После нескольких месяцев параллельных переговоров с профсоюзами и МВФ в условиях быстро нарастающего экономического кризиса правительство Туниса 15 октября достигло соглашения с МВФ на уровне персонала. Соглашение о 48-месячном соглашении в рамках расширенного механизма финансирования в размере около 1,9 млрд долл. является предварительным и все еще должно быть одобрено исполнительным советом МВФ. Тем не менее, соглашение на данный момент является наиболее конкретным указанием направления программы экономических реформ Туниса при президенте Кайсе Саиде. Как указывают аналитики из Международного центра налогообложения и развития при Университете Сассекса, многое из того, что содержится в соглашении, в целом соответствует тому, что предсказывали ранее многие наблюдатели, и что было включено в соглашения МВФ в прошлом с Тунисом и в более широком смысле со странами с низким и средним уровнем дохода. А именно: сокращение расходов на оплату труда госслужащих, сокращение субсидий, оптимизация инвестиционных стимулов и повышение прозрачности в государственном секторе. Эти очень непопулярные меры, несомненно, будут доминировать в общественных дискуссиях вокруг реформы в ближайшие недели и создаст ключевые проблемы для политической жизнеспособности программы в Тунисе, учитывая неизбежный кризис стоимости жизни в стране и страх сокращения услуг и поддержки. Однако одним из сюрпризов в соглашении является самый первый пункт, указанный в программе реформ. В частности, обещания, что программа улучшит «налоговую справедливость, предприняв шаги по включению неформального сектора в налоговую сеть и расширению налоговой базы для обеспечения справедливого вклада всех профессий». Это многообещающий момент — и еще большие неустановленные риски. Нет сомнений в том, что налогообложение должно быть ключевой частью любой экономической реформы в Тунисе. Увеличение налоговых поступлений обеспечило бы стране путь к большему экономическому самоопределению и рычаг для поддержки справедливости перераспределения, которые в последние годы использовались недостаточно. Несомненно, повышение справедливости налоговой системы является важной целью. Однако, делая это путем налогообложения неформального сектора, вряд ли удастся достичь этой цели. В последние годы налогообложение неформального сектора становится все более популярной темой для политических дискуссий в Северной Африке, часто обусловленных обещаниями больших нерастраченных доходов и ощущением, что будет несправедливо по отношению к формальному бизнесу не облагать налогом неформальный. Практические попытки обложить налогом неформальный сектор часто приводят к небольшому, если вообще имеют место, увеличению доходов, при этом непропорционально сильно ударяя по беднейшим и наиболее экономически уязвимым слоям общества. Тунису было бы неплохо избежать попадания в эту политическую ловушку. Внимание к неформальному сектору в Тунисе стало заметным в общественном дискурсе с тех пор, как Мухаммед Буазизи, неофициальный торговец в Сиди-Бузиде, поджег себя в конце 2010 года и стал мучеником и символом «революции» 2011 года. По оценкам Международного бюро труда (МОТ), более половины тунисских работников работают неофициально, в то время как, по некоторым оценкам, неформальная экономическая деятельность составляет почти 40% ВВП страны. Таким образом, легко понять, почему некоторые экономисты предполагают, что существует большой потенциал для получения доходов, если этот сектор, как часто выражаются, «попадет в налоговую сеть». Однако при этом упускаются из виду две ключевые проблемы.

Во-первых, налогообложение неформальной экономики не так прибыльно, как кажется. Хотя неформальный сектор велик, он включает в себя огромное разнообразие видов экономической деятельности: от контрабандистов до уличных торговцев и профессионалов, таких как юристы и стоматологи, а также крупные предприятия, которые не полностью задекларировали все свои доходы. Очевидно, что существует значительная разница в потенциальном доходе между секторами, и нет единой стратегии для налогообложения их всех. Любому, кто бывал на неформальных рынках страны, не составит труда представить, что многие неформальные работники работают ниже налоговых порогов, что лишает их права платить налоги, даже если они были официально зарегистрированы в правительстве. Между тем, более прибыльные сектора часто имеют достаточно средств, чтобы избежать налогообложения, с более широким доступом к бухгалтерам и юристам — и часто более широкими политическими связями. Оценки потенциального дохода от налогообложения неформальной экономики также часто не учитывают затраты на сбор доходов от привлечения неформальных работников в налоговую сеть, что может сделать сбор доходов неэффективным. Попытки регистрации неформальных работников для целей налогообложения часто требуют огромных усилий со стороны налоговых органов, хотя часто приводят лишь к раздутым налоговым реестрам. Возможность сообщить общественности — и, что важно, МВФ — о том, что в стране зарегистрировано 10 000 новых налогоплательщиков, кажется убедительной. Однако регистрация в налоговом органе не приводит автоматически к уплате налогов. По оценкам, более половины налогоплательщиков, зарегистрированных в национальных налоговых администрациях стран Северной Африки, вообще не платят налоги.

Во-вторых, налогообложение неформальной экономики обычно подрывает налоговую справедливость, а не улучшает ее. Общие стратегии налогообложения неформального сектора часто непропорционально сильно ударяют по беднейшим слоям населения. Отчасти это связано с тем, что бедные неформальные предприятия часто более заметны (подумайте о торговце на улице по сравнению с юристом, работающим из своего домашнего офиса), с меньшим количеством возможностей для уклонения и меньшим списком политических или правительственных связей. В то же время предположение, что налогообложение неформальных работников приведет к большей справедливости в налоговой системе, не учитывает того, что многие работники неформальной экономики уже сталкиваются с высоким налоговым бременем, а не являются необлагаемыми налогами или «уклоняющимися от уплаты налогов», как их часто описывают. Многие муниципалитеты в Тунисе уже облагают налогом неформальные предприятия и поставщиков с помощью целого ряда инструментов, таких как рыночные сборы или сборы за «коммерческое использование общественных пространств». Из-за отсутствия доступа к надежным государственным услугам и социальной защите неформальным предприятиям также приходится производить другие платежи формальным и неформальным субъектам, чтобы работать. Таким образом, нацеливание на неформальный сектор рискует привести к чрезмерному налогообложению тех, кто уже работает на периферии, и соответственно созреванию потенциала для новых социальных потрясений. Ничто из этого не означает, что решение проблемы неформальной экономики в Тунисе не должно быть приоритетом. Однако, вместо того, чтобы начинать с налогообложения неформального сектора, подход «сначала услуги» может быть более эффективным в снижении неформальности в долгосрочной перспективе. Неформальные работники в Тунисе отчаянно нуждаются в социальной защите. Соглашение с МВФ включает предложение «усилить систему социальной защиты», хотя неясно, будет ли это реализовано на практике или как это отразится на неформальных работниках. Предоставление социальной защиты неформальным работникам часто является сложной задачей, поскольку они могут не отображаться в существующих государственных реестрах уязвимости, но это важный шаг к решению проблемы экономической уязвимости и неравенства. Все данные свидетельствуют о том, что налогообложение неформального сектора в целом не является способом «улучшения налоговой справедливости», как говорится в соглашении с МВФ на уровне персонала, а вместо этого это рискует создать дополнительное бремя для тех, кто и так с трудом сводит концы с концами. Ориентация на людей с высоким доходом, работающих официально, включая профессионалов и крупные предприятия, будет иметь более положительные результаты в области акционерного капитала и больший потенциал для получения дохода. В целом, сосредоточение налогообложения на богатстве и собственности является более простым и основанным на фактических данных способом увеличения доходов и улучшения справедливости, и будет иметь большое значение для «создания фискального пространства для социальной поддержки» и обеспечения «справедливого вклада всех профессий», как того хотят подписавшие соглашение. Новое взаимодействие тунисского государства с его неформальной рабочей силой желательно, но новый налоговый законопроект — плохое начало для этого диалога.