4 июня 2009 г. во время своего официального визита в Египет американский президент обратился с речью к арабскому и мусульманскому миру. Он произнес ее в большом зале церемоний Каирского университета в присутствии трех тысяч приглашенных (в том числе студентов этого университета, а также университета Аль-Азхар). Все ведущие телевизионные каналы мира (включая и их арабские аналоги) транслировали эту речь. Для этого были основания, — задолго до поездки Барака Обамы на Ближний Восток предполагалось, что эта речь будет произнесена и в ней президент Соединенных Штатов обратится к арабо-мусульманскому миру со словами примирения. Он оправдал эти надежды, открыто сказав своей многомиллионной аудитории (представители арабского и мусульманского миров были ее самой многочисленной частью): «Я прибыл в Каир, чтобы найти новое начало отношений между Соединенными Штатами и мусульманами всего мира, основываясь на единстве интересов и взаимном уважении. Это начало должно строиться на истине, заключающейся в том, что Америка и ислам не противостоят друг другу, что у них нет поводов конкурировать друг с другом, что у них обоих единые черты и принципы, благодаря которым они встречаются друг с другом. Это принципы справедливости, прогресса, терпимости и достоинства каждой человеческой личности». Более того, он четко и ясно дал понять, что перед собравшейся выслушать его аудиторией (как в Каирском университете, так и за его пределами) выступает «христианин», пусть даже и имеющий со стороны отца «многие поколения мусульман» в своей семье. Уже в этом самоопределении американского президента содержался призыв к открытому и откровенному диалогу.
Тем не менее, слова Б. Обамы предполагают различную оценку и трактовку. Их можно считать «неудачными клише» или «историческими». Все зависит только от точки зрения или вкусовых ощущений, от желания увидеть в уже произнесенных словах что-то новое или заранее вынести окончательное суждение, раз и навсегда отрицающее даже возможность появления этого нового. Однако в любом случае слова нынешнего американского президента действительно не содержат в себе ничего нового по сравнению, например, с риторикой предшественника Б. Обамы, не раз говорившего, в том числе, и об отсутствии противостояния между возглавлявшейся им державой и миром ислама. В этом нет ничего удивительного, — русская поэтесса позднего советского времени однажды сказала: «Все сказано на свете, Несказанного – нет».
Все же жанр публичного выступления специфичен, да и не каждому оратору по плечу. Этот жанр рассчитан на то, что выступающий может быть успешен только при условии, что его слушают (и слышат). А слушать (и слышать) выступление огромная аудитория (находившаяся не только в здании Каирского университета) может тогда, когда она хочет что-то узнать, когда она понимает, что она узнает то, что она желает узнать. Тогда она внимает оратору, выражая ему свое одобрение (как это происходило в случае речи Б. Обамы). Но если этой аудитории скучно, если она начинает понимать, что ее любопытство не удовлетворено, то она начинает покидать то место, где оратор выступает, — и ее не смогут остановить ни полиция, ни охрана, ни служба государственной безопасности. Б. Обаму слушали с напряженным вниманием (как в Каире, так и повсюду в арабо-мусульманском мире, к которому он обращался). Считать, что он гипнотизировал аудиторию, бесплодно. Но если он говорил этой аудитории то, что она уже давно знала, но продолжала слушать, то это происходило потому, что сам оратор – Б. Обама был честен и откровенен, что он старался держаться в рамках действительно приемлемой для общества, к которому он обращался, морали, что, признавая ошибки собственной страны, он ни на минуту не поступался принципами. Ощущение того, что нынешний американский президент спокойно говорит своим собеседникам то, что он желает сказать, что он не за-искивает, а говорит правду так, как он ее видит, что, представляя людям «свою» правду, он уважает и их точку зрения, — все это и заставляло аудиторию Б. Обамы слушать его речь.
Президент Соединенных Штатов говорил, прежде всего, о религиозном (конечно же, исламском) экстремизме. Он открыто признавал неоднозначную многогранность контактов между исламом и Западом: «Отношения между исламом и Западом включают в себя века сосуществования и сотрудничества. Но те же отношения включают в себя борьбу и религиозные войны. В современную эпоху колониализм внес свой вклад в рост напряженности, лишив многих мусульман прав и возможностей. Росту этой напряженности содействовали и холодная война, когда со многими странами с мусульманским большинством обращались так, как будто речь идет о государствах второго сорта, особые устремления которых не должны приниматься во внимание. А, кроме того, стремительные изменения, сопровождавшие модернизацию и глобализацию, подтолкнули многих мусульман к тому, чтобы считать Запад враждебным традициям ислама». Все эти реальные обстоятельства прошлого, по словам Б. Обамы, «эффективно эксплуатируются опирающимися на насилие экстремистами – абсолютным меньшинством мусульман». Более того, трагедия 11 сентября 2001 г., как и «стремление экстремистов действовать, совершая акты насилия против гражданских лиц», «заставила некоторых людей моей страны, — подчеркивал президент Соединенных Штатов, — видеть в исламе неизбежного врага не только Америки и западных стран, но и врага прав человека, что лишь вызвало к жизни еще больше страха и недоверия».
Арабо-мусульманская аудитория услышала слова, которые не раз произносились в ее присутствии, — слова о «пагубности» глобализации, о «крестовых походах», о «колониализме», о том, что после 11 сентября Америка не могла не увидеть в исламе своего врага, что означало лишь, что президент ведущей мировой державы открыто признал, что исламофобия – явление, действительно существующее в странах Запада. Однако в этом не было для нее ничего нового, — об этом говорили не раз. Но для этой аудитории было важно другое обстоятельство, — она услышала это от человека, главы страны, которую те, кто всегда говорил ей о «враждебности» западного мира, называл «воплощением антимусульманского зла». Б. Обама играл на поле его противников, когда, признавая грехи прошлого, он приобретал союзников для будущего: «Если мы не остановимся, — отмечал он, — определяя наши взаимоотношения только на основе различий между нами, то мы, тем самым, поможем тем, кто сеет ненависть», тем, «кто отрицает сотрудничество, способное помочь нашим народам в деле справедливости и процветания. Круг раскола и предубежденности должен быть разорван».
1. Игра, которую Б. Обама вел на поле его противников, была едва ли не самой существенной чертой его речи. Он говорил, в том числе, о тех серьезных проблемах, которые стоят перед его страной, став, в силу тех или иных обстоятельств, и проблемами арабо-мусульманского (а также всего) мира. Речь шла, в первую очередь, об «Аль-Каиде» и движении «Талибан».
Если он, подчеркивал Б. Обама, является главой американского государства, то «его первейшей обязанностью как президента выступает защита американского народа». Это – незыблемый принцип его деятельности, как и деятельности любого другого президента Соединенных Штатов: «Более семи лет тому назад Соединенные Штаты начали преследование организации «Аль-Каида» и режима «Талибан», пользуясь широкой международной поддержкой». Это произошло в итоге событий 11 сентября 2001 г., когда «мы (Соединенные Штаты – Г.К.) отправились туда (в Афганистан – Г.К.) не на основе нашего собственного выбора, а в силу необходимости». Все то, что далее Б. Обама говорил в связи с Афганистаном, вновь доказывало слушавшей его аудитории, что он стремится максимально откровенно изложить ей его собственную (путь и не приемлемую для нее) точку зрения, его собственную «правду», что лишь доказывало этой аудитории, что перед ней выступает серьезный и ответственный человек. Американский президент четко расставлял акценты – не может быть никаких сомнений в реальности событий 11 сентября, не может быть и никаких оправданий совершенного преступления, не существует никаких доказательств того, что у «Аль-Каиды» есть сторонники «во многих странах, стремящиеся расширить сферу ее деятельности». Разумеется, подчеркивал он, у его слушателей не должно быть каких-либо сомнений, — «Америка не воюет с исламом», «мы не хотим, чтобы наша армия оставалась в Афганистане, иными словами, мы не стремимся создать там военные базы», напротив, «то, что мы теряем там молодых мужчин и женщин, заставляет Америку испытывать огромное горе, а продолжение конфликта там стоит нам больших финансовых расходов и серьезных политических издержек». Более того, говорил Б. Обама, «мы с радостью приветствовали бы возвращение наших солдат на родину, если бы были уверены в том, что в Афганистане, а сегодня и в Пакистане, более нет опирающихся на насилие экстремистов, желающих уничтожить как можно больше американцев, но мы в этом не уверены». Американский президент говорил своей аудитории правду, а если говорят правду, то люди, к которым она обращена, слушают и слышат оратора.
Впрочем, эта правда, и это необходимо подчеркнуть вновь, была «правдой» Б. Обамы или, говоря иначе, определенным ракурсом прочтения афганской (а теперь уже и пакистанской) проблемы. Разумеется, этот ракурс ее прочтения вовсе не был приемлем для всех арабов и мусульман. Но он был четко и ясно изложен, — а это уже было приглашением к диалогу, к совме-стному поиску решения самой проблемы, к тому, чтобы несогласные с таким прочтением предлагали бы свои варианты ее видения. Лишь диалог (долгий и, порой, мучительный) может привести к тому, что высказанная «правда» неизбежно наполнится более объемным содержанием, изменится, станет многограннее. Собственно, ради того, чтобы инициировать диалог, американский президент и обращался к его аудитории, вовсе не ограничивавшейся только присутствовавшими в большом зале церемоний Каирского университета.
Этот диалог предполагал, что он должен включить в себя и обсуждение иных, не менее сложных для обеих сторон тем. Едва ли не самой значительной среди них является тема арабо-израильского конфликта и его важнейшей составляющей – израильско-палестинских отношений.
Президент Соединенных Штатов расставлял все вытекающие из его «правды» акценты. Он четко (и жестко), стоя перед аудиторией, которая вовсе не была склонна соглашаться с его точкой зрения, говорил: «Вторым основным источником напряженности (между миром ислама и Соединенными Штатами – Г.К.) … является ситуация, сложившаяся между израильтянами, палестинцами и арабским миром. Прочность уз, связывающих Америку и Израиль, широко известна. Эти узы никогда не удастся разорвать, поскольку они опираются на культурные и исторические отношения, как и на признании желания евреев иметь собственную родину, на том желании, которая коренится в их ни для кого не отрицаемой трагической истории». Мно-гомиллионная аудитория арабо-мусульманского мира, к которой обращался Б. Обама, услышала от него, конечно же, известные ей слова. Более того, эта аудитория прекрасно знала и сочувствовала (почему бы и нет, если об этом все еще открыто могут говорить и говорят и в арабском мире?) тому, к кому на этот раз обращался Б. Обама: «Евреи всего мира в течение веков подвергались преследованиям. Антисемитизм достиг своего апогея в абсолютно беспрецедентном для истории Холокосте. Завтра (5 июня 2009 г. – Г.К.), — продолжал Б. Обама, — я посещу лагерь Бухенвальд – один из элементов сети лагерей смерти, использовавшихся третьим рейхом для порабощения, пыток и убийства евреев, уничтожавшихся с помощью огнестрельного оружия или отравления газом. Было убито шесть миллионов евреев, больше, чем число евреев в составе населения сегодняшнего Израиля. Отрицание этого факта – безосновательно и определяется либо невежеством, либо избыточной ненавистью. Угроза уничтожить Израиль или повторение презрительных по отношению к евреям стереотипов – абсолютно нетерпимые вещи, … направленные против того, чтобы не допустить мира, которого заслуживают люди, живущие в этом регионе».
Слова американского президента вновь становились свидетельством того, что он продолжал играть на поле его противников. Он не уходил от ответа, он четко провозглашал свою позицию, позицию своего государства и мира моральной ответственности, мира нравственности и политической корректности. Позиция главы американского государства была сопряжена с действием, посещение Бухенвальда доказывало, что он будет при всех обстоятельствах защищать эту позицию. Это доказывало его аудитории, что он честен и откровенен, что подтверждало обращение президента Соединенных Штатов к вопросу о палестинцах: «С другой стороны, невозможно отрицать, что палестинский народ, мусульмане и христиане, также страдали в их стремлении к созданию собственной родины. В течение более шестидесяти лет палестинцы несут на себе страдания изгнания, многие из них на Западном берегу, в Газе, в соседних странах ждут того, чтобы жить в мире и безопасности. Но эта жизнь им все еще недоступна. Палестинцы ежедневно подвергаются большим и малым унижениям, а это – часть оккупации. Нет никакого сомнения в том, что положение палестинцев невыносимо. Америка не повернется спиной к законным чаяниям палестинцев, устремленным к достоинству, к обретению возможностей, к их собственному государству». Далее он продолжал: «Два народа, каждый из которых имеет законные чаяния. У каждого из них трагическая история. … Упрекать кого-то легко. Палестинцы подчеркивают, что создание Государства Израиль привело к изгнанию палестинцев. Израильтяне же указывают на постоянную вражду и нападения, которым они подвергаются … в границах Государства Израиль и за его пределами. Если мы будем смотреть на это противостояние только с этой или той стороны, то мы не увидим истины: единственный путь, способный привести к осуществлению чаяний обеих сторон, это два государства, где израильтяне и палестинцы смогут жить в мире и безопасности. Это путь – в интересах Израиля и в интересах Палестины, в интересах Америки и в интересах всего мира. И я лично буду стремиться к достижению такого результата».
В отличие от иранского президента Махмуда Ахмадинежада или его прошлых и настоящих единомышленников в арабском и мусульманском мире Б. Обама предлагал долгий и трудный путь: «Те обязательства, которые взяли на себе обе стороны в связи с “Дорожной картой”, это ясные обязательства. Настало время достижения мира, когда обе стороны должны выполнить свои обязательства. Палестинцы должна отказаться от насилия. Сопротивление, основанное на насилии и убийстве – это ошибочный метод, который не приведет к успеху. … История подтверждает простую истину – путь насилия это тупиковый путь. Ракеты, выпускаемые по израильским детям, … взрыв автобуса, в котором находятся пожилые женщины, это не проявление отваги или силы. … Ныне палестинцы должны сосредоточить свое внимание на вещах, которые они могут совершить. Палестинская администрация должна развивать свои возможности в сфере властных полномочий через институты, оказывающие помощь народу и удовлетворяющие его потребности. Организация ХАМАС пользуется поддержкой части палестинцев, но ХАМАС должен осознать ответственность, которая на нем лежит. ХАМАС обязан положить конец насилию, признать ранее достигнутые соглашения, признать право Израиля на существование с тем, чтобы сыграть свою роль в реализации чаяний палестинцев и восстановления единства палестинского народа».
Что ж, это слова человека, полностью осознающего свою ответственность не только за собственную страну, но и судьбы мира, включая, в том числе, и его наиболее взрывоопасные регионы. Это подтверждали и последующие положения речи Б. Обамы: «В то же время израильтяне должны принять, что право Палестины на существование – это право, которое невозможно отрицать, как нельзя и отрицать право на существование для Израиля. Соединенные Штаты не принимают законности продолжения израильских поселений, их строительство нарушает прежние договоренности и сводит на нет усилия по достижению мира. Настало время прекратить строительство этих поселений. Израиль должен выполнить то, что он обещал с тем, чтобы позволить палестинцам жить, трудиться и развивать их общество. Продолжение гуманитарной катастрофы в Газе, обрекающей палестинские семьи на гибель, не увеличивает безопасность Израиля. Отсутствие возможностей на Западном берегу не увеличивает безопасность Израиля. Прогресс в повседневной жизни палестинского народа должен стать важным элементом пути, ведущего к миру, а Израиль должен пойти на ощутимые шаги, способствующие реализации этого прогресса».
Естественно, что Б. Обама обращался и к «арабской мирной инициативе». Он говорил о том, что «арабские страны должны признать», что эта инициатива стала «важным началом», что ответственность этих стран «не должна ограничиваться только этой инициативой». Более того, арабские страны, по его словам, должны «не использовать противостояние между ара-бами и Израилем дл того, чтобы отвлекать арабские народы от других их проблем». Напротив, заявлял американский президент: «Арабская мирная инициатива должна стать поводом к тому, чтобы помочь палестинскому народу в развитии его институтов». Она должна также стать поводом «помочь палестинскому народу в признании законности Израиля». Далее он продолжал: «Мы в Америке будем координировать нашу политику с политикой тех, кто стремится к миру. Наши заявления, которые мы произносим публично, будут идентичны тому, что мы будем говорить в ходе частных встреч с израильтянами, палестинцами и арабами. Мы не можем навязать мир. Многие мусульмане в глубине их души признают, что Израиль не исчезнет. И точно так же, многие израильтяне признают, что палестинское государство – необходимость. Настало время действовать, опираясь на правду, которую понимают все. … На нас на всех лежит ответственность действовать во имя того дня, когда израильские и палестинские матери увидят, что их сыновья идут по жизни без страха, того дня, когда Святая Земля, где возникли три великие религии, станет местом мира, как то повелел Господь, когда город Иерусалим станет вечной родиной для иудеев, христиан и мусульман, местом, где сыновья Авраама смогут жить в мире».
Цитировавшиеся выше пассажи из речи Б. Обамы очень часто вызывали аплодисменты слушавшей его в большом зале церемоний Каирского университета аудитории. Конечно, эти аплодисменты раздавались тогда, когда американский президент говорил о «незаконности» еврейских поселений на территории Западного берега, о праве палестинцев на создание собственного государства, о продолжении «гуманитарной катастрофы в Газе». Но зал молчал, когда американский президент говорил о безусловном праве Израиля на существование. Это молчание понятно и объяснимо, — да, собственно, это объяснение содержалось и в самой речи президента Соединенных Штатов, подчеркивавшего, что «многие мусульмане» только «в глубине их души» признают, но не право, а реальность – «Израиль» никуда «не исчезнет». Может ли быть иначе в ситуации господства авторитарных режимов, растущей деятельности религиозных интегристов, отсутствия гражданского общества и, порой, элементарных свобод, когда допускается лишь открытое выражение антиамериканских и антиизраильских (очень часто облекаемых в антисемитскую форму) чувств, когда каждый обязан внести свою лепту (а иначе – остракизм и насилие) во «всеобщее единение»?
Но речь, однако, идет о другом. Б. Обаму внимательно и напряженно слушали даже тогда, когда он говорил неприятные аудитории вещи. Да, эта аудитория слушала его, чтобы найти в его словах не только нечто знакомое ей, но и признаваемое президентом Соединенных Штатов (например, «изгнание» палестинцев как итог создания Израиля). Однако ради того, чтобы услышать такое признание, она была вынуждена слушать, понимая, что Б. Обама признает не для того, чтобы сделать приятное своим слушателям, не для того, чтобы добиться их расположения и аплодисментов, а для того, чтобы сказать им свою «правду» и подтолкнуть арабо-мусульманский мир к диалогу с Америкой, с ее «правдой». Ведь для того, чтобы вести с кем-то диалог, нужно, по крайней мере, услышать собеседника, а если он услышан, то это уже начало успеха.
Логика речи, обращенной к диалогу с арабо-мусульманским миром, заставляла Б. Обаму говорить и об Ираке. Он открыто признавал, что если ввод американских войск в Афганистан был оправдан необходимостью преследования «Аль-Каиды» и «Талибан», то «решение о войне в Ираке определялось выбором» Соединенных Штатов, а не было им навязано дейст-виями террористов. Этот выбор, замечал он, вызвал «немало раздоров, как в моей стране, так и за ее пределами». Хотя, продолжал далее американский президент, «по моему убеждению, иракский народ, в конечном итоге, оказался в выигрыше, когда была решена проблема тирана Саддама Хусейна, тем не менее, я считаю также, что события в Ираке напомнили Америке о необходимости использования дипломатии и созидания международной поддержки для решения наших проблем». Эти слова встретили бурные аплодисменты присутствовавших в большом зале церемоний Каирского университета. Ныне же, по словам президента Соединенных Штатов, «Америка стоит перед лицом решения двойной задачи – помочь Ираку построить лучшее будущее и оставить Ирак иракцам». Это означает, в частности, что в Ираке «не будут создаваться военные базы», что «к Ираку не будут предъявлены требования уступить его территорию или природные богатства, Ирак самостоятельно будет пользоваться своим суверенитетом». Наконец, в этой связи Б. Обама вновь подтвердил уже высказанные им обязательства Соединенных Штатов, касающиеся вывода всех американских войск из иракских городов к июлю 2009 г. и их полному выводу с иракской территории к 2012 г. Да, подтверждал он, «мы будем оказывать помощь безопасному и единому Ираку, но как его партнеры, а не как его покровители».
Наконец, еще одна болезненная тема в отношениях между Соединенными Штатами и миром ислама – Иран. Америка, по словам Б. Обамы, совершила немало ошибок в отношении Ирана, начиная со времени 1950 г., когда «в эпоху холодной войны было свергнуто демократически избранное иранское правительство (правительство Моссадыка – Г.К.)». Но и Иран, начиная с момента победы исламской революции, принес немало бед американцам – «захват заложников, акты насилия в отношении военных и гражданских американцев». Но главное, по его словам, заключается все же в том, что Соединенные Штаты вовсе не собираются «сковывать себя прошлым, а идти вперед», «идти вперед без предварительных условий и на основе взаимного уважения». Ныне, по словам американского президента, «проблема иранского ядерного оружия достигла момента, когда она должна быть решена, поскольку, говоря просто, она связана с интересами Америки», как и интересами «недопущения гонки ядерного вооружения, способной заставить регион идти по полному опасностей пути». Но есть существенное различие между ядерным оружием и возможностью получения «мирной ядерной энергии», «правом на которую обладает любое государство, в том числе и Иран, если это государство принимает на себя обязательства, вытекающие из Договора о нераспространении ядерного оружия». Это вновь – четкая и последовательная позиция.
Все же, могло ли в речи Б. Обамы, произнесенной им в Каире, содержатся что-то новое, отличное от того, что говорил и его предшественник в Белом доме? Да, в этой речи было «несказанное». Нынешний американский президент акцентировано подчеркивал свое афроамериканское происхождение. Впрочем, было бы странно, если бы этот элемент образа Б. Обамы не подчеркивался, если бы он не сопрягался с образом «новой Америки» – «страны христиан, мусульман и иудеев», страны, где, разумеется, не каждый может приблизиться к осуществлению «американской мечты», но где сотни мусульман стали бизнесменами или поднялись к вершинам политической карьеры, где ислам вовсе не может быть препятствием для того, чтобы они жертвовали бы своей жизнью, защищая Соединенные Штаты. Б. Обама, как и любой его предшественник, защищал Америку, он был патриотом его страны, и это также слушала и слышала его аудитория.
Он говорил о принципах демократии, — и каждый, кто его слушал, мог сравнить американскую ситуацию с ситуацией в его собственной стране, понимая, что в его стране политические свободы, в лучшем случае, формальны, а права человека (в том числе, и право на свободное исповедание своей религии или сознательно выбранной религиозной доктрины) постоянно попираются. Б. Обама говорил о правах женщин, которые вовсе не сводятся к тому, чтобы женщина была одета в определенную одежду, а состоят в том, что, даже если женщина обязана носить хиджаб, она, тем не менее, имеет полное право на образование и труд. Он говорил о важности внимания правительств к экономическому развитию и росту, о «равенстве человеческих возможностей» в мире, где электронная почта и Интернет создают глобальное человечество. Он говорил и задаче созидания лучшего мира, где «экстремисты не угрожают народам», где «американские войска вернулись на родину», где «палестинцы и израильтяне живут в безопасности в их собственных государствах», где «ядерная энергия используется в мирных це-лях». По его словам, это мир – «мир, где правительства работают на благо своих граждан, где все люди пользуются уважением». Созидание такого мира, подчеркивал Б. Обама, «отвечает нашим общим интересам, к нему мы все стремимся, а единственный путь к такому миру – это наш совместный труд». В созидание этого мира, ответственно заявлял президент Соединенных Штатов, Америка внесет необходимый вклад. А главное, как он подчеркивал, цитируя Коран, Талмуд и Евангелия, в этом мире должен царить желанный для всего человечества мир.
Что ж, и это можно квалифицировать как иллюзию или мечту! Что ж, и в этих словах нет ничего «несказанного»!
Но в речи Б. Обамы, произнесенной в Каире, есть одно несомненное достоинство – она была произнесена человеком, мыслящим глобально и не обремененным предрассудками провинциальности. И, комментируя сказанное этим человеком в египетской столице, ведущий автор издающейся в Лондоне газеты «Аль-Хайят» назвал Б. Обаму «гостем, который смущает хозяев». Наверное, это правда, потому, что принимавшие его хозяева все еще далеки от того, чтобы избавиться от духа самолюбования, самоуглубленности в проблемы собственных местечек и подняться на уровень той свободы, которая позволил бы им решать по-настоящему великие задачи.