Сейчас, по прошествии нескольких месяцев, становится очевидно, что выборы в Ливане (а вернее их результаты) стали итогом комплексной сделки между Сирией, КСА и США. Роль Ирана в этих закулисных переговорах не очевидна. По тому как сейчас иранцы начали разыгрывать «ливанскую карту» можно предположить, что в сделке они не участвовали. В июне им, видимо, было не до выборов в Ливане, все силы сконцентрировались на своих собственных, что сразу же сказалось на боевом и финансовом потенциале оппозиции во главе с «Хизбаллой».
Победа С.Харири – это не сколько торжество институтов демократии, сколько результат сговора и, разумеется, финансовой составляющей. Запад, который результаты этих выборов принял безоговорочно, в очередной раз продемонстрировал, что страны «третьего мира» находятся в его реестре в качестве «плохого ребенка», где демократия обязана присутствовать в основном на бумаге, а главным мерилом является нахождение у власти лояльных ему сил. Так было в Ливане, где Вашингтон и ЕС позволили себя запугать химерой шиитского исламизма (во многом благодаря массированной атаке подконтрольных саудовцам СМИ), так получилось и в Афганистане. Наверное, такое поведение Запада в краткосрочной перспективе единственно возможное, но последствия этой политики в дальнейшем совсем не так однозначно предсказуемы.
Но вернемся к Ливану. Основными действующими лицами, как мы уже отметили, были Сирия и КСА. Вспомним, что перед выборами наметилось сближение между двумя этими странами. Критики этой линии указывают, что саудовцы попали в ловушку, их, доверчивых, обманули. В этой связи часто упоминается Валид Бен Талал и его окружение, которые считаются просирийски настроенными лоббистами в окружении престарелого саудовского монарха. Это они сбили с истинного пути короля Абдаллу, который пошел на сближение с Дамаском, а теперь С.Харири пожинает плоды этой недальновидной политики. В.Бен Талал действительно частый гость в Дамаске и один из крупнейших саудовских инвесторов в этой стране. Он имеет крепкие связи с руководством страны, в том числе, и, прежде всего с Б.Асадом. В качестве примера приведем факт того, как по жалобе В.Бен Талала в бытность строительства им гостиничного комплекса в Сирии со своих постов были уволены два министра, которые просили совсем уже неразумные отступные. При этом отметим, что В.Бен Талал – это далеко не единственный инвестор в сирийскую экономику. Например, известная всем «Ладен групп» тоже имеет там серьезные интересы, а она близка к королю.
Но было бы наивно повторять версии критиков саудовско-сирийского сближения о том, что коварный В.Бен Талал, воспользовавшись недугами сторонников «жесткой линии» в королевской семье принцев Султана и Банддра, сумел убедить старого Абдаллу в необходимости диалога с Дамаском. Все не так просто. В Эр-Рияде существует три влиятельные группы, и вся международная политика КСА – это лишь компромисс между ними.
Первая группа – это условно «проамериканцы». Сторонники «жесткой линии» в отношении Сирии и Ирана. Их лидерами являются принцы Бандар и Султан. Бандар при этом имеет личные претензии к Дамаску, связанные с его неудачными финансовыми проектами в этой стране. Изменение жесткого вектора в политике Эр-Рияда по отношению к сирийцам – это, безусловно, его поражение, и лечение в период до и во время ливанских выборов – это, скорее всего, последствия этого поражения. Но никак не причина.
Вторая группа – это сторонники т.н. «общеарабской линии», которая считает возможным и необходимым объединение всех арабских сил перед лицом иранской и исламистской угрозы. Это В.Бен Талал, В.Мунталяль и др.
И третья группа – это ортодоксы, духовные отцы «Аль-Каиды».
Все три группы объединяет понимание иранской угрозы и стремление возглавить арабский мир в глобальном экономическом и политическом пространстве. Пути достижения этих целей у них сугубо разные, что и определяет многовекторность международной саудовской политики.
Сговор с Сирией в отношении Ливана стал возможен не только и не сколько благодаря лоббистским усилиям второй группы. Король Абдалла сам является сторонником многовекторного мира и пан-арабского единства. Давайте отдавать себе отчет, что уговорить ярого атеиста верить в бога, невозможно, если он сам не придет к этой мысли. Но главное здесь новая политика Б.Обамы, которая предусматривает отрыв Сирии от Ирана, и решение тем самым проблемы ближневосточного урегулирования. И в этой концепции КСА уделялась особая роль. С которой саудовцы не справились, кстати.
То есть вначале все было нормально. Общие контуры сделки выгладели так. Дамаск не вмешивается в ливанские выборы, и даже где-то помогает С.Харири победить. В дальнейшем премьером становится нейтральная компромиссная фигура, которая не стимулирует антисирийские настроения и забывает о международном трибунале, расследующем убийство Р.Харири. Страны устанавливают и развивают дипломатические отношения, выступают единым фронтом в отношении оккупированных Израилем сирийских и ливанских территорий. За это сирийцы замораживают отношения с Ираном и снижают активность «Хизбаллы». В дальнейшем саудовцы, помимо инвестиций в сирийскую экономику, начинают активную дипломатическую поддержку начала сирийско-израильских мирных переговоров, конечной фазой которых должен стать возврат Сирии всех оккупированных земель и заключение мирного договора. Со своей стороны сирийцы сворачивают свою поддержку ХАМАС и выступают на стороне М.Аббаса.
Но компромиссной фигуры в качестве ливанского премьера не получилось. С.Харири решил стать премьером, что нарушило все достигнутые ранее договоренности. При этом отметим, что для саудовцев и американцев это явилось вначале полной неожиданностью. Вспомним также о том, что С.Харири достиг взаимопонимания с королем Абдаллой в отношении своего премьерства буквально накануне победы на выборах. И даже после них консультации об этом продолжались, вплоть до назначения С.Харири.
Согласие С.Харири на его премьерство стало кардинальной ошибкой короля Абдаллы. Все последствия этой ошибки мы видим сейчас. В Дамаске совершенно обоснованно насторожились и в такой ситуации на уступки не пошли. Свидетельством этому стал демарш Дамаска, который предложил С.Харири приехать в Сирию для консультаций по поводу формирования нового правительства. По дипломатическим канонам – это пощечина. Автоматически началась активность «Хизбаллы», шииты стали требовать выполнения заведомо неприемлемых для С.Харири условий распределения министерских мест, оживился М.Аун и т.п. И, наконец, В.Джумблат со своим демаршем.
В Вашингтоне поняли, что надо что-то менять, что их ставка на саудовцев в качестве локомотива ближневосточного урегулирования проваливается. И в этой связи на первое место с подачи Вашингтона начала выходить Турция, которая сейчас стремительно занимает лидирующее место в вопросах сирийско-израильского диалога. В обмен Вашингтон обещал помочь Анкаре успешно завершить процесс вхождения Турции в ЕС.
Вашингтон и европейцы стали заложниками собственной политики. Отдав Ливан на откуп саудовцам, и позволив С.Харири стать премьером, они тем самым серьезно нарушили ту нарождающуюся систему, которая была бы способна серьезно двинуть вперед процесс БВУ.
В связи с этим надо отдавать себе отчет, что приход к власти «Хизбаллы» не устраивает не только С.Харири, Израиль, США, ЕС и др. Прежде всего это не устраивает Сирию, которая не хочет получить очень опасный очаг фундаментализма рядом со своими границами. Это не нужно и Ирану, который прекрасно отдает себе отчет, что это может спровоцировать открытое вмешательство Запада в ливанские дела. Поэтому «Хизбалла» в руках Сирии и Ирана – лишь весомый аргумент для торга, «дубина для получения преференций».
Будем надеется, что Турция учтет ошибки Эр-Рияда и сделает из ливанской истории правильные выводы.