничных районах в 2016-2018 гг. граница оставалась не демаркирована и поток товаров через границу никем фактически не контролировался.
Это устраивало сирийские власти, да и турки после заключения перемирия с Рабочей партией Курдистана (РПК) в 2013 году особо не препятствовали контрабандному потоку. Этим воспользовалось ИГ. Поскольку «Джебхат ан-Нусра» (запрещена в России) и ИГ были лучше всего вооружены и организованы, им удалось быстро отбить основные месторождения у «умеренной оппозиции» после начала гражданской войны. Как и у «умеренной оппозиции» у воинствующих радикалов нет навыков управления нефтяными компаниями и нет специалистов имеющих необходимые для этого квалификацию и опыт. Захватив месторождения нефти в провинции Дейр-эз-Зор в 2012-2013 гг, ИГ наладило продажи нефти в Турцию[33], а оттуда в Европу[34]. В таблице ниже приводится смена владения основными нефтяными месторождения после потери контроля правительства над ними в 2012 году.
Контроль за месторождениями в провинции Дейр-эз-Зор (2012-2020 гг.)
| Месторождение и контроль. | Дата потери контроля Дамаском | Контролирующая сторона | Дата получения контроля | Контролирующая сторона | Дата получения контроля |
| Аль Омар Шариатская Комиссия[35] | Ноябрь 2013 | ИГ | Июль 2014 | СДС | Октябрь 2017 |
| Аль – Танак Бригада Аль-Каим (Сирийская умеренная оппозиция) | 2012 | ИГ | Июль 2017 | СДС | Октябрь 2017 |
| Аль-Ворд Бригада Джафара аль-Таярра (сирийская умеренная оппозиция) | Ноябрь 2012 | ИГ | Июль 2014 | СДС | Июль 2020 |
| Аль-Тайм Военный комитет Мухассана | Ноябрь 2012 | ИГ | Июль 2014 | Правительственные войска | Сентябрь 2017 |
| Аль-Джаффра неопределяемая сирийская умеренная оппозиция | Ноябрь 2012 | ИГ | Июль 2014 | СДС | Сентябрь 2017 |
| Газовый завод Крнико Шариатская комиссия | Ноябрь 2012 | ИГ | Июль 2014 | СДС | Сентябрь 2017 |
Определить объемы добычи нефти на месторождениях, которые контролировало ИГ достаточно затруднительно. Но несомненно то, что уровень добычи на этих месторождениях значительно упал. Отсутствие специалистов и необходимого оборудования и материалов для эксплуатации, обслуживания и реабилитации скважин в сочетании с разрушением части инфраструктуры месторождений и неумелым управлением захваченными месторождениями привело к тому, что уровень падения был гораздо больше, чем было обусловлено процессами естественного истощения запасов.
Авиаудары ВКС России по ИГ начавшиеся в 2015 году были направлены, в том числе, против нефтяной инфраструктуры контролируемой исламскими радикалами. ВКС РФ, в отличие от ВВС НАТО не делал различия между различными радикальными группами и наносили авиаудары не только по месторождениям контролировавшимися ИГ но и по другим, контролируемым оппозиционными сирийскому правительству группами в том числе тех месторождений, которые якобы контролировались «умеренной сирийской оппозицией». Такая кампания свела на нет попытки наладить экспорт в ЕС нефти из неподконтрольных Дамаску регионов и нанесла гораздо бОльший ущерб воюющим с правительством исламским радикалам, чем проводившаяся несколько лет кампания НАТОвских бомбардировок ИГ.
Качество нефти определяет ее цену. В период контроля радикалами основных месторождений цена реализации колебалась приблизительно от 25 до 45 долларов за баррель (за нефть с месторождения Аль Омар). До начала российской военной операции в Сирии в 2015 году оценки доходов ИГ (и ассоциированных с ним групп) колебались от 800 тысяч 1.5 млн долларов в день. В таблице приведен приблизительный уровень добычи в период активной эксплуатации полученный на основании в т. ч. спутниковых данных[36]:
| Месторождение | Оценочный уровень производства (баррелей в день) | Цена на границе с Турцией (В долларах США) |
| Аль Танак | 11000-12000 | 40 |
| Аль Омар | 6000-9000 | 45 |
| Аль Табга | 1500-1800 | 20 |
| Аль Харата | 1000 | 30 |
| Аль Шула | 650-800 | 30 |
| Аль Дейро | 600-1000 | 30 |
| Аль Таим | 400-600 | 40 |
| Аль Рашид | 200-300 | 25 |
Повторим,что после захвата нефтяных месторождений ИГ не удалось наладить их нормальную эксплуатацию. Нехватка специалистов, реагентов, электричества и разрушение большой части инфраструктуры в сочетании с межфракционными склоками привели к катастрофическому падению добычи и полному хаосу в управлении и сбыте добываемой нефти.[37]
Снижение уровня добычи было вызвано как закрытием полностью истощенных скважин, так и снижением дебета работающих скважин. Решающее влияние на резкое падение добычи имеет невозможность обслуживания и реабилитации скважин в период их контроля ИГ. На пике успехов военной кампании ИГ на 68.5% всех работающих скважинах им захваченных наблюдался выжигание газа (flaring). До захвата скважин ИГ выжигание газа наблюдался только на 9.9% скважин. Это свидетельствовало об отсутствии добычи или о ее минимальном уровне. Такой высокий уровень выжигания также может свидетельствовать о разрушении инфраструктуры скважин.
Ни одна из воевавших с Дамаском групп не хотела конфликтовать с местными общинами. Это привело к фактической потере части добывавшейся нефти, которая перерабатывалась и сбывалась через традиционные общинные каналы. Способы извлечения и переработки «общинной» нефти были весьма примитивными. Фотография хорошо иллюстрирует добычу такой нефти на месторождениях контролировавшихся ИГ:
«Нефтестаратели» вскрывали заброшенные скважины и давали нефти вытекать в ближайшие канавы. Большое количество нефти скапливавшееся в канавах загрязняло почву, подпочвенные воды и воздух. Затем нефть собирали в большие ёмкости (фото выше) и нагревали для извлечения дизтоплива, бензина и газа. При этом рабочие работавшие на такой переработке подвергались значительным рискам. Разделение продуктов происходит на глаз в зависимости от изменения цвета и запаха.
Такие примитивные способы добычи и переработки продолжали существовать и после того как ИГ удалось приобрети малогабаритные перерабатывающие электрические установки по цене от 150 000 до 300 000 долларов в зависимости от пропускной мощности. По разным оценкам на месторождения в провинции Дейр-эз-Зор было завезено до 70 таких установок пропускной мощностью от 30 до 50 баррелей в день в дополнение к 30 находившихся в собственности местного совета.
Анализ даных полученных с коммерческих спутников позволяет сделать вывод о том, что суммарный уровень добычи на месторождениях контролировавшихся ИГ упал с 86 000 бвд в конце июля 2014 года до приблизительно 56 000 бвд в конце 2014 года. Добыча продолжала падать и в 2015 году, поднявшись на короткое время в конце года до 72 000 бвд.[38] Эта оценка основана также на данных уровней добычи 2010-2011 года[39], которые дают несколько более низкий уровень добычи в период контроля ИГ над нефтяными месторождениями северо-востока Сирии. Документы захваченные во время рейда на штаб квартиру главного нефтянника ИГ Абу Сайяфа подтверждают уровень дневной добычи в 2014 году в пределах от 52 120 до 55 560 баррелей. Этот уровень близок к данным полученным исследовательской группой Всемирного банка.
При этом, захваченные там документы свидетельствовали о том, что уровень доходов ИГ от продаж нефти гораздо ниже значений широко цитируемой средствами массовой информации. Так средний дневной показатель доходности 30 работавших в 2015 году нефтяных скважин в провинции Дейр-эз-Зор составил 66 433 долларов, что составляло 27,7% от доходов бюджета ИГ[40]. Данные имеющиеся в публичном доступе позволяют сделать вывод о том, что ИГ продавало нефть в Турцию и Иракский Курдистан по цене колебавшейся от 20 до 35 долларов за баррель[41].
Такие колебания уровней добычи лишний раз подтверждают неспособность ИГ эффективно эксплуатировать захваченные месторождения. Для сравнения на месторождениях принадлежавших AFPC and DZPC до начала гражданской войны извлекалось около 110 000 бвд[42].
Эксплуатация курдами («Силами демократической Сирии») месторождений в провинции Хасеке (Карачоко, Аль Румайлан, Дерико, Алиан, Куда, Аль-Гыбса Гуна, Сафи, Шамал аль-Хуссейн, аль-Акрам) более успешна.
На это явно повлияли усилия центрального правительства по достижению если не союза то уж точно перемирия с курдской общиной Рожавы. По свидетельству официальных лиц Администрации Северо-Восточной Сирии (АСВС) с которыми удалось пообщаться автору, визит заместителя начальника Генштаба Сирийской арабской армии генерала Асефа Шауката в горную базу РПК в начале марта 2011 года и достигнутые договорённости с ее руководством и ассоциированной с ней Партией демократического союза позволили курдам взять под контроль нефтяные месторождения в Рожаве (провинция Хасеке) и включиться в борьбу с ИГ, при сохранении нерешенных до сих пор разночтений о путях развития курдской автономии в Рожаве и значительной разобщенности и конкуренции между различными курдскими политическими партиями[43].
По условиям достигнутого с Дамаском в 2011 году соглашения, ПДС/СДС получили значительную финансовую, материальную и военную поддержку центрального правительства, что позволило не только вести весьма успешную кампанию против ИГ в Рожаве, но и взять под контроль нефтяные месторождения в провинции Хасеке сохранив на них достаточно высокий уровень добычи.[44]
АСВС взяла под контроль месторождения в провинции Хасеке в середине 2012 года, сохранив штат сотрудников СНК работавших на этих месторождениях. Для восполнения дефицита кадров АСВС открыла в Румейлане «Колледж нефти и нефтехимии» с базовым трехгодичным курсом обучения по программе курсов ТоталФинаЕльф обновлённой специалистами приглашёнными из Иракского Курдистана. С 2013 года состоялось 2 выпуска специалистов, третий ожидается летом 2022 года. Со второго выпуска количество обучающихся было увеличено с 150 человек на курсе до 200 с тем чтобы часть из них могла работать на месторождениях в западной части страны. Тут интересно отметить что в первом выпуске было более 80 женщин.
Привлечение женщин в нефтегазовую отрасль объясняется прежде всего тем, что большинство курдских мужчин были призваны в ряды СДС для защиты Рожавы от ИГ. Эти меры позволили сохранить добычу на месторождении Румейлан где продолжают работать все 1322 нефтяных и 25 газовых скважин. До начала гражданской войны уровень добычи держался в пределах 80 000 бвд. Сохранилась добыча также на месторождениях Аль-Шаддади и Аль-Хол в южной части провинции Хасеке и кластер месторождений вокруг Маркады в западной ее части.
Низкая интенсивность боестолкновений в районах расположения месторождений позволила АСВС наладить ремонт и обслуживание скважин и возобновить работу поврежденных нефтепроводов. Также удалось восстановить добычу на нескольких ранее забитых скважинах. Центральное правительство предоставило необходимые материалы и оборудование[45].
АСВС сохранила работу небольшого НПЗ Тель Адас обеспечивающего нефтепродуктами провинцию Хасеке.
Техническое и экономическое сотрудничество АСВС и центрального правительства продолжалось и в период активных боевых действий против ИГ. США всячески пытались препятствовать этому сотрудничеству и включили основных посредников обеспечивавших техническое взаимодействие и торговые связи курдов с Дамаском, Хуссама аль-Кватержи и его брата Бара, в санкционные списки. Это на некоторое время прервало связи между Дамаском и Румейланом, но после того, как Аммар аль-Cузи получил контракт на доставку нефти в западные районы страны и встречные поставки пшеницы и иного продовольствия в Рожаву, сотрудничество возобновилось. В качестве платы за риск аль-Сузи получил в управление газовый завод Джипсех.
Для замены МНК АСВС создала нефтяную компанию Al-Jazeera Company (ADC) для обслуживания месторождений ими оставленных. В период активного сотрудничества CДC и РПК с США ADC удалось закупить оборудование и запасные части для электрических мини-НПЗ и увеличить объемы переработки. К середине 2014 года ADC удалось увеличить уровень добычи на месторождении Румейлан до 15 000 бвд и поднять дневное извлечение газа с месторождения Сувайда до 1,8 млн куб. м. Неудивительно, что именно эти два месторождения заинтересовали американскую Delta Crescent Energy LLC, получившую в 2019 году лицензию OFAC на ведение коммерческой деятельности в Сирии[46].
Текущий уровень добычи
Согласно последним доступным данным (октябрь 2021 года), дневной уровень добычи держится в районе 35 000 баррелей[47]. Достоверность этих данных сомнительна, поскольку правительство не контролирует добычу нефти на территории контролируемой курдским самоуправлением и контрабандой вывозившуюся до 22 января 2022 года в Иракский Курдистан.
Достоверно известно только количество поставляемой курдами, по соглашению с Дамаском, нефти на НПЗ в Западной Сирии. В соответствие с соглашением между АСВС[48] и центральным правительством курды отчисляют 30% от выручки за проданную нефть Дамаску. В отсутствие достоверных данных как об объёмах добычи в провинции Хасеке и ценах реализации трейдерам в Иракском Курдистане, оценить реальный уровень общесирийской добычи достаточно сложно.
Как сирийское правительство так и АСВС понимая, что разведанные запасы нефти близки к истощению и нуждаются в глубокой реабилитации занимаются активным поиском нефтяных сервисных компаний способных провести такую работу. Даже, если эти поиски увенчаются успехом несмотря на жесткий санкционный режим, реабилитация скважин сможет только отдалить момент полного истощения существующих ресурсов. Чтобы существенно повысить резервы и запасы нефти в Сирии необходимо проводить массивную кампанию по первичной геологоразведке. Как и в большинстве подобных случаев расходы на первичный цикл должно нести государство. Однако в условиях санкций, конфликта с Турцией, незавершенной гражданской войны, сложных отношений с собственной курдской общиной и соседними государствами убедить иностранные нефтяные компании в наличии потенциала новых нефтеносных площадей достойных их внимания будет чрезвычайно сложно. Пока шансы Дамаска на повторение гениальной комбинации президента Азербайджана Гейдара Алиева за один год сумевшего убедить МНК в безграничности потенциала нефтяного сектора своей страны, невелики.
О перспективах сирийского газа
Перспективы газового сектора сирийской экономики выглядят несколько более предпочтительно на фоне общего направления развития газового сектора Восточного Средиземноморья.
Ещё в конце 1960х — начале 1970-х годов несколько геологов предсказали наличие значительной газосодержащей формации в Восточном Средиземноморье[49]. Однако практическое изучение этого региона началось только в 2000-х годах. Карта залежей углеводородов Platts даёт хорошее представление о запасах углеводородов в регионе
Оценки французских геологов нашли подтверждение в нескольких крупных открытиях сделанных МНК в регионе за последние 20 лет, самым значительным из которых стало гигантское месторождение Зор в Египте,[50] которое в совокупности с израильским «Левиафаном» и кипрским «Афродита» имеет запасы превосходящие катарские и сравнимые с российскими[51].
После этих открытий освоение региона замедлилось. ENI пробурив одну скважину на Блоке Аматуста в начале 2016 года не нашла там углеводородосодержащих формаций и отказалась от дальнейшей работы на шельфе Кипра[52]. Несмотря на это все крупные нефтяные компании продолжали геологоразведку на нескольких оффшорных блоках возле Кипра и в 2019 году ExxonMobil обнаружила крупное месторождение газа на Блоке 10, увеличившим газовые ресурсы Кипра до не менее чем 450 млрд куб. м[53].
Сирия со своими хорошо разведанными запасами газа в 8.5 трлн куб. футов[54] имеет хорошие шансы добавить значительные ресурсы в основном за счёт разведки морских участков прилегающих к провинциям Латакия и Тартус.
Геологическая Служба США в 2010 году оценила потенциал Левантийского бассейна (Израиль, Ливан, Сирия и Кипр) в 122 трлн куб. футов газа. МНПР не комментировало эти данные, однако государственная сирийская газета Al-Thawra в 2013 году сообщила, что на долю Сирии приходится не менее 6,5% перспективной площади Левантийского бассейна. Однако ещё до открытия знаковых месторождений Зор, МНПР в 2004 году заключила договор с норвежской компанией Inseis на проведение 2-х мерной сейсмической геологоразведки в территориальных водах Сирии. Отчёт подготовленный по результатам исследований сезона 2005 года был приобретён компанией CGGVERITAS в 2011 году. Этот отчёт содержит по заявлению CGGVERITAS «обнадеживающие данные». Однако он не был использован в документации проведённого в мае 2007 году тендера МНПР. Тендер на 4 оффшорных блока был отменён после получения единственной заявки от британской Dove Energy. В отчёте 2005 года были определены три перспективные оффшорные углеродосодержащие зоны: Левантийская, Кипрская и Латакия. Они разделены Латакиевской грядой. Были получены многочисленные прямые подтверждения наличия нескольких углеводородных формаций (см карту отчета Inseis): [55]
МНПР вооруженное результатами этой геологоразведки 24 марта 2011 года выставила на тендер 4 блока общей площадью 7,750 кв. км. . Отсутствие заявок на разведку и добычу с этих блоков тогдашний министр нефти и природных ресурсов объяснил сложной политической обстановкой. После открытия газовых месторождений в кипрской офшорной зоне, МНПР удалось привлечь к разработке своих перспективных участков ЗАО «Союзнефтегаз», много лет работающее на Ближнем Востоке[56]. 26 декабря 2013 года МНПР подписало с ЗАО «Союзнефтегаз» договор на геологоразведку и добычу нефти и газа на Блоке 2 общей площадью 2977 кв. км. По данным МНПР «Союзнефтегаз» заплатил 100 млн долларов за эти права[57].
Угроза введения санкций против «Союзнефтегаза» заставила его перевести контракт на аффилированную панамскую компанию East Med Amrit S.A. Замена стороны в контракте была одобрена в августе 2017 года Указом №. 27. Гражданская война и санкции пока не позволяют начать работы на этом блоке. Позиция Турции оспаривающей границы сирийского и кипрского шельфа и стремящейся получить эксклюзивные права на самые перспективные участки шельфа для пополнения своих более чем скромных запасов газа оцениваемых в 218 млрд куб. м[58] также задерживает начало работ на Блоке 2.
Кроме того британская компания Gulfsands Petroleum в ноябре 2013 года подписала договор с СНК о разведке и добыче несколько перспективных блоков на суще и в прибрежной зоне[59]. В 2014 году Gulfsands Petroleum подписала партнерское соглашение с Sinochem (через 100% дочернее предприятие Emerald Energy PLC) о разведке и разработке Блока 26 расположенного на суше. Gulfsands Petroleum вела на нем работы с 2004 года. При этом оффшорные Блоки 11 and 12 остались в исключительной разработке Gulfsands Petroleum . Этот факт можно было бы не упоминать если бы не тот факт что эти блоки расположены в зоне непосредственно примыкающей к кипрским водам где уже были сделаны существенные открытия и находятся в углеродосодержащем бассейне существование которого было предсказано Бижу-Дювалем и Летуси в 1969 году. Особенно интересным выглядит Блок 11 начинающийся всего в 5 милях от порта Тартус, где расположен НПЗ Банияс способный производить сжатый газ.
Перед началом вооруженного конфликта 90% добытого природного газа уходило на выработку электрической энергии. С началом гражданской войны добыча и переработка газа в Сирии упало почти на треть. МНПР отчиталось о том, что в 2021 году добыча была на уровне 12.5 млн куб. м в день. Приблизительно 79% было поставлено на нужды Министерства энергетики, 6% — Министерству промышленности и 15% МНПР потратило на свои нужды. Данных об импорте газа МНПР не предоставляет, но анализ потребления электроэнергии позволяет сделать вывод о том, что несмотря на резкое снижение потребления электричества с 975 киловатт на душу населения в 2010 году[60] до 677 киловатт в 2021[61] году, темпы падения добычи газа опережали темпы падения потребления электричества, что привело к необходимости импортировать газ[62]. В ходе гражданской войны небольшие объемы трубопроводного газа закупались у Египта, однако точных данных об объёмах таких закупок нет. В условиях жёстких антисирийских санкций такой режим секретности понятен, впрочем как и разночтения в данных о добыче и импорте газа и электричества. В 2021 году начались активные переговоры об импорте газа из Ирака, где возобновилась разработка и подготовка к эксплуатации месторождения Аккас содержащим 5.6 трлн куб. м природного газа[63].Более того, даже в разгар гражданской войны большая часть газа добывавшаяся на подконтрольных ИГ месторождениях поступала на подконтрольную сирийским официальным властям территорию.
Кроме того следуя примеру Израиля, Ливана и Турции Сирия выдала разрешения на геологоразведочные работы на 4 оффшорных блоках[64]. Следуя общей тенденции на стимулирование разработки сланцевых углеводородов, Сирия в 2019 году объявила тендеры на разведку и добычу сланцевой нефти и газа общим объемом около 285 млрд баррелей нефтяного эквивалента для восполнения быстро истощающихся запасов[65].
По состоянию на февраль 2022 года объём проводимых в Сирии геологоразведочных работ весьма скромен. Ни одна компания не законтрактовала ни одной морской буровой платформы для работы в сирийских территориальных водах и эксклюзивной экономической зоне. Нет информации и о фрахте судов для проведения сейсмических исследований. Это объясняется в первую очередь жестким санкционным режимом и резким падением объемов инвестиций в геологоразведку в 2018-2021 годах. В обозримом будущем такие работы будут ограничиваться получением и интерпретацией спутниковых снимков и осуществления полётов самолётов и вертолетов для аэромагнитной съёмки.
Учитывая нынешнее состояние процесса национального примирения, в сочетании с острой нехваткой газа, нефти и нефтепродуктов в ЕС можно предположить, что курды держат ключ к дальнейшему развитию нефтегазового сектора Сирии. Достижение взаимоприемлемого компромисса с АСВС и СДС о статусе и объёме самоуправления Рожавы может стать тем событием, которые может быть использовано ЕС для хотя бы частичного снятия санкций. А это будет знаком для всех нефтегазовых компаний имеющих интересы в Сирии для начала работ.
[1] https://www.hsdl.org/?view&did=456333
[2] Краткое описание каждой из компаний можно найти на сайте министерства, www.mopmr-sy.org.
[3] https://www.energyintel.com/0000017b-a7a6-de4c-a17b-e7e65ff40000
[4] Randa Alami, Oil in Egypt, Oman, and Syria: Some Macroeconomic Implications, the Oxford Institute for Energy Studies, 2006, cтр.41.
[5] «Registration of Crude Oil Imports and Deliveries in the European Union 2009»., European Commission Directorate-General for Energy, Brussels, 2010 .
[6] Первоначальные санкции ЕС можно найти здесь: https://eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/TXT/?uri=CELEX:32011R0442
[7] Дополнительные санкции: https://eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/TXT/?uri=CELEX%3A32011R0878
[8] https://www.state.gov/syria-sanctions/
[9] https://www.energyintel.com/0000017b-a7a7-de4c-a17b-e7e70ffd0000
[10] https://www.bbc.co.uk/news/world-middle-east-22254996
[11] Syrian Centre for Policy Research, https://drive.google.com/folderview?id=0B7- kmVrV7UQbSXd3RWdvc09Samc&usp=sharing&tid=0B7-kmVrV7UQbb1NSMDdsY29rSGc
[12] https://www.dw.com/en/from-russia-to-syria-and-iran-do-eu-sanctions-really-work/a-39825705
[13] https://www.argusmedia.com/en/news/2299198-syria-oil-sector-losses-top-100bn-since-start-of-war
[14] См., например Syrian Arab Republic, Country Paper (in Arabic), in Proceedings of the 7th Arab Energy Conference, Volume 6: Country Papers, Cairo, May 2002, и Bassam Fattouh & Laura El-Katiri, Energy and Arab Economic Development, United Nations Development Programme Regional Bureau for Arab States Arab Human Development Report Research Paper Series 2012
[15] Описание учебных программ можно найти здесь: http://www.mopmr-syr.org/new/comp?php?id=77
и http://www.mopmr-syr.org/new/comp?php?id=85
[16] Это Институт профессий нефти и минеральных ресурсов в Хомсе и Институт нефтяных профессий в Румейлане.
[17] Total, ‘Le dévélopement humain par l’ouverture économique’, 2003, https://totalenergies.com/group/commitment
[18] https://totalenergies.com/sites/g/files/nytnzq121/files/atoms/files/ddr2018-en.pdf
[19] How Much Oil is the Islamic State Group Producing?, Evidence from Remote Sensing, Development Research Group Poverty and Inequality Team, World Bank Group, 2017 цит.по: https://openknowledge.worldbank.org/bitstream/handle/10986/28617/WPS8231.pdf;sequence=
[20] https://www.worldometers.info/oil/syria-oil/
[21] https://www.cnbc.com/2019/05/09/iran-appears-to-be-restarting-oil-exports-to-syria-as-trump-ups-pressure.html
[22] https://www.reuters.com/article/syria-crisis-fuel-shortages-int-idUSKBN2781F9
[23] https://www.arabnews.com/node/1488016
[24] David Butter, “Syria Desperately Seeks Fuel,” Petroleum Economist, March 28, 2019
[25] Личные наблюдения автора во время поездки в Дер-эз-Зор в 2017 году.
[26] https://tradingeconomics.com/syria/crude-oil-production
[27] https://www.argusmedia.com/en/news/2299198-syria-oil-sector-losses-top-100bn-since-start-of-war
[28] Это лишнее подтверждение того, что МНПР не имеет точных данных об уровне добычи
[29] https://www.argusmedia.com/en/news/2299198-syria-oil-sector-losses-top-100bn-since-start-of-war
[30] Цит.по: http://www.ngv.ru/news/neft_sirii_razvorovyvaetsya/
[31] https://syria-report.com/news/supply-of-iranian-oil-to-syria-increases-by-42-percent-in-2021/
[32] Для целей настоящей статьи под термином ИГ мы понимаем все те джихадистких группировки, которые принимали (и продолжают принимать) участие в войне с правительственными войсками
[33] Свидетельств об этом много, в том числе и данные о контроле такой торговли членами семьи Эрдогана и известным исламским радикалом Ясина Кади. См. Например https://besacenter.org/turkey-isis-relationship/ и Эмрулла Услу, Jihadist Highway to Jihadist Haven: Turkey’s Jihadi Policies and Western Security, Studies in Conflict and Terrorism, Vol.39, 2016, issue 9, адрес https://doi.org/10.1080/1057610X.2015.1119544 или https://www.bbc.com/news/world-europe-35415956
[34] В 2015 году на заседании Европарламента был сделан депутатский запрос о раскрытии информации о таких продажах но ответа не последовало https://www.europarl.europa.eu/doceo/document/E-8-2015-014044_EN.html
[35] Это местное название «Джебхат ан-Нусры»
[36] https://openknowledge.worldbank.org/bitstream/handle/10986/28617/WPS8231.pdf;sequence=
[37] Al Jazeera Network опубликовала достаточно подробный отчёт об эксплуатации месторождений в провинции Дер-эз-Зор, см: Investing Refined Oil Funds in the Deir Ezzor Countryside, April 2014, https://bit.ly/3xC9E0T
[38] How Much Oil is the Islamic State Group Producing? Evidence from Remote Sensing, the World Bank Group, Development Research Group Poverty and Inequality Team October 2017, полный текст можно найти здесь: https://openknowledge.worldbank.org/bitstream/handle/10986/28617/WPS8231.pdf;sequence=1
[39] David S. Cohen. Prepared testimony of under secretary cohen before the house financial services committee on “the islamic state and terrorist financing”, 2014.
[40] https://www.aymennjawad.org/17916/the-archivist-unseen-islamic-state-financial
[41] Financial Times. Inside isis inc: The journey of a barrel of oil, 29 February 2016.
[42] David Butter. Syria’s economy: Picking up the pieces. Chatham House, 23:3241–3246, 2015.
[43] Harriet Allsop, The Kurds of Syria, I.B.Taurus publishing, London, 2015, стр.232.
[44] Интервью бывшего премьер-министра САР др. Рияда Хижаба для Сирийского государственного телевидения 23 мая 2021. Запись имеется в распоряжении автора.
[45] Almohamad, Hussein, and Andreas Dittmann. “Oil in Syria between Terrorism and Dictatorship.” Social Sciences 5, no. 2 (2016), стр.20
[46] https://www.suwar-magazine.org/articles/1167_حقول-الرميلان-ت-دار-بخبرات-ك-ردية-وآبار-نفطية-ما-تزال-تحت-إشراف-شركات-أجنبية
[47] https://tradingeconomics.com/syria/crude-oil-production
[48] Администрация Северо-Восточной Сирии, основной орган курдской гражданской администрации в Рожаве
[49] См. Bernard Biju-Duval, Jean Letouzey & Lucien Montardert, Structure & Evolution of Mediterranean Basin, Institute Francais du Petrole, Rueli-Malmaison, 1979.
[50] The Telegraph, 06 March 2015 “BP in $12 bn gas field deal in Egypt”
[51] BP 2014 estimate, Russian Ministry of ecology puts the country’s reserves and resources at 48 trillion cubic meters – see NEWSRU.COM 12, July 2013
[52] https://www.infield.com/rigs/news/eni-comes-up-dry-with-amathusa-well-in-cyprus/1653
[53] https://corporate.exxonmobil.com/news/newsroom/news-releases/2019/0228_exxonmobil-makes-natural-gas-discovery-offshore-cyprus
[54] A 2010 estimate published in the Oil & Gas Journal, cited from www.abarrelfull.wikidot.com/syria-oil-gas-profile
[55] Steven A Bowman, Regional seismic interpretation of the hydrocarbon prospectivity of offshore Syria, GeoArabia, 2011, v. 16, no. 3, стр. 95-124
[56] http://www.soyuzneftegaz.ru
[57] https://english.alaraby.co.uk/analysis/how-russia-swooped-syrias-hydrocarbon-share-eastern-mediterranean
[58] Oil & Gas investment bulletin 22 January 2013.
[59] Bloomberg, 20 November 2013
[60] https://data.worldbank.org/indicator/EG.USE.ELEC.KH.PC?locations=SY
[61] https://www.irena.org/IRENADocuments/Statistical_Profiles/Middle%20East/Syrian%20Arab%20Republic_Middle%20East_RE_SP.pdf
[62] https://knoema.ru/atlas/Сирия/Потребление-первичной-энергии
[63] https://www.argusmedia.com/en/news/2210305-iraq-eyes-syria-transit-route-for-egyptian-gas-imports
[64] https://www.reuters.com/article/us-syria-oil-russia-idUSKBN1YL0VK
[65] https://www.argusmedia.com/en/news/2299198-syria-oil-sector-losses-top-100bn-since-start-of-war