Визит министра иностранных дел Индии С.Джайшанкара в Египет на прошлой неделе проходил на фоне неуклонного роста двусторонних отношений между Нью-Дели и Каиром после долгой эпохи неопределенности. Это был первый визит министра иностранных дел Индии в Египет за семь лет, однако на этот раз это было подчеркнуто совместными военными учениями, приведшими к политическому взаимодействию на высшем уровне. В течение июля и августа ВВС Индии (IAF) и ВВС Египта (EAF) проводили различные учения в Египетской школе истребительного вооружения, недалеко от столицы. Состав ВВС обоих государств схож, что отражает значительный период истории, когда они были членами-основателями Движения неприсоединения (ДН) под руководством первого премьер-министра Индии Джавахарлала Неру и второго президента Египта Гамаля Абдель Насера. Истребительные авиапарки  Индии, Египта и ВВС Восточной Европы представляют собой смесь импортных товаров, поступающих от различных поставщиков, таких как Россия, Франция, США, Великобритания и другие. Как и Нью-Дели, Каир, несмотря на свои спорные, но тесные отношения с Западом, в 2015 году приобрел у Москвы 46 истребителей МиГ-29. Это было сделано для диверсификации своего оборонного портфеля и для того, чтобы послать сигнал Вашингтону, который на протяжении многих лет отказывался продавать стране свои самолеты F-15 на фоне проблем с правами человека. Египет также хотел сделать еще один заказ на российские самолеты Су-35, однако геополитические соображения положили конец сделке, поскольку отношения Москвы с Западом обострились еще до нынешней военой операции России на Украине. Такой уровень зависимости от импорта был не всегда, поскольку в 1960-х годах и Каир, и Нью-Дели приступили к локализованным программам по созданию отечественных истребителей. У индийцев был «ХАЛ Марут», а у египтян – «Хелван ХА-300». Индия также хотела профинансировать разработку двигателей HA-300s, однако программа столкнулась с трудностями из-за, среди прочего, ее европейского наследия, с немецким дизайнером и британским двигателем Bristol Siddley Orpheus, который использовался как на «ХАЛ Марут»,, так и на «Хелван ХА-300».

Как полагают индийские аналитики из исследовательского фонда Observer, эту эпоху можно рассматривать как период расцвета индийско-египетских связей, продолжавшийся вплоть до 1980-х годов. С тех пор региональные и внутренние повестки дня между двумя государствами различались. Тем не менее, можно утверждать, что пандемия COVID-19 и экономические проблемы, которые она вызвала во всем мире, также послужили катализатором для вывода многих двусторонних отношений из глубокой заморозки, поскольку «дипломатия вакцин» привела к тому, что трайбализм укоренился в международном порядке, а Глобальный Юг остался далеко позади в глобальном балансе вакцин. Во время наихудшей фазы индийской пандемии в 2021 году Египет был одной из стран, отправивших Индии запасы медицинского кислорода. Возрождение отношений сегодня основано на многочисленных геополитических событиях.

Египет переживает экономический кризис и нуждается в срочном вливании капитала, чтобы избежать каких-либо долгосрочных экономических проблем. Президент АПЕ Абдель Фаттах ас-Сиси, уже переживший «арабскую весну», которая была стимулирована во многом экономической нищетой, кумовством и коррупцией, не хочет еще одной площади Тахрир в стране (тем более, что это привело к приходу к власти правительства «Братьев-мусульман»). Его комментарий индийским СМИ о том, что товарооборота в размере 7 млрд долларов США между двумя странами совсем недостаточно, подчеркивает чувство срочности в Каире, чтобы скорректировать свою текущую экономическую траекторию. Военная операция России на Украине и последовавший за ней сырьевой кризис, особенно в сельскохозяйственном секторе, вызвали трудности в поиске заменителей критически важного для Египта импорта пшеницы. При этом Индия сначала предложила свою продукцию АРЕ в качестве жизнеспособной альтернативы, а затем Нью-Дели вскоре после этого запретил экспорт пшеницы и риса, чтобы защитить внутренние рынки от потенциального сокращения предложения и инфляции. Но это был неприятный эпизод. С точки зрения Индии, сотрудничество с Египтом является частью более масштабной архитектуры безопасности в Западной Азии, особенно в Персидском заливе, во главе которой стоят прекрасные отношения Нью-Дели с ОАЭ, возможно, самым могущественным лидером в регионе на сегодняшний день. Принимая во внимание индийскую диаспору, торговую и энергетическую безопасность в сочетании с возможностью отступления американских интересов, усиления интересов Китая и внутрирегиональных геополитических трений, Индия значительно увеличила свои оборонные обязательства в географии, где политические структуры ценят как полезность, так и демонстрацию военной мощи, а также, по ассоциации, власть и намерение. Операция «Санкальп», в ходе которой индийские ВМС сопровождали нефтяные танкеры через Ормузский пролив на фоне обострения напряженности в отношениях между Саудовской Аравией и Ираном, стала хорошим примером того, как мандат Индии в регионе перешел от борьбы с пиратством к открытой защите национальных активов и интересов. В связи с тем, что энергетическая безопасность в ближайшие несколько лет станет еще более нестабильной, ВМС и ВВС Индии в рамках механизма совместных учений также должны активизироваться. В то время как другие интересы, такие как Суэцкий канал, также имеют решающее значение для Индии как часть международной торговой системы, именно энергетическая безопасность будет определять приоритет ограниченных оборонных средств Нью-Дели, учитывая требования к его непосредственным границам.

Наконец, отношения между Египтом и Индией на их нынешнем этапе потребуют времени и оттачивания, чтобы привести к более конкретной стратегической позиции. Совместные оборонные учения также является хорошей платформой для дальнейшего расширения доступа к выполнению оборонных потребностей Египта. В то время как вся история с желанием Индии продать свои самолеты HAL Tejas Египту была чрезмерно амбициозной и нереалистичной попыткой, продвижение темы ВТС наряду с сельским хозяйством, информационными технологиями и другими областями сотрудничества может принести пользу Каиру, поскольку он стремится диверсифицировать свое экономическое присутствие в регионе.