Основными проблемами мирного урегулирования в Судане в настоящее время являются разрешение кризиса в Дарфуре и выполнение всех этапов Всеобъемлющего мирного урегулирования (ВМС), которое подразумевает, прежде всего, проведение Всеобщих выборов в 2010 году и референдума о независимости Юга в 2011 году. Эти два момента являются стержневыми узлами, позволяющими проанализировать тактику и стратегию деятельности основных международных медиаторов в настоящее время. К ним относятся, прежде всего, специальные представители по Судану стран-постоянных членов Совета Безопасности ООН, которые играют ключевую роль в определении подхода ведущих стран по решению внутрисуданских проблем.
Наибольшую активность на суданском направлении в настоящее время играют США. Необходимо констатировать, что с приходом к власти новой американской администрации и назначением на должность спецпредставителя по Судану С.Грейшена, общий подход к решению вопросов о преодолении суданского кризиса кардинальным образом изменился. Во времена Дж. Буша США придерживались тактики жесткого дипломатического и экономического прессинга Судана, поддержке сепаратистки настроенного Юга, а также стимулирования деятельности Международного уголовного суда (МУС) по расследованию фактов военных преступлений со стороны суданского руководства. Предполагалось, что такая тактика способна поменять режим в Хартуме на более лояльный.
С.Грейшен, будучи опытным африканистом, предпочел другую тактику действий. Прежде всего, это выразилось в восстановлении тесных рабочих отношений с Хартумом, а также стимулирования работы групп международных медиаторов из Катара, Ливии и Египта по преодолению фрагментарности партизанских групп в Дарфуре и вынуждению их к началу мирных переговоров с суданским властями. При этом С.Грейшен сумел объединить единым замыслом разновекторные силы в лице Катара и Египта, а также подключить к этому процессу Ливию, которая традиционно через спецслужбы имела сильные позиции в ряде групп повстанцев. Такая политика принесла свои плоды и позволила добиться объединения в августе-сентябре с.г. мелких групп повстанцев с целью их полного представления на мирных переговорах. Подобного рода идеологическая гибкость является отличительной чертой тактики американцев в настоящее время.
В качестве основного инструмента достижения цели им был выбран механизм «катарской инициативы», участниками которой являются председатель Смешанной группы ООН – Африканского союза Дж.Бассоле и госминистр Катара А.Аль—Махмуд.
Как следствие, в феврале с.г. между основной партизанской группой Движение за справедливость и равенство (ДСР) и правительством Судана начались мирные переговоры в Дохе, завершившиеся подписанием договора «о доброй воле», который должен быть стать «краеугольным камнем» достижения полного перемирия в Дарфуре и началу процесса интеграции партизанских групп во властные и экономические структуры Дарфура. Этому помешало резкое обострение двухсторонних отношений между Чадом и Суданом, которые фактически «заморозили» процесс мирного урегулирования в Дарфуре до настоящего времени. Как следствие, затормозился диалог с основными повстанческими группами в Дарфуре Движением за справедливость и равенство (ДСР) и Суданской освободительной армией (СОД). Выход из этой ситуации, скорее всего, будет найден путем перехода к тактике сепаратных переговоров с наиболее крупной группой ДСР.
При этом С.Грейшен намеренно не акцентирует внимание на вердикте МУС об аресте президента Судана О.аль-Башира, предпочитая «подвесить указанную ситуацию» на неопределенное время, что обеспечивает ему необходимую свободу маневра для выстраивания отношений с Хартумом. В частности, такая политика позволила добиться возвращения в Дарфур международных благотворительных организаций и избежать гуманитарной катастрофы.
Другой отличительной чертой позиции С.Грейшена является политическое дистанцирование от безоглядной поддержки южносуданских властей в их стремлении по получению независимости в 2011 году. Это резко отличается от позиции предшественников нынешнего спецпосланника США, которые всячески стимулировали этот процесс, полагая, что это сможет стать противовесом исламистскому влиянию в Судане. С.Грейшен же прекрасно понимает, что возникновение еще одного «проблемного» государства в Африке только прибавит проблем и может стать детонатором дестабилизации политической обстановки не только в самом Судане, но и в Центральной и Восточной Африке.
Общий смысл устремлений США на суданском направлении в настоящее время можно охарактеризовать как «прагматичный подход». Глобальной задачей является возвращение Судана в орбиту своих политических интересов при сохранении в той или иной форме единства страны. Судан, в силу своего географического положения, рассматривается США как ключевое звено для распространения своего влияния на Африканском континенте и создания «запасного плацдарма» на случай осложнения ситуации в Египте. Прежде всего, имеется ввиду восстановление на прежнем уровне сотрудничества в сфере безопасности, прежде всего в вопросах контртеррористической борьбы. В Хартуме уже в настоящее время находится самая большая резидентура ЦРУ США в Восточной Африке, а также современная станция электронной разведки.
Вторым вектором деятельности США в Судане является создание необходимых условий для возвращения американских компаний на рынок углеводородов, и вытеснения с него доминирующих в настоящее время китайских компаний.
Необходимо отметить, что деятельность С.Грейшена наталкивается на явное противодействие в Госдепартаменте и Конгрессе США, которые обусловлены внутриполитической борьбой в американском истеблишменте и амбициями Х.Клинтон, связанными с желанием единолично определять международную политику США. В этих условиях С.Грейшену и его покровителю, председателю комитета Сената США по международным дела Дж.Керри пришлось смягчить высказывания «в отношении отсутствия фактов геноцида в Дарфуре» и несколько трансформировать свою позицию в отношении Юга Судана. Указанный компромисс особенно наглядно проявился во время обнародованной Б.Обамой на прошлой неделе программы по действиям в Судане, в которой уделяется много места продолжению режима «тяжелых санкций» в отношении суданского руководства. При этом указанный режим напрямую увязывается с прогрессом в деле преодоления Дарфурского кризиса и выполнением этапов ВМС.
При этом необходимо отметить, что стратегические цели США в Судане являются безальтернативными, разногласия касаются лишь тактики.
Вторым «ключевым» игроком на суданском треке является Франция, которая контролирует через правительство Чада основные непримиримые партизанские группы в Дарфуре: Движение за справедливость и равенство (ДСР) и Суданское освободительное движение (СОД). Основной задачей Парижа в Судане является сохранение стабильности режима чадского президента И.Деби, с которым он связывает сохранение своего уровня влияния в Центральной Африке. В этой связи в качестве основной угрозы французами рассматриваются поддерживаемые Хартумом античадские группировки, базирующиеся в Дарфуре. Роль противовеса оппонентам И.Деби была отведена ДСР и СОД.
Исходя из этого, французы долгое время сознательно «подвешивали» конфликт в Дарфуре, поддерживая контролируемый уровень напряженности и блокировали возобновление мирных переговоров между суданским правительством и партизанами.
Видимое изменение тактики Франции произошло в сентябре с.г., которое был связано с кадровыми перестановками в МИДе и изменением общего подхода к решению проблемы Дарфура в Елисейском дворце.
Публичная позиция Парижа в настоящее время подразумевает жесткий прессинг в отношении несговорчивых полевых командиров с целью их принуждения к возобновлению мирных переговоров с правительством Судана. Свидетельством этому стал отказ французских властей продлить срок действия вида на проживание руководителю СОД А-В.Нуру.
Трудно судить насколько эта политика является искренней и долговременной, так как Париж опасается чрезмерного усиления влияния США в своей традиционной зоне интересов в Африке.
В этой связи нельзя исключать того, что нынешняя трансформация позиции Франции может быть связана с политикой «дымовой завесы» с целью отвлечь внимание от основного оппонента мирным переговорам руководителя ДСР И.Халиля и «успокоить» американцев.
Внимание Китая к суданскому направлению обусловлено, прежде всего, экономическими интересами. Китай в настоящее время является одним из крупнейших финансовых инвесторов в суданскую экономику (около 300 млн долларов США) и одним из ведущих игроков на суданского рынке углеводородов (около 6 % общекитайского импорта).
Пекин, безусловно, солидаризируется с Хартумом, исходя из приоритета сохранения своих инвестиций в суданскую экономику. В этой связи отношения с Южным Суданом сведены до минимума и носят символический характер. При этом китайцы стараются не проявлять излишний активности, сознательно уступив инициативу американцам, общий курс политики которых в настоящее время их устраивает.
Ситуация с вердиктом МУС в отношении ареста президента Судана О.аль-Башира тем не менее показала, что Китай не рискует проявлять инициативу в Совете Безопасности ООН, придерживаясь тактики «дипломатического» молчания. Это может свидетельствовать о том, что в Пекине не готовы ставить под угрозу свои торгово-экономические отношения с США и Евросоюзом ради сохранения режима О.аль-Башира, даже в случае угрозы своим инвестиционным программам в Судане.
Великобритания и Евросоюз не имеют каких-либо серьезных экономических и политических интересов в Судане, что обуславливает их не очень активную позицию. Она по всем основным пунктам синхронизирована с США, за исключением традиционно более глубокого «гуманитарного» акцента у представителя Евросоюза.
Общий вывод. Процесс мирного урегулирования в Дарфуре в настоящее время имеет наиболее высокие шансы для достижения успеха. Необходимо констатировать практически полное совпадение позиций по этому вопросу у основных международных медиаторов, прежде всего специальных посланников по Судану стран-постоянных членов Совбеза ООН.