С момента начала Россией 24 февраля 2022 г. специальной военной операции на Украине, в израильских СМИ и экспертно-аналитических центрах анализируют развитие военной кампании, ее разные аспекты и возможные последствия для участников конфликта, Израиля, Ближневосточного региона и всего мира в целом.
Свой анализ военной ситуации на Украине представил Узи Рубин, эксперт по противоракетной обороне и устойчивости израильского тыла Иерусалимского института стратегии и безопасности (JISS). Он считает, что у России есть ряд «пробелов», среди которых он выделяет следующие. Прежде всего, это «способность российской оборонной промышленности снабжать свою армию современным оружием в достаточном количестве». Он полагает, что «хотя Россия удвоила и утроила свой оборонный бюджет с периода упадка после распада Советского Союза, прогресс в ассортименте продукции и производственных мощностях российского ВПК был неравномерным». Израильский эксперт ссылается на американского военного обозревателя Стивена Брайана, согласно которому, «несмотря на увеличение оборонного бюджета, российский ВПК и модернизация по-прежнему сильно отстают. На практике отсутствие денег для инвестиций в российскую оборону означало, что оборудование не обслуживалось и не модернизировалось. Это также означало, что деньги пойдут сначала на престижные вещи и только после этого на улучшение старого оборудования. Например, улучшение брони и систем управления огнем на танках происходило очень медленно. Важные элементы модернизации, в том числе системы активной защиты, так и не были реализованы».
У.Рубин отмечает, что «Россия разработала и направила в войска истребитель-невидимку, но не установила системы активной защиты от противотанковых ракет в своем танковом парке. Основные инвестиции были направлены на впечатляющие системы вооружения, такие как истребители-невидимки и современные боевые корабли, но «обычными» системами пренебрегали». Израильскому эксперту представляется, что помимо ошибочной приоритизации инвестиций в исследования и разработки, неправильное определение приоритетов также относится к инвестициям в производственные линии». При этом он ссылается на Майкла Коффмана, главу отдела русистики американского исследовательского института CNA, который еще до начала войны на Украине отметил, что «самая большая проблема… это ограниченные возможности оборонной промышленности России, в том числе нехватка квалифицированных кадров, машинного оборудования и компонентов».
У.Рубин пытается определить, какие недостатки должна преодолеть Россия, чтобы выиграть затяжную войну. Для этого он предлагает смотреть на вещи глазами России и предположить, какую стратегию она может использовать для достижения своих заявленных целей. При этом он отмечает, что аналитики на Западе делают разные и порой противоречивые прогнозы относительно развития событий на Украине.
Эксперт JISS ссылается на российский блог South front («Южный фронт»), который он определяет как «рупор самых радикальных кругов России и, следовательно, не вызывающий доверия». В октябре этот «рупор» прогнозировал способы победы России в войне на Украине. В частности, рассматриваются три события, которые решат исход войны в пользу России. «Во-первых, это погода: предстоящий сезон дождей (распутица) превратит местность в болото, которое заблокирует крупные наземные маневры — как во время Второй мировой войны… Прекращение боевых действий во время распутицы с октября по январь даст России передышку, необходимую для оснащения и развертывания недавно призванных резервистов. В январе 2023 г., когда земля промерзнет, Россия начнет зимнее наступление со своей обновленной и увеличенной армией. Количественное преимущество России в войсках, артиллерии и бронетехнике даст российской армии преимущество и заставит ее сломить сопротивление Украины и захватить больше территории».
«Во-вторых, разрушение военной и экономической инфраструктуры во внутренних районах Украины в результате непрекращающихся ударов российскими крылатыми ракетами, что происходит с начала войны. Ожидается, что зимнее наступление России совпадет с крахом всей украинской инфраструктуры, что лишит правительство в Киеве возможности сопротивляться».
«В-третьих, ожидалось, что энергетический кризис в Европе достигнет своего пика в самые холодные месяцы этой зимы, что, в свою очередь, вызовет изменение общественного мнения в европейских странах и приведет к общественному давлению на правительства ЕС с целью прекратить поддержку Украины. Таким образом, зима 2022-2023 станет переломным моментом в войне на Украине: более свежая и многочисленная российская армия, сформированная из сотен тысяч обученных резервистов, начнет мощное зимнее наступление вглубь Украины, которая к тому времени будет бессильна сопротивляться из-за развала жизненно важных транспортных и энергетических сетей, а также будет лишена какой-либо поддержки со стороны стран НАТО и ЕС».
Цитируя South front У.Рубин сетует на то, что «невозможно узнать, в какой мере это видение отражает ход мыслей российского руководства, если оно вообще ему соответствует». Но в любом случае, он не видит признаков какого-либо ослабления решимости Запада помочь Украине — скорее наоборот. К тому же «более мягкая, чем ожидалось, зима смягчила нехватку энергии в Европе, и почти нет признаков подготовки к зимнему наступлению России». «Тем не менее, – пишет он – основная стратегия Путина для победы в войне, в конечном счете, может не сильно отличаться от того, что South front изложил несколько месяцев назад: увеличить российскую армию, разрушить украинскую инфраструктуру и посеять раздор среди западных сторонников Украины».
По мнению израильского эксперта, «все это сводится, с точки зрения Путина, к необходимости готовиться к длительной и изнурительной войне, которая закончится как минимум завершением оккупации четырех областей Украины, официально присоединенных к России». Он допускает и «более масштабные цели, такие как оккупация Одессы и остального побережья Черного моря, которое все еще под контролем Украины, и, возможно, даже соединение с Приднестровьем, которое и так считает себя частью России. С таким багажом за плечами Путин мог бы позволить себе быть великодушным и позволить оставшемуся от Украины сохранить видимость независимого государства».
По мнению У.Рубина, чтобы добиться всего этого, российские вооруженные силы должны исправить три недостатка.
«Во-первых, нехватку войск. Российское правительство весьма энергично взялось за решение этой проблемы двумя способами. Первый из них – призыв резервистов (официально 300 000 чел., при этом украинские военные прогнозируют призыв еще 500 000 чел.). Второй – аннексия и объявление большей части Восточной Украины территорией России. С точки зрения российского законодательства, это позволит размещать там новобранцев (т. к. по закону запрещено их размещение за пределами России), что еще больше сократит численность российских войск на украинском фронте».
«Во-вторых, новым армиям должны быть предоставлены оборудование и вооружение, от личного снаряжения и медикаментов до боевых бронированных машин и большого количества боеприпасов». При этом эксперт указывает на то, что «Россия до сих пор имеет большой парк танков, бронемашин, артиллерии, а также склады боеприпасов, оставшиеся со времен холодной войны, которые не были сданы на распил, а законсервированы где-то в глубине страны. Задача переоборудования и модернизации этого устаревшего оружия будет непростой, но вполне реализуемой».
«В-третьих, пробел в авиации». У.Рубин ссылается на командующего ВВС США в Европе, согласно которому, в условиях, когда ни одна из сторон не добилась превосходства в воздухе, «они избегают контакта друг с другом». Отмечается, что с одной стороны, «у России нет недостатка в пилотируемых истребителях и бомбардировщиках, транспортных и ударных вертолетах. Но с другой – из-за отсутствия превосходства в воздухе русские стараются избегать использования пилотируемых самолетов над территорией Украины. Стратегическое наступление осуществляется не ковровыми бомбардировками в стиле Второй мировой войны, а новейшими крылатыми ракетами XXI века, запускаемыми с бомбардировщиков, находящихся за сотни километров от воздушного пространства Украины, а также с подводных лодок и военных кораблей, курсирующих в Черном море. Для тактического наблюдения и артиллерийской корректировки российские войска используют малые БПЛА собственной разработки («Орлан-10»). В основном им не хватает БПЛА дальнего наблюдения и ударных беспилотников, которые могут запускать точное оружие для поражения конвоев снабжения, танков и батарей наземных средств ПВО в глубине Украины, как это успешно сделали азербайджанцы с помощью вооруженных турецких БПЛА «Байрактар» в войне в Нагорном Карабахе в 2020 г.» В качестве еще одного недостатка называются «малогабаритные, но дальнобойные беспилотники-камикадзе, которые могут проходить через все системы предупреждения и точно поразить инфраструктуру и качественные цели в глубине Украины — с помощью которых Иран добился успеха в атаке на саудовские нефтяные объекты в сентябре 2019 г.».
По мнению У.Рубина, «российские военные очень поздно осознали важность БПЛА на современном поле боя». Насколько ему известно, «истинное значение беспилотного авиационного оружия до российского высшего командования дошло только в конце 2000-х гг. Спусковым крючком стала война с Грузией летом 2008 г. У грузын был небольшой парк из пяти разведывательных БПЛА «Гермес-450» производства израильской компании «Элбит» (Elbit)». Эксперт ссылается на одного свидетеля, согласно которому «все эти аппараты в конечном итоге были сбиты российскими истребителями во время войны, но не раньше, чем они хорошо зарекомендовали себя, впечатлив русских своей способностью вести постоянное наблюдение за наступающими войсками».
У.Рубин, основываясь на «одном из сообщений», отмечает, что «все попытки наземных средств ПВО сбить БПЛА «Элбит», которые отслеживали российскую бронетанковую колонну, продвигающуюся к столице Грузии Тбилиси, не увенчались успехом. Как бы то ни было, делегация Минобороны России посетила Израиль вскоре после войны и приобрела у компании «Израильская авиакосмическая промышленность» (Israel Aerospace Industries, IAI) невооруженные разведывательные БПЛА «Сёчер» (Searcher) первого поколения на сумму 50 миллионов долларов. Соглашение могло также включать права на производство этого аппарата в России».
Эксперт указывает на то, что «в то же время Россия приступила к разработке собственных БПЛА, в том числе современных вооруженных типов, сопоставимых с турецкими «Байрактарами TБ2», которые уже использовались Украиной, а также тактических разведывательных, барражирующих и смертоносных БПЛА. Однако, как только русские вторглись на Украину, стало ясно, что за исключением тактических разведывательных беспилотников ближнего радиуса действия, их парк БПЛА довольно мал из-за низких темпов производства. Теперь на первый план вышли упомянутые выше неудачи России в определении приоритетов развития и низкая мощность военных производственных линий. Следовательно, России пришлось прибегнуть к аутсорсингу, чтобы срочно получить беспилотники для борьбы на Украине».
Выбор потенциальных поставщиков был весьма ограничен. Даже связанные с Западом страны, объявившие о нейтралитете, такие как Турция и Израиль, будут воздерживаться от вооружения России в ее войне против Украины. Северная Корея — страна, готовая продать практически что угодно кому угодно в обмен на иностранную валюту — имеет лишь небольшое количество довольно примитивных БПЛА. Единственными кандидатами на поставку России адекватных БПЛА с необходимыми характеристиками и в нужном количестве оказались Китай и Иран. Китайцы официально не объявили оружейного эмбарго в отношении России, но поведение их коммерческого сектора явно свидетельствует о политике нейтралитета, по крайней мере, в том, что касается поставок оружия. Это превратило Иран в единственного возможного источника немедленных поставок БПЛА»[i].
[i] Iran’s UAVs join Russia’s war against Ukraine / JISS. 19.01.2023. https://jiss.org.il/en/rubin-irans-uavs-join-russias-war-against-ukraine/