В первой администрация президента Исламской Республики Афганистан (ИРА) Ашрафа Гани, Правительстве национального единства 2014–2019 годов, почти все ключевые должности занимали этнические пуштуны племени гильзаи. Их засилье наблюдалось в Административном аппарате президента, Совете национальной безопасности и Независимом директорате местного самоуправления. В 2017 году произошел показательный инцидент: глава Управления афганского правительства по административным вопросам поделился в мессенджере Telegram весьма показательным документом, в котором предлагались способы расширения присутствия этнических пуштунов в департаменте и увольнения сотрудников непуштунского происхождения. В этом свете неудивительно, что назначения МВД, сделанные в период с марта по июнь 2021 года, воспринимались как часть более широкой политики по «очистке» министерства от непуштунов и подкреплению стремления президента к этнической гегемонии в афганских силовых структурах.  Однако наделение привилегиями отдельно взятой этнической группы не является чем-то новым для Афганистана и уж тем более не было исключительной прерогативой администрации Гани. Например, глава Правительства национального единства Абдулла Абдулла также отдавал предпочтение соотечественникам-таджикам, а не пуштунам, когда нанимал сотрудников своего ведомства, а его второй заместитель Мохаммад Мохакик (хазарейский шиитский лидер «Хизб-е Вахдат-е Ислами») назначал помощниками хазарейцев. Пример МВД был частью более широкой политики «реформ», проводимой Гани, которая, возможно, имела благие намерения, но фактически привела к неприятным последствиям и ослабила республику из-за того, что в основе его решений лежали этнические соображения. С годами повестка и политика Гани подорвали политическую и военную мощь афганского государства. Решения тогдашнего президента, направленные на вытеснение региональных лидеров и полевых командиров, которых он называл «коррумпированными» и «преступными», воспринимались как обусловленные его этническими интересами, тем более что «реформы» не смогли снизить уровень коррупции или улучшить условия жизни афганских граждан. Однако не всю вину можно возложить на бывшего президента. Политическая элита Афганистана в целом подвела АНСБ и сделала их неспособными противостоять наступлению талибов. Продолжающиеся разногласия и недоверие между политическими группами в Кабуле, отсутствие внутриполитической сплоченности, хаотичная и этноцентрическая политика Гани, основанная на прежних этнических предубеждениях, наряду с отсутствием политической и моральной поддержки не только президента, но и других центров власти, обессилила АНСБ и лишила их способности противостоять наступлению радикального исламистского движения «Талибан» (запрещено в РФ). Политическая элита Афганистана также не смогла или не захотела признать реальную угрозу со стороны талибов. Ситуация ухудшилась по мере того, как в Кабуле усиливались непрекращающиеся политические и этнические разногласия и беспорядки, а дисфункция правительства стала более заметной в вопросах планирования войны и мобилизации населения в поддержку АНСБ. К июню 2021 года, по крайней мере в МВД, центральное командование было частично развалено, а боевой дух среди офицеров и рядовых солдат был серьезно подорван. Он уже был надломлен ранее сделкой между США и талибами в феврале 2020 года, а затем решением США о выводе из Афганистана сил международной коалиции, объявленном в апреле 2021 года. Когда США готовились уйти, талибы воспользовались возможностью одержать полную военную победу. Прежде чем неправительственные элементы смогли организовать второе сопротивление в поддержку АНСБ и ИРА, было уже слишком поздно. Большая часть их старого оплота на севере Афганистана быстро перешла под контроль талибов в мае и июне 2021 г. Старые лидеры группировок, включая Хаджи Мохаммада Мохакика, лидера «Партии исламского единства Афганистана», бывшего вице-президента Абдула Рашида Дустума, а также лидера «Джамиат-е Исломи Афганистон» Атта Мохаммада Нура, отправились на север только для того, чтобы оттуда бежать в Узбекистан. Это случилось 10 августа 2021 года, через четыре дня после того как Мазари-Шариф пал перед талибами, а последние силы безопасности и ополченцы покинули город. Будучи раздосадованными и предчувствующими неизбежный крах республики, большинство чиновников на уровне районов и провинций начали перестраховываться и заключать закулисные сделки с различными фракциями талибов, особенно на местном уровне, где они договаривались с командирами ячеек. Для многих это стало началом конца: старейшины племен и командиры ополченцев пришли к выводу, что «Талибан», скорее всего, одержит верх, и начали менять свою риторику, выражая поддержку боевикам движения. Это привело к тому, что афганские исследователи назвали «каскадным эффектом», который в конечном итоге привел к быстрому краху республики. Однако всем известно, что предпосылки упадка ИРА и ее политической элиты были заметны задолго до лета 2021 года. Политика Ашрафа Гани и его ближайшего окружения в последнюю минуту лишь ускорили крах АНСБ и афганского государства.