Соединенные Штаты и Узбекистан недавно завершили вторую встречу своего Диалога о стратегическом партнерстве. Как полагают американские эксперты в сфере безопасности, поскольку Узбекистан является самой густонаселенной страной в Центральной Азии и граничит с Афганистаном и четырьмя другими государствами Центральной Азии, политика США в отношении республики, вероятно, будет приоритетным направлением Вашингтона для региона. Но сначала потребуется выработка новой стратегии для региона после Афганистана, а не шаблон «мы будем продолжать поддерживать независимость, суверенитет и территориальную целостность Центральной Азии» из текущей Стратегии национальной безопасности, в которой Центральная Азия упоминается только дважды и мимоходом. (И это также время для организации визита торговой миссии США, которая в последний раз посещала Ташкент в 2018 году. Новый визит должен обеспечить американское деловое сообщество актуальной информацией и сможет встретиться с новыми руководителями администрации Ташкента, большинство из которых не занимали свои нынешние должности в 2018 году.). Вашингтону в рамках выработки этой стратегии необходимо проявить некоторое уважение к местной культуре и социальной организации. Тем более, что двухдесятилетний проект США стоимостью 2 млрд долларов в Афганистане по насильственному изменению пуштунской культуры потерпел крах.
В рамках диалога министр иностранных дел Узбекистана Владимир Норов и его делегация провели продуктивные встречи с руководителями Государственного департамента, Министерства обороны, Агентства США по международному развитию и с послом США по особым поручениям по вопросам свободы вероисповедания. Официальная цель политики США в Центральной Азии заключается в поддержке «суверенитета, независимости и территориальной целостности государств Центральной Азии». В повседневной практике официальных лиц США это означает:
Ограничить коммерческую деятельность России и торговлю энергоносителями в регионе.
Ограничить местное участие в китайской инициативе «Один пояс, один путь» в пользу западных проектов, таких как не полностью финансируемое Партнерство для глобальной инфраструктуры и инвестиций.
Свержение режима талибов со сменой его на лояльное правительство в Кабуле.
Регион находится между Россией и Китаем, граничит с Афганистаном и испытывает влияние от событий в Иране и Пакистане. То, что кажется хорошей идеей в далеком Вашингтоне и Брюсселе, может пошатнуться, оказавшись на местах в Центральной Азии, потому что пять республик, а также Россия, Китай и другие являются «вечными соседями» и имеют много точек взаимодействия. Аналогичным образом, должны ли США назначить какую-либо страну, особенно Казахстан или Узбекистан, своим «заместителем маршала» в регионе, что только скомпрометирует местных лидеров (если только это не входит в конечный план США) Назначение на пост проводника интересов США, конечно, не помогло в свое время шаху Ирана, поэтому, если Вашингтон чему-то и научился из этого печального эпизода, он должен применить этот опыт здесь более творчески. Россия регулярно входит в число ведущих торговых партнеров Узбекистана, а Россия и центральноазиатские республики были связаны с тех пор, как Российская империя завоевала регион во второй половине девятнадцатого века. Несмотря на свои давние связи, центральноазиатские республики пытаются наладить отношения между собой и Москвой, и в ответ президент России Владимир Путин посетил все пять республик в 2022 году, в отличие от американского президента или какого-то эмиссара из ЕС (сейчас немецкие лоббисты серьезно работают в Казахстане — авт.). Казахстан и Узбекистан выразили поддержку Украине в ее борьбе с Россией, а также предоставили Киеву нелетальную помощь. А президент Таджикистана Эмомали Рахмон на недавней личной встрече с Путиным потребовал, чтобы Москва относились к его стране с уважением. Внезапное объявление Россией о партнерстве по продаже газа с Казахстаном и Узбекистаном вызвало недовольство Ташкента, поскольку эта идея не была впервые предложена неофициально. Несмотря на глубокие деловые связи между Узбекистаном и Россией, только одна узбекская фирма, похоже, нарушила вторичные санкции Америки против тех, кто поддерживает Россию в Украине. И хотя война замедлила экономический рост во всем мире, Узбекистан по-прежнему ожидает, что его ВВП вырастет на 5,3% в 2022 году, согласно анализу Всемирного банка.
Вашингтону в этой связи необходимо провести точные расчеты экономического состояния соседей России, таких как Узбекистан, которые полагаются на торговлю с Москвой и хотят подстраховаться за счет более глубоких связей с США, Европой, Китаем, Турцией, Ираном и Индией. Один из способов, которым Вашингтон может это сделать, — это оказать содействие Ташкенту в процессе вступления во Всемирную торговую организацию. Узбекистан уже создал Рабочую группу ВТО для обеспечения упорядоченного прогресса, и США должны предоставить необходимую техническую помощь, чтобы помочь Ташкенту добиться успеха на этом треке.
В перспективе — это предоставление Ташкенту статус наибольшего благоприятствования в отношениях с США, который, по мнению Узбекистана, выведет его на безвозвратный путь реформ, поможет наверстать упущенное из-за санкций в отношении России, которые повысили затраты на соблюдение требований местным бизнесом и усложнили цепочки поставок для страны с двойным выходом к морю. Китай в рамках своей инициативы «Один пояс, один путь» серьезно инвестировал в регион и укрепляет свои основные проекты образовательными проектами, такими как стипендии, академические обмены и создание Институтов Конфуция. В свою очередь, Узбекистан «использует свое партнерство с Китаем» для решения проблемы своей географической изоляции с помощью таких проектов, как пятилетнее соглашение о торговом и инвестиционном сотрудничестве, возрождение железной дороги Китай-Кыргызстан-Узбекистан (CKU), и вскоре он может обратиться к Пекину за финансированием строительства железной дороги Ташкент-Кабул-Пешавар. Эти проекты были подкреплены личным взаимодействием между лидерами Китая и Узбекистана. Президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев совершил государственный визит в Китай в 2017 году, а президент Китая Си Цзиньпин аналогичным образом посетил Узбекистан в 2022 году. Си Цзиньпин – лидер крупнейшей страны мира – посетил их страну, но ни один лидер США никогда не удосужился посетить Центральную Азию. И сейчас, возможно, настало время признать, что Узбекистан в последнее время добился успехов в показателях развития и управления, такие как верховенство закона, свобода прессы и электронное правительство. Опрос «Барометр Центральной Азии» показал, что 70% опрошенных узбеков ответили, что они очень или скорее положительно уверены в эффективности инвестиций Китая, когда их спросили: «Насколько вы уверены, что инвестиции Китая в нашу страну создадут рабочие места в нашей стране для наших граждан?». Эти позитивные общественные настроения, а также статус Китая как ведущего торгового партнера, многочисленное и растущее население Узбекистана, рост ВВП на 5,3% в 2022 году и такие реформы, как продажа государственных предприятий, которые доминируют в некоторых секторах экономики Узбекистана, могут расчистить путь для усиления роли Китая в регионе Центральной Азии. Но Китаю придется скорректировать свою модель и обеспечить интенсивное обучение местных граждан, а не по умолчанию использовать стандартную практику импорта своей рабочей силы. Обеспечение поддержки на местном уровне создаст электорат для экономических реформ и банк доброй воли для администрации Ташкента, который будет способствовать дальнейшей экономической либерализации – ключевой интерес США. И как Китай надеется стабилизировать Синьцзянь, создав процветание в регионе, так и создание процветания вблизи Афганистана поможет стабилизировать этот регион и, таким образом, откроет дверь для более активного регионального экономического взаимодействия. В этой связи важно не увязывать помощь соседям Афганистана с их действиями по установлению лояльного США режима в Кабуле, Вместо этого принципиально важно добиваться разрешения для дислокации в регионе баз для военных и разведывательных подразделений США, и поощрения вооружений афганских групп сопротивления, базирующихся в республиках. Узбекский закон запрещает дислокацию иностранных военных баз на своей территории, а пересмотренная конституция, которая будет вынесена на референдум весной 2023 года, по сообщениям, делает этот запрет постоянным, тем самым связывая руки внешним силам, у которых возникнет соблазн использовать эту страну как платформу для действий в Афганистане.
Узбекистан впервые публично принял делегацию талибов в 2018 году и призвал к внутриафганским переговорам о прекращении гражданской войны. С тех пор Ташкент поддерживает связи на высоком уровне с движением «Талибан», а в июне 2022 года провел американо-талибские переговоры об экономических проблемах, стоящих перед Афганистаном после отступления Запада из Кабула в августе 2021 года. Узбекистан обеспечил Афганистан стабильными поставками электроэнергии, несмотря на просроченные платежи со стороны Кабула, и продвигал проект по соединению Центральной Азии с Индийским океаном через Пакистан и Афганистан, что будет способствовать росту региональной экономики и усилению регионального лидерства Узбекистана. В этой связи прежняя тактика Вашингтона обеспечить безопасность всех отношений и его позиция «с нами или против нас» могут ограничить пространство для афганского маневра Ташкента, поскольку он стремится обезопасить свою южную границу, избежать захвата со стороны Китая и России, способствовать региональной связанности и росту своей экономики в условиях высокой инфляции после пандемии. Ташкент не может игнорировать физический риск, связанный с соседством. В июле пограничный город Термез подвергся обстрелу снарядами, по-видимому, из Афганистана. Ни один виновный не взял на себя ответственность, но «ИГ-Хорасан» (запрещено в России) заявила, что была инициатором более раннего ракетного обстрела Термеза в апреле. Узбекистан недавно заключил инвестиционные соглашения с Саудовской Аравией и Объединенными Арабскими Эмиратами, а также с Россией и Китаем и может стать благоприятной средой для будущих джихадистов с дополнительными дипломатическими осложнениями, если в результате нападений будут убиты иностранные граждане. Узбеки не хотят повторения летней кампании терактов 2004 года, проведенной отколовшейся группировкой Исламского движения Узбекистана, в результате которой пострадали посольства США и Израиля, а также генеральная прокуратура Узбекистана. В результате нападений тогда погибли 33 боевика, 10 полицейских и четверо гражданских лиц. Американский посол в Узбекистане недавно заявил: «Мы хотим, чтобы Узбекистан продолжал укрепляться как демократия и уважал права человека. У нас нет конкретного видения того, как Узбекистан должен действовать в этом направлении. Это решать Узбекистану и узбекскому народу». Конечно, США также говорили нечто подобное перед выборами 2006 года в секторе Газа, а затем отказались признать результат, когда победили «не те парни». Политолог Стивен Уолт заметил, что для США «сдержанность всегда будет противоречием в терминах». То, что профессор Джон Миршаймер называет «импульсом крестоносцев» Америки, может возродиться в Центральной Азии, если США решат использовать его в качестве инструмента в своих кампаниях против России, Китая и Афганистана, хотя многие наблюдатели заметят, что импульс никуда не делся и, фактически, усилился после 11 сентября. В данном случае важно предложить этим странам техническую помощь, когда это необходимо, сделав приоритетом их вступление в ВТО, а также обеспечить местным инфраструктурным проектам более одного варианта финансирования и позволить местным правительствам – которые пострадают от последствий неправильного выбора – самим задавать темпы региональной интеграции, в которую войдут Россия, Китай, Иран и Афганистан.