Оценки в Израиле происходящего на Украине и ситуации вокруг нее. Часть 29

С момента начала Россией 24 февраля 2022 г. специальной военной операции на Украине, в израильских СМИ и экспертно-аналитических центрах анализируют развитие военной кампании, ее разные аспекты и возможные последствия для участников конфликта, Израиля, Ближневосточного региона и всего мира в целом.

Дафна Ричмонд-Барак (Daphne Richemond-Barak)[i] – эксперт американского «мозгового центра» Институт МирЯм (The MirYam Institute), объединившего «ведущих израильских экспертов, которые придерживаясь различных точек зрения, делятся своим опытом и обмениваются мнениями о государстве Израиль»[ii], – анализирует ведение Украиной «подземной войны» в противостоянии с Россией.

По ее мнению боевые столкновения на Украине являются «своевременным напоминанием о том, что подземные переходы и сооружения могут использоваться по-разному как государственными, так и негосударственными субъектами, и что эта форма ведения войны не утратит актуальности. Технология обнаружения тоннелей совершенствуется с каждым днем, но их привлекательность остается неизменной». С 2001 г. тактику подпольной войны развивали в основном агрессивные негосударственные группировки, такие как ХАМАС, «Аль-Каида», «Исламское государство» (ИГ) и «Хизбалла». «Для такого государства, как Украина, – полагает она, – использование подземных сооружений несколько необычно, если взглянуть на эту старую военную тактику с современной точки зрения».

Отмечается, что «украинские военные используют существующие тоннели и подземные сооружения, которые являются объектами гражданской инфраструктуры, а не прорытые специально для военных целей. Это позволяет украинцам пользоваться преимуществами тоннелей без необходимости их сооружения. Фактически, они смогли их использовать для сопротивления наступлению России, что стало особенно заметным в Мариуполе».

Израильский эксперт сравнивает «довольно традиционное применение тоннельной тактики» украинцами с целью защиты от российского наземного вторжения с Сирией. На Украине «гражданское население также первым ушло в подземные сооружения, особенно в метро, ​​в поисках защиты от боевых действий. Со временем участники боестолкновений поняли, что они тоже могут использовать эти стратегически важные объекты».

По словам Дафны Ричмонд-Барак, «в стальном подземном монстре «Азовсталь» в Мариуполе мирно уживались гражданские и боевики – так же, как в печально известных и опасных вьетконговских тоннелях, где рожали женщины. Президент Владимир Путин, со своей стороны, находится глубоко под землей в крупной системе управления войсками, которая не так уж отличается от подземных объектов США. У Украины нет таких возможностей, но использование ею подземелий аналогичным образом направлено на обеспечение непрерывности оперативного контроля и управления армией».

Израильский эксперт предполагает, что Украина использует тоннели исключительно в оборонительных целях. Она противопоставляет это тому, как «негосударственные противники Израиля прорыли разветвленную сеть тоннелей, чтобы проникать на израильскую территорию, совершать нападения и, действуя под землей, противодействовать возможностям израильских военных».

При этом она отмечает, что «такая оборонительно-наступательная тактика была бы неверной», и формулирует «первый основной принцип подземной войны: тоннель есть тоннель. Как только он прорыт, его можно использовать для любых целей». В качестве примера она приводит движение ХАМАС в секторе Газа, которое с помощью тоннеля, использовавшегося для контрабанды, похитило израильского военнослужащего Гилада Шалита.

Она также ссылается на США, которые в течение многих лет не до конца осознавали угрозу безопасности, исходящую от тоннелей для контрабанды наркотиков, прорытых на мексиканской стороне их границы. «Однако, как только тоннель прорыт, его можно использовать – одновременно или нет – для контрабанды или совершения террористических актов».

«Второй основной принцип в контексте тоннельной войны, – полагает Дафна Ричмонд-Барак, – заключается в том, что каждый игрок будет использовать подземное пространство в соответствии со своими возможностями. ХАМАС не может построить под землей огромный центр контроля и управления в русском стиле. Поэтому государства, как правило, используют тоннели иначе, чем негосударственные субъекты».

Эксперт напоминает что «после 11 сентября негосударственные акторы, участвующие в противостоянии, использовали подземные сооружения, чтобы в определенной степени восстановить симметрию в асимметричных войнах. Борьба с изощренными западными врагами, которые лучше оснащены, привела к тому, что такие акторы ушли в подземелья, тем самым нейтрализовав возможности разведки, наблюдения и рекогносцировки». Для негосударственных акторов, под которыми она подразумевает ХАМАС и «Хизбаллу», «использование тоннелей способствует уравниванию правил игры, и в этом причина их неослабевающей популярности».

«Но даже когда в состоянии войны находятся два государства, таких как Россия и Украина, тот, кто чувствует, что находится в невыгодном военном положении, будет использовать тоннели даже в полевых условиях, как это делает Украина. Подобная тактика сдерживает или замедляет продвижение русских, а сама идея их штурма, не говоря уже об уничтожении, лишает уверенности в себе. Тоннели не приведут Украину к победе в войне, но они могут помочь ей заставить русских бороться и привести к потере личного состава и времени. Тоннели в этом контексте истощают атакующую силу», – пишет израильский эксперт.

Углубляясь в историю, она обращается к периоду, когда Вторая мировая война подходила к концу, и японцы прибегли к тоннельной войне против США в Тихом океане, что привело к значительным потерям среди американских военных и вынудило их дополнительно мобилизовать ресурсы. Позднее во Вьетнаме вьетконговцы, стремясь застать американцев врасплох, нападали на них из-под земли, что приводило к тяжелым потерям и ощущению беспомощности. Американские военные изо всех сил пытались справиться с подземной угрозой, используя B-52 для ковровых бомбардировок районов, в которых были сооружены тоннели.

Отмечается, что на войне тоннели создают тем, кто их роет, временное стратегическое преимущество. «Неудивительно, что последним оплотом ИГ была система тоннелей на северо-востоке Сирии, и лидер ИГ Абу Бакр аль-Багдади был обнаружен и убит в тоннеле во время рейда США на его полевой лагерь в Сирии в 2019 г.», – пишет израильский эксперт. Что касается нынешней войны на Украине, «Россия знает из истории борьбы с моджахедами в Афганистане в 1980-х гг. и войны в Сирии, что нет простого способа нейтрализовать подземные угрозы. Россия уничтожила силы ИГ, скрывавшиеся в тоннелях в Сирии, с помощью сверхмощных средств, включая огнеметы, которые сжигали тоннели и всех, кто в них находился. Это невозможно было повторить в городских джунглях Мариуполя».

По мнению Дафны Ричмонд-Барак, использование тоннелей на Украине свидетельствует о том, что они остаются составной частью всех войн, даже между государствами. Поэтому государства должны предвидеть будущие подземные угрозы и учитывать, как они могут различаться в зависимости от типа субъекта, использующего данную тактику, и его военного потенциала. Хотя тоннельная война на Украине не отличается высоким уровнем инноваций, это не означает, что другие государства не будут их внедрять. Инновации также должны проявляться в восстановлении подземной стратегической среды». Таким образом, «нет никаких причин, по которым государства не должны использовать подземные сооружения в своих интересах».

Третий принцип тоннельных войн заключается в том, что угрозы от подземных объектов никуда не исчезнут. Технологии не приведут к существенным изменениям в ближайшем будущем. Ссылаясь на сообщения в СМИ, эксперт приводит пример Пакистана, который прокладывает трансграничные тоннели в Индию, несмотря на все более мощные индийские технологии их обнаружения. Она напоминает о «Хизбалле», которая построила в Ливане сложную сеть тоннелей и бункеров. «Выемка твердой породы занимает много времени, и высока вероятность того, что раскопки будут обнаружены. Тем не менее, «Хизбалла» продолжает рассматривать тоннели в качестве ключевой части своей стратегии».

В этом контексте израильский эксперт упоминает о Китае, который «построил подземные морские базы хоть и в другом масштабе», а также Иране, «перемещающем части своей ядерной программы под землю». Отмечается, что «иранцы построили подземные ракетные города – базы запуска ракет, которые находятся на глубине более 1600 футов под землей».

Эксперт делает вывод, что «те, кто расширит свои возможности в сочетании традиционного и новаторского использования подземных сооружений, обязательно пожнут плоды. Технология защиты от тоннелей усовершенствовалась, но вряд ли она когда-нибудь станет универсальным решением. Тем временем тоннели останутся привлекательным средством борьбы как для государств, так и негосударственных акторов»[iii].

[i] В мае этого года на церемонии в Международном институте по противодействию терроризму (International Institute for Counter-Terrorism, ICT) при Университете Райхмана д-ру Дафне Ричмонд-Барак и профессору Боазу Ганору были вручены престижные академические награды за выдающиеся достижения в области исследований и преподавания. Награды были вручены президентом Университета Райхмана, профессором Рафи Мельником, и ректором, профессором Вардой Либерман, по рекомендации профессора Асафа Могадэма, декана Шшколы государственного управления, дипломатии и стратегии им. Лаудера.

[ii] The MirYam Institute. https://www.miryaminstitute.org/about

[iii] From Gaza to Ukraine: Three principles of underground warfare // Jerusalem Post. 29.05.2022. https://www.jpost.com/opinion/article-708002

62.9MB | MySQL:102 | 0,508sec