Как полагают некоторые местные эксперты, в настоящее время Турция, принимающая самое большое число беженцев в мире, играет ключевую роль в регулировании нелегальной миграции в Европейский союз. Примерно 4 млн беженцев в Турции прибыли в основном из стран Восточного Средиземноморья и вокруг него, большинство из которых составляют 3,6 млн человек из Сирии. Согласно официальным данным, есть также 129 200 афганцев, 125 000 просителей убежища и 4200 беженцев, 167 325 иракцев (162 700 просителей убежища, 4565 беженцев) и 24 300 иранских просителей убежища. Число сомалийских беженцев также растет в крупных городах. Было ясно, что ЕС рассматривал кризис беженцев 2015 года, когда более 911 000 беженцев, в основном сирийцев, пересекли Эгейское море из Турции в Грецию и направились дальше в страны ЕС, чтобы искать убежища на их территории. Названный Frontex (Европейское агентство пограничной и береговой охраны) ключевым восточно-средиземноморским маршрутом нелегальной миграции, поток через Турцию стал важной стратегической проблемой для государств-членов ЕС. В настоящий момент политическая элита Европы выбрала прагматичную превентивную стратегию и попыталась скоординироваться с турецким правительством, чтобы попытаться обуздать миграционный приток. В этой связи, правда, отметим, что совсем недавно в Анкаре обозначили Frontex как «террористическую организацию». Министр внутренних дел Турции назвал пограничное агентство Европейского союза Frontex террористической организацией, обвинив его в попытке сдержать миграцию на турецко-греческой границе. Выступая на мероприятии в Анкаре 1 апреля 2022 года, министр Сулейман Сойлу заявил, что ЕС создал агентство, которое действует точно так же, как террористическая организация, утверждая, что его мандат заключается в прикрытии проблем, связанных с миграцией в Европу. «Мы все видели, что произошло в Греции. Это только часть картины. [Они говорят] не позволяйте им приходить. Пусть они умрут где угодно», — сказал Сойлу, добавив, что «[Запад] молчит, если [мигранты] замерзнут до смерти. Пусть Frontex, созданная им организация, которая в точности напоминает террористическую организацию, покроет это. У них нет пощады. Никогда не думайте, что в них есть сострадание или даже толика человечности». Он утверждал, что Запад пытается сдержать миграционный кризис в турецко-греческой пограничной зоне, описывая то, что происходит в Греции, как только часть картины, в то время как мир ничего не делает для поддержки мигрантов. Затем он обратился с критикой к США, напомнив, как афганцы пытались сесть в американские военные самолеты, чтобы выбраться из страны, и описав это как самую запоминающуюся сцену в уходе США. Видимо столь резкие оценки были дипломатической «артподготовкой» к перезаключению миграционной сделки с Брюсселем, а вернее – констатацией того факта, что ЕС условия этой сделки пересматривать не хочет и не готов. Это тем вернее, что именно Сойлу был главным человеком в координации транспортировки беженцев в турецко-греческую пограничную зону с целью соблазнения их попытаться пересечь границу с Грецией. Генеральный директорат по управлению миграцией (Göç Idaresi Başkanlığı), правительственное агентство, занимающееся вопросами миграции, является частью портфеля нынешних полномочий Сойлу. В то время министр сказал, что беженцы, которые пересекают Европу, скоро превысят миллион и что европейские правительства упадут из-за возникшей экономической дестабилизации, добавив, что Турция позволит всем несирийским беженцам, включая беженцев из Ирана, Пакистана, Афганистана, Бангладеш, Алжира, Марокко и Африки, также отправиться в Европу. А это уже прямой шантаж, что на фоне украинского кризиса приобретает очень серьезную негативную окраску. Напомним, что 18 марта 2016 года обе стороны подписали документ, в котором говорилось, что все мигранты, не имеющие статуса убежища, будут отправлены обратно в Турцию из Греции. Кроме того, на каждого сирийского гражданина, отправленного обратно, один сириец, зарегистрированный в лагере беженцев в Турции, должен будет переселен в Европейский союз. Соглашение также запустило «Механизм ЕС для беженцев в Турции», призванный «обеспечить всестороннее и скоординированное удовлетворение потребностей беженцев и принимающих общин в Турции». Соответственно, 6 млрд евро были переданы Турции, которая в свою очередь должна была позаботится о беженцах в течение неопределенного периода. Если совсем просто, то европейцы откупились от турок, которые должны были сдержать потоки беженцев. Соглашение оказалось эффективным в сокращении числа беженцев, направляющихся по восточному средиземноморскому маршруту. В то время как 885 386 человек прибыли в Грецию в 2015 году и 182 227 в 2016 году (в основном до того, как соглашение вступило в силу), эти цифры упали до 42 319 в 2017 году и продолжали снижаться в большинстве лет с тех пор. К 2021 году только 15 800 беженцев пересекли границу. Кроме того, 30 184 сирийца из Турции были переселены в ЕС. До сих пор Турции было выделено 3 млрд евро в рамках чрезвычайной системы социальной защиты. ЕС также согласился постепенно выделять второй транш в размере 3 млрд евро. Соглашение также стало «палочкой-выручалочкой» для турецкого правительства, которое столкнулось с большим финансовым бременем при приеме беженцев на фоне серьезных проблем в экономике и нарастанию «антииммиграционных» настроений в турецком обществе. Тем не менее, как полагают турецкие эксперты, в целом эта сделка не положила конец кризису. Оно просто изменило контуры проблемы для заинтересованных сторон. Для Анкары финансовый вклад ЕС остается важным, но его недостаточно для эффективного управления миграционным кризисом.
Во-первых, Турция утверждает, что стоимость содержания беженцев составила 32 млрд евро, что намного превышает обещанные ЕС 6 млрд.
Во-вторых, Анкара неоднократно жаловалась на задержки в передаче этих денег, так как срочно нуждается в дополнительных средствах.
В-третьих, и это наиболее важно для правительства, прибытие 3,6 млн сирийцев привело к наибольшему демографическому сдвигу в Турции с 1923-24, когда произошел «обмен населением» с Грецией, что привело к эскалации внутренней напряженности. Важно отметить, что сирийцы в Турции не признаны «беженцами», а находятся под «временной защитой». Только 50 000 из них живут в лагерях беженцев с гарантированным доступом к социальным услугам. Большинство рассеяно по всей Турции без официальных разрешений на работу. Более миллиона сирийцев заняты в неформальной экономике, работая за зарплату значительно ниже средней по рынку труда, что приводит к снижению заработной платы и вызывает недовольство среди местных общин.
Кроме того, турецкая экономика в настоящее время сталкивается со все более серьезными экономическими проблемами. Безработица выросла до 14% в 2021 году по сравнению с 10% в 2016 году, когда миграционный кризис был в самом разгаре. Это связано с серьезным снижением ВВП на душу населения с 11 000 долларов в 2016 году до 8 500 долларов в 2020 году. По мере ухудшения экономических условий растет недовольство беженцами, и сообщается о нескольких случаях убийства сирийских беженцев. Недовольство беженцами также иногда приводило к нападениям на магазины и недвижимость, принадлежащие сирийцам, и насильственным демонстрациям. На фоне экономических трудностей и недовольства политикой правительства в отношении беженцев, распространяющейся на 73% турецкого населения, эти обиды, вероятно, будут расти. Кроме того, движение беженцев по восточно-средиземноморскому маршруту, вероятно, только увеличится, а многочисленные гуманитарные кризисы не показывают никаких признаков ослабления. Конфликт между эфиопской армией и Силами обороны Тыграя привел к перемещению 2,5 млн человек. Многолетняя гражданская война и насилие в Сомали по-прежнему вынуждают миллионы людей бежать. Гражданская война в Южном Судане привела к перемещению почти 4 млн человек. В Дарфуре межобщинное насилие привело к перемещению около 3 млн местных жителей и радикальному снижению уровня жизни оставшихся 6,5 млн. Это уже не говоря о прогнозируемых рисках массового голода в Африке. Если учесть движение афганских беженцев после прихода к власти режима талибов, продолжающееся насилие в Сирии, возникающий риск сектантского насилия в экономически опустошенном Ливане и угрозы продовольственной безопасности в Восточной Африке и на Ближнем Востоке, турецкие эксперты полагают, что в среднесрочной перспективе есть существенные риски возникновения массовой миграции через маршруты в Восточном Средиземноморье. Тенденция становится яснее, когда вы смотрите на цифры. «Незаконные» пересечения через Восточное Средиземноморье выросли на 138% в период с февраля 2021 по февраль 2022 года по сравнению с увеличением на 8% в Западном Средиземноморье и снижением на 12 % на маршрутах Центрального Средиземноморья за тот же период. В настоящее время ЕС сталкивается с внезапным и огромным потоком беженцев, на фоне событий на Украине. В среднесрочной перспективе, мобилизовав свои экономические и политические возможности, ЕС может управлять этим притоком, но тем самым увеличивая свою зависимость от Турции. Турция, со своей стороны, останется главной транзитной зоной для потенциальных беженцев. В этой связи турки очеь осторожно полагают, что сотрудничество в этой сфере при определенных условиях может стать серьезным стимулом для будущего геополитического сближения Турции и ЕС. Тем не менее, учитывая текущую внутреннюю ситуацию в Турции, кризис беженцев является неустойчивым в долгосрочной перспективе. Беженцы в сочетании с экономическими трудностями страны станут самой горячей темой в преддверии выборов в следующем году. Неуправляемые социальные и экономические издержки нынешней ситуации с беженцами могут привести к целому ряду мер по борьбе с беженцами. Недавно президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган подтвердил позицию Анкары в отношении беженцев, но турецкому правительству будет необходимо очень осторожно управлять упомянутыми рисками и конкретными действиями. Это теоретически может повлечь за собой выход ЕС за рамки «превентивной стратегии» и сотрудничества с Анкарой путем предоставления новых экономических возможностей и политической поддержки в рамках облегчения гуманитарного кризиса вокруг Восточного Средиземноморья. но только теоретически и при наличии главного условия, о котором турецкие эксперты стараются прямо не говорить. В этой связи практически все эксперты солидарны в том, что нынешний характер отношений между Анкарой и ЕС (а если проще, то токсичная для Брюсселя фигура самого Р.Эрдогана, что и является тем самым условиям) делает этот сценарий сближения маловероятным, и тема беженцев, вероятно, продолжит оставаться перманентным источником разногласий между Европой и Турцией в обозримом будущем.