Как известно всем мало-мальски посвященным в вопросы суданского урегулирования, основным камнем преткновения на настоящий момент в этом процессе является непреклонная позиция основной партизанской группировки Дарфура Движение за справедливость и равенство (ДСР). Последняя категорически отказывается идти на мирные переговоры с Хартумом без выполнения ряда предварительных условий.
В этой связи важно понять, что представляет собой ДСР, каковы ее идеологические принципы, кто составляет ее костяк, какова ее боеспособность на сегодняшний момент.
Прежде всего, об идеологии. Руководство группировки декларирует себя как единственного представителя дарфурского сопротивления. По ее оценке, в состав ДСР в настоящее время входят представители всех этнических групп и политических течений этой провинции. Этот постулат, который является одним из основных, подразумевает полное представительство всех этнических и религиозных групп Дарфура в будущем законодательном собрании провинции. Этот момент очень важен, так как ДСР стремиться создать некую «наднациональную» и «надрелигиозную» партию, которая должна представлять пропорционально все слои населения. Именно политическую партию, которая будет на равных участвовать в процессах не только в Дарфуре, но и во всем Судане в целом. Лидер ДСР И.Халиль уже сейчас провозглашает возглавляемую им группировку именно партией. Это следует расценивать, прежде всего, как ясную заявку на интеграцию в политическую систему Судана и превращения ДСР в одного из крупных игроков на политическом поле страны, наряду с ЮДП и «Аль-Умма». Этот момент показателен, так как говорит о том, что ДСР — это не просто партизаны. ДСР в настоящий момент представляет собой структуру, в которой, несмотря на подавляющее превосходство военной составляющей, имеется все основные элементы политической партии. Этого, кстати, нет у «примирившегося» с суданским правительством М.Минави и его сторонников. Последний удовлетворился получением поста в правительстве и все. Свое будущее он не видит в политике, которая подразумевает участие в выборах, консультациях, парламентских блоках и тому подобных атрибутах политической жизни. А ДСР не только видит себя в этих процессах, но и уже сейчас готово к такой деятельности.
ДСР является стойким сторонником сохранения единства Судана. В этом направлении идеология группировки гораздо жестче, чем у правительства. И.Халиль и его партийное руководство (с полным основанием его можно назвать так) категорически не приемлют идею политической независимости Южного Судана ни в каком виде. По их оценкам, на Юге живет всего лишь 5 млн человек, а при этом получают 50% нефтяных доходов, имеют пост первого вице-президента и министра иностранных дел и т.п. Это несправедливо. Кстати, понятно теперь почему в названии этой организации на первом месте присутствует слово «справедливость». Другими словами, борьба южан за собственную независимость помимо неприятностей для Хартума собственно из-за самого факта этой борьбы, породила и возмущение значительной части суданского населения, которое не готово делиться с южанами привилегиями. В такой жесткой позиции ДСР отразился, прежде всего, общий тренд в мозгах подавляющей части мусульманского населения Судана, которое не хочет и не готово отдавать Югу нефтяные поля. Те же самые настроения присутствуют и в головах в общем-то космополитичных суданских бизнесменов, которые считают, что «если южане захотят взять с собой в независимость еще и нефть, то снова будет война». Отметим этот факт, как признак того, что ДСР четко улавливает настроения суданского общества не только в самом Дарфуре, но и во всей стране. Это тоже есть заявка на политическую партию общесуданского масштаба. Отметим, кстати, что позиция ДСР по этому вопросу кардинально отличается от позиции того же Х.ат-Тураби, который предлагает «очиститься» и «отделить христианский Юг от мусульманского Севера».
И еще. Такие заявления ДСР напрочь опровергают утверждения французских экспертов о «идеологической близости» и тесных контактах Джубы и ДСР. Есть точки соприкосновения в Южном Кордофане, но это совсем не дружеские контакты, которых при такой постановки вопроса просто не могут существовать.
Судан возможно сохранить «единым и неделимым» только при условии изменения административного деления. ДСР предлагает укрупнить штаты и остановиться на числе семь. Плюс Хартум и Омдурман как самостоятельные административные единицы. При этом провинции делегируют центру полномочия по обороне, внешним делам и т.п. При этом основным вопросом является тема распределения получаемых доходов. В отличие от южан ДСР называет несколько другую пропорцию: 40% — штату, 60% -государству. Вообще тема административной перестройки Судана давно витает в воздухе, и, судя по всему, в скором времени она состоится. Например, этого не избежать в случае сохранения Судана как конфедерации или федерации после референдума в 2011 году. Отметим при этом, что ДСР приемлет исключительно федерацию и не допускает даже мысли о конфедеративном устройстве.
Что касается других партизанских групп и течений в Дарфуре, то позиция ДСР здесь также предельно жесткая. По заявлению лидера ДСР, «все карликовые партизанские группы настолько не влиятельны, что даже говорить об их самостоятельной роли смешно». С этим можно согласиться. Но главное лидеру Суданского Освободительного движения (СОД) А-В.Нуру также отказано в праве на самостоятельность. Тот же ДСР утверждает, что СОД не имеет никакой военной силы. И с этим тоже можно согласиться, так как по правую руку от лидера ДСР сейчас находится полевой командир Янус, который месяц назад благополучно увел все основные вооруженные отряды СОД к И.Халилю. Правда, по данным экспертов ЮНАМИД, А-В.Нур по-прежнему влиятелен в ряде лагерей беженцев, что объясняется компактностью проживающих в них беженцев и созданными ранее структурами неформального управления. Но стоит принять во внимание, что без силовой составляющей разговаривать с А-В. Нуром никто не будет. В том числе и французские покровители, которые заметно к нему «охладели». Настолько, что в Елисейском Дворце «порекомендовали» А-В.Нуру съездить в Израиль на предмет проработки вопроса о постоянном месте жительства в этой стране. Что тот безоговорочно и сделал.
Такие заявления И.Халиля. тоже входят в противоречие с утверждениями французских дипломатов о «координации между СОД и ДСР».
Что касается связей Парижа с ДСР, то они существуют на всех уровнях фактически в режиме телефонных контактов. Это естественно, так как Франция рассматривает ДСР в настоящее время как единственную (наряду с украинскими летчиками в чадских ВВС) боеспособную силу, которая будет способна самостоятельно без прямого вмешательства французской армии отбить нападение чадских оппозиционеров. Именно в этой связи все основные вооруженные формирования ДСР в настоящее время сосредоточены на судано-чадской границе. Их количество, исходя из местной практики подсчета, оценивается в 120 автомашин. Арифметика простая: на каждом автомобиле 6-8 бойцов и тяжелый пулемет. Среди источников получения вооружения необходимо отметить два основных: французы через чадскую армию и закупка вооружения в самом Судане через сеть посредников. Последним путем получают в основном оружие китайского производства, включая противотанковые ракеты и системы ПЗРК.
Источники снабжения ДСР традиционны. Во-первых, это гуманитарное снабжение лагерей беженцев в Чаде, которые являются основными тыловыми базами организации. Кстати, именно по этой причине ДСР всячески способствует разворачиванию контингента ООН в Чаде, особенно его «гражданского крыла». При этом ДСР приветствует смену руководства ЮНАМИД в Дарфуре, мотивируя это тем, что все бывшее руководство контингента получало регулярную ежемесячную зарплату из Хартума в размере 6000 долл. США. Во-вторых, это спонсорская помощь от членов диаспоры в Европе и Японии.
Суммируя, сделаем вывод о том, что в сложившейся ситуации наиболее приемлемым выходом из патовой ситуации с мирными переговорами между повстанцами и Хартумом, является отход от тактики преодоления фрагментарности партизанских групп и проведение сепаратных переговоров с ДСР с целью ее интеграции во властные структуры с одновременным возложением на эту группу основной задачи по обеспечению безопасности в Дарфуре. Что она, кстати, с большим удовольствием и сделает.