О саммите НАТО в Мадриде и позиции Турции. Часть 2

28 июня с.г. в первый день Саммита НАТО в Мадриде состоялось важное событие – президент Турции Р.Т.Эрдоган, в присутствии генерального секретаря НАТО Йенса Столтенберга, подписал с главами Финляндии и Швеции Меморандум, который предусматривает ряд взаимных обязательств. Обязательством Турции является отзыв своего вето на заявках Финляндии и Швеции в НАТО.

Продолжаем анализировать текст этого документа. Часть 1 нашей статьи доступна на сайте ИБВ по ссылке: http://www.iimes.ru/?p=87414.

Напомним, что мы остановились на разборе Меморандума, подписанного между Турцией, Финляндией и Швецией «при содействии» НАТО. Принципиально, что это «содействие» не вылилось в подпись на документе генерального секретаря Йенса Столтенберга.

Также мы упомянули 10-летний план НАТО, как ещё одну возможную точку приложения турецкого «вето». Однако, как выяснилось, в планы турецкого руководство не входило «сотворять» вторую сенсацию. Тем более, что борьба с терроризмом, во всех его формах и проявлениях, так или иначе, попала в 10-летнюю стратегию НАТО, разумеется, без упоминания каких-либо конкретных организаций, коль скоро речь идет о стратегическом документе. Что может быть отправной точкой для дальнейших шагов Турции – это к вопросу о масштабировании договоренностей, достигнутых с Финляндией и Швецией уже на уровень всех членов Североатлантического альянса.

Хотя, подчеркнем, что подписание Меморандума – ещё не его выполнение, с которым будут очевидные сложности. О них продолжим говорить ниже.

Напомним, что мы остановились на Пункте 4 Меморандума, который упоминает так называемую «террористическую организацию Фетхуллаха Гюлена» или FETÖ. Заметим достаточно любопытную подробность, которая заключается в том, что ПДС / СНС / ФЕТО называются в меморандуме «угрозами национальной безопасности Турции». Подчеркнем, что они не называются «террористическими организациями» прямо (о пункте 5 Меморандума, который сюда подходит, скажем ниже – И.С.). То есть, они не признаются ни Финляндией, ни Швецией в качестве террористических организаций, а, значит, с ними не надо бороться, как предусматривается целым ворохом международных и внутренних законодательных актов на сей счет. Тот же пункт 4 Меморандума говорит о том, что эти структуры «не будут поддерживаться», а будет «поддерживаться Турция» в её борьбе. За этими «иезуитскими» формулировками скрывается одно – желание Финляндии и Швеции уйти от прямого обязательства бороться с указанными структурами, ограничиваясь лишь их «неподдержкой» и «поддержкой» Турции, что является более абстрактными понятиями.

Так что, энтузиазм тех турецких СМИ, кто после подписания Меморандума заявил о том, что ФЕТО впервые попал в документы НАТО в качестве террористической организации, надо немного умерить. Во-первых, не в документы НАТО – а в Меморандум с двумя будущими членами Альянса, что не масштабируется, прямо – во всяком случае, на всю организацию. А, во-вторых, не в качестве «террористической организации», а в качестве «угрозы национальной безопасности» Турции.

А вот, кого бесспорно считают террористической организацией – так это Рабочую партию Курдистана, о которой идет речь в Пункте 5 Меморандума. Однако, в признании РПК террористической организации, как таковом, нет ничего нового или прорывного. Прорывом могло бы считаться упоминание организаций Пункта 4 и Пункта 5 Меморандума – РПК / ПДС / СНС / ФЕТО — одной строкой. Но, как мы можем заметить, эти два пункта оказались логически разнесены: «угроза безопасности» — это одно, а «террористическая организация» — это другое.

Вместо этого в Пункте 5 записана борьба против «всех других террористических организаций, их филиалов, а также деятельность лиц, причастных или связанных с аффилированными организациями и подставными организациями». Говоря против «всех» — получается, как водится, против «никого» конкретно. И если здесь имелись ввиду ПДС / СНС как, по турецкому утверждению, Филиалы РПК, то объединить их в одно предложение турецкой стороной не удалось и упомянуть в Пункте 5 Меморандума тоже.

Из чего – вывод: ни Финляндия, ни Швеция официально не признали органическую связь между РПК и СНС, которую пытается доказать Турция на протяжении всех последних лет. По большому счету, РПК может «перекраситься» под любое другое название в Финляндии и Швеции и продолжить свое функционирование. Ибо доказать органическую связь Турции будет весьма затруднительно, потому как, как показала практика, её, в этом смысле, не особо на Западе и готовы слушать.

Когда в Пункте 6 пишут о поправках в законодательство Финляндии и Швеции, то это напоминает достаточно отвлеченную информацию, которая лишь опосредованно относится к Турции. Какое дело Турции до того, как терроризм наказывается или преследуется в указанных странах? — Турцию интересует, в этом смысле, скорее, те, кто будет преследоваться по этим законам, кто будет признаваться причастным к террористической деятельности. Интерес Турции заключается в том, чтобы преследовались именно перечисленные выше организации по списку, а равно как и те, кого Турция укажет в качестве филиалов РПК и ФЕТО, а также структур их поддерживающих.

Пункт 7 про оружейное эмбарго, во всем Меморандуме, следует считать, по всей видимости, самым принципиальным. Вот именно это – самая конкретная и осязаемая для турок часть документа, которая не зависит ни от трактовок и которую нельзя растянуть во времени. Турции принципиально важно, чтобы против неё никем из стран НАТО – а именно они являются стратегическими партнёрами страны в сфере поставок вооружений – не применялось бы оружейное эмбарго. Дело даже не только к текущей обороноспособности страны, обеспечиваемой, в некоторой своей части, западным оружием, но и в том, что Турция нуждается в импортных комплектующих для развития своего собственно оборонно-промышленного комплекса. Более того, Турция нуждается в разрешении на реэкспорт этих комплектующих в составе готовых изделий в третьи страны. С ограничениями подобного рода турецкий ОПК также сталкивался в последние годы, будучи на целом ряде направлений связанным обязательствами использовать комплектную базу внутри самой страны.

Перейдем к Пункту 8 Меморандума, который должен представлять собой если не дорожную карту, так, во всяком случае, перечень первостепенных конкретных шагов, которые планируется предпринять в рамках реализации трёхсторонних договоренностей. Повторимся, проблема не только к том, чтобы подписать подобного рода документ, не менее важная задача – создать условия для его реализации и контроля за ходом реализации. Особенно, в условиях того, что Турция уже отозвала свое вето на заявке Финляндии и Швеции и второй раз им воспользоваться уже не сможет. В случае, если Финляндия и Швеция не будут (должным образом, на взгляд Турции) выполнять положения подписанного документа.

Заметим, что это – один из основных вопросов турецких обозревателей и одна из важных критических стрел со стороны оппозиции, которые звучат так: «А что, если Финляндия и Швеция не будут выполнять условия Меморандума?». Ведь рычагов влияния на ситуацию у Турции не остается. Это – именно так.

Напомним, что вся предыдущая риторика турецкого руководства строилась вокруг того, что страна «больше не даст себя обмануть», после негативного опыта, связанного с Грецией и Францией, и, прежде всего, потребует практического исполнения своих требований и лишь потом отзовет свое вето.

Однако, как мы можем видеть, на практике, Турция сделала свой шаг, в известной мере, авансом. Более того, не дожидаясь встречи между президентами Байденом и Эрдоганом. В этом разумеется, заключается немалый риск для турецкого руководства. Заметим, что, до сих пор, от официальных лиц Анкары не прозвучал внятно ответ на вопрос, а как Турция прогарантирована от недолжного исполнения Финляндией и Швецией своих обязательств. Можно было лишь услышать, что принятие – это процесс, а не то, что случилось одномоментно в Мадриде. Однако, далее данная идея не получила никакого развития в части того, на каких этапах данного процесса у Турции получится вмешаться.

Итак, переходим к мероприятиям, изложенным в Пункте 8 Меморандума.

Начинаются шаги с создания «механизма государственного диалога и сотрудничества», что достаточно естественно с учетом долгосрочности, не сказать слово «вечности», тех задач, которые диктует подписание Меморандума.

Заметим, что Турция не раз говорила о том, что ею Финляндии и Швеции сделан ряд запросов об экстрадиции, которые две страны проигнорировали. Турция вела переговоры, требуя выдачи конкретных людей по конкретным запросам. Видим ли мы в Меморандуме упоминание о том, что существующие запросы рассмотрены положительно и выдача состоится? – Нет, ничего подобного не упоминается. Речь идет об оперативной обработке запросов с принятием во внимание всех сведений, поступающих с турецкой стороны. Насколько это соответствует тому, чего Турция добивается – лишь отдаленно, да и то со ссылкой на Европейскую конвенцию о выдаче.

Финляндия и Швеция обязались начать расследование фактов сбора средств в пользу РПК и филиалов организации. На самом деле, заметим все то же самое – отсутствие конкретики в вопросе того, что ими рассматривается в качестве Филиала РПК и, самое главное, сроков начала расследования. Аналогичная ситуация неопределенности складывается в отношении обязательства Финляндии и Швеции бороться с дезинформацией, пропагандой терроризма и насилия в отношении Турции. И если со вторым и третьим ясно, то дезинформация – это достаточно неопределенное понятие.

Допустим, сейчас на территории Турции дезинформацией считается альтернативный взгляд на макроэкономические показатели страны. Публикация цифр, противоречащих данным официального Статистического агентства Турции, может преследовать по закону. Аналогичная ситуация может сложиться и здесь: когда отличие от официальной позиции Анкары будет приравнено к дезинформации. Крайне неудобное и достаточно абстрактное обязательство оказалось записано в Пункте Меморандума за Финляндией и Швецией. Следствием чего стало то, что теперь Турция может вмешиваться в повестку дня этих стран и в медийное освещение тех или иных событий по своему усмотрению в том случае, если какие-то события Турция расценит адекватными договоренностям, достигнутым между сторонами.

Следующий пункт, конкретных договоренностей гласит о том, что Финляндия и Швеция позаботятся о том, чтобы их экспортное законодательство не предусматривало бы никаких ограничений по «новым обязательствам» перед союзниками по НАТО. Достаточно любопытно, что здесь говорится именно по «новым обязательствам», а не, к примеру, по «новым поставкам вооружений и комплектующих к ним». «Обязательства» — заметно более широкое понятие и могут включать в себя практически всё что угодно, включая, допустим, технологический трансфер Турции.

Достаточно любопытно, зачем Турции потребовалась более широкая вовлеченность в инициативы Европейского Союза в сфере обороны и безопасности. Как бы то ни было, Финляндия и Швеция обязались это участие поддерживать. Хотя понятно, что есть два члена ЕС, которые эти инициативы будут блокировать всеми возможными силами – это Греция и Кипр. Вето этих двух стран Турции, по всей видимости, не удастся преодолеть в обозримой перспективе.

Пункт 9 Меморандума вменяет сторонам создать совместный, постоянно действующий механизм, причем, заметим, что характерно, с возможностью привлечения третьих стран.

Ну, а ради завершающего Пункта 10 всё, собственно, и «затевалось» со стороны Запада. Напомним этот пункт: «Турция подтверждает свою давнюю поддержку политики открытых дверей НАТО и выражает свою поддержку приглашению Финляндии и Швеции стать членами НАТО на встрече на высшем уровне в Мадриде». Иными словами, можно констатировать, что с подписанием и ратификацией данного документа Турция выходит из этой игры и сейчас начнется этап имплементации Меморандума. Хотя, заметим, что особых рычагов воздействия на противоположные стороны у Турции нет.

Итак, как оценила Саммит в Мадриде турецкая публика?

Начнем с публикации ведущего турецкого политолога, генерального координатора Фонда политических, экономических и социальных исследований Турции (SETAV) Бурханеттина Дурана. 29 июня, в газете Daily Sabah, им был опубликован материал под заголовком «Критический саммит НАТО в Мадриде и Турция». Обратим внимание, что это – материал, опубликованный тогда, когда ещё результатов Саммита не было.

«Все внимание приковано к столице Испании Мадриду, где проходит трехдневный саммит НАТО. Члены Альянса, который шесть лет назад называли «устаревшим» и еще три года назад «безмозглым», собрались на «преобразующий» саммит, посвященный будущему НАТО. Что способствовало этому экстраординарному возрождению, так это вторжение России в Украину, которую (Россию – И.С.) Альянс назвал «партнером» в своей стратегической концепции 24 февраля 2010 год. На данный момент Россия представляет «самую серьезную угрозу» евроатлантической безопасности, и ситуация будет зафиксирована в стратегической концепции до 2030 года.

Саммит проходит на фоне признания Европейским Союзом Украины и Молдовы в качестве стран-кандидатов и продолжающейся игры между Западом и Россией по поводу того, кто несет ответственность за глобальную нехватку продовольствия. Недавно один российский генерал пообещал «первым нанести удар по Лондону» в связи с калининградским кризисом, а лидеры «Большой семерки» высмеяли президента России Владимира Путина за то, что он скачет на лошади полуголым.

На мадридском саммите, который проходит сразу после саммитов ЕС и G-7, лидеры обменяются мнениями о борьбе с терроризмом, всесторонней поддержке Украины, «вызове» Китая, а также заявлениях Финляндии и Швеции о членстве.

Не секрет, что Турция возражает против приема Финляндии и Швеции, ссылаясь на неспособность этих стран решить ее проблемы безопасности. Две страны не предприняли никаких конкретных шагов, таких как экстрадиция террористов и отмена эмбарго на поставки оружия, к тому времени, когда президент Реджеп Тайип Эрдоган отправился в Мадрид.

Однако во время саммита состоится встреча НАТО, Турции, Финляндии и Швеции. Если на этой встрече будет достигнут неожиданный прогресс, процесс продолжится. В противном случае Финляндии и Швеции придется долго ждать.

Важно подчеркнуть следующий момент: замечания Генерального секретаря НАТО Йенса Столтенберга о необходимости решения проблем Турции, связанных с терроризмом, были конструктивными. Тем не менее, западные СМИ несправедливо обвиняют Турцию в блокировании расширения НАТО в критический момент. Вызывает тревогу и заявление министра иностранных дел Франции Катрин Колонна о Турции — хочет ли страна усилить НАТО или выступает против его укрепления.

Турция, которая за 70 лет внесла очень значительный вклад в Альянс, неоднократно выражала свою поддержку укреплению и расширению НАТО. Вместо того, чтобы подвергать сомнению нынешнюю позицию Турции, необходимо оценить и решить ее проблемы безопасности.

Анкара не просит ни страны, ни само НАТО об уступках. Вместо этого она хочет, чтобы НАТО соблюдали свои собственные принципы борьбы с терроризмом в отношении РПК / СНС, Террористической группы Гюлена (FETÖ) и других групп. В связи с этим, Турция просит Швецию и Финляндию, которые она обязалась бы защищать по принципу «один за всех, все за одного», выступить ее верными союзниками. Действительно, турецкий народ уже рассматривает поддержку, которую Соединенные Штаты и некоторые другие союзники оказывают сирийскому ответвлению РПК — СНС, как враждебный акт. Разумным здесь будет оценить важность Турции для НАТО и удовлетворить ее законные требования.

62.58MB | MySQL:102 | 0,546sec